Президент женевского Центра политики безопасности Франсуа Эйсбур рассказывает, что произойдет с планетой, если Иран нарушит принцип нераспространения ядерного оружия

- Иран, подписавший Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), не соблюдает взятые на себя обязательства. Он заявляет о своем намерении продолжать обогащение урана не для того, чтобы обязательно получить бомбу, но чтобы иметь возможность сделать ее в любой момент. Ядерный Иран внушает страх, но Иран, нарушающий условия договора, очень беспокоит общественное мнение. Все идет так, как будто ДНЯО уже не считается очень важным связующим политическим звеном международного сообщества. Этот договор мертв?

- Нет, он болен, но не мертв. Как и любого больного, его можно лечить. Сначала я скажу пару слов о его историческом значении, о котором мы склонны забывать. В 1968 году, в момент подписания договора, пять стран официально имели ядерное оружие. Израиль, не подписавший договор, имел его полуофициально. Возможно, и Индия, и она тоже не подписала договор. В целом шесть стран (с половиной) были ядерными. Через тридцать лет к списку ядерных держав добавился только Пакистан. Все остальные отказались от бомбы: ЮАР отказалась в 1991 году, Бразилия и Аргентина – в 1994, Ирак попытался, но ему не дали. Это потрясающее достижение, которым мы обязаны не только договору: конечно, большую роль сыграл контекст, особенно успешная деятельность по ядерному разоружению в постсоветский период. Однако ДНЯО действительно удалось воспрепятствовать распространению.

- В какой-то момент даже показалось, что дело выиграно...

- Я хотел бы напомнить вам об одном факторе, значение которого слишком часто преуменьшают: естественное состояние таково – если говорить о вооружениях, в том числе ядерных, – что все страны, имеющие возможность обзавестись наилучшим и наиболее действенным оружием, им обзаводятся. В середине шестидесятых большинство индустриально развитых стран, и даже Швейцария, естественно, ставили вопрос о том, нужно ли им обзаводиться ядерным оружием, и если да, то как. В перспективе двадцать или тридцать стран могли изготовить бомбу. Это становилось очень опасным. Тогда возникла идея договора о нераспространении – что-то вроде общественного договора против естественного состояния. Этот договор, принесший много преимуществ, избавил большинство стран от проблемы ядерного оружия. Швейцарии, Австрии, Германии, Италии, Швеции.... больше не надо было об этом думать. Если ДНЯО умрет, все страны вновь задумаются об этом, и это будет катастрофа.

- Вы считаете, что Иран погубит ДНЯО. Разве может одна страна разрушить строение, оказавшееся полезным для всего мира?

- Да, запросто, если мир не продемонстрирует свою преданность этому договору, не дав его еще раз нарушить. Так как его нарушают. Это видно из последнего отчета МАГАТЭ. Совет Безопасности ООН принял это к сведению. Его нарушает не страна, не подписывавшая договор, как Пакистан, и не страна, вышедшая из него, как Северная Корея, а страна, подписавшая договор и наплевавшая на это. Если дать Ирану возможность развивать свою инициативу, за ним последуют другие страны, это ясно, как день.

- Что наводит вас на мысль о неизбежности распространения?

- Прежде всего, результаты общих наблюдений: сегодня около шестидесяти стран имеют атомные электрические или исследовательские станции. Следовательно, у них есть все научные и технические условия, которые могут послужить основой для производства ядерной бомбы. Тридцать лет назад ситуация была иной.

Кроме того, необходимо учитывать специфику ситуации на Ближнем Востоке.
>Если у Ирана будет бомба, она будет и у Саудовской Аравии, и у Турции, и у Египта. В наиболее подверженном кризисам регионе мира, на Ближнем Востоке, и без того серьезные проблемы еще более усугубятся из-за атомной опасности. Рано или поздно обязательно найдется кто-нибудь, кто спровоцирует взрыв.

- Применим ли в этой части мира принцип сдерживания, действовавший до сих пор, или нервы слишком оголены?

- Это не вопрос нервов или характера, а вопрос структуры конфликтов. Принцип сдерживания действовал в бинарной системе холодной войны, где друг другу противостояли два противника. В конфликте противостояли Восток и Запад. Русские и американцы знали друг друга очень хорошо. Они тратили много денег, чтобы еще лучше друг друга узнать и научиться предугадывать следующие шаги друг друга. Такое взаимное знакомство обеспечивало одновременно определенное доверие и определенную осторожность. Однако оно не исключало полностью риски, как мы поняли позже, во время Карибского кризиса 1962 года. Российское командование, обладавшее полной свободой действий в этой зоне на случай американского вторжения, имело в своем распоряжении ракеты, оснащенные ядерными боеголовками. И Кеннеди об этом не знал!

На Ближнем Востоке друг другу противостоят не две, а много стран, меняющих союзников в зависимости от интересов, связанных с этническими и религиозными вопросами, нефтью и региональным влиянием. У всех у них помимо этого есть внутренние трудности. Нельзя не отметить, что если у них и есть общий враг, способный их сплотить, то это Израиль, ставший козлом отпущения. Что будет, если среди всего этого появится еще и ядерное оружие? Можете себе представить.

