Е.Андрющенко: За кланом клан? Зеркало для элиты 01:03 27.01.2008
И в латинском eligo, и во французском еlite, от которых происходит понятие "элита", изначально заложена идея конкурентности, необходимости соревноваться за право стоять выше остальных, принимать решения для других. Отсутствие честного соревнования при четко определенных критериях и целях – во имя чего оно, собственно, идет? – сводит процедуру формирования элиты общества и государства к заурядной профанации и подмене. Ведущей к весьма печальным для общества последствиям.
Термин "клан" используют для обозначения группы кровных родственников, имеющих общего реального или мифического предка. Клан обычно включает несколько семей (групп семей), имеет признанного лидера – "вождя". Кланы – детище первобытных и "примитивных" обществ, хотя присутствуют и в современных обществах в Шотландии, Ирландии, Скандинавии, Японии, Китае и многих других странах. В том числе в национальных республиках бывшего СССР.
Россия из-за династического принципа наследования власти не создала в свое время надежной процедуры вручения власти подлинной элите, передачи соответствующих полномочий лучшим людям страны. А стихийное самовыдвижение пассионарных "лжедмитриев", да еще и при содействии доброхотов из-за рубежа вело к еще большим бедам, гражданским войнам. Власть, то есть группа людей, принимающая ключевые государственные решения, формировалась в России–СССР за редким исключением по клановому принципу. Правда, с ХХ века декларируя и имитируя "демократические" процедуры. В истории России власть и ее "элита", точнее правящие кланы, не только носили чужие имена, говорили на иноземном языке, зависели от зарубежных интересов, но часто и откровенно предавали страну. Достаточно вспомнить Смутное время, войну с Японией в 1904–1905 годах, с Германией и Австро-Венгрией в 1914–1917 гг., горбачевскую перестройку 1990-х годов. При этом власть всеми средствами эксплуатировала идею "патриотизма", но... в форме самоотверженной любви к существующей власти. Сама будучи изначально и по сути "варяжской". И русский язык вопреки усердию официальной "норманнской теории" сохранил подлинный смысл этого слова: варяги – враги, вороги, ворюги. В условиях, когда большинство населения отстранено от участия в политике, конкурирующие кланы господствуют, опираясь на различные покровительствующие или финансово подкармливающие их группировки. В том числе этнические и иностранные. Место во властной государственной иерархии определяется не личными достоинствами той или иной персоны, а влиянием клана, к которому она принадлежит. По своей структуре политические партии формируются не снизу вверх, выражая интересы больших общественных групп, а сверху вниз, создавая для господствующего клана опору из вассалов, рассчитывающих на приближение к кормушке. Поведение клана, захватившего власть, определяется как объективными, так и субъективными причинами. В значительной мере оно зависит от силовых структур и его социальной базы. Вторгающиеся во власть кланы-хищники чаще не имеют реальной массовой социальной опоры. И потому обращаются к силовым методам и даже террору. Достаточно вспомнить призыв видного большевика Григория Зиновьева: "Мы должны увлечь за собой 90 миллионов из 100 населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить – их надо уничтожить".
Клановые связи, истоки подлинного влияния групп людей, занимающих ведущее положение и принимающих ключевые решения в политической, экономической и культурной сферах жизни общества, обычно всячески скрываются от граждан. Что, к примеру, люди знали о Брежневе, о его пути на самый верх? Очень немного, даже при чудовищном обилии "информации" о нем. Кто помнит, что в ноябре 1947-го первым секретарем Днепропетровского обкома ВКП(б) его назначил первый секретарь ЦК ВКП(б) Украины Л.М. Каганович? Что в Днепропетровске тогда уже складывался клан, который скоро будет руководить Советским Союзом и сделает многое для его дискредитации и развала. "Умеющие жить" граждане и товарищи советских времен, сидевшие на распределении общественных благ и дефиците, "комсомольские предприниматели" типа Михаила Ходорковского представляли вполне заметный слой, который с начала перестройки заметно влиял на развитие событий в стране. Именно из этой среды вербовались и государственные деятели ельцинского "призыва". Чиновничья номенклатура Центра и на местах в мгновение ока сменила политические цвета, перебежав в другой лагерь. Еще со времен брежневского "общества организованного дефицита" она присосалась к системе "блата" и, пользуясь общественной собственностью как привилегией, страстно желала иметь ее "законно" и безбоязненно в собственности личной. Ради того, чтобы "жить как на Западе" – элитная иномарка, поместье под Москвой, вилла на берегу теплого моря, валютный счет за рубежом, – они с готовностью шли на разрушение государства. "Демократическая интеллигенция", которая пришла во власть с Ельциным, показала, что она либо неэффективна, либо патологически воровата. Те из них, что приобщились к "семье", то есть к правящему клану, беззастенчиво отхватили у общества немалые состояния, стали олигархами. Причем не важно, были ли они напрямую государственными чиновниками, как Петр Авен, или же просто находились рядом с властью, как Абрамович. Именно во второй половине 90-х родились такие понятия, как "семибанкирщина" и "олигархия". Клан-"семья" Ельцина и другие более мелкие кланы получили в свои руки и присвоили астрономических масштабов собственность, в течение десятилетий созданную несколькими поколениями советских трудящихся. Но можно ли было поэтому считать их элитой, то есть "избранными, лучшими"? Ответ очевиден. К власти пришли кланы различных калибров, но никак не лучшие силы страны.
