Пакистан: от диктатуры к демократии?

Введение чрезвычайного положения в Пакистане, избиение демонстрантов, аресты членов юридического сообщества и оппозиции, отстранение председателя Верховного суда, закрытие ряда газет породили крайне негативную реакцию в мире. Очевидно, это сыграло немалую роль в том, что последовал ряд заявлений президента Мушаррафа - об отмене в течение месяца чрезвычайного положения, проведении выборов, намерении в случае победы на выборах отказаться от руководства армией. Президент США Джордж Буш, назвавший несколько дней назад происходившее в Пакистане "ударом по демократии", теперь охарактеризовал положение как "обнадеживающее".

По какой демократии был нанесен удар в Пакистане и способно ли реальное положение в этой стране вселить радужные надежды на будущее?

Генерал Мушарраф вышел на политическую арену 12 октября 1999 года. Он возглавил военный переворот, который привел к свержению правительства, избранного по действовавшей в Пакистане Конституции. Была установлена военная диктатура. Вся власть сосредоточилась в руках Мушаррафа, который объединял в одном лице президента и генерала-руководителя вооруженными силами. Пакистан в то время рассматривался американской администрацией как важный опорный пункт на подступах к Индии, Китаю и России. США несомненно тревожила тенденция создания своеобразного треугольника из этих стран, развивающих многосторонние отношения, в том числе в области внешнеполитической координации. Это не могло не сократить маневренные возможности американской политики во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе. В таких условиях режим Мушаррафа был четко выведен из числа тех стран, куда Вашингтон намеревался совершить "экспорт демократии".

После атаки "Аль-Каиды" на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года была начата антитеррористическая операция в Афганистане, и Мушарраф стал еще более важным союзником США. А защита демократии в Пакистане вообще потеряла всякий смысл для американского руководства. Небольшой ручеек недовольства, если он и был, не мог пробиться сквозь толстые стены абсолютной терпимости к антидемократическим методам правления в этой стране. Определяющее значение для США (в большей степени, чем для любого другого государства) имеет характеристика диктатора - "свой" он или "чужой". Вашингтон мирился даже с пассивностью Мушаррафа в борьбе с афганскими талибами и связанной с ними "Аль-Каидой", прочно окопавшимися в пакистанском приграничье с Афганистаном. Халильзад в свою бытность послом США в Афганистане говорил госсекретарю Пауэллу, что следует оказать давление на Мушаррафа, который опасно зарывается во внутренней политике и пассивен в борьбе с "Талибан". В ответ Пауэлл запретил всякую критику Мушаррафа. Такова была линия руководства США.

До поры до времени такая линия срабатывала. Она, конечно, наносила ущерб престижу США, считающих себя чуть ли не центром демократии. Но нужно признать, что взвешенный подход к пакистанскому режиму объективно был вызван тем, что Мушарраф держал в руках рычаги власти в стране, во-первых, обладающей ядерным оружием и, во-вторых, имеющей чрезвычайно большой радикальный исламский потенциал.

Кризис, развернувшийся в Пакистане, несомненно, окажет влияние на будущее этой страны. Я бы сказал,
>проблема сводится главным образом к двум "переменным": сохранится ли контроль центральной власти над армией, которая играет чрезвычайно важную внутриполитическую роль, и произойдет ли дальнейшее усиление радикальных исламских групп? Почему именно эти два показателя так важны? Обратимся к недалекому прошлому. Не секрет, что главным организатором движения "Талибан", захватившего власть в Афганистане, была пакистанская военная разведка. Военная разведка сыграла ведущую роль и в передаче Пакистаном ядерных технологий Северной Корее. Это произошло еще до президентства Мушаррафа. Увольнение им ряда руководящих деятелей разведки свидетельствовало о его стремлении установить жесткий контроль над ее деятельностью.

Методы военной диктатуры применялись в отношении исламистов. Кульминацией стал штурм Красной мечети в июле этого года. Справедливо возмущаться кровавой расправой над ее защитниками. Но после захвата мечети в ней был обнаружен настоящий арсенал, включая ракеты, противотанковые мины, современное стрелковое оружие. Лидер исламистов Рашид Гази, убитый при штурме, не скрывал в своих заявлениях, что целью исламской оппозиции является захват власти в Пакистане. Это не такой уж гипотетический вариант, тем более если учесть, что в Пакистане тысячи религиозных школ-медресе, в которых изучают не только Коран, но и военное дело. Поэтому столь тревожно звучит вопрос: не попадут ли уже изготовленные в Пакистане ядер-ные заряды, а их около 90, в руки той же "Аль-Каиды" или других террористических групп, если после ослабления Мушаррафа к власти придут исламисты или резко снизится контроль над пакистанской армией? Да и вообще можно ли будет надежно гарантировать сохранность ядерных зарядов в случае, если Пакистан окунется в хаос, подобный тому, что мы наблюдаем в Ираке? А ведь в Пакистане еще больше, чем в Ираке и национальностей, и этнических групп, и религиозных конфессий. Это тоже, очевидно, нужно принимать во внимание тем, кто аплодирует возможному переходу Пакистана ко всеядной демократии.

Считается, что Вашингтон ратует за изменение характера режима в Пакистане за счет установления двоевластия: Мушарраф - лидер Пакистанской народной партии Бхутто. Этот вариант затруднен уже тем, что Бхутто потребовала отставки Мушаррафа. Другой вариант - чисто гражданское правление. Согласится ли на это армия? Любой режим может быть поддержан лишь в том случае, если не ослабнет контроль над армией и над ядерным оружием. Тем более что в преддверии такой перспективы уже усиливаются позиции отрядов религиозных радикалов, которые практически берут под свой контроль Северо-Западную пограничную провинцию.

Очень не хотел бы, чтобы меня зачислили в противники демократических ценностей, демократических форм правления. Однако не следует, как представляется, говорить об этих формах абстрактно, вне привязки к действительности. Особенно это относится к Пакистану - единственному ядерному государству, которое при определенных обстоятельствах не сможет помешать террористическим группам овладеть ядерным оружием.

№ 45 (16.11 - 22.11.2007)

Евгений Примаков, академик