Финансовый вирус
Действительно ли в Казахстане развивается серьезный финансовый кризис или отечественные банки, как выразился глава Нацбанка Анвар Сайденов, испытывают состояние "легкой простуды"? О чем может сигнализировать беспрецедентный для нашего финансового рынка мораторий на кредиты, в особенности на жилищные? Только ли с начавшимся кризисом на рынке мирового финансового капитала, обусловленным проблемами ипотеки в США, все это связано? Резкая смена условий на рынке кредитования в Казахстане действительно требует объяснения

Неутешительные выводы

>С момента резких августовских перемен на рынке финансовых услуг, когда банки неожиданно перестали выдавать ипотечные кредиты, прошло уже около месяца. Но внятной трактовки происходящего в финансовой сфере по сей день нет. Сформировалось разве что общее мнение, что банки испытывают серьезное напряжение в связи с возникшим дефицитом финансового капитала на международном рынке, который обусловлен проблемами ипотеки в США. Вышло, что проблема внешних займов отечественных банков, с которой последний год так активно боролись государственные финансовые регуляторы, разрешилась сама собой. По мере того как с развитием ипотечного кризиса в Америке начинаются проблемы у крупнейших западных инвестбанков, становится понятно, что источник, который последние годы устойчиво подпитывал казахстанские банки дешевым заемным капиталом, иссякает. Эра дешевых денег в мире заканчивается. Хорошо заметно, что банки Казахстана начали экономить ресурсы. Это касается не только ограничения объемов кредитования в Казахстане. Может быть, им теперь придется отказаться и от ряда амбициозных проектов, например, в Грузии, Армении или в той же России.

Правда, банкиры убеждают своих клиентов, что все не так плохо. Во-первых, ресурсы международного рынка капитала далеко не исчерпаны: скажем, Казкоммерцбанк 28 августа привлек синдицированный кредит на 600 млн. долл. Хотя надо понимать, что теперь эти ресурсы имеют принципиально иную цену. Во-вторых, у банков есть и другие источники "длинного" капитала, необходимого для кредитования в Казахстане. Например, это размещение акций. Делиться собственностью с иностранными инвесторами казахстанские финансовые группы начинают все активнее. Весной АТФБанк сообщал о подготовке к IPO. Наконец, в-третьих, потенциальных источников для пополнения активов у наших банков достаточно и внутри Казахстана. Это, в частности, Национальный банк, ресурсы которого вполне позволяют обеспечить достаточное фондирование банков второго уровня, депозиты казахстанских предприятий и населения, ресурсы фондового рынка – в частности, деньги пенсионных фондов. В общем, нельзя сказать, что ситуация на финансовом рынке республики близка к коллапсу. Однако поводов для тревоги у клиентов банков тем не менее достаточно.

Все началось с аномального летнего укрепления доллара. Когда он в июле без видимых причин укрепился со 119 до 125 тенге, в то время как на мировых рынках и, скажем, в соседней России котировки не менялись, это многих обеспокоило. В летний период, когда идут ежегодные выплаты коммерческими банками по внешним долгам и перечисления в Национальный фонд, спрос на доллары резко возрастает. К тому же жители страны выезжают в отпуска, что дополнительно повышает спрос. Так, в июле население купило в обменных пунктах свыше 3,5 млрд. долл., продав около 700 млн. Растущее отрицательное сальдо в 2,8 млрд., в июне составлявшее лишь миллиард, а в мае – около 800 млн., явно свидетельствовало о сезонном росте спроса на доллар. Но Нацбанк, хотя и обладает огромными валютными активами (золото-валютный резерв – свыше 40 млрд. долл.), именно в этот период не продавал их в достаточном количестве. Внятного ответа на вопрос, зачем потребовалось искусственно ослаблять тенге, по сей день нет. В этом были заинтересованы разве что экспортеры сырья, которые и так чувствуют себя очень хорошо. Конкурентоспособность внутренних производителей резкие скачки курса вряд ли поддержали. Зато дорогой доллар серьезно ударил по банкам, которым он требовался именно в это время для ежегодных расчетов по привлеченным займам. Лишь в начале сентября, на фоне уже отчетливых панических настроений и начавшегося оттока средств с депозитов ряда банков, Нацбанк начал проводить масштабные валютные интервенции с целью стабилизировать курс тенге. Решение это представляется явно запоздалым, к тому же на выравнивание макроситуации теперь нужны в разы большие ресурсы, чем до "кредитного кризиса". Может быть, тревожных настроений было бы меньше, если бы финансовый регулятор работал на упреждение, а не "постфактум", как можно констатировать сегодня.