Именно то, что очень многие из первых рядов элиты 90-х дискредитировали себя, продемонстрировали свою некомпетентность, вороватость, слишком увлеклись обслуживанием интересов своих иностранных друзей и покровителей, и обусловило пришествие Путина. Для появления новой команды возникли не только субъективные, но и вполне объективные обстоятельства. Переход от ельцинской элиты к путинской в каком-то отношении сходен с переходом власти от коминтерновцев (Троцкого, Зиновьева, Каменева, Радека...) к сталинским строителям социализма в отдельно взятой стране. От тех, кто был неразрывно связан с зарубежными кланами и диаспорами, пользовался открытой поддержкой Запада, почти не скрываемой помощью зарубежных разведок, к тем, кто стал понимать, что если так и дальше пойдет, власть и собственность, полученные с помощью Запада, могут окончательно перейти к тому же самому Западу. Как это имело место в ряде стран бывшего социалистического лагеря или бывших республиках Советского Союза. Замаячила и угроза утраты власти не только на экономическом, но и на политическом уровне – посредством "цветных революций". Властвующему слою потребовались менеджеры – знатоки манипулятивных технологий такого типа. А эта сфера деятельности во всех странах принадлежит контрразведке и органам государственной безопасности. По воплям Березовского скоро стало ясно, что "выборщики" из "семьи" Ельцина промахнулись. Но процесс смены руководящего слоя уже пошел... Он ускорился в результате введения нового порядка избрания губернаторов. На ключевые посты в Москве, в проблемных или стратегически значимых регионах пришли близкие и хорошо знакомые люди из Санкт-Петербурга. До недавнего времени 65 руководящих постов в 30 основных федеральных министерствах и службах занимали люди, которые работали с Путиным еще в Северной столице. Российская управляющая верхушка переменилась. Например, отбыл к своим покровителям за рубеж небольшой верхний слой, оккупировавший информационное пространство в ельцинские времена. Хозяевами на телевидении вместо них стали не претендующие на особую политическую роль Эрнст, Добродеев, Кулистиков... Тихо исчезли с должностей и телеэкранов те, кто не смирился с самостоятельностью нового президента. Однако многие бывшие "либералы" приняли новые правила игры, продиктованные сверху. Одна часть переместилась с первых мест на вторые, изменила место "кормления". Другая, сохранив контроль и собственность в ключевых сферах экономики, ушла в тень, притаилась, дожидаясь лучших времен. Третья, получив места в синекурах с показным "либеральным" фасадом, но без реальных полномочий, "закуршевелилась" в радостях сверхобеспеченной жизни. Притихли сепаратистские настроения. Стали явно работоспособнее органы управления, когда в государственном аппарате "либералов" с улицы потеснили бывшие фээсбэшники и кадровые военные.
Тут стоит обратить особое внимание на кадровых военных, выброшенных во времена диких реформ на улицу. Их настроения вызывали беспокойство и на Западе. Не только потому, что люди, отлично владеющие оружием, могли разлететься по горячим точкам планеты. Но прежде всего потому, что военные были взрывоопасным материалом внутри самой России. В свое время выброшенные из армии офицеры Наполеона Бонапарта привели к власти другого Наполеона. В России нашли иной выход. Многие даже заговорили о "нашествии военных" во власть. Действительно, например, в аппаратах федеральных округов люди в погонах составили до 70 процентов штатных сотрудников. И, например, авторов интересного исследования Института социологии РАН беспокоит "наполнение людьми в погонах не силовых, а экономических ведомств. Так, среди заместителей министров, назначенных с 2000 по 2003 г., военные составили 35 процентов. Наибольшая концентрация военных-замминистров в Минэкономразвития, Минпромнауки, Минсвязи, Минпечати и Минюсте..." Скажу сразу, меня лично не пугает их приход на госслужбу. Потому что большей частью это профессиональные организаторы, руководители и "государственники". Думаю, это может быть и ответом на те "сетевые войны", о которых писала "ЛГ". Речь о войнах, когда "внешние операторы манипулируют самыми разнообразными, не связанными между собой идеологическими, общественными, гражданскими, экономическими, этнологическими, миграционными процессами для десуверенизации России". При Брежневе слой размножающихся "умеющих жить" и "блатных" создал почву нестабильности и будущего развала страны. Сегодня мы видим процесс укрепления социального пласта противоположной направленности. Бывшие кадровые военные, пришедшие на государственную службу, стабилизировали обстановку в стране и сохраняют ее от развала.
