Анвар Сайденов: Теперь банкам придется умерить аппетиты

Долгое время обозреватели финансового рынка в своих статьях и, соответственно, их читатели довольствовались слухами, разрозненными данными и безапелляционными предсказаниями новоявленных аналитиков. Недоумения после таких разъяснений не убывало. В беседе с журналистами нескольких изданий председатель Национального банка согласился прокомментировать последние события в банковской системе Казахстана и разрешить сакраментальный вопрос: а был ли кризис?

– Существуют опасения в том, что кризис на рынке ипотеки в США задел или еще заденет и нашу банковскую систему. Насколько обоснованны такие страхи?

– Опасения обоснованны, потому что воздействие ипотечного рынка США на казахстанскую финансовую систему, безусловно, присутствует. Но, надо подчеркнуть, что это непрямое влияние, поскольку наши банки не покупали эти инструменты и также не имели долей в фондах, которые бы владели подобными инструментами. Следовательно, напрямую на Казахстане ипотечный кризис в США не сказался, но он отразился на наших банках опосредованно.

Взаимозависимость кризиса в Соединенных Штатах и ситуации внутри Казахстана заключается в том, что в целом ухудшаются условия заимствования для развивающихся рынков. А наши банки очень много занимали в последнее время, это был один из основных источников стремительного роста их активов. Поэтому у банков могут возникнуть проблемы с рефинансированием своих обязательств как по синдицированным займам, так и по облигациям. Поскольку, повторюсь, цена такого заимствования резко увеличилась, а казахстанские финансовые институты во многом такой возможности лишаются, так как международные инвесторы начинают закрывать кредитные лимиты для развивающихся рынков.

Проблема есть, но мы исходим из того, что наши банки с решением этих проблем могут справиться сами. Конечно, у них могут быть трудности с краткосрочной ликвидностью в связи с тем, что им надо накапливать средства для исполнения обязательств перед внешними кредиторами. Но в августе-сентябре не предвидится больших объемов погашения.

Эта ситуация сказывается на внутренней политике банков из-за того, что, во-первых, у них нет такого источника роста кредитной активности, во-вторых, им следует средства, которые сейчас собираются, направлять не обратно на рынок, а накапливать для выплат по обязательствам. О полном моратории на предоставление кредитов говорить не приходится, происходит оптимизация кредитного портфеля. Естественно, теперь наши банки будут смотреть не только на стоимость залога, но и на финансовое состояние заемщика. Что будет сказываться и уже сказалось на ставках. Так как банкам придется обратиться для изыскания средств к внутренним источникам фондирования, то, думаю, произойдет и повышение ставок по депозитам. Но случится это не так скоро. Наверное, придется сокращать маржу, пойти на снижение доходности. В период благоприятной ценовой конъюнктуры на внешних рынках банки получали неплохую прибыль, теперь им приходится работать в изменившихся условиях, более взвешенно подходить к своей внутренней и маркетинговой политике, несколько умерить аппетиты.

Национальный банк со своей стороны готов предоставить ресурсы для поддержания краткосрочной ликвидности.

– Тем не менее в прессе бытует такая ужасная картина – в результате падения интереса населения к ипотеке начинают резко снижаться цены на недвижимость, что в свою очередь бьет по банкам, которые инвестируют в строительство и недвижимость, имеют большую залоговую базу в виде квартир. Но пока мы такого не наблюдаем. Что же нас ждет?

– Я бы согласился с возможностью такой картины, но то, что вы описали в начале вопроса, – это предельно пессимистический сценарий, для реализации которого не хватает очень и очень много. Происходит коррекция рынка, что само по себе носит здоровый характер. Не думаю, что нас ждут серьезные потрясения на рынке ипотеки. Ведь есть государственная жилищная программа, подкрепленная бюджетными ресурсами, есть Казахстанская ипотечная компания, она рефинансирует банки, покупая у них ипотечные кредиты физическим лицам. В планах минфина – предусмотренная в этом году капитализация КИК.

Ухудшатся условия по ипотечным кредитам – строительным компаниям придется оптимизировать свои финансовые ресурсы. То есть те компании, которые надеялись на бесконечный приток дешевых денег и набрали под эти деньги много строительных площадок, откажутся, наверное, от ряда проектов.

Вообще, многие корпоративные клиенты начинают замещать кредитование использованием собственных средств. Например, юридическое лицо держит депозит в банке и, если ему отказывают в кредите или его не устраивают условия кредитования, просто снимает деньги с депозита.

Понятно, что в целом происходит охлаждение роста активов банков, кредитной активности и рынка недвижимости, но это отвечает долгосрочным целям Национального банка и Агентства финнадзора. Мы считаем бурный рост на этих направлениях перегревом экономики. В этом случае колебания на внешнем рынке играют нам на руку.

– Так можно ли назвать то, что происходит на внутреннем финансовом рынке, кризисом?

