Киргизия: Бывшая "кочегарка" Средней Азии намерена сохранить статус города шахтеров

Шахтерский город Кызыл-Кия, находящийся в ста километрах от южной столицы Кыргызстана города Ош и некогда слывший "кочегаркой" Средней Азии, намерен сохранить за собой статус города шахтеров. Местные власти уверены, что потребность в Кизилкийском угле в регионе возродится.

Для сомнений в оптимизме кизилкийцев имеется немало оснований. Достаточно вспомнить, что в конце 70-х годов прошлого века здешние шахтеры давали социалистической стране Советов один миллион тонн качественного угля в год. В настоящее время, несмотря на ежегодный рост, объемы добычи угля составляют здесь всего несколько десятков тысяч тонн. Кроме этого, основная часть специалистов уехала из города и региона, другие уже на пенсии. От начавшегося было строиться поселка шахтеров близ карьера "Скала" остались одни руины. Но это не смущает горожан: добычей угля занимаются здесь кто как может.

Подземные "апачи"

Некогда известное по детским фильмам название племени североамериканских индейцев приобрело на юге Кыргызстана совсем другой смысл.
>"Апачами" в Кызыл-Кия называют людей, которые самостоятельно, кустарным способом добывают уголь, в основном, на заброшенных шахтах. Вернее, в тех местах, где ранее находились шахты.

В советское время в связи с бесперспективностью они были взорваны и превращены в "карманы", куда "пихают все ненужное". Иначе говоря, под огромными горными массивами находится свалка отслуживших свой срок вещей, в том числе бревен для прокладки шахт, которые теперь используются "апачами" по старому назначению.

Добытый уголь "апачи" продают на местном "мини-рынке", расположение которого периодически меняется: местные власти запрещают торговать углем в "неположенном" месте и загрязнять город. На начало октября текущего года мешок "черного золота" (чуть более 50 кг) стоил здесь 200 сом, то есть около шести долларов США с учетом резкого падения доллара за последний месяц.

Реализаторы платят добытчикам по 150-170 сомов за мешок. В день можно продать до десяти мешков. Груз по желанию клиентов доставят домой за небольшую плату. Основной транспорт - это старые мотоциклы с люльками типа "Урал" или "Иж".

Угольный бизнес продолжается здесь круглый год. Исключением являются июль и август, когда уголь покупают лишь шашлычники. "Товар" добывается на глубине от пятнадцати до шестидесяти пяти метров. Бывает, из шахты приходится насосом выкачивать воду. Воздух в шахту также подается с помощью насоса через специальные полиэтиленовые шланги.

Для обеспечения электричеством участка "Скала", что в пяти километрах от города, "апачи" самостоятельно протянули туда линию электропередачи. Набежавшую по счетчику сумму платят сообща. Это около двух тысяч сомов (около 60 долларов) в месяц на пять-шесть бригад, в которых работают по три-семь человек.

Находить места залежей угля бесстрашным "апачам" помогают бывшие шахтеры, которых называют армейским термином "деды". На "освоение" забоя уходит иногда несколько недель, а иногда и месяцы. В это время копателей материально поддерживают продавцы угля. Если повезет, в день можно заработать до 400-500 сомов (около 12-15 долларов). После вычета понесенных затрат на руках у "апачей" остается около половины этой суммы.

Ради таких, весьма небольших денег, люди рискуют собственной жизнью. Последние два года добытчикам в этом отношении везло – на "частных шахтах" не было ни одного смертельного случая. До этого же каждый год под завалами в забоях погибали по пять-шесть человек. Причина трагедий - в полном несоблюдении элементарных правил добычи и техники безопасности.

Несколько лет подряд власти пытались отговорить людей от опасного бизнеса, но дело кончилось тем, что милиционеры, на которых возложили ответственность за эту миссию, в конце концов, сказали "апачам": "Поступайте, как хотите, но за ваши жизни мы отвечать не будем". "Апачи" и поступают, "как хотят", вернее, как могут.

Превратиться в "апача" очень просто. Нужно купить набор инструментов, куда входит кайло, лом, лопата, пара мешков и шахтерская каска с фонарем. Все это стоит на местном рынке столько, во сколько оцениваются 5-6 мешков угля. Но в последние годы ряды занимающихся "подземным" бизнесом сильно поредели.

Последние из "могикан"

По словам жителя одного из близлежащих сел Абдикарима Бурханова, лет десять назад вокруг города Кызыл-Кия работали тысячи забоев. Только из его села занимались ручной добычей угля более двух тысяч человек. На своем грузовике он возил добытый уголь в города региона, на чем зарабатывал хорошие деньги. С уменьшением количества добычи, приведшим к росту цен, люди стали покупать уголь мешками, а развозить товар тоннами стало невыгодно.

"Люди выкопали уголь с поверхности земли. Копать глубже стало дорого и опасно, - говорит наш собеседник. - Тогда я продал свой грузовик и стал заниматься частным извозом". По его подсчетам, забоев вокруг города теперь осталось не больше двухсот.