Пришествие военных и питерцев не проходит мимо внимания прессы. Но скрадывается, не афишируется другой процесс. Анализ 3500 биографий членов правительства, руководителей администрации президента РФ, депутатов обеих палат Федерального собрания РФ, региональной элиты и крупных бизнесменов, проведенный Институтом социологии РАН в 2001–2003 гг., показал, что во власть пришло очень много ставленников крупного бизнеса. Доля местных богатеев и их ставленников в местных депутатских корпусах достигает 60–70 процентов. При этом многие из них входят в закрытые теневые группы бизнесменов, политиков, бюрократов, объединенные общими деловыми интересами и неформальными отношениями, то есть в те же кланы со всеми их прелестями. Зачастую там оказываются и работники правоохранительных органов. И даже представители организованной преступности. Важнейшей чертой такой системы является обеспечение благоприятных условий для крупнейших кланов, монопольный захват ими важнейших ресурсов, получение преимуществ перед всеми другими участниками политической и экономической жизни. Такую систему характеризует специфический монополизм в ключевых сферах экономики. Законы теневой экономики с ее кодексом поведения приводят к тому, что успеха тут добиваются не в силу экономической эффективности, а согласно "весу" того или иного клана. Здесь одна из важных причин "непобедимой коррупции", взяток, откатов... Во времена Сталина профессиональной группой, решавшей судьбы граждан, были ведомства Ягоды и Ежова. Во времена Хрущева – партработники, открывавшие или закрывавшие дорогу к служебному и даже профессиональному росту. Во времена Брежнева – умельцы, сидевшие на распределении общественных благ, – от Госснаба до завсклада.
Ныне во власти господствуют ростовщики, манипулирующие банковскими и биржевыми технологиями. В ключевых звеньях власти сегодня доминируют не специалисты из сектора реального производства, а лоббисты из сферы финансово-спекулятивной экономики. Наглядный показатель характера нынешней реальной власти, например, Национальный банковский совет. Орган, призванный защищать в финансовом секторе экономики наши национальные интересы. В этот совет делегируют своих представителей как сам Центральный банк, так и президент, и правительство, и палаты Федерального собрания. Но сегодня в нем нет специалистов из промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства, образования, медицины... Его наполняют одни финансисты. И прав обозреватель "ЛГ" Юрий Болдырев, когда пишет, что инструментом развития реального сектора национальной экономики такая организация никоим образом не является. Более того, национальная финансовая система суверенного с виду государства практически превратилась и до сих пор остается насосом по выкачиванию ресурсов из национальной экономики и подпитыванию этими ресурсами экономики другого государства – США. А давать сверх меры воли современным Гобсекам и Шейлокам нельзя. Стоит помнить мнение исследователя падения Римской империи и основоположника принципа разделения властей Шарля Монтескье: "Финансисты поддерживают государство точно так же, как веревка поддерживает повешенного". И утверждение президента США Франклина Рузвельта, выводившего США из предвоенного финансового и экономического краха: "Правительство, которым управляют деньги, так же опасно, как правительство, которым управляют бандиты". Конечно, люди есть люди. И большинству свойственно "радеть родным человечкам", выдвигать "своих", закрывать глаза на их слабости и недостатки. Однако люди достаточно давно уразумели, что попустительствовать таким "склонностям", характерным прежде всего для существования кланов, опасно для общества и государства. Ибо начинается процесс гниения, разложения. Останавливаются развитие и движение вперед. И потому с помощью законов, демократических процедур, общественного мнения, правил морали и нравственных постулатов таким склонностям и порядкам не дают торжествовать. Клан может занять место элиты в силу тех или иных исторических обстоятельств. Но он никогда не может ею стать в истинном смысле этого слова. И не может ее заменить. Потому что люди знают: истинная элита – это те, кто задает духовные ориентиры, кто способствует порядку, согласию, справедливости. Это те, кто научил людей понимать красоту мира, выращивать хлеб, призвал: "Не убий".
Евгений АНДРЮЩЕНКО, доктор социологических наук
№2 за 23.01.2008
|