Под государственной модернизацией в экономической литературе понимаются изменения в развивающихся странах при переходе от аграрной к индустриальной экономике и связанные с этим перемены в повседневной жизни граждан, государственных и общественных институтах. Афганистан – страна, где процесс национальной модернизации, незавершенный до сих пор, проходил особенно тяжело. Государству и его населению пришлось пережить затяжную гражданскую войну, две иностранные оккупации, радикальную смену множества режимов, включая экстремистские, и что самое главное – тяжелейшую ломку основ национальной экономики.

Полноценное исследование всех существующих источников по новейшей экономической и политической истории Афганистана, задача не вполне решенная до сих пор, не решает ее и настоящая работа. Ее цель – лишь дать картину упомянутых процессов такой, какой она видится в зеркале иностранных, в первую очередь западных и советских, источников, на которые опираемся мы.

Данный подход объясняется, в том числе, прагматическими причинами, так как нас в первую очередь интересует не афганская экономика сама по себе, а ее взаимодействие с сопредельными странами в первую очередь Россией и ранее СССР, в чьей исторической судьбе Афганистан сыграл ту роль, значение которой трудно переоценить.

Процессы, отождествляемые с модернизацией, традиционно относят к началу 1950-х годов и связывают с деятельностью Мохаммада Дауда. Но даже если согласиться с таким подходом, то необходимо как минимум дать характеристику экономического развития страны, предшествующего ее хозяйственному и политическому обновлению.

Первое афганское предприятие заводского типа появилось еще в 1887 году, во времена английского доминирования в стране, но действительно интенсивное развитие национальной промышленности началось только после провозглашения независимости в 1919 году. В 1920-е в период работы правительства Аманулла Хана было построено более десятка заводских предприятий и дорожная инфраструктура для их поддержания . Было даже завезено необходимое оборудование, однако его монтаж не состоялся из-за временных успехов восстания Хабибуллы (Бачаи Сакао). Победа его клерикального режима во многих районах страны привела к дестабилизации финансовой системы и международной изоляции Афганистана и на время сняла вопрос индустриализации с повестки дня .

После победы Надир-шаха процесс индустриализации был запущен вновь. Теперь власть уже опиралась не столько на собственный ресурс, сколько на частную инициативу. К концу 1930-х годов в стране действовало 50 ширкатов (акционерных обществ), контролировавших до 90% национального капитала. Впрочем, в сферу их деятельности входило, в основном, легкая промышленность, обрабатывающую продукцию сельского хозяйства. Тяжелая промышленность строилась целиком на государственные средства . К началу 1940-х государство покинуло значительные области рынка, реализовав свои активы и основав на полученные деньги национальный банковский капитал (в частности "Де Афганистан Банк").

С другой стороны основной ареной экономической жизни оставалась афганская деревня, в которой жила и работала большая часть населения страны. Долгое время в афганистической литературе доминировала точка зрения, основывавшаяся на том, что в афганской деревне вплоть до "апрельской революции" доминировал феодальный уклад. Однако в настоящий момент все большую популярность набирает мнение, что в то время все с большей скоростью набирали силу рыночные процессы. После введения в 1923 году частной собственности на землю и привязки феодального налогообложения к фиксированным ценам, у местного крестьянства появился ресурс для развития своего хозяйства на рыночных основах.

С серьезным кризисом национальная экономика столкнулась после окончания Второй мировой войны, после переориентации огромного промышленного потенциала стран участниц на мирную продукцию рынки стран третьего мира включая Афганистан подверглись жесточайшей атаке дешевого импорта. Полностью отказаться от иностранной продукции страна не могла, так как афганская промышленность по некоторым оценкам удовлетворяла лишь 15% потребностей Афганистана , но вместе с жизненно необходимой высокотехнологической продукцией в страну проникали и потребительские товары, буквально убивающие национального производителя.

Так произошло в текстильной промышленности, в 1920-е годы 60% населения страны шило одежду только из афганской ткани, а к 1947-му 90% рынка захватили ткани иностранного происхождения , вместе с тканями в страну ввозится огромная масса дешевой использованной одежды, конкуренция которой разоряет множество ткацких мастерских. К 1957 году в стране действовало 60-70 тысяч мастерских различного профиля, в которых было занято около 200 тысяч человек, и эта значительная часть городского населения попадала под удар из-за изменения рыночной конъюнктуры. От вала дешевого импорта страдал не только малый бизнес, но и крупные предприятия с участием иностранного капитала. Например, Гульбарский текстильный комбинат построенной при финансовом участии ФРГ долгое время был вынужден работать "на склад" из-за отсутствия сбыта. В этих условиях действующий в Афганистане капитал, в первую очередь национальный, переориентируется в поисках прибылей на афганскую деревню.