Сдерживание – относительно строгая система отношений, подразумевающая высокий уровень предсказуемости. Ничто не указывает на возможность создания такой системы на Ближнем Востоке.

- Складывается впечатление, что иранский президент считает организацию международного сообщества посредством ДНЯО слишком слабой для того, чтобы помешать ему добиваться своих целей. Он рассчитывает на эту слабость. Даже вы только что сказали, что ДНЯО "болен". Какими болезнями?

- Договор немного пострадал от корейского дела. Но Северная Корея подписала его поздно, не собираясь его соблюдать, и вышла из него в 2003 году. Это единичный случай. Так как Корея – не слишком серьезная и довольно эксцентричная страна, стратегические последствия можно было преодолеть.

Напротив, ДНЯО сильно пострадал и, возможно, пострадает еще больше от соглашения, заключенного Соединенными Штатами с Индией. Вашингтон относится к Индии так, как если бы она подписала договор о нераспространении! Она получит гражданские ядерные технологии, изначально предназначенные только для участников ДНЯО, полностью подчиняющихся инспекционному режиму. В рамках такого нового сотрудничества Индия, проведшая первые испытания в 1974 году и объявившая себя ядерной державой в 1998, разделяет военную и мирную программы и соглашается, чтобы последняя – и только она – становилась объектом инспектирования. Встаньте на место стран, отказавшихся от ядерного оружия и подписавших ДНЯО, – их возмущает такая несправедливость. Если бы Бразилия сейчас захотела заняться обогащением урана, весь мир посмотрел бы на нее косо, но что бы он на это мог возразить?

Соединенные Штаты сейчас стремятся расширить сферу действия договора, привлекая в него другие индустриально развитие державы. Я не удивлюсь, если им это удастся: перед соблазном заключения сногсшибательных контрактов в сфере ядерной энергетики не устоят многие, в том числе и Франция, и Великобритания. Соотношение нераспространения и этих контрактов становится очень неравномерным.

- Не похоже, что все ядерные подписанты ДНЯО соблюдают все свои обещания по разоружению...

- Это третья болезнь, поразившая договор. Конечно, Россия и США сократили свои арсеналы, Франция закрыла свой полигон на плато д"Альбион и избавилась от тактических ядерных ракет, арсенал Великобритании и так был невелик. Китай, у которого было немного ядерного оружия, незначительно увеличил его количество. Общей тенденцией было все-таки разоружение, пусть и не достаточное. Однако главным упущением стали сомнительные контракты на поставку ядерных технологий, заключавшиеся в семидесятые годы. Они порождали сомнения и подозрения в отношении индустриально развитых стран.

- Как можно вылечить такой больной договор?

- Во-первых, надо попытаться убедить иранцев исправиться, как это сделали ливийцы, и восстановить отношения сотрудничества. Это очень сложная, но, по-моему, выполнимая задача.

Второе средство – отказ стран Лондонской группы от контрактов, делающих столь привлекательным американо-индийское соглашение. Лондонская группа отвечает за контроль над экспортом ядерных технологий и товаров, которые могут способствовать распространению. Ее директивы устанавливают строгую дисциплину экспорта, которой подчиняются все неядерные страны вне зависимости от того, входят они в ДНЯО или нет.

На 2010 году намечена встреча, задача которой – оценить состояние здоровья ДНЯО. Предыдущая, состоявшаяся в 2005 году, окончилась полным провалом, потому что индустриально развитые страны вместе с Ираном и слышать не хотели о моратории на деятельность, связанную с обогащением урана. В 2010 году представится последний шанс понять, насколько актуален этот договор, если только Иран не загубит его раньше.

- Похоже, дух мультилатерализма, сделавший возможным заключение ДНЯО, куда то исчез. Одно из доказательств тому – соглашение США с Индией.

- Действительно, все многосторонние институты послевоенного времени сейчас переживают кризис в той или иной форме. Если говорить об институтах разрешения конфликтов, иракское дело явно не улучшило ситуацию. Оно настолько потрясло умы, что мы уже даже слышать не хотим, как США или Великобритания говорят об угрозе для безопасности мира со стороны Ирана. Мне кажется, иранский вопрос надо рассматривать сам по себе. То, что Соединенные Штаты совершили ошибку в Ираке, еще не значит, что не надо бояться ошибок, которые может совершить Иран.

- Как это предотвратить? Военным вмешательством? Невмешательством? В своей книге вы пишете, что это два катастрофических решения, а третье – сотрудничество – наиболее предпочтительно, но наименее вероятно.

- 2008 год станет испытанием. Возможно, произойдет какая-то катастрофа. Военное вмешательство будет иметь непредсказуемые последствия, распространение ядерного оружия будет иметь жутко предсказуемые последствия. Но это наш мир, мы здесь живем.

Франсуа Эйсбур – автор книги "Иран. Выбор оружия" (Iran, le choix des armes)
Жоэль Кунтц

Le Temps
27.09.2007