– Слово "кризис" здесь точно неприменимо. Аналитики сошлись даже во взглядах по внешним рынкам, что нынешние колебания – это не кризис, а коррекция рынка ипотеки США, рынка производных инструментов. Каким-то образом это сказывается и на нас, и наш рынок реагирует на это вполне нормальными явлениями. Ситуация, когда Национальный банк выступит как кредитор последней инстанции, даже не рассматривается.

– А снижение курса национальной валюты? Обозреватели указывали на него как на верный показатель надвигающегося кризиса, говорили о том, что Нацбанк специально проводил интервенции в преддверии выборов…

– Если сравнивать с началом года, тенге все равно укрепился. Посмотрите, после выборов национальная валюта поддерживает тот же курс, что и до выборов.

– К вопросу об инфляции, очень часто Агентство по статистике упрекают в том, что оно считает этот показатель по неверной методике. Например, по последним данным инфляция с июля прошлого года по июль этого составила почти 9 процентов, между тем цены на многие товары выросли намного больше. Чем это можно объяснить?

– Если вы говорите об этом сроке, то инфляция составляет 8,8 процента, насколько я знаю. Я с такими утверждениями категорически не согласен. Агентство по статистике считает по достоверной методике, одобренной международными экспертами. Часто люди "проверяют" цифры, выданные статистиками, бытовыми наблюдениями – дескать, цены-то по-настоящему выросли! Но не надо забывать, что расчеты происходят по показателям в различных регионах, – цены на одни и те же продукты могут сильно отличаться в разных частях страны. Следует принимать во внимание вес того или иного продукта в продовольственной корзине.

– Финнадзор до этого неоднократно предпринимал меры по снижению зависимости наших банков от краткосрочных заимствований. Дали ли они какой-то эффект?

– Меры Агентства по финнадзору дали результаты. Капитализация наших банков возросла, и доля краткосрочных внешних обязательств у наших банков низкая. Эти требования по ограничению кредитного портфеля, связанного с рынком недвижимости, по валютной позиции дали эффект. Теперь банки имеют валютные остатки в Нацбанке, это ведь все равно их "подушка", которая помогает им пережить колебания на рынках.

– Получается, ограничения финнадзора отчасти смягчили последствия и сегодняшних колебаний на рынках?

– Наверное, да. Предсказать, как и где начнется кризис мировой финансовой системы, как он потом скажется на внутреннем рынке, думаю, практически невозможно.

– Не получится ли так, что многим банкам придется свернуть масштабные программы по входу на рынок розничного кредитования? Мне приходилось слышать мнение, что банки пытаются занять сегменты рынка, закрывая пока глаза на качество кредитного портфеля.

– Когда возникает такая корректировка кредитного портфеля, сразу проявляются все риски, которые в нем скрыты, с точки зрения обеспеченности и надежности заемщиков. Но доля неработающих кредитов у нас очень невелика – менее 2 процентов, даже если эта доля и вырастет, то это не окажет серьезного воздействия на устойчивость банковской системы. Потом, многие банки проводили внутреннюю политику даже более жесткую, чем требования финнадзора по созданию резервов.

– Другими словами, недавние колебания стали своеобразным уроком?

– Урок был, причем болезненный. Но по-другому урок и не выучить, он должен быть болезненным. Эти финансовые колебания не задевают фундаментальных основ нашей экономики. Вот если что-то случится с ценами на нефть и металлами, плохо будет реальной экономике и ее производной – финансовому сектору. Хотя недооценивать важность банковского сектора нельзя.

– Этот вопрос следует адресовать не только вам, но все-таки – вы разделяете мнение ряда экономистов о том, что деньги Национального фонда должны работать внутри страны, а не "крутиться" на зарубежных рынках?

– Если эти экономисты смогут убедить парламент и правительство в том, что средства Национального фонда следует срочно использовать внутри страны на обновление производственных фондов, то это значит, что мы пошли по пути строительства государственного капитализма. Можно выбрать и такую модель развития. Почему бы нет? Но это выбор руководства страны.

– Если вернуться опять к недавним событиям – идет ли все-таки отток капиталов и насколько это страшно?

– Отток капиталов идет – нерезиденты выводят средства из наших нот, из депозитов. Это понятно – они ведь "заходили" при определенном уровне обменного курса, рассчитывали на определенную доходность наших финансовых инструментов, теперь по их критериям работа на казахстанском рынке стала невыгодной, и нерезиденты вывели полтора миллиарда долларов. Но это контролируемый процесс, если уходят из наших нот – то ведь это наши ноты, мы можем их погасить или конвертировать.

Почему-то это словосочетание – "отток капиталов" – некоторые обозреватели преподносят как верный индикатор кризиса, не объясняя, что в нынешних условиях и при существующих объемах – это нормальный процесс.

Еще раз подчеркну – ни о кризисе, ни о бегстве капиталов говорить не приходится. Это, мягко говоря, неправда.

Филипп ПРОКУДИН