В августе поводы для беспокойства появились у тех, кто рассчитывал получить кредит. Посетитель кредитного отдела любого банка мог убедиться, что теперь о "легких" или о "быстрых" ссудах на недвижимость можно забыть.

Стало сложнее получить кредит без залога или подтверждения доходов. Ставки по ипотеке выросли относительно ненамного (в среднем на 1,5–3 процента), однако теперь банки предлагают внести в качестве первоначального взноса от 30 до 50 процентов стоимости приобретаемого жилья, в то время как ранее первоначальный взнос находился в пределах 10 проц. Негласный мораторий ряда банков на выдачу ипотечных кредитов, а также отказ принимать в залог вторичное жилье тоже стал весьма тревожным симптомом. Ряд банков (особенно их региональные филиалы) вообще без объяснения причин приостановили выдачу ипотеки. Мораторий немедленно отразился на рынках недвижимости, особенно в Алматы: цены пошли вниз более уверенно. Это стало дополнительным фактором тревоги для населения.

На фоне всего этого понятно, почему клиенты другой категории – вкладчики – встревожены еще больше, чем те, кто не смог получить кредит. Информация о том, что в августе начался переток депозитов из одних банков в другие, которую в конце месяца озвучил председатель Народного банка Григорий Марченко, лишний раз подтверждает тот факт, что до паники с массовым снятием депозитов остается только шаг. Даже те, кто не интересовался финансовыми новостями, не могли не заметить, что рекламы кредитных услуг стало значительно меньше, в то время как банки, напротив, начали очень активно рекламировать депозиты. Если ваш банк больше не выдает кредитов, но призывает вас только открывать вклады, это не может не настораживать.

Словом, самое опасное на сегодня – это даже не трудности банков, а нехватка достоверных сведений. Дефицит информации всегда становится почвой для слухов, которые, как уже показывал опыт, способны в считанные дни спровоцировать панику вкладчиков. Председатель Нацбанка РК Анвар Сайденов в одном из интервью откровенно признал, что резкое изменение условий фондирования на внешних рынках стало фактором, к которому многие банки в Казахстане оказались не готовы. Теперь, как заметил глава НБ, им потребуется некоторое время на то, чтобы "переболеть" и выработать "иммунитет". Вообще г-н Сайденов не раз старался успокоить клиентов, подчеркивая, что ситуация под контролем. НБ готов при необходимости предоставить банкам второго уровня (БВУ) кредитные средства для покрытия их задолженности зарубежным кредиторам и даже частично отменить те резервные требования, которые поэтапно вводились начиная с лета прошлого года. Фактически Нацбанк уже финансирует БВУ через краткосрочные долговые ноты. В общем, населению дают понять, что в банковской системе присутствуют определенные страховочные механизмы. С одной стороны, это успокаивает, хотя с другой – готовность государства идти на такие явно экстренные меры свидетельствует о серьезности положения.

Комментарии пока не прибавляют спокойствия клиентам и не отвечают на главный вопрос: чем обусловлен внезапный спад кредитного рынка в Казахстане и что происходит с банками. Только ли в американской ипотеке все дело? Для ответа на этот вопрос попытаемся рассмотреть состояние казахстанских банков применительно как к внешней, так и к внутренней ситуации.

Спад или коррекция?

Вопрос о стратегии отечественных банков в сегодняшней ситуации обусловлен не только кризисом мировых рынков капитала. Есть еще ряд внутренних факторов. На положение банков влияют условия местного валютного рынка и ряд других аспектов, требующих отдельного анализа. Попытаемся выделить главное.

