Смысл визита Путина в Тегеран
Если США продолжат наступать России на ноги, то Москве будет неинтересно помогать Вашингтону добиваться своих стратегических целей

То, что российский президент Владимир Путин крайне раздражен действиями Вашингтона, было видно уже давно. Выступая в Мюнхене в июле прошлого года (так в тексте - прим. перев.), он набросился на США за их "односторонние и зачастую незаконные действия". Он утверждал, что "Соединенные Штаты переступили свои национальные границы во всех отношениях" и раскритиковал их за "все возрастающее презрение" к нормам международного права. Взбешенный действиями США по размещению системы противоракетной обороны вблизи российских границ, Путин прекратил участие России в договоре времен "холодной войны", который ограничивал количество обычных вооруженных сил в Европе, а также приказал убрать нафталин со старых российских турбовинтовых бомбардировщиков Ту-95 и направить их на ядерное патрулирование вдоль старых границ эпохи "холодной войны". На прошлой неделе в России он заставил госсекретаря и министра обороны США прождать себя 45 минут, а после этого устроил им разнос за американский план ПРО. Еще один укол последовал во вторник, когда Путин впервые после Сталина посетил Тегеран - столицу страны, которую Вашингтон предпочитает держать в изоляции. Намек российского руководителя вполне понятен: если США продолжат, как он считает, наступать России на ноги, то Москве будет неинтересно помогать Вашингтону добиваться своих стратегических целей.

Путин прибывает в Вашингтон в тот момент, когда Соединенные Штаты и их главные европейские союзники стремятся ввести новые санкции против Ирана в попытке убедить эту страну отказаться от обогащения урана. Однако шансы на то, что Совет Безопасности ООН прямо сейчас утвердит эти новые санкции, довольно невелики, если учитывать право вето, которым обладают Китай и Россия. Обе эти страны совсем по-другому, нежели Запад, оценивают характер иранской проблемы и способы ее решения.

И различия эти носят не просто тактический характер. Россия согласна с тем, что Иран при осуществлении ряда действий не выполняет требования Договора о нераспространении ядерного оружия в части прозрачности. Именно по этой причине Совет Безопасности требует от него остановить работы по обогащению до тех пор, пока Тегеран не даст ответы на вопросы, поставленные Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ), и не восстановит доверие этой организации и всего мира в отношении своих намерений. Но МАГАТЭ и Тегеран выработали "рабочий план" и график для того, чтобы Иран смог дать ответы на оставшиеся вопросы. Поэтому дальнейшие действия ООН приостановлены в ожидании результата данного процесса.

В то же время, Путин после переговоров на прошлой неделе с французским президентом Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) (который наиболее активно среди европейских лидеров поддерживает позицию США) заявил, что нет никаких оснований полагать, будто Иран пытается создать ядерное оружие. Такая оценка противоречит позиции Вашингтона, но на самом деле она совпадает с заключениями МАГАТЭ. Различие состоит в том, что понимать под программой создания ядерного оружия. На прошлой неделе министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер (Bernard Kouchner) в письме своим европейским коллегам призвал их к введению более жестких санкций. "Время работает против нас, - предупредил Кушнер, - поскольку с каждым днем Иран подходит все ближе к освоению технологии обогащения, иными словами, он с каждым днем приближается к тому, чтобы стать фактическим обладателем ядерного оружия".

Кушнер ясно показывает, что США и их союзники считают освоение Ираном технологии обогащения той красной чертой, пересекать которую Тегерану нельзя. Однако Кушнер преувеличивает опасность, когда утверждает, будто такая технология позволит Тегерану "стать фактическим обладателем ядерного оружия". На самом деле, она лишь дает Ирану важный элемент ядерной инфраструктуры, иметь который по Договору о нераспространении ядерного оружия не запрещается. Но если Иран выйдет из этого договора, такая технология может быть использована для создания оружейного ядерного материала. Требования к Ирану прекратить обогащение до предоставления ответов на вопросы МАГАТЭ находят широкую поддержку. Однако добиться выдвижения требования о лишении Ирана права на обогащение, только потому, что этому режиму не доверяет Запад, будет гораздо труднее. И Россия с таким требованием вряд ли согласится.

Напротив, возрождающая свою экономику Россия рассматривает противостояние по поводу Ирана в качестве дополнительной возможности для укрепления своих стратегических позиций, утраченных с распадом Советского Союза. Она отталкивает США, считая, что Вашингтон использует свою мощь для разрушения влияния Москвы на территории бывшего Советского Союза, которую она считает своим "огородом". Такая стратегическая направленность заставляет Россию искать точки соприкосновения и общие позиции с теми режимами, которые в ссоре с Вашингтоном. Наиболее важной страной в этом ряду является Китай. По иронии судьбы сегодня Москва и Пекин действуют более согласованно против американской мощи, нежели во времена "холодной войны", когда их коммунистические партии были на ножах.

Хотя и Китай и Россия делают ставку на Иран (Китай вкладывает большие инвестиции в энергосырьевой сектор, а Россия строит ядерный реактор в Бушере и продает Тегерану оружие на миллиарды долларов), у каждого государства имеются более важные и неотложные интересы стратегического порядка. Обе страны могли бы гораздо легче ужиться с владеющим ядерной бомбой Тегераном, чем Вашингтон, и ни то, ни другое государство не рассматривает Иран в качестве стратегической угрозы. Однако Россия совершенно очевидно затягивает строительство (причем на годы) бушерского реактора, а это дает основания полагать, что она намерена использовать Бушерскую АЭС в качестве рычага давления на Тегеран. Дружба между Москвой и Тегераном довольно неспокойная, если не сказать больше.

>Ключи к решению иранской проблемы наверняка находятся у России. Но вряд ли ее тронут мольбы западных лидеров к президенту Путину "действовать ответственно" в отношении Ирана. Ушли в прошлое те дни, когда цель Кремля заключалась в том, чтобы заслужить одобрение и благодарность Запада. Сегодня Россия в своих действиях руководствуется собственными интересами. И по мнению Путина, иранский вопрос нельзя отделять от более масштабных стратегических планов, к которым, среди прочего, относится и укрепление глобального баланса сил.

Тони Кэрон (Tony Karon), 17 октября 2007
("Time", США)