Победа в споре по Кашаганскому нефтяному месторождению придала уверенности руководству Казахстана, и теперь Астана рассматривает возможность введения пошлины на экспорт энергетических ресурсов. Если пошлина будет введена, зарубежные корпорации потеряют существенную часть своих прибылей. Эксперты в области нефтедобычи пытаются предсказать, как далеко могут завести Казахстан попытки пересмотреть законодательные основы функционирования нефте- и газодобывающего сектора в стране.

Спор по Кашаганскому месторождению закончился значительным увеличением доли Казахстана в этом проекте, что позволило Астане наконец расстаться со статусом младшего партнера зарубежных конгломератов. Вывод ясен: времена, когда иностранные компании могли диктовать условия развития энергетической отрасли, прошли безвозвратно.

Казахстан еще раз продемонстрировал это 29 января. Выступая на заседании Кабинета Министр энергетики Казахстана Сауат Мынбаев сообщил о возможном введении с 2009 года экспортной пошлины на нефть. Он отметил, что окончательное решение по этому вопросу будет принято в течение месяца. Признавая, что подобные действия осложнят как отношения с энергетическими компаниями, так и переговорный процесс со Всемирной Торговой Организацией, он подчеркнул, однако, что руководство Казахстана решительно настроено на то, чтобы предпринимать те шаги, которые, по мнению правительства, наилучшим образом послужат интересам государства.

Говоря об экспортной пошлине, Мынбаев подчеркнул: "Если не сделать этого сейчас, то мы уже не сделаем этого никогда… Это трудно, но возможно". Если пошлина будет введена, ею, вероятнее всего, не будет облагаться нефть, добываемая по соглашениям о разделе продукции, в которых налоговые обязательства, как правило, четко определены. По оценкам Мынбаева, пошлиной будет обложено лишь около 40 процентов казахстанского нефтяного экспорта.

Сергей Смирнов, специалист по энергетическим проблемам журнала "Эксперт-Казахстан", указывает на то, что Казахстан не одинок в своих требованиях большего контроля над собственными энергетическими ресурсами. В последние годы подобные требования выдвигали Россия, Венесуэла и Объединенные Арабские Эмираты. "Причина, по которой это происходит [попытки правительства вновь обрести контроль над природными ресурсами], – это цены на нефть", – считает Смирнов.

Некоторые аналитики сравнивают нынешнюю ситуацию с казахстанским Кашаганом с ситуацией, в которой российское правительство применило в конце 2006 года силовую тактику, чтобы вынудить Royal Dutch Shell передать контроль над газовым месторождением "Сахалин-2" российскому монополисту "Газпрому".

Между тем, по мнению Джона Робертса, специалиста по вопросам энергетической безопасности Platts, ведущего мирового информационного агентства в энергетическом секторе, у Казахстана не достает рычагов давления, какие имеются у России в ее отношениях с энергетическими мультинациональными партнерами. "Казахстан не имеет выхода к морю и вынужден сотрудничать с международными компаниями – не только при разработке своих ресурсов, но и при доставке их на рынок путями, позволяющими добиться меньшей зависимости от России".

Но, как бы то ни было, изменения, внесенные в законодательство в сентябре прошлого года, позволяют правительству Казахстана пересматривать контракты, заключенные с иностранными организациями, если эти контракты представляют потенциальную угрозу национальной безопасности.

Дмитрий Лютягин, аналитик по нефтегазовому сектору ИК "Велес Капитал" (Москва) считает, что законодательные изменения не повредят инвестиционному климату Казахстана. "Закон формулирует правила игры. Он делает работу в Казахстане более предсказуемой", – говорит он.

Однако с ним не согласен Дж. Робертс, который считает, что неопределенность формулировки "национальная безопасность" оставляет достаточно места для произвола Астаны. Новое законодательство, по его мнению, будет негативно воспринято международными энергетическими компаниями.

"Особенно пострадают инвесторы среднего уровня", – уверен он. – "По-настоящему крупные игроки, такие, как Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC - China National Petroleum Corporation), получат поддержку своего государства и смогут противостоять угрозе, которую скрывает в себе подобное законодательство; маленьким же компаниям остается лишь надеяться на то, что они, как и прежде, будут работать вне поля видимости контролирующих органов".

Возможно, пока слишком рано говорить о том, как администрация Президента Нурсултана Назарбаева намерена толковать новое законодательство и насколько широким для нее является понятие "национальной безопасности". Пока Робертс высказывает надежду на то, что Казахстан не применит кашаганскую тактику для изменения условий других крупных контрактов.

Так, Робертс и другие эксперты считают, что условия реализации китайского актобенского проекта останутся неизменными, учитывая что CNPC пользуется поддержкой правительства в Пекине.

Робертс сомневается в том, что Астана намерена предпринять шаги в отношении двух других крупнейших проектов – Тенгизского нефтяного месторождения, разработку которого ведет консорциум, возглавляемый концерном Chevron, а также Карачаганакского нефтегазоконденсатного месторождения, разработку которого ведут компании BG Group и Eni SpA. Будут ли такие шаги предприняты в дальнейшем зависит от того, сохранится ли ситуация "с нехваткой нефти и высокими ценами на нее".

В совместном предприятии, осуществляющем разработку Тенгизского месторождения, концерну Chevron принадлежит 50 процентов акций, ExxonMobil – 25 процентов, казахстанской государственной нефтяной компании "КазМунайГаз" – 20 процентов и компании "ЛУКОЙЛ" – 5 процентов. В конце 2007 года за неправильное хранение серных отходов на Chevron был наложен штраф в размере 37 миллионов долларов. Но, несмотря на это, концерн имеет более сильные позиции, чем были у Eni, который до начала спора с Астаной возглавлял Кашаганский консорциум. На отношение правительства Казахстана к Тенгизскому проекту, по мнению Робертса, могли бы повлиять "тактические предупреждения со стороны американского правительства, которые напомнили бы Казахстану о том, что поставлено на карту".

Правительство Казахстана не имеет доли в Карачаганакском проекте, в то время как Chevron владеет в нем 20 процентами акций, а BG Group и Eni имеют по 32,5 процентов каждый. Робертс считает, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе участникам консорциума, возможно, придется столкнуться с "политическими решениями в области разработки газовых месторождений".

Смирнов считает, что зарубежные компании не намерены вступать в противоборство с казахстанским правительством. Большинство из них останется в Казахстане и попытается договориться о компромиссе. "Если будут несогласные компании, которые покинут страну, то найдутся новые, которые готовы занять их место", – утверждает Смирнов.

Абдужалил Абдурасулов (Алматы) является независимым журналистом.

29.I.2008