Сказать, что национальные традиции в нашей стране совсем ни соблюдаются и преданы радостному забвению, было бы конечно, ни верно.

Напротив,
>в последние лет пять, можно наблюдать растущую моду, особенно в молодежной среде, на обычаи и ритуалы наших кочевых пращуров. Разумеется, уже не в первый раз. В 90-е, тоже имел место подъем национально-патриотических концептов, но тогда, это происходило в куда более брутальных формах, поскольку внезапный культ крови и почвы был естественной (хотя и не очень позитивной) реакцией населения на"шоковую терапию", массовую безработицу, эмиграцию и прочие прелести неолиберальных реформ.И потому, неудивительно, что возвращение к "истокам" и "корням" проявлялось тогда больше в религиозном фундаментализме, национализме (на грани шовинизма) и узколобой жузовщине. Но, примерно с начала нулевых, по мере повышения цен на углеводороды и соответственно, экономического роста, увлечение национальными традициями приобрело совершенно иной характер. Суть этого тренда состоит в том, что вполне можно быть (а разве кто-то сомневался?) стопроцентным казахом, но при этом, отлично вписываться в мировую конъектуру, быть в курсе всех ультрасовременных тенденций и пользоваться всеми передовыми технологиями, органично сочетая их со своей культурной самобытностью. Все чаще, приводятся аналогии с Японией, комментировать которые, мы, пожалуй, не станем, в виду их явной абсурдности. Так или иначе, факт остается фактом - на общественной сцене появилась новая разновидность патриотизма; чуть гламурная, немного мажорская, в меру демагогическая, местами циничная, но однозначно непоследовательная. Конкретные примеры? Сколько угодно.

Один мой знакомый(на самом деле - двоюродный брат) собирает друзей на традиционный кудай тамак в своей холостяцкой квартире. Казалось бы, ай молодец! Однако причина этого благородно жеста, на редкость тривиальна - совсем недавно, "группа неизвестных" грабанула эту самую квартиру, и нынешний званный ужин, есть ни что иное, как попытка застраховаться от подобных эксцессов на будущее.

Другой, с гордостью сообщает, что никогда не стрижется в марте месяце - так, мол, предки завещали. Хотя внятно назвать источник подобной информации, решительно не в состоянии.

Или к примеру, праздничное застолье: после непродолжительной молитвы, которую читает приглашенный мулла или кто-нибудь из просвещенных гостей, все дружно запивают заключительный возглас... да, ей родимой, сорокоградусной. Но при этом, ни за что ни забудут придирчиво осведомиться о качестве колбасной закуски - не свинина ли часом? А то, мы ведь мусульмане, не положено... И у многих, еще хватает совести присовокупить, что в священной книге, запрету подвергается только вино, а про водку, пиво и коньяк ничего не сказано. Можно ли считать религиозные (мусульманские) обычаи казахскими национальными, вопрос, конечно, спорный, но именно здесь, полнее и ярче всего, проявляется сущность того нового патриотического лейбла, о котором мы говорим.Такое ощущение, что верность исламу у 70% населения (столько граждан, по официальной статистике, придерживается веры в единого бога)заканчивается на отказе поедать явную свинину в чистом виде, не успев даже начаться. Читать застольный намаз и звякать четками, это сейчас однозначно в моде. Также как держать Оразу. То, что с каждым годом, этот обычай соблюдает все больше молодежи - факт, очевидный для каждого. И каждый может наблюдать, в какой странной форме это протекает. А именно - парни и девушки, которые целый год едва ли не больше всех пьют, жрут всякую гадость, рассказывают пошлые анекдоты и громко над ними гогочут, в первый же день священного месяца принимают облик отрешенных дервишей, демонстративно поджимают губы, подавляя приступ смеха, холодно отстраняются от приветственных поцелуев и не забывают объявить каждому встречному о своем особом положении. Создается впечатление, что если бы им поставили условие не декларировать священный пост, то ряды молодых мусульман, выглядели бы куда менее внушительными.