Основными проводниками капитала в сельской местности становятся торговцы и ростовщики, в зависимость от которых попадает значительная часть крестьянства, которая нуждается в привозных товарах – в первую очередь удобрениях и сельскохозяйственном инвентаре, производящемся за пределами деревни. В условиях дисбаланса сельского и городского населения в каждом случае закупочные цены на продукцию крестьян и реализуемые потребительские товары диктовала очень узкая группа торговцев, в зависимость от которых попадал крестьянин. Зачастую, не имея достаточных собственных средств, крестьянин должен был брать у того же торговца кредит под залог собственной земли, и в последующие годы интенсивно отрабатывать долг или потерять единственный источник средств к существованию. В подобной зависимости от ростовщиков по некоторым данным находилось в 1950-1960 годы находилось 11,5 миллионов человек (84,5% сельского населения) .

Судить о динамике этого процесса достаточно трудно, из-за ограниченных статистических данных, доступных нам в настоящий момент. Точно сказать можно лишь то, что процесс закабаления крестьянства начался еще в 1950-е годы, если не в конце 1940-х, и развивался вплоть до "Апрельской революции" и земельных реформ НДПА.

Следует заметить, что кроме собственно финансового закабаления значительной части крестьянства, развитие капитализма влекло за собой концентрацию земли в руках наиболее успешных хозяйств и латифундий, а также образованию обширного класса безземельного крестьянства (не считая уже существовавшего кочевого населения). Рыночные процессы накладывались на неблагоприятную демографическую ситуацию в стране, при которой рост населения часто опережал рост площади обрабатываемой земли, каковой эффект с легкой руки одного из экспертов ООН получил название "мальтузианских ножниц".

На графике приведена обрабатываемая площадь в Афганистане в расчете на один двор (площадь обрабатываемой земли до 1961-го рассчитана нами на основе динамики ее изменений в последующие годы) .

Как мы видим, на протяжении всего периода, данные о котором нам доступны, площадь среднего обрабатываемого участка сокращается с 0,47 в 1951-м до 0,45 га в 1963 году. (Поправка на происходившую урбанизацию страны позволяет увеличить "средний участок" лишь на 0,02 га). В то время как желательная площадь обрабатываемой каждым двором земли должна составлять в афганских условиях по расчетам А. Давыдова 1-1,5 га для достижения максимальной эффективности хозяйствования.

По самым скромным оценкам доля неблагополучного в материальном плане сельского населения никак не менее 40%. Вместе с обедневшими из-за конкуренции с иностранными производителями городскими ремесленниками, национальными меньшинствами, которых пугало пуштунское доминирование режима, усилившееся после 1929 года, безземельное и небогатое крестьянство могло составить основу политической революции в стране.

В этих условиях власть сделала худшее из того, что могла предпринять. Не вполне понимая причины намечающегося кризиса, что не удивительно при достаточно скудной статистической и научной базе конца 1940-х, и руководствуясь принципом "Когда нечего дать, дают свободу", правительство объявило муниципальные (1947) и парламентские выборы (1949), открыв дорогу в политические элиту оппозиционным силам. Ряд кандидатов победивших на выборах вошли во власть буквально из тюрем, так пост мэра Кандагара занял недавний политзаключенный Азиз-хан .

Однако слишком быстрый поворот от репрессий к элементам демократии и гласности, не был понят оппозицией, которая не спешила прощать противникам собственное тюремное заключение. Проявленный либерализм власти они расценили как слабость и указание на необходимость "добить врага". Разрешенная в 1951 году оппозиционная печать обрушилась на власть с жесточайшей критикой, а ряд изданий явно ориентировал читателей на необходимость насильственных преобразований . Подобная тактика оппозиции привела к сворачиванию властями свободы печати уже в 1952-м, однако период легальности позволил оппозиционным партиям значительно расширить свои ряды, сформировать организационную структуру и определить дальнейшую тактику и стратегию борьбы за власть.

В 1953 году власть пришла к необходимости диалога с ограниченным кругом оппозиционных сил для формирования нового действующего правительства и выработке путей преодоления возникшего кризиса. Партнером для переговоров стал т.н "Национальный пуштунский клуб" ("Мелли пуштун клаб"), возглавляемый Мухаммадом Даудом, двоюродным братом и зятем Захир Шаха . Дауду было предложено занять посты главы правительства и министра обороны, каковое предложение он принял.

Правительству предстояло решить множество аграрных, индустриальных и политических задач, которые ставила перед страной история. Избранную Даудом стратегию и ее влияние на дальнейшее развитие страны, я надеюсь рассмотреть в следующей статье.

Никита МЕНДКОВИЧ
Об авторе: Историк, экономист. Автор ряда работ по исследованию межнациональных конфликтов, экономической и военной истории. Эксперт информационного портала "Афганистан.Ру".