Двадцатипятилетний Фарид еще не женился. Работает в забоях уже семь лет. "Чтобы жениться, содержать семью, нужны хорошие деньги, а их у меня пока нет, - говорит он без тени малейшей грусти. - Пока работаем". На государство, да и вообще на жизнь, Фарид и его друзья не обижаются. "Что толку возмущаться, обижаться на власти, - рассуждает Раим Эргешев, который подвез корреспондента ИА "Фергана.Ру" к карьеру на мотоцикле. - Спасибо и за то, что нас не трогают". О социальных гарантиях со стороны властей они не думают. "До пенсии еще дожить надо. Что будет дальше, Бог знает".

Парень из другой бригады, представившийся как Эрмек, более "политизирован". Летом он подрабатывает в России, осенью возвращается в родные копи: "Здесь спокойнее". "Вот до чего нас довели наши президенты, - открыто возмущается Эрмек. - Нет работы. Машзавод продали за миллион сомов, тогда как столько там стоил лишь один станок". Эрмек - профессиональный шахтер, окончил местный горный техникум, который "славился на весь Союз". "Наших выпускников принимали на работу по всему Советскому Союзу, - утверждает он. - Они и теперь занимают высокие должности на шахтах России". Ныне из сорока его однокурсников в городе остались всего восемь человек.

С другим выпускником техникума - горным инженером Абдыгазы Шараповым мы случайно познакомились в такси. Он ехал домой в отпуск из Чаткальского района, где добывают золото. Дорога занимает двое суток. "Платили бы нормально здесь, я бы не мотался на чужбине, - говорит он. - В Чаткале работаю на госпредприятии, зарплата хорошая, но далеко от дома, семьи".

Горный техникум теперь получил статус колледжа и частично меняет профиль. Здесь теперь готовят лишь по трем горным специальностям. Помимо них, колледж готовит педагогов, экономистов, банкиров, мастеров швейного дела и других.

Галбай Мадумаров проработал на шахте семнадцать лет. Столько же времени он выступает в роли "апача". "После развала Союза наши чиновники умудрились продать гигантский шагающий экскаватор, который здесь работал, - говорит он. - Стрелу длиною в 75 метров техники сдали на металлолом. Сам экскаватор теперь работает в Ангрене (город металлургов в Узбекистане. - Прим. авт.). Продали и чебоксарские бульдозеры, сорокапяти-семидесятитонные БелАЗы. Такая уникальная техника пропала. Ведь наши деды начинали добычу практически вручную, а уголь на бричках возили".

Им предлагают работу на местных действующих шахтах, однако, как утверждают "апачи", обещанную зарплату там дают не вовремя и не в полном объеме. Поэтому, рискуя своими жизнями, они спускаются в заброшенные забои. Отсутствие несчастных случаев в последние годы эти люди объясняют тем, что теперь добычей занимаются профессионалы, которые предпринимают необходимые меры предосторожности.

Однако на угледобывающих предприятиях с этими объяснениями не согласны. Имеются возражения и у местных чиновников. По словам первого вице-мэра города Кызыл-Кия Флориды Цой, "во всем городе давно нет организаций, которые бы задерживали зарплату сотрудникам". "Наоборот, у нас стали практиковать выдачу зарплаты до окончания месяца. Но министерство финансов запретило нам это", - говорит она.

Несколько лет назад молодой человек по имени Игорь уехал искать счастья на историческую родину - в Россию. Местный житель обозвал его "зверем". Местному пришлось отвечать "за базар", а Игорю - паковать чемоданы. "После того как я его "расплющил", местные стали относиться ко мне еще хуже, - говорит он. - Для них что я, что киргиз или узбек, все равно - "зверь". Не любят нас и все". Однако скоро он снова вернулся в родной город и…в забои. Недавно у молодой семьи родилась первая дочь. Семья живет неплохо, но от помощи родителей не отказывается.

Есть среди "апачей" и "деды". Мужчина, пожелавший остаться не названным, имеет двадцать лет шахтерского стажа. Получает пенсию чуть более восьмисот сомов (около $25), так как "всю жизнь работал на черных, низкооплачиваемых работах". Три сына уехали в Россию, но пока денег не шлют. "Первые годы им самим, должно быть, трудно, поэтому у меня на них обиды нет. На хлеб деньги есть, но хочется и мясо кушать", - говорит он и вполне серьезно просит корреспондента ИА "Фергана.Ру" помочь поднять пенсию за вознаграждение. "Поможешь повысить зарплату втрое, третью часть я буду отправлять тебе, - говорит бывалый шахтер. – Ты наверняка знаком с большими чиновниками".