Новые резервные требования Нацбанка. Начнем с того, что официально некоторые банки, объясняя изменения в своих кредитных программах, ссылались не на внешние факторы, а на последний блок новых минимальных резервных требований (МРТ), который должен был вступить в силу с 29 августа. Такой ответ нам дали в кредитном отделе "Темiрбанка". По словам источника, резкое ужесточение ипотечных требований обусловлено, в частности, тем, что по новым требованиям АФН необходимо обязательное подтверждение доходов клиентов (официальное, а не основанное на информации кредитного бюро или собственных банковских данных). Если клиент не предоставляет справки о доходах, то банк обязан создать резерв, адекватный сумме кредита, и "заморозить" этот резерв на весь срок, пока кредит не будет погашен. Резерв также необходим, если нет целевого подтверждения расходования кредита. Если суммировать общие результаты ввода новых МРТ, то получается, что объемы к резервам выросли более чем в три раза. Перемены на кредитном рынке можно считать реакцией финансовых групп на новые резервные требования для БВУ, которые поэтапно вводились как раз с целью уменьшить кредитное предложение и снизить привлечения банков на внешнем рынке. По данным, которые приводит зампред Нацбанка РК Медет Сартбаев, кредитный бум стал основным фактором роста корпоративного внешнего долга РК, который увеличился с 70 проц. в 2005 году до 95 проц. ВВП в первой половине 2007 года. Но сегодня можно констатировать, что ужесточения МРТ достигли цели, причем даже в большей мере, чем ожидалось. Видимо, не случайно глава НБ РК А. Сайденов пообещал при необходимости снизить резервные требования. Однако решающим фактором августовского кризиса нашего кредитного рынка стал все же ипотечный кризис в США, который привел к резкому удорожанию заемных средств на Западе. Во всяком случае, до наступления этого кризиса, зная о предстоящем вступлении в силу последнего блока нововведений по МРТ, банки не делали попыток сократить кредитное предложение.

Американский кризис. Ипотечные проблемы в США, поставив под удар ряд крупнейших инвестбанков, резко сузили источники дешевого и "длинного" фондирования казахстанских банков на Западе. А найти адекватную альтернативу не так просто, между тем делать это нужно быстро. В последние годы банки настолько высокими темпами наращивали кредитование как внутри, так и за пределами Казахстана, что единственным способом обеспечить этот рост адекватным приростом активов было "прогрессирующее" наращивание международных привлечений. Достаточно сказать, что рост совокупных активов финансовой системы за последние три года достигал порядка 60 проц. в год, а у некоторых банков активы росли на 100 процентов и даже более. Аналогичными темпами увеличивались и объемы кредитования. Потребности банков в фондировании опережали темпы погашения прежних займов, им требовались новые средства, в результате чего уже в прошлом году крупнейшие банки были вынуждены прибегнуть к рефинансированию привлеченных ранее средств (новыми займами покрыть прежние). Казахстанские банки-лидеры оказались своеобразными рекордсменами на пространстве СНГ и Восточной Европы, привлекая "мегазаймы" – начиная от 777 млн. долл. у БТА до 1,5 млрд. у ККБ.

Сегодня становится очевидным, что это сомнительное лидерство. Однако условия международного рынка капитала были комфортны, а проекты, в которые наши банки активно финансировали как в Казахстане, так и в СНГ, давали хороший возврат на вложенный капитал. Достаточно сказать, что средняя стоимость относительно краткосрочных синдицированных займов (от 1–2 до 4 лет) составляла для ведущих банков LIBOR плюс 2 – 3,5 процента годовых, то есть в общей сложности около 6 проц. годовых. Стоимость более длинных заемных средств, таких как евробонды, была несколько выше – в среднем на 1,5–2 процента. В целом банки фондировались за рубежом по ставкам, не превышавшим 6–7 процентов годовых, в то же время минимальные ставки наших банков по ипотеке в Казахстане составляли 11 проц., в России – от 14 проц. При этом финансисты до последнего времени зарабатывали еще значительные средства на комиссиях. В крупных корпоративных проектах, например по строительству складских комплексов, гостиниц, океанариума в Москве и других городах, а также по краткосрочному торговому финансированию экспортно-импортных сделок казахстанских предприятий казахстанские банки имели возможность заработать еще больше. Как следствие у банков улучшались финансовые показатели, в частности такие, как достаточность капитала. Создавалась благоприятная картина для тех же внешних инвесторов. В то же время в финансовой системе постепенно нарастали и объемы невозвратов, что неизбежно при таких темпах роста. Так, за 2006 год доля сомнительных кредитов выросла с 39,5 до 41,1 проц., доля безнадежных кредитов увеличилась с 2,3 до 2,7 проц. По предварительным данным первого полугодия, эти показатели выросли еще соответственно до 42 и 3,1 проц.

