"Акимкулов не поручал мне подделывать подписи и печати…"
В ходе последних судебных заседаний по "Рахатгейту" наметилась тенденция всепрощения со стороны потерпевших

Во вторник еще двое потерпевших выступили с ходатайствами снять имущественные претензии с троих подсудимых. Оба были оглашены представителем, которая также заявила, что пострадавшие не могут явиться в суд. Кайрат Байгужаев якобы болел гриппом, а Жумабай Карагаев находился в отъезде. В своих ходатайствах оба бизнесмена сообщили, что причиненный им материальный ущерб уже возмещен.

Напомним, что в начале недели супруга одного из похищенных банкиров Шолпан Хасенова заявила, что не имеет имущественных претензий в отношении торгового дома "Асем". Торговая точка путем махинаций была фактически похищена у Айбара Хасенова. Однако Шолпан попросила суд снять все претензии с троих фигурантов по данному эпизоду – Думана Сеитова, Диаса Шектыбаева и Бахтияра Серкеева, которые принимали самое активное участие в мошенническом процессе. Теперь же со стороны бизнесменов прозвучала просьба амнистировать уже упомянутых Думана Сеитова и Диаса Шектыбаева, а также Равиля Думанова. Однако со стороны прокуратуры было высказано требование предоставить документальные подтверждения разрешившегося конфликта, которое поддержали все присутствующие служители Фемиды. Кроме того, по единодушному решению присутствующих, этот вопрос мог бы быть решен только после явки пострадавших на судебное заседание и их допроса. Судья Нурдилла Сеитов оставил пока тему открытой.
Вчера бывший в отъезде Жумабай Карагаев уже давал показания в суде. На сегодняшний день известно, что стараниями сотрудников "Алматур" данный господин лишился двух зданий, в Алматы и Астане. По словам Карагаева, ущерб ему был возмещен полностью. Карагаев признал, что имел задолженности перед Нурбанком. Правда, один из адвокатов предоставил суду документы, согласно которым в последних числах января 2007 года, когда атмосфера в Нурбанке начала стремительно накаляться, Жумабай Карагаев спешно выкупил доли шести предприятий, аффилированных с Нурбанком.
– Эти предприятия были мною и созданы, – ответил Карагаев. – Я хотел обезопасить номинальных учредителей.
По его словам, на момент создания он не имел прописки и согласия супруги на регистрацию компаний, поэтому оформил их на сородичей и близких друзей. Кроме того, он отметил, что предприятия вовсе не аффилированы с Нурбанком. Он еще раз повторил, что перечисленные им подсудимые уже принесли ему свои извинения, тем самым возместив и моральный ущерб. В этот момент Курман Акимкулов со скамьи подсудимых спешно высказал просьбу дать ему возможность тоже извиниться перед Карагаевым прямо в ходе заседания суда. Стоит заметить, что допроса Байгужаева пока не было, поэтому вопрос с так называемой амнистией окончательно не решен.
Давший показания накануне Диас Шектыбаев рассказал, что в 20 числах февраля ему позвонил Курман Акимкулов и сказал, что на его компанию будут оформлены 4 объекта, два из которых находятся в Алматы. Затем позвонила Анаргуль Ахметова от имени Акимкулова и попросила реквизиты компании. На следующий день Анаргуль пригласила его на подписание двух договоров купли-продажи двух объектов АО по адресам: Толе би, 35, и Наурызбай батыра, 17. Позже, по словам Шектыбаева, после завершения всех процедур он съездил посмотреть на здания. На Наурызбай батыра красовался всего лишь остов, даже не обложенный кирпичом, на Толе би стояло очень старое здание, примерно 50-х годов постройки. Также Шектыбаев заявил, что ему звонил Даутов выяснить судьбу документов. Однако он активно возразил, что не звонил Шектыбаеву. Закономерный вопрос у юристов вызвал момент оформления кредитов для погашения чужих задолженностей.
– Я не знал, что здания находятся в залоге, – пояснил Шектыбаев. – Я подписал договор на открытие кредитной линии, там было написано, что идет рефинансирование кредитов двух компаний…
Позже он объяснил, что имелись разные варианты использования зданий и в этом была коммерческая выгода.
– Вы говорили о 6-миллиардном кредитном займе, вместе с этими двумя займами общая сумма получается более 8 миллиардов, – последовал вопрос со стороны адвокатов. – О какой целесообразности с точки зрения бизнеса может идти речь при совершении этих сделок? Эти деньги уходили на погашение долгов с вашим участием?
– Без моего.
Вызванный для показаний другой подсудимый Думан Сеитов фактически полностью повторил сказанное Шектыбаевым об обстоятельствах приобретения объектов в Алматы.
