Западными аналитиками, прежде всего, американскими, Шанхайская организация сотрудничества чаще всего воспринимается как крепнущий военно-политический блок антинатовской и антиамериканской направленности. Подчас даже и шире – как угроза демократии и европейской цивилизации. Такая упрощенная логика рассуждений удачно вписывается в модную ныне теорию столкновения цивилизаций, тем более, что
>ШОС формируется в восточно-православном, буддийском, конфуцианском и исламском мирах, которые, согласно рассуждениям американского интеллектуала, антагонистически не совместимы с западным культурно-общественным устройством.

Однако в геополитических играх опора на концепцию конфликта цивилизаций приносит противоположные намеченным целям результаты, что в последние годы наглядно демонстрирует политика США на Востоке. Связано это с тем, что идея межцивилизационного противостояния выстраивается на культе силы и конкуренции, а порождаемые на ее основе всемирные и региональные проекты откровенно агрессивны. В них господствует фрагментарный взгляд на мироздание, искусственно дробящий мир на части. Кстати, такая политика не нова и демонстрирует преемственность взглядов американской школы советологов. Ее ведущий интеллектуал Збигнев Бжезинский в своей книге "Великая шахматная доска" в свое время вывел довольно ясную формулу, гласящую, что господство Соединенных Штатов над евразийским континентом во многом зависит от создания долго – и краткосрочных коалиций и сохранения потенциальных противников в разделенном и изолированном состоянии.

Поэтому сближение центральноазиатских республик с Россией и Китаем и тяготение других азиатских стран к этому цементирующемуся союзу, вызывает нескрываемое раздражение в Белом доме. Соединенные Штаты, задолго до вторжения в Афганистан и Ирак, объявили Центральную Азию зоной своих стратегических интересов и через присутствие здесь преследуют в первую очередь собственные цели. Не секрет, что провозглашаемые американцами зоны стратегических интересов напрямую совпадают с географическим положением крупнейших запасов мировых энергетических ресурсов. Поэтому США незамедлительно отреагировали на подписание майского договора 2007 года об использовании старого и строительстве нового прикаспийского газопровода из Туркменистана через Казахстан в Россию и расширении газопроводной системы Средняя Азия-Центр на узбекском направлении. "Это не хорошо для Европы. Это бросит вызов тому, что нужно (Европе), то есть диверсификации поставщиков", – заявил министр энергетики США Сэм Болдмэн сразу же после заключения соглашения. Понятно, что за этим заявлением скрывалась в первую очередь тревога самих американцев, теряющих контроль над региональными энергопотоками. Вашингтон надеялся, что Европа "должным образом" ответит на инициативу России, Туркмении и Казахстана. Но никаких практических шагов, кроме ряда раздраженных заявлений, с ее стороны не последовало. Европейцы предпочли не обострять отношения с участниками прикаспийского договора, имея в этих государствах немало других экономических интересов.

Последовавшее затем объявление о создании Энергетического клуба на саммите глав ШОС 16 августа 2007 года, призванного координировать и развивать энергетические проекты в интересах членов организации – России, Китая, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, а также проявляющих возрастающее стремление к сотрудничеству с ней Афганистана, Индии, Ирана, Монголии, Пакистана и Туркменистана, вывело в аутсайдеры амбициозный американский проект "Большой Центральной Азии".

Напомню, что на дипломатическом уровне он начал активно обсуждаться американцами с руководством центральноазиатских государств, после того, как их позиции в регионе заметно пошатнулись из-за обострения отношений с Ташкентом. По расчетам госдепартамента США, разрыв американо-узбекских связей должен частично компенсироваться за счет улучшения стратегических позиций Соединенных Штатов в Казахстане, Киргизии и Таджикистане. Эти республики занимают важное место в сохраняющихся планах Вашингтона по переориентации Центральной Азии с России на южноазиатский регион. Киргизию и Таджикистан планируется использовать как главных поставщиков электроэнергии для Казахстана, Афганистана, Пакистана и Индии. Проект США по созданию новой электросети, связывающей Центральную и Южную Азию, направлен одновременно на изоляцию Узбекистана, отстранение от центральноазиатских электропотоков Ирана и Китая и ослабление растущего энергетического влияния России в регионе.