Сохранять высокие темпы кредитования на фоне нарастающего удельного веса невозвратов можно было главным образом за счет новых привлечений. Однако с началом ипотечного кризиса в США заемные ресурсы международного рынка резко подорожали. Их стоимость увеличилась в среднем на 2–3 процента, а кроме того, теперь стало значительно сложнее организовать привлечение, особенно это касается "длинных" ресурсов, таких как евробонды. Банки оказались в непростой ситуации. С одной стороны, им достаточно резервов для покрытия текущих потерь, связанных с проблемными кредитами. С другой – продолжать кредитование в прежних объемах большинство банков оказалось не в состоянии. Конечно, несколько выиграл тот же Народный банк, имеющий более обширную базу фондирования внутри страны за счет депозитов населения. Но кредитовать ипотеку, опираясь на этот источник, весьма рискованно.

Многие финансисты сегодня успокаивают, указывая на два момента: во-первых, кризис, связанный с американской ипотекой, рано или поздно разрешится, во-вторых – в мире достаточно инвестбанков, которые никак не связаны с американским рынком. "Такие фининституты, как Исламский банк развития, ряд других крупных банков исламских стран, а также некоторые инвестбанки Европы, не имеют интересов на американском рынке, – отмечает финансовый аналитик Ерлан Мустафин. – Поэтому ошибочно мнение, что у наших банковских групп не осталось предложений по международному финансированию. Другое дело, что их цена уже принципиально иная, и каждый банк теперь оценивает свои возможности исходя из этого. Все осознают, что возврата к прежней стоимости капитала не следует ожидать в обозримой перспективе". Возможно, влияние американского кризиса на нашу ситуацию действительно несколько преувеличено, хотя заемщикам в Казахстане следует понимать: время дешевых и сверхдоступных кредитов закончилось. Однако американский кризис включает еще один фактор, способный оказать очень серьезное влияние не только на банки, но и на всю макроэкономическую ситуацию в Казахстане: сегодня никто не может точно сказать, что будет с долларом.

Доллар и внутреннее валютное регулирование. Ипотечный кризис в США предельно обострил вопрос о том, сколько еще могут экономики других стран финансировать американские долги. Дефицит торгового баланса США, по последним данным, достиг 8 проц. ВВП, что, по самым мрачным прогнозам полуторалетней давности, могло случиться лишь к 2009 году. Сегодня многие аналитики в мире сходятся во мнении, что начавшийся ипотечный кризис – это и есть та опасная черта, за которой может последовать обвал американской экономики. Потому что явно подорван ее главный столп – потребление. Отсюда неизбежно возникает и вопрос о долларе как резервной валюте. Темпы роста американского "пузыря" впечатляют: финансирование американских активов через покупку доллара вне США достигает 100 млрд. долларов ежемесячно. В Казахстане же степень долларизации экономики остается очень высокой, во многом это связано с сырьевыми поступлениями. Банки, выдавая внутри страны кредиты в тенге, были заинтересованы в некотором плавном ослаблении доллара: за счет этого они зарабатывали дополнительные деньги, так как могли выплатить меньше своим внешним кредиторам. Однако совсем другое дело, если в результате кризиса произойдет резкое ослабление доллара, что может резко сократить ликвидность валютных активов банковской системы. Причем данная угроза касается не только БВУ, но и Национального банка, обладающего золотовалютными резервами более чем в 40 млрд. долларов. Резкое падение доллара также может спровоцировать резкий рост инфляции, что негативно отразится на платежеспособности заемщиков. Кстати, недавняя коррекция Минфином прогноза инфляции на этот год до 9,5 процента (ранее, напомним, максимум составлял 8 проц.) свидетельствует не только о накопленных в экономике предельно высоких инфляционных ожиданиях, но и о том, что правительство учитывает угрозу возможной валютной нестабильности. Все это банки сегодня не могут не учитывать, и в данном ключе их ипотечный мораторий выглядит как вполне прагматичный шаг.