– Шектыбаев заявил, что данные объекты находятся в залоговом обременении Нурбанка, – отметил Сеитов. – Я понял, что они будут выгодны только в том случае, если будут приобретены в комплексе.
Он рассказал, что примерно в конце апреля ему позвонил отец и сказал, что звонила незнакомая женщина.
– Не помню, как он ее представил. Я перезвонил этой женщине. Ее интересовал объект на Толе би, 35. Когда я ее спросил, знает ли она, что это имущество заложено в банке, она сказала да. Я спросил: вы получили информацию в банке? Она ответила нет. Меня это насторожило, я поинтересовался, откуда она узнала мой домашний телефон. На что она ответила, что с ее связями это не проблема.
Как позже рассказал Сеитов, Диас Шектыбаев заверил его, что в Нурбанке они без проблем получат кредит.
– Насколько я помню, Диас полностью взятые обязательства перед залоговым банком выполнил, за исключением только или на Толе би или на Наурызбай батыра. Он пришел и сказал, что данный объект зарегистрировать невозможно, поскольку он находится под арестом, как и те, которые мы покупали… Я понимал, что дальнейшие движения ни по продаже, ни по какой-либо хозяйственной деятельности не пойдут. Таким образом, 22 мая я продал свою долю.
Курман Акимкулов, со своей стороны, в ходе показаний заявил, что о возможности приобретения зданий узнал от Рахата Алиева. И поручил все процедуры по их оформлению Асхату Дюсенову.
Вчера для дачи показаний по данной теме повторно была вызвана Анаргуль Ахметова. Она рассказала, что Акимкулов вызвал ее к себе в конце марта – середине апреля и показала договор о долевом участии в строительстве объекта.
– Он спросил, как можно переоформить его на другие компании, – сказала Ахметова. – Я ему объяснила. Тогда он попросил подготовить проект дополнительного соглашения.
По словам Анаргуль, она подготовила дополнительное соглашение и отправила факсом в Астану на адрес довольно известной строительной компании "Джелайн Лимитед". Однако юриста фирмы соглашение не устроило, и он попросил подготовить договор цессии (цессия – уступка требования в обязательстве в соответствии с гражданским законодательством. – Прим. ред.).
– Я ничего не сказала Акимкулову, стала звонить своим знакомым, консультироваться. Затем позвонила Диасу Шектыбаеву, и он сказал, что у него есть шаблон. Он выслал мне его по факсу. Я набрала текстовку, а затем все документы отвезла в Нурбанк Валиевой. Через несколько дней забрала со всеми подписями и вновь отправила факсом в Астану.
По словам Анаргуль, один из руководителей "Джелайн Лимитед" подписал договор, однако позже в нем все же обнаружили ошибку. Ахметовой пришлось вылететь в Астану и с участием юриста "Джелайн Лимитед" набрать новый текст прямо на месте. После этого договор вновь был подписан, и она привезла экземпляр Акимкулову. Тот, в свою очередь, поручил отвезти их Валиевой.
В ходе вчерашнего заседания довольно интересный поворот делу придала Елена Валиева. Напомним, что это единственная женщина из числа подсудимых, которая сейчас содержится в ИВС. Она рассказала, что работала в компании "Алматур" с 2002 года заместителем директора. Осенью 2006 года была переведена на должность менеджера по аренде, а с января 2007 по инициативе Курмана Акимкулова ушла в Нурбанк заместителем начальника административно- хозяйственного управления. Как рассказывала ранее Анаргуль Ахметова, она приносила Валиевой документы от Акимкулова, который говорил, что "Лена знает, что делать". Валиева сей факт не отрицала. Однако заявила, что по профессии она инженер, в документах не разбирается, и если ей приносили бумаги, то только затем, чтобы кому-нибудь передать.
– Меня обвиняют в подделке подписей и печатей, – сказала Валиева. – Ничего я не подделывала. Акимкулов мне таких указаний не давал.
– Вашим непосредственным начальником в банке был Айбар Хасенов, – задала свой вопрос Армангуль Капашева. – Вы не заметили его исчезновения?
– Он болел и ходил на лечение. У него был гайморит.
– А если возникали срочные вопросы, к кому вы обращались?
– … Вопросы приобретения имущества для руководства я решала сама.
Позже Елена Валиева сказала, что Акимкулов поручил ей отслеживать ситуацию в административно-хозяйственном управлении Нурбанка.
– А вас вообще не удивили поручения Акимкулова по Нурбанку, приглашение на работу? Он ведь к банку никакого отношения не имел.
– Нет, не удивило.
Более подробного ответа от Валиевой не последовало.

Альбина АХМЕТОВА, Анна ГОНЧАРОВА, Алматы
13.12.2007