Сахарный капкан

>В самый разгар нынешнего хлебного кризиса вдруг полыхнул сахарный. Стоило пронестись слухам о том, что Каиндинский сахарный завод на грани закрытия, как мелкие торговцы начали менять ценники на прилавках.
Стоимость сахара–песка с 25 сомов за килограмм выросла до 27. Напуганные горожане стали в спешном порядке закупать сладкую продукцию впрок. Еще один продукт первой необходимости вступил на тропу дороговизны.

Почем сладости для народа

Наши попытки узнать, что там на самом деле с заводом случилось, натолкнулись на стену молчания, вернее, незнания. В Госагентстве по антимонополь-ной политике и развитию конкуренции телевидение смотрят, только предпочитают действовать в рамках инструкций. Приятный женский голос утверждает, что никаких официальных бумаг относительно закрытия завода они не получали, а потому какой у нас может быть разговор. Да, типовые договоры с крестьянами–фермерами разработаны и даже опубликованы в СМИ, в октябре Каиндинский сахзавод начнет заключать договоры с фермерами, тогда же станет известно о закупочных ценах на свеклу. В прошлом году закупочная цена равнялась 1400 сомов за тонну.

Ну что же, решили мы, может, в Минсельхозе знают больше. Все же руководят тут не только сельским хозяйством, но и перерабатывающей отраслью. Закрывают завод или нет - должно волновать их не меньше нашего. Один из заместителей министра оказался человеком понятливым, футболить нас в пресс–службу не стал, вошел в положение. Обещал сходить в "Белый дом" и там узнать последние сведения - вывозят оборудование или же нет. Мы тем временем кинулись искать телефоны белодомовцев–аграриев. Те оказались не шибко разговорчивы:
- Кто распускает такие слухи? А, по телевизору показывали, но это же непроверенная информация. Скоро соберутся на совещание все руководители сахарных заводов. И будут решать, кто сколько переработает свеклы и разные организационные вопросы. Как только станут известны результаты, сообщим.

Ну что же, надо ждать! Тем временем, наученные горьким опытом, мы побежали запасаться сахарком. Надо покупать по 27 сомов, глядишь, пока будут лить из пустого в порожнее, он может стать и вовсе "золотым". Только нам это надо? Бойкий продавец все нахваливал свой товар, сахар–де белорусский, а не абы какой, это сегодня знак качества, варенье с ним получается сладким, не то что с нашим.
Деликатно спрашиваю: "Почему цены на сахар выросли?". Торговец разводит руками: "Откуда я знаю, оптовики вчера завезли по новым ценам".
Пришлось идти к оптовикам. А у оптовиков радость, все они жизнью довольны, особенно ценами.

- Почему подняли цены?

- А вы телевизор смотрите?

- Ну и что?

- Как что? Слушать надо было внимательно, сахара своего у нас не будет, слово "дефицит" помните? Так вот, свято место пусто не бывает, мы сахар завозим, издержки несем, поэтому, если "справедливость" восторжествует, кто нас осудит?
И в самом деле, кто? Никто. Поматерится народ, покочевряжится и пойдет покупать сахарок мешками и кулями. Варенье варить надо? Надо. Чай, кофе пить надо? Надо. В общем, кто не успел, тот опоздал.

Закон бумеранга

Тем временем поползли новые слухи. Мол, директор Каиндинского завода с редким по нынешним временам именем–отчеством Иван Иванович Еременко якобы пропал с концами. Не могут, дескать, нигде найти. Пиджак висит, самого нет. Чертовщина какая–то получается.
Да и сам завод давно уже заслужил странную славу. Переходит, словно красное знамя, из рук в руки. То белые придут - грабят, то красные. Впрочем, все они на одно лицо.

Судите сами. Еще при лучезарном Акаеве успешно работающее предприятие, можно сказать, посадили на мель. Так хитро обстряпали дело с финансами, что все без исключения завыли: "Завод без инвестиций не выживет, еще чуть–чуть, и можно будет заказывать панихиду". Понятно, никто не хотел умирать, поэтому быстренько нашли "спасителя" в лице фирмы "Перидот–Аншталь", которая выкупила у государства 61 процент акций за 28 миллионов сомов. Иностранные варяги клятвенно обещали нашему правительству не менее 30 миллионов долларов инвестиций. Обещали поставить и новые технологические линии, давать фермерам наличку на посев свеклы ну и иные красоты жизни.
Но даже 28 миллионов сомов, а не говоря уж о 30 миллионах баксов, приказали себя долго ждать. Никто не знает, получила ли страна от приватизации завода деньги или же нет. И это не мудрено. За покупкой завода стоял сам зять всего кыргызского народа Адиль Тойгонбаев - "владелец заводов, газет, пароходов". Если переводить на язык акаевского безвременья, то сахарный завод достался семье бесплатно.

И потянулась череда беззаконий. Налоги не платились, себестоимость продукции завышалась, прибыль завода утекала через многочисленные торговые дома, которые меняли вывески. Словом, своя рука владыка.
Все это не могло не отразиться и на настроении фермеров. Они так и не были уверены до конца: стоит ли выращивать и далее свеклу, покроют ли закупочные цены хотя бы первоначальные расходы на семена и ГСМ?
Завод при акаевском зяте стал зачинателем и другой "доброй традиции": начал устанавливать оскорбительно низкие цены на сырье. Мало этого, при приемке продукции занижалась и сахаристость свеклы.
Помаявшись без толку, производители перешли на выращивание других культур.