Вообще наша финансовая система очень зависима от доллара. В последние два месяца, как уже отмечалось, она серьезно пострадала вследствие неадекватного валютного регулирования. Когда курс со 119 искусственно возрос до 125,5 тенге, это ударило по банкам, которые в этот период остро нуждались в валюте для внешних расчетов. Теперь же Нацбанк начал коррекцию курса, ведь средний прогнозный коридор на этот год составляет 117 тенге за доллар. Если колебания курса доллара в 5–6 тенге столь серьезно отражаются на рынке (начиная с психологического влияния на вкладчиков и заканчивая самочувствием банков), то очень трудно сказать, что будет при его глубоком падении. А у финансистов, как и их клиентов, остается вопрос, насколько контролируемо подобное развитие событий, если даже обычные сезонные перепады спроса на валютном рынке своевременно не регулируются.

Наконец, "пирамида" на рынке недвижимости рассматривается некоторыми специалистами как ключевой фактор перемен на кредитном рынке. Здесь наблюдается прямая обратная связь. Падение цен, составившее с начала года от 15 процентов (по данным риэлторских агентств – ценам предложения – до 18–20 проц.) – по оценочным данным фактических продаж, сократило интерес банков к ипотечному кредитованию. В свою очередь, уменьшение предложения ипотечных кредитов подталкивает дальнейшее падение цен. Негативные прогнозы, связанные с недвижимостью, действительно не сулят ничего хорошего. Если падение цен будет более выраженным или, тем более, на рынке случится обвал, то резко потеряют ликвидность залоговые активы банков по уже выданным ипотечным ссудам. А это уже похоже на японскую историю 1990-х годов, когда не выдержали даже самые сильные и устойчивые банки этой страны, или на сегодняшнюю историю в США, где страдают инвесторы ипотечного фондового рынка.

В целом у банков здесь два основных источника риска. Во-первых, как уже отмечалось, падение цен на недвижимость обесценивает залоговую базу. Сегодня этот процесс уже идет, и особенно он касается квартир во вторичном жилфонде, на окраинах, земельных участков в непрестижных районах. На фоне достаточно высокой доли сомнительных кредитов, составлявшей на начало года около 25 проц. совокупных активов и условных обязательств банковского сектора, обесценивание залоговой базы делает ипотеку все более рискованным инструментом вложения. "Проблема в том, что никто не знает, насколько глубокой будет коррекция цен, – говорит сотрудница риэлторского агентства "Хоромы Эстейт" Ирина Кулигина. – А ипотечный кредит сейчас выдается минимум на пять лет. При твердом прогнозе роста, который существовал последние годы, банки охотно давали кредиты. Теперь же складывается два фактора: с одной стороны – банки опасаются, что залоговая недвижимость слишком упадет в цене, а с другой – покупатели все больше предпочитают ждать, а не покупать квартиры сейчас, тем более что ипотека повышает реальную стоимость в среднем в полтора раза".

Во-вторых, в случае глубокого падения цен на рынке жилья может повториться американский сценарий, когда начинает работать в первую очередь психологический фактор. Американцев сегодня никак нельзя назвать банкротами, как, впрочем, и жителей Казахстана. У них есть деньги, однако они перестают оплачивать дорогие кредиты, видя, как жилье на глазах дешевеет.

К этому следует прибавить, что банки весьма далеко зашли на рынке недвижимости, и его "охлаждение" выглядит своевременным, если не запоздалым. Удельный вес кредитов банков на новое строительство и реконструкцию, а также на строительство и приобретение жилья гражданами РК на май текущего года в общем объеме кредитного портфеля составлял чуть менее 23 проц. Причем это только в Казахстане. Кроме того, крупные банки Казахстана в последние три года активно выходили на рынок недвижимости в России, который также серьезно перегрет. Фактически не менее четверти кредитных ресурсов финансовой системы сконцентрировано в недвижимости и строительном секторе. А некоторые банки в последние годы непосредственно шли в этот бизнес, финансируя аффилированные строительные компании, с чем, увы, не очень успешно боролось правительство. На фоне растущей нестабильности рынков недвижимости ограничить вложения в этот сектор было бы правильным.