Никаких налогов или других выплат в госказну "апачи" не платят. Посему и от властей не требуют ничего: "Жаловаться на что-то не хотим, налоги еще закрутят". Что касается властей, то закрывать глаза на этот опасный вид деятельности их заставляет высокий уровень безработицы, отмечаемый в республике. "Если заставить их работать на основе патента, надо будет взять ответственность за безопасность этих людей, - говорит один из представителей властных структур. - Мы долго уговаривали их отказаться от этого дела, но они не уходят. Что делать, людям надо как-то работать".

В зависимости от вида выполняемых работ у каждого "апача" есть своя кличка. Мотоциклистов, которые возят уголь в город, называют "танками" (дорога трудная, а "танки грязи не боятся"); "комбайны" выгребают уголь в забоях и пакуют его в мешки; "белазы" поднимают на спине добытый уголь на поверхность.

"Кайлы" и "лопаты" непосредственно роют стволы (колодцы, по которым спускаются в угленесущие пласты) и добывают "черное золото". Если "вход" в забои осуществляется через вертикальные стволы, то уголь наверх поднимает еще одна категория рабочих - "лебедки" - с помощью тросов.

Работники-"лебедки" и помогли нам спуститься на тридцатипятиметровую глубину, где мы сделали несколько снимков. От ствола идут "жилки" в десятки метров длиной. Жутковато, но очень интересно. Но - очень жаль людей.

Экономический успех как панацея от всех бед?

Если всего тридцать лет назад шахтеры Кызыл-Кия обеспечивали твердым топливом весь среднеазиатский регион, то ныне эта география ограничена всего несколькими районами вокруг города. Отсутствие потенциальных потребителей и достаточно высокая себестоимость угля мешает отрасли развиваться.

По словам главного специалиста мэрии города Кызыл-Кия Нурмухаммада Досматова, ныне угольные разрезы вокруг города остались на территории Ошской области, тогда как город Кызыл-Кия отошел к вновь созданной Баткенской области. (Баткенская область была образована после вторжения в регион в 1999-2000 годах боевиков Исламского движения Узбекистана. - Прим. авт.) Теперь жители города платят налоги по месту нахождения. Только в одном случае город делит налоги с соседним районом. Но на шахтах, как и раньше, в основном, работают горожане.

Мэр Кызыл-Кия Абдирасул Анарбаев уверен в завтрашнем дне родного города. За последние два года Кызыл-Кия устранила дебиторскую задолженность в четырнадцать миллионов сомов. Уже второй год город обходится без дотации из республиканского бюджета. Ежегодно местный бюджет увеличивается на 5-10 миллионов сомов (140-250 тысяч долларов США). Около сорока процентов продукции и четвертую часть налогов дает сектор малого и среднего бизнеса. В сфере торговли заняты более десяти тысяч человек. Работают асфальтобетонный, кирпичный, машиностроительный заводы, несколько малых предприятий.

Несмотря на рост цен на жилье и недвижимость, растет внутренняя миграция. На заработки сюда приезжают не только из других районов, но и из соседних Узбекистана и Таджикистана. По словам А.Анарбаева, при статистической численности населения в сорок пять тысяч человек, в городе проживают до семидесяти тысяч.

"Город был и останется шахтерским, - уверен градоначальник. - При наличии потенциальных потребителей местные шахтеры могут добывать в несколько раз больше угля". А потребитель должен появиться скоро. Летом нынешнего года здесь началось строительство цементного завода мощностью миллион тонн цемента в год. Со временем новое предприятие может потреблять до пятисот тысяч тонн угля ежегодно. Завод должны пустить к началу 2009 года. За будущее отрасли шахтеры спокойны - при добыче в миллион тонн в год запасов угля здесь хватит на триста лет.

"С началом работы цементного завода у нас заработают шахты, транспорт, а значит, и дорожники - вся необходимая инфраструктура. Тогда и "апачи" получат достойную и безопасную работу", - говорит Абдирасул Анарбаев. С решением проблемы дефицита цемента начнется строительство жилья. По словам мэра города, скоро будет произведен массовый отвод земельных участков под строительство индивидуальных домов. Уже спроектированы целые микрорайоны.

Но это все в будущем. А пока "апачи" надеются только на себя. И каждый день спускаются в забой, рискуя жизнью ради выживания.

Справка ИА "Фергана.Ру":

Угольные разрезы вокруг города Кызыл-Кия были открыты в конце XIX века русским инженером Михайловым. Добывать уголь здесь начали в 1898 году.

* * *

Кызыл-Кия - город (до 1938 - поселок) в Ошской области Киргизской ССР. Расположен на южной окраине Ферганской долины. Конечная ж.-д. станция ветки, отходящей от Ферганского кольца. 32 тыс. жителей (1970). Один из старейших центров добычи угля Киргизии. Табачно-ферментационный, маслодельный заводы, мясокомбинат, комбинат стройматериалов (производство огнеупорных изделий), обувная фабрика. Горный техникум, медицинское училище.

Большая советская энциклопедия

13.10.2007

Абдумомун Мамараимов