Упорное нежелание президента Пакистана Первеза Мушаррафа сложить с себя полномочия главнокомандующего армией стало основной причиной конституционного кризиса

Президент Пакистана Первез Мушарраф сделал окончательный выбор в пользу диктатуры.
Граждане, когда-то видевшие в нем национального лидера, ответили массовыми акциями протеста. Корреспонденты "Власти" Майя Гусейнова и Борис Волхонский обнаружили семь ошибок, допущенных в ходе строительства пакистанского аналога суверенной демократии.

>Ошибка первая: недопереписанная конституция.
Придя к власти в октябре 1999 года в результате бескровного военного переворота, генерал Мушарраф, занимавший в то время пост главнокомандующего сухопутными войсками Пакистана, объявил, что его правление - дело временное. Генерал пообещал, что пробудет во главе исполнительной власти (поначалу он даже не называл себя ни президентом, ни премьером) ровно столько, сколько потребуется, чтобы навести порядок и покончить с масштабной коррупцией, поразившей страну при предыдущих гражданских правительствах. Затем, уверял Мушарраф, он передаст власть законно и демократически избранному гражданскому руководству. Но уже через три года генерал Мушарраф понял, что исполнение его миссии затягивается. А значит, надо легализовать свое пребывание во главе государства.

Для этого в 2002 году в Пакистане были проведены всеобщие парламентские выборы. Цель Мушаррафа была очевидна: провести в парламент максимум своих сторонников, изменить конституцию, ввести пост президента и самому избраться на эту должность. Некоторое затруднение состояло в том, что своей партии у него не было.

Однако эту проблему он успешно решил: буквально за два месяца до голосования была создана новая партия. Она получила старое и привычное для страны название "Пакистанская мусульманская лига", а чтобы отличать ее от одноименной партии свергнутого премьера Наваза Шарифа, к названию добавилось буквенное обозначение КА (от Каид-и Азам, "великий лидер", - так называют основателя Пакистана Мухаммада Али Джинну). Как и следовало ожидать, партия получила большинство в парламенте, но этого большинства оказалось недостаточно для внесения кардинальных изменений в конституцию.

Камнем преткновения стала статья конституции, запрещающая совмещение поста президента с постом главнокомандующего армией. Заключив тактический союз с оппозиционной исламистской коалицией, Мушаррафу удалось добиться главного - введения поста президента и избрания на него самого себя; обойти пункт о недопустимости совмещения в одних руках политической и военной власти у него не получилось. Статья была всего лишь заморожена до следующих выборов, а самому Мушаррафу пришлось дать обещание сложить с себя полномочия главкома в 2004 году. Но затем он обещание не выполнил, что и привело к нынешнему конституционному кризису: оппозиция поставила под сомнение законность его избрания на новый срок.

Ошибка вторая: недоразогнанная оппозиция
То, как Мушарраф выстраивал отношения с оппозицией, составляет вторую главную его ошибку. Свергнув премьера Наваза Шарифа, он сначала отдал его под суд по обвинениям в терроризме и коррупции. Суд приговорил бывшего премьера к пожизненному заключению, однако уже в конце 2000 года Шариф был отправлен в изгнание в обмен на обязательство не возвращаться на родину в течение десяти лет.

При этом партия свергнутого и изгнанного премьера "Пакистанская мусульманская лига" с буквенным расширением Н (от имени Наваз) не была разогнана. Не были запрещены и другие оппозиционные партии, в том числе Пакистанская народная партия, возглавляемая другим бывшим премьером, Беназир Бхутто, также обвинявшейся в коррупции и находившейся в изгнании. Более того, в Пакистане продолжали свободно действовать частные СМИ, в том числе электронные, позволявшие себе порой весьма резкую критику президента и его курса.

И наконец, президент не добился послушания от судебной власти. Именно его попытка поставить под контроль Верховный суд стала главным катализатором нынешних антипрезидентских выступлений. В марте президент Мушарраф отстранил от должности главу Верховного суда Ифтихара Мухаммада Чоудхри.

Первоначально тот был человеком Мушаррафа, и именно из его рук этот юрист из бедной и отсталой по пакистанским меркам провинции Белуджистан получил столь высокую должность. Что побудило Чоудхри предать своего хозяина, наблюдатели лишь гадают, но факт остается фактом: президент не сумел предусмотреть, что его протеже из союзника превратится в заклятого врага.

