Четырехлетний мальчик разговаривает с отцом:
– Папа, мне надо быстрее выучить английский язык.
– Зачем же он тебе так срочно понадобился?
– Мне надо успеть в Америку съездить.
– ???
– Ну, посмотреть, как там американцы живут, что делают, и вообще...
– Так зачем ехать, ведь можно все по телевизору посмотреть?
– Нет, не можно – там всегда Грузию показывают...Этот реальный диалог, который вполне можно назвать политическим анекдотом из серии "Это было бы смешно, если бы не было так грустно", вполне мог состояться в России, в какой-нибудь московской семье. Но (ура кабельному телевидению) случился он у нас, в Казахстане. Впрочем, большинство общественных деятелей считают, что в Казахстане жанр политического анекдота скорее мертв, чем жив, и называют этому немало причин. Но, как обычно, есть у пессимистов и оппоненты. По их мнению, в ближайшее время политический анекдот в нашей республике расцветет пышным цветом и на смену неумирающему советскому фольклору придет истинно казахстанский.
Если верить энциклопедиям, то слово "анекдот" впервые появилось в Византии в VI веке н.э. В те времена так называли неофициальную версию истории, позже – рассказ о необычных высказываниях или поступках выдающихся людей. И лишь с середины XIX столетия анекдот все чаще воспринимался как злободневный комический рассказ-миниатюра с неожиданной концовкой. Анекдоты о правителях, государственном строе, политических реформах существовали во все времена, но прилагательное "политический" по отношению к этому фольклорному жанру начали применять, наверное, только в ХХ веке. Изучая сборники юмора разных стран и разных лет, можно прийти к парадоксальному выводу: политические анекдоты рождались в периоды жесточайшей цензуры: в нацистской Германии, во Франции в период гитлеровской оккупации, в послевоенной Восточной Европе. И, конечно же, в Советском Союзе после принятия в 1926 году нового уголовного кодекса, в котором была та самая легендарная 58-я статья, породившая в уголовно-исправительной системе новую касту осужденных – так называемых анекдотчиков. Именно там берет свое начало то, что сейчас именуют казахстанским политическим анекдотом.

Один человек спрашивает другого:
– Как создаются анекдоты? Садятся и сочиняют?
– Нет, сначала сочиняют, а потом садятся.

– Любой анекдот зарождался на грани декларируемого и реального. Для людей это всегда была своеобразная отдушина, инструмент самоспасения, – размышляет политолог Нурлан Еримбетов. – У одного российского политолога я вычитал интересную фразу: "Анекдот – это исторический источник". Это значит, что в обществе идет постоянная взаимопроверка официальных документов и анекдотов. Только при сопоставлении этих двух вещей можно реально оценить ту или иную эпоху. Политические анекдоты живут до тех пор, пока живы их герои или народная память о них. Мы уже не рассказываем друг другу анекдоты об императоре Нероне, но до сих пор смеемся над анекдотами о Сталине, Хрущеве, Брежневе. Вот один из моих любимых анекдотов советского периода.

Разговаривают двое зэков в тюрьме:
– Ты за что сидишь?
– Ни за что.
– Не гони, ни за что у нас 10 лет дают, а у тебя срок – 15.

Наибольшее количество советских политических анекдотов появилось в брежневскую эпоху. Колоритный персонаж, который благодаря развитию телевидения всегда был на виду, давал богатую пищу для острых на язык граждан. Очевидцы утверждают, что анекдоты про Леонида Ильича вовсю рассказывали даже участники траурной процессии во время его похорон. Некоторые эксперты считают, что анекдоты брежневских времен до сих пор очень актуальны. Достаточно поменять географические названия, имена-фамилии – и получится много очень свежих казахстанских анекдотов периода независимости.
Эпоха гласности повергла жанр политического анекдота в летаргический сон. Конечно, и при Горбачеве антисоветские анекдоты тоже рассказывали – в основном про антиалкогольную кампанию и тотальный дефицит.

Приезжает москвич в Казахстан и спрашивает местного жителя:
– У вас с мясом хорошо?
– С мясом хорошо, без мяса плохо.

С началом перестройки "чирикать" можно было сколько угодно, и политические анекдоты начали печатать в газетах, озвучивать по радио и телевидению. Смешное перестало быть запретным – и тут же перестало быть увлекательным. В период становления независимости людям братских республик, в том числе и Казахстана, видимо, было не до анекдотов. Кроме того, народ еще не разобрался, кто плохой, а кто хороший, и толком не понимал, над чем смеяться.

– Новые анекдоты есть?
– Нет.
– Да что ж у нас за правительство такое плохое?!

