Два события, которые произошли в Узбекистане, достойны отдельного комментария. На первый взгляд, ничего общего между назначением старшей дочери президента Гульнары Каримовой заместителем министра иностранных дел и объявленной амнистией в отношении группы правозащитников не проглядывается. Первое было расценено как вполне ожидаемая подготовка преемника. А судебное решение в отношении борцов за права человека сочли попыткой вступившего в январе на пост президента Ислама Каримова легитимировать себя в глазах главного критика - Запада.

Действительно, вопрос о преемнике президента, отпраздновавшего в конце января семидесятилетие, не может не стоять на повестке дня. Еще в 2002 году, в день голосования на референдуме по поправкам в Конституцию (по итогам которого срок пребывания на президентском посту был продлен с пяти до семи лет), Каримов неожиданно заявил журналистам: "С точки зрения возраста я уже подхожу к той черте, когда мне больше надо думать о том, кто будет продолжать ту цель, ту идеологию и ту модель развития Узбекистана, которые я начал в 90-х годах".

Поиски продолжателя миссии сильно отличались от тех, которые когда-то демонстрировал первый российский президент Борис Ельцин. В Узбекистане назвать имя своего преемника означает признаться в недееспособности и вывести себя в аутсайдеры, чего Каримов в принципе не способен сделать. Конечно, никаких имен официально не называлось. Однако из тех, кого в разное время назначали высочайшим указом на серьезные должности, откуда, по мнению посвященных людей, им была уготована прямая дорога "на трон", можно составить целый список. Но то ли кандидаты все не те попадались (не выдерживали испытания властью), то ли планы у самого президента менялись, но, в конце концов, из этого перечня до наших дней дошла одна фамилия.

Послужной список этого кандидата меньше всего подходит для роли преемника. В самом деле, должности советника министра иностранных дел (1995-1997), советника-посланника Посольства Узбекистана в Москве (2003-2005), руководителя фонда "Форум культуры и искусства" (с 2004 года) давали Гульнаре Каримовой полезные связи в истеблишменте разных стран, но никак не обогащали навыками в управлении государством. Для этого, как известно, необходимо потрудиться хотя бы в исполнительных органах. Правда, ходили упорные слухи, что старший Каримов предлагал дочери место губернатора одной из крупных областей. Из этой затеи ничего не вышло. Трудно, на самом деле, представить 35-летнюю элегантную женщину, хозяйку роскошных приемов, устраиваемых для высокопоставленных политиков и бизнесэлиты, занимающейся сводками хлопкозаготовок. Ее интересы лежат в иных сферах: Каримова известна как дизайнер ювелирных украшений и модной одежды, владелица бутиков и гламурных журналов, а также как певица. Руководит Центром политических исследований и фондами, занимающимися благотворительной деятельностью, социальными проектами, популяризацией культуры и искусства Узбекистана внутри страны и за ее рубежами.

Близко общающиеся с ней люди утверждают, что президентская дочь не стремится к карьере политика. И все же нынешнее назначение заставляет задуматься. В ранге заместителя министра Гульнара Каримова будет заниматься все тем же международным сотрудничеством в гуманитарной сфере, для этого в МИДе создан специальный департамент, куда, видимо, перейдут ее сотрудники из фонда "Форум культуры и искусства". До сих пор статус правительственного чиновника ей не был нужен: в Москве, Париже, Токио, где фонд устраивал выставки и концерты, были прекрасно осведомлены об истинных размерах ее влияния. Все так, но это назначение делает ее членом правительства: преимущество, необходимое для политической карьеры.

Наблюдатели скептически оценивают предположение о том, что это начало восхождения на высший пост. "Женщина во главе такого патриархального общества, как узбекское - это маловероятно, - утверждает хорошо информированный дипломат, близкий к узбекскому МИДу. - Надо знать нравы, царящие в верхах. Влиятельные группы в окружении президента Каримова готовы беспрекословно подчиняться сильному вождю, но их лояльность не распространяется на дочь, не обладающую его лидерскими качествами. Настоящая проблема состоит именно в этом".

По словам дипломата, в Ташкенте присматриваются к российской схеме, в результате которой к власти пришел Владимир Путин. Но тут дипломату можно возразить: на Востоке самое ценное принято доверять близким родственникам. А что может быть ценнее статуса семьи, гарантий ее безопасности? На это, отвечают, есть вариант. Создать, используя деловую терминологию, "Совет акционеров", в котором преемница, не занимая президентского кресла, будет держателем "золотой" акции.

Однако, не так-то это просто: в стране, лишенной публичной политики, с жестко выстроенной авторитарной моделью, замкнутой на одну фигуру, легитимировать группу собственников и наделить их реальной властью! Опыт России и Казахстана, где политический класс в стадии формирования, показывает, что президентам приходится проявлять образцы высокого искусства дипломатии, чтобы лавировать между взаимоисключающими групповыми интересами. Узбекистан стоит в самом начале этого процесса. Политические реформы, за которые Каримов принялся в 2002 году: усиление роли партий, их участие в парламентских (2004 года) и президентских (2007 года) выборах, при всей их имитационности, тем не менее, должны были, казалось бы, сформировать среду политической коммуникации, в отсутствии которой появление фигур публичных политиков выглядит проблематичным. Полученный отрицательный результат говорит о том, что для достижения цели, связанной, конечно, в первую очередь, с сохранением преемственности власти, теперь понадобится трансформация самого режима.

В этой связи амнистия группы правозащитников, проведенная в первых числах февраля, выглядит симптоматично. Версия, что отмена наказания является попыткой легитимации неконституционных президентских выборов, не убедительна. Стоит только посмотреть список поздравлявших Ислама Каримова, среди которых, наряду с генсеками ООН и НАТО, значатся генеральный секретарь ОБСЕ и глава МИД председательствующей в ЕС Словении. Не говоря о январском визите в Ташкент адмирала Уильяма Фэллона, целью которого, как посчитали комментаторы, являлась подготовка почвы для восстановления отношений между США и Узбекистаном.

Так что причину амнистии, под которую подпал, к примеру, такой "неудобный" для властей правозащитник, как Саиджахон Зайнабиддинов, надо искать в другом месте. Зайнабиддинова, чьи свидетельства о трагических событиях в Андижане весной 2005 года опубликовали крупнейшие газеты мира, безуспешно пытались освободить международные правозащитные организации в течение почти двух лет. И теперь, когда европейские санкции, введенные в отношении Узбекистана, сошли на нет, правозащитник оказывается на свободе в числе нескольких таких же неудобных фигур. Не исключено, конечно, что это разовая акция, призванная продемонстрировать Западу стремление продолжить начатый диалог. Но, по некоторым сообщениям из Ташкента, жесткость по отношению к тем, кто открыто говорит о нарушениях прав человека, будет понемногу смягчаться. "Не мешают же они в соседнем Казахстане или России",- убеждает уже упомянутый дипломат.

Если так, то можно считать узбекскую перестройку начатой.

Санобар Шерматова, член Экспертного cовета РИА Новости
08/ 02/ 2008