После отстранения Чоудхри моментально стал национальным героем, а через четыре месяца добился восстановления в должности решением большинства судей Верховного суда. И именно Верховному суду предстояло решить вопрос о легитимности избрания Мушаррафа президентом в октябре.

Теперь запоздалый разгон Верховного суда и закрытие частных телеканалов аукнулись Мушаррафу крупными неприятностями. Юристы стали главными участниками и лидерами массовых демонстраций, а журналисты даже лояльных президенту СМИ пригрозили бойкотом всех официальных мероприятий в знак солидарности со своими коллегами из закрытых телеканалов.

Ошибка третья: недосуверенная демократия
Недопереписанная конституция и недоразогнанная оппозиция мешали Мушаррафу заявить о себе как о признанном национальном лидере. Но, возможно, он сумел бы обойти эти препятствия, если бы смог предложить стране объединяющую национальную идею или даже серию нацпроектов. Однако предложенный им принцип "просвещенной умеренности", предполагавший построение исламского государства, признающего все ценности современного (то есть западного) мира, явно не годился для такой страны, как Пакистан, где сильны традиции радикального ислама, где велики этнические, религиозные, социальные и клановые противоречия.

Власть в Пакистане периодически переходила из рук гражданских правителей в руки военных. В годы гражданского правления ее делили представители двух региональных элит - Панджаба (ее ставленником в последние годы был Наваз Шариф) и Синда (ярчайшими лидерами которой были Беназир Бхутто, а до этого - ее отец Зульфикар Али Бхутто, свергнутый в 1977 году генералом Зия-уль-Хаком и казненный в 1979 году).

Первеза Мушаррафа невозможно отнести к одной из этих традиционных группировок: он происходит из семьи выходцев из Индии, переселившихся на территорию Пакистана после раздела Британской Индии в 1947 году. К тому же детство Мушарраф провел в Турции, где его отец служил дипломатом, и именно в Турции он нашел идеал, который попытался предложить пакистанскому обществу,- это отец всех турок Кемаль Ататюрк. Этот идеал оказался чужим (как и сам Мушарраф) для значительной части пакистанцев. К тому же образ Ататюрка, заложившего устои светского государственного устройства Турции, вошел в явное противоречие с заявленной Мушаррафом идеей просвещенного исламизма.

Ошибка четвертая: недоисламизм
Недоисламизм Мушаррафа стал более всего очевиден в 2001 году, когда началась американская операция против афганских талибов. До 2001 года Пакистан всемерно поддерживал талибов и был одним из трех государств (наряду с Саудовской Аравией и ОАЭ), официально признающих их как законных правителей Афганистана. Начало американской военной операции ознаменовало крутой разворот в политике пакистанского руководства, поддержавшего эту акцию и предоставившего свою территорию для налетов на Афганистан и последующей наземной операции.

Естественно, это вызвало волну возмущения. Надо учитывать, что основу движения "Талибан" составляли пуштуны, ареалом проживания которых являются пограничные районы Афганистана и Пакистана. Многие талибы сами были выходцами из северо-западных районов Пакистана, у многих в Пакистане были родственники, а значительная часть лидеров "Талибана" получила образование в пакистанских медресе.

Но в 2001-2002 годах волна возмущений закончилась для Мушаррафа более или менее благополучно. Пуштуны никогда не играли решающей роли в политической жизни Пакистана, а согласно проведенным тогда опросам, до 70% населения одобряло поддержку Мушаррафом действий США против талибов.

Но затем настроения общества стали меняться. В своих геополитических планах в регионе США стали все отчетливее делать ставку на главного стратегического врага Пакистана - Индию. А это вызывало недовольство не только маргинальных слоев населения, но и значительной части гражданской и, что хуже, военной элиты.

Тем не менее Первез Мушарраф не стал играть на антиамериканских настроениях и продолжал стратегическое сотрудничество с США под лозунгами борьбы против терроризма. Исламисты тем временем набирали очки, а за президентом закрепилось презрительное прозвище Бушарраф.

Последней каплей стали события июля нынешнего года вокруг одного из главных оплотов исламистов - Красной мечети в Исламабаде. Исламисты захватили заложников и в течение нескольких дней удерживали их внутри мечети. Властям пришлось пойти на штурм, в результате которого погибло свыше 100 человек.