Идея создания Большой Центральной Азии очень точно выражает и логику и утопичность американской геополитической мысли. Она базируется на неолиберальных глобалистских представлениях о размывании национально-государственных функций и всесилии рынка, и одновременно на постулатах мировой шахматной игры Бжезинского не только в Евразии, но теперь уже и на хантингтоновом поле противостояния цивилизаций. Теоретики Большой Центральной Азии представляют ее в виде некоего гомогенного регионального объединения на базе общей культурной традиции (имеется в виду в первую очередь исламской), не отягощенной национальными интересами и границами, а проще – в виде модернизированного "халифата" во главе с мировым халифом на другом конце света. К тому же новоявленный халиф вообще ни к какой культурной традиции не принадлежит, поскольку поклоняется лишь всемогущему рынку, а правление над заморскими территориями он намерен осуществлять, не вмешиваясь в локальные конфликты подконтрольного региона.

Сюрреализм такого гиперпроекта, выдержанного в постмодернистском духе, вполне очевиден и опасен. Возобновление попыток его практического воплощения лишь вызовет дестабилизационную волну в Центральной Азии и сопредельных регионах, обострит отношения с Россией и ведущими восточными государствами. ШОС никуда при этом не денется и вынуждена будет применить свою всестороннюю эффективность по стабилизации обстановки в регионе. Для этого организация располагает достаточным политическим, военным и экономическим потенциалом. Было бы лучше для всех, если бы госдепартамент отказался от пустой траты денег и усилий по продвижению утопического плана. Почему бы американцам, да и европейцам тоже, не поучаствовать в перспективных экономических проектах "шанхайцев", которые по масштабу значительно превосходят рамки Большой Центральной Азии.

В свою очередь Россия совместно со своими восточными партнерами может предложить и другие компромиссные программы, способные смягчить нарастающую геополитическую конфронтацию и противоборство на энергетических рынках Азии. К тому же Россия не должна игнорировать проекты международных организаций, в которые она не входит. Например – крупный транспортно-коммуникационный проект Евросоюза в ЦА – ТРАСЕКА. Ей не мешало бы обратить внимание и на деятельность Организации экономического сотрудничества, в которую наряду с Азербайджаном, Турцией, Ираном, Пакистаном и Афганистаном входят республики Центральной Азии.

Как отмечает заведующий отделом стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН В. Я. Белокреницкий, работа ОЭС заметно активизировалась в последние годы. В ближайшее время начнут функционировать Банк ОЭС по торговле и развитию, Центр ОЭС по технологическому трансферту, Региональный центр по управлению рисками в сфере природных катастроф, Региональный институт по стандартизации. В области энергетики ведется работа по технико-экономическому обоснованию проекта объединения электросетей стран ОЭС. Успешно действуют Научный фонд ОЭС, Образовательный институт, специализированные агентства и институты в области менеджмента и инженерии, сельского хозяйства. Действует и расширяется специальная региональная экологическая программа.

Весьма любопытно, что деятельность ОЭС поддерживается не только ООН, ЕС, Японией, Китаем, ведущими международными кредитно-финансовыми, инвестиционными и благотворительными фондами, но и правительством США, несмотря на известные отношения с членами ОЭС – Ираном и Узбекистаном. Глобализация и регионализация, как видно на этом примере, имеют многогранные проявления. С учетом этого России было бы целесообразно оказывать поддержку процессам регионального взаимодействия, пытаясь найти выгодные для себя, экономические и политические варианты участия в них, в том числе и по стимулированию взаимодействия ЕврАзЭс и ШОС с Организацией экономического сотрудничества. Россия с ее политическими, экономическими и технологическими возможностями может удачно встроиться в эту систему многогранных отношений. Прямое или косвенное участие в них способно принести экономические и политические дивиденды и способствовать укреплению взаимодоверия между РФ, а также западными и восточными участниками проектов развития в ЦА и прилегающих регионах. Соответственно будет и меньше поводов рассматривать ШОС как Варшавский договор – 2.

Азиз НИЯЗИ
11 сентября 2007