Естественно, начались и проблемы самообеспечения страны сахаром. Раньше, при потребности республики в 100 тысяч тонн, наши сахарные заводы выпускали до 80 тысяч тонн свекловичного сахара. Сегодня этот показатель упал до 30 тысяч. Все остальное завозится из–за рубежа. В основном контрабандным путем. Что теряет от этого страна? Да все что угодно - налоги, таможенные пошлины, посевные площади, рабочие места. Понятно, фермеры, перестав выращивать свеклу, не остались у разбитого корыта, сумели переориентироваться на выращивание других высокодоходных культур: картофеля и овощей.

И вскоре сработал закон бумеранга. Теперь уже сахарные заводы начало лихорадить из–за нехватки сырья.
Показателен прошлый год. С большим скрипом наскребли осенью по сусекам свеклы только для одного Каиндинского сахарного завода. "Кошой" вынужден был частично простаивать или же заниматься переработкой сырцового сахара, сахарную свеклу он не перерабатывает с 2005 года.
Возникли проблемы и с финансированием фермеров перед посевной. До последнего под большим вопросом оставалась и закупочная цена на выращенную продукцию. В антимонопольном ведомстве по этому поводу была большая разборка, и только после тяжелых переговоров завод согласился закупать свеклу за 1400 сомов за тонну.
Для переработки 250 тысяч тонн выращенной свеклы Каиндинскому заводу в прошлом году понадобился всего месяц, раньше он работал и до 188 дней в году. Такая вот метаморфоза.

С кем "Альянс" вступит в альянс?

Новые хозяева в лице российской компании "Альянс", которые купили заводы у наследников Акаева, оказались в патовой ситуации. Долгов и запутанной бухгалтерии на заводах оказалось больше, чем волос на голове. Нехватка сырья, контрабанда дешевого сахара, и, вследствие этого, демпинговая ценовая политика делали предприятия малопривлекательными для новых хозяев.
Еще весной этого года поползли слухи, что на сахарном заводе "Кошой" началась распродажа собственности, продавались гараж и автотехника.
Сегодня, перед началом нового сезона, история повторяется снова. Посевы свеклы сократились до 8,5 тысячи гектаров. Куда еще меньше? В Чуйской долине их осталось всего 7,9 тысячи гектаров, 600 га в Таласской долине, вся тамошняя свекла полностью перерабатывается казахскими предприятиями. Свеклы, по прогнозам специалистов, в этом году соберут не больше 200 тысяч тонн, может, и меньше.
Но главное, кто и на каких производственных площадях будет перерабатывать выращенную продукцию 2007 года?

По нашим сведениям, Каиндинский завод работать, скорее всего, не будет, у него идет так называемый плановый ремонт оборудования. "Кошой" тоже чинится. Московские хозяева якобы решают, на какие производственные площади поступит выращенная продукция. Чиновники во избежание паники заверяют, что все под контролем, хотя бы один из двух заводов примет новый урожай.
Но окончательное слово остается за хозяевами предприятий, а они держат паузу, им есть, о чем думать. Ну поработает завод от силы дней 20 и встанет на прикол. Рабочие останутся без работы на целый год. И что дальше?
Есть, конечно, у нас еще два сахарных завода. Это - ОАО "Апросах" группы "Бакай", он намерен работать на сахаре–сырце, мощность переработки 500 тонн сырца в сутки. Но предприятие планирует запуститься только в феврале. На Аксуйском сахарном заводе ведутся монтажные работы. Последняя партия оборудования поступит лишь в октябре, переработка сахара–сырца начнется в декабре. А монтажная свекловичная линия вступит в строй к началу свекловичного сезона 2008 года.

...Вот такая сахарная эпопея. Вопрос "как дошли мы до жизни такой?" отнюдь не риторический. Этого надо было ожидать, все, что имеет место быть сегодня, следствие грабительской политики приватизации прошлых лет. А также неразумного отношения переработчиков и фермеров–производителей. Сегодня одним махом восстановить былые площади посевов свеклы невозможно физически, крестьян простыми уговорами не проймешь. Им нужны качественно новые договорные отношения, чего нет и в помине.
При нынешних несерьезных закупочных ценах и неопределенности в переработке сырья фермеры не будут выращивать в прежних объемах свекловичную культуру. Раз так, то встает вопрос о закрытии одного из двух предприятий. Или Каиндинского сахзавода, или "Кошоя". Для двух выращенного урожая все равно не хватит. И такая тенденция будет сохраняться и в будущем.
Поэтому хозяевам заводов решать вопрос: что делать с простаивающими предприятиями - рано или поздно придется.
Наше правительство повлиять на этот процесс вряд ли сможет. Разве что оно поставит вопрос о реприватизации Каиндинского завода. Хотя и это таит в себе множество ловушек. Завод сегодня на 100 процентов в частной собственности. И как тут быть, какие рычаги воздействия применить, непонятно.
Может, в программе продовольственной безопасности предусмотрены подобные механизмы? Разве что наше правительство тряхнет мошной да само купит простаивающее предприятие? Или оно договорится с россиянами и найдет нового инвестора заводу?

Продовольственная безопасность - ведь понятие объемное, и дело здесь не может ограничиваться только мониторингом сырьевых ресурсов, надо что–то делать с перерабатывающими предприятиями. Все должно действовать в единой связке, как на Западе. Одно без другого не существует.

Анара Солтоева,
14/09/2007,