Ответом исламистов на захват военными религиозной святыни стала активизация террористической деятельности по всей стране. Эта волна терроризма и стала формальным поводом для введения чрезвычайного положения и наступления на демократию.

Ошибка пятая: недоудвоенный ВВП
Даже и эти промахи, возможно, сошли бы с рук Первезу Мушаррафу, если бы иной была макроэкономическая ситуация. Президенту долго не удавалось наладить работу правительства так, чтобы вывести страну из экономического кризиса. Наконец после перетасовки нескольких кабинетов в августе 2004 года он остановил выбор на бывшем министре финансов Шаукате Азизе - прогрессивно мыслящем экономисте, ориентирующемся на Запад.

Шауката Азиза многие считают отцом экономического чуда. Действительно, в последующие годы Пакистан демонстрировал высокие темпы роста ВВП - стабильно выше 6% в год, а в 2005-м - даже 8,4%.

Рост ВВП, однако, мало отразился на благосостоянии большинства населения. Суть проблемы в том, что Пакистан не является экспортером нефти. Напротив, бурный рост производства привел к увеличению потребления энергоносителей. А это не позволило руководству страны получить сверхприбыли и за их счет создать стабилизационные фонды, которые можно было бы в случае необходимости направить на удовлетворение насущных потребностей тех или иных групп населения. Средств, чтобы вовремя гасить их недовольство, у Мушаррафа не оказалось.

Ошибка шестая: недовертикаль власти
Неумение или нежелание привлечь на свою сторону традиционные гражданские элиты и опора исключительно на военных также имели свои издержки. Мушарраф оказался полностью зависим от лояльности армии, которую, как теперь стало ясно, не следует переоценивать.

Первые признаки недовольства военных начали проявляться еще в 2001 году. Немалую часть высшего офицерства в пакистанской армии составляют пуштуны, которые были крайне недовольны действиями пакистанского президента против своих собратьев в Афганистане. В результате Мушаррафу пришлось пойти на масштабные перетряски высшего военного руководства, но недовольство в офицерской среде осталось.

Признаки этого недовольства стали еще более очевидными сейчас, когда антипрезидентские выступления затронули всю страну, в том числе Панджаб, откуда родом подавляющее большинство военной элиты. Еще в 2001 году наблюдатели отмечали, что Мушарраф может чувствовать себя спокойно, пока ему не придется направлять армию на усмирение Панджаба. Не исключено, что сейчас такой момент настал.

Ошибка седьмая: недооцененный соперник
Наконец, последняя и, возможно, роковая ошибка Первеза Мушаррафа состоит в том, что он не учел важность такого фактора, как Беназир Бхутто.

При всей неоднозначности этой фигуры (за Бхутто тянется длинный шлейф обвинений в коррупции, а возглавляемые ею правительства работали крайне неэффективно) для Пакистана она является знаковой: это первая в мире женщина, ставшая премьером в мусульманской стране. И сегодня Беназир Бхутто - не просто символ и гордость нации, но и самый популярный из действующих политиков Пакистана. Ее Пакистанской народной партии предсказывали уверенную победу на парламентских выборах, если бы те состоялись.

Возможность заключить стратегический союз с популярной, влиятельной и красивой женщиной у Мушаррафа была с самого начала его пребывания у власти. В конце концов, сверг он не ее, а ее главного политического противника Наваза Шарифа, из-за преследований которого ей пришлось отправиться в изгнание. Предложи ей Мушарраф вовремя, скажем, пост министра экономики или социального развития - и сегодня они могли гармонично управлять страной вместе. Однако такую возможность он упустил, и теперь Беназир Бхутто стала одним из наиболее непримиримых критиков правления Мушаррафа, к голосу которого прислушиваются слишком многие.

В недавней политической истории Беназир Бхутто уже однажды сыграла символическую (а возможно, и не только символическую) роль. В конце 1980-х годов она вернулась на родину после изгнания, и вскоре после этого, в августе 1988 года, тогдашний правитель Пакистана Зия-уль-Хак, казнивший ее отца, погиб в авиакатастрофе. Обстоятельства катастрофы не выяснены до сих пор.

И вот Беназир снова вернулась.

Журнал "Власть" № 44(748) от 12.11.2007