В России жанр политического анекдота возродился с приходом Путина. Анекдот в анекдоте: "Распоряжение правительства РФ: с 26 марта 2000 года все анекдоты "про Вовочку" считать политическими!" Или еще один: "Захотел Вовочка стать президентом России – и стал". За 7 лет президентства Владимира Владимировича россиянин-энтузиаст Константин Боровой за свои деньги издал 5 книг политических анекдотов, шуток, юморесок под общим названием "Владимир Владимирович.com", героями которых, кроме Путина, являются Медведев, Иванов, Сурков, Сечин и другие. Путин оказался благодатным персонажем: кроме анекдотов "про Вовочку", которые тоннами стали переделываться на новый лад, по современному зазвучали истории о кадровом разведчике и специалисте по Германии Штирлице. "Путин и Скуратов идут по улице. Скуратов – Путину: "Может, девочек снимем?" Тот отвечает: "Пускай еще повисят". Ну и, конечно же, точкой отсчета для множества современных анекдотов про ВВП стала его бессмертная фраза "мочить в сортире": "Почему Путину так плохо удаются шашлыки? Потому что он по привычке замачивает их в сортире".– Российский политический анекдот идет в ногу со временем. Мне нравится несколько свежих "предвыборных" анекдотов, – рассказывает Нурлан Еримбетов. – "В преддверие выборов ЦИК РФ открыл новый сайт – www.vibora.net". И еще один: "Американцы узнают, кто стал их президентом, через два месяца после выборов. А россияне – за два месяца до выборов". В Казахстане же, на мой взгляд, жанр политического анекдота до сих пор не состоялся.
Оригинальных анекдотов о текущем политическом моменте или ярких государственных деятелях в республике действительно очень мало. (Отчасти потому, что в Казахстане и сами-то яркие политические фигуры наперечет.) Все, что передается из уст в уста, – это "списки" с бородатых советских анекдотов, где Рабиновича поменяли на аксакала, а газету "Правда" – на "Егемен Казахстан".

В период нестабильности в банковском секторе менеджеры одного из казахстанских банков звонят зарубежным партнерам:
– Вы обещали перевести нам деньги!
– Обещали – переводим: money.

Наверное, все помнят шутку о самых поездатых поездах, которые перепоездят все остальные поезда по поездатости. По ее мотивам появился такой казахстанский анекдот:

"Проходит международный конкурс на написание лучшей книги о слонах. Немцы представляют фундаментальный трехтомный труд "Все о слонах". Американцы презентуют комикс "Все, что американцу нужно знать о слонах". Евреи выпустили книгу "Еврейский вопрос и слоны". Победили казахи с монографией "Казахский слон – самый конкурентоспособный слон в мире".

Причин, по которым в Казахстане не появляются оригинальные политические анекдоты, называют множество. Некоторые предполагают, что сама структура казахского языка не позволяет создавать краткие, но емкие истории. Но с другой стороны, политических анекдотов на русском языке в Казахстане тоже практически нет. Еще одна подоплека – историческая: генетическая боязнь шутить шутки с власть имущими. Мол, свежа еще память дедов, когда за анекдот могли дать 10 лет без права переписки. Однако пример России говорит нам об обратном. Или у наших соседей совсем плохо с генетической памятью? "Винят" в этом и традиции: в казахской степи никогда не было политических анекдотов, потому что насмешки над правителями идут вразрез с восточной традицией почитания старших и по возрасту, и по званию. Тогда откуда же взялся хитроумный мудрец Ходжа Насреддин или сказочный Алдар Косе, который только и делал, что ставил баев в неловкое положение? В итоге, отметая противоречия, культурологи, политологи и прочие общественники приходят к одному выводу, что вторичность отечественного анекдотического пространства объясняется стагнацией культуры в целом. В казахстанском кинематографе едва-едва чувствуется легкий бриз возрождения, в литературной же сфере и по сей день полный штиль.
Конечно, есть и несогласные с этой точкой зрения. Некоторые эксперты, во-первых, считают, что во вторичности казахстанских анекдотов нет ничего страшного (вся мировая литература и вовсе строится на 36 драматургических сюжетах). А во-вторых, оригинальные анекдоты медленно, но верно все-таки появляются. Поводами для свежих шуток стали борьба с коррупцией, дело Нурбанка, перенос столицы в Астану. Именно в конце 90-х появились знаменитые "50 признаков алматинца в Астане" и анекдоты, основанные на социокультурной разнице двух миров – южного и северного.

Трое друзей встречаются в Алматы. Один – сильно загорелый, второй – не очень, а третий – совсем белый. Делятся впечатлениями. Первый говорит:
– Я в Дубаи ездил, отлично отдох
нул!
– А я на Иссык-Куле был, тоже неплохо.
– А ты почему такой белый? – спрашивают третьего.
– А я же теперь в Астане живу.
– Там лета нет, что ли?
– Есть, но я в тот день болел.

Как бы ни относились к политическому анекдоту власти, этот жанр народного творчества необходим любому государству, любому обществу. Ведь пока народ может шутить, он никогда не возьмет в руки оружие.

Антонина КУКАЕВА, Алматы
07.02.2008