Газетная публикация о некоем заслуженном агашке, среди прочего, сообщает нам, что согласно народной казахской примете, если ребенок родился на днюху своего деда - сие есть знак самого благосклонного отношения высших сил. Откуда нашим предкам было знать точную дату своего рождения, конечно же, не уточняется.

А эта мода на удаление русифицированных окончаний в фамилиях? Практической пользы – ноль. Я вот, сам, к примеру, не знаю, зачем мне это понадобилось. Ко всему прочему, есть целый ряд казахских фамилий, которые не привязаны ни к какой грамматике и ни к какому синтаксису (примеры не привожу чтобы ни кого ни обижать).

Но наибольшей популярностью пользуются традиции связанные с браком и семейной жизнью. Ну, как же, романтика, amor, и случается не так же часто. Вспоминается выпуск отечественного ток-шоу, посвященного именно этому вопросу, где среди прочего выступил сердитый молодой человек, возмущавшийся бесчеловечностью нашего правосудия – ему инкриминируют похищение человека, а он всего-то на всего, "угнал невесту" - в строгом соответствии с заветами номадов.

Наши джигиты, в большинстве своем, действительно предпочитают кражу зазнобы другим способам. Светский вариант ("имею честь, просить руки Вашей дочери") по всей видимости, представляется им чересчур манкуртским, западническим и чужеродным, а другой национальный обычай, а именно сватовство, оказывается чисто экономически неоправдан- калым, сейчас, знаете ли, тоже не в баранах исчисляется, а в у.е.

Кстати о калыме. Если в советское время, отмена (сугубо официальная – полностью, этот обычай никогда не забывался) оного преподносилась как величайшая победа над реакционными пережитками феодально-байского периода, то в пресловутые 90-е, национально озабоченные публицисты, кинулись объяснять, что на самом-то деле, калым – это очень правильно, гуманно, практично, и вообще гламурненько. Собственно говоря, дискуссия на эту животрепещущую тему, в нашем обществе до сих пор не закончена. Вернее сказать, не начиналась вовсе.

Непосредственно свадебные ритуалы исполняются в целом добросовестно – благо они не сложные и принципиально безобидные. Также как ритуальная возня с младенцами. Скорее всего, именно эти обычаи и сохранятся до той поры, пока существует казахская нация. Еще ни одно поколение невест будет похищено на белых мерседесах (или белых маршрутках – это уж кому как повезет) и будет представлено новой родне в белом платке, скрывающем лицо. И еще очень долго, наши младенцы будут реветь в деревянных бесыках и мочиться в костяную трубочку, их будут презентовать общественности на сороковой день появления, а в нужное время перерезать путы на ногах.

Но есть также целый ряд традиций, которые обречены на исчезновение. И откровенно говоря, чем быстрее тем лучше. Та же, к примеру, жузовщина. Может кого-то и умиляет тот факт, что принадлежность к тому или иному жузу и роду-племени влияет на карьерный рост человека в государственной конторе или частной компании, но надо понимать, что так жить нельзя. НЕ ПОЛОЖЕНО. У некоторых народов, национальным обычаем является каннибализм – что теперь прикажете, уважать их "неотъемлемое право" на культурную самобытность?

Помню, читал статью одной американской исследовательницы, о поездке на черный континент, где местные жители пригласили ее на семейный ужин. Она ожидала увидеть традиционное африканское застолье с дикими плясками, шаманскими песнопениями и поеданием экзотических блюд, но оказалась на обычных посиделках, с самыми что ни есть обычными угощеньями на столе, и коллективным просмотром по "видаку" фильма "Основной инстинкт". За два месяца до его официальной мировой премьеры.

В Казахстане, она бы застала аналогичную картину, за одним существенным исключением – на столе стоял бы первоклассный (еще бы, для американского гостя!) бешбармак. Тут вам, знаете ли, не Африка.

Джигит Батыров