Итак, налицо четыре основных фактора, с которыми связаны последние изменения кредитной политики банков. Причем новые реалии нашего кредитного рынка, несмотря на все недовольство клиентов, представляются более здоровыми и адекватными.

Оздоровление через кризис

То, что мы наблюдаем на рынке кредитования, даже несмотря на наличие мрачных прогнозов и угроз внешнего плана, трудно назвать кризисом в общепринятом понимании. Хотя бы потому, что ситуация в макроэкономике отнюдь не носит критического характера. В мире держатся рекордно высокие цены на нефть, Казахстан наращивает экспортную выручку, и в экономике есть деньги. Этих денег достаточно и на покрытие тех кредитов, которые были выданы банками, и на потребление, от которого во многом зависит кредитный рынок. В экономике есть деньги и на рефинансирование самих банков. То есть у нас, в отличие от тех же американцев, пока нет ни одного признака, характерного для кризиса неликвидности на внутреннем рынке, который всегда представляется главной угрозой для банков.

Вместе с тем очевидно, что в экономике при активном участии банков построена пирамида, которая и стала основной угрозой стабильности. Речь идет о сильно перекредитованных рынках недвижимости. Более 70 процентов в структуре совокупных банковских активов занимают кредиты, причем четверть из них, повторимся, направлена именно в недвижимость. Пирамида может обрушиться при любом негативном воздействии – как внутреннем, так и внешнем. Например, если начнется слишком быстрое падение цен на недвижимость или если что-нибудь произойдет с долларом.

Сегодня банки, "ужимая" сферу своих интересов и снижая кредитное предложение, заинтересованы прежде всего в том, чтобы быстрее и с наименьшими потерями выйти из этой пирамиды. Нельзя сказать, что перед ними стоят очень серьезные проблемы. Иссяк источник дешевого внешнего фондирования, но банки могут ограничить кредитование и опереться на проекты, которые они финансируют в самых разных секторах экономики. Это, в частности, инфраструктурные проекты, инвестиции в крупное производство, кредиты малому и среднему бизнесу. Тот факт, что казахстанские банки часто предпочитали самостоятельно инвестировать, чем финансировать чьи-то проекты, является не только негативным, но где-то и позитивным моментом. С одной стороны, побочные бизнесы некоторых банков (например, кредитуемые ими строительные компании) при падении цен рискуют обанкротиться, и в этом нет ничего хорошего. Но с другой – банки, как инвесторы, вошли со своим капиталом во многие эффективные проекты, которые теперь становятся для них приоритетом и опорой. Там меньше прибыль, но меньше и риски. В целом мы видим перераспределение ресурсов финансовой системы: с розничного рынка и сектора недвижимости многие банки переключаются на другие сегменты. Капитал перетекает в более эффективные, качественные, безопасные сферы вложения, и для банков это здоровая тенденция. Хотя, конечно, у клиентов остается вопрос: все ли выдержат, и не сойдет ли кто-либо с дистанции?

Несколько успокаивает, что у правительства, в частности у Нацбанка, достаточно ресурсов, для того чтобы поддержать банки в этот непростой для них момент. Нацбанк при необходимости может вести прямое рефинансирование банков из своих валютных резервов – об этом уже прямо заявил Анвар Сайденов. Однако управляемость ситуации все же вызывает сомнения: в ходе развернувшегося в стране "кредитного кризиса" финансовый регулятор не смог действовать на упреждение и допустил перекосы на валютном рынке, что во многом стало предпосылкой сегодняшних панических настроений. В регулировании нет сбалансированности, а это очень настораживает с учетом той тревожной ситуации, которая складывается на финансовом рынке. Когда государство отдает предпочтение экстренным мерам, всегда остается чувство, что ситуация близка к крайней, даже если в действительности ничего опасного не происходит.

Алексей Иконников
Алматы
№17 (202) 12 - 25 сентября 2007