Политическое будущее страны остается крайне неопределенным
Лозунги политиков не в состоянии остановить террор.

Сегодня в Пакистане проходят парламентские выборы. Хотя это уже девятая по счету выборная кампания в Исламской Республике, никогда раньше она не вызывала такого интереса в мире. Причина в том, что в 2007 году страну охватил острый внутриполитический кризис. На его фоне резко активизировалась подрывная деятельность воинствующих исламистов, связанных с афганским движением "Талибан" и террористической организацией "Аль-Каида". Главным опорным пунктом экстремистов стала тысячекилометровая горная цепь, по которой пролегает граница между Пакистаном и Афганистаном. По обе стороны от нее проживают пуштунские племена, сохраняющие значительную степень независимости от властей. Те, следуя колониальной британской традиции, предоставили "полосе племен" особый политико-административный статус. Именно в этой зоне скрываются, по всей видимости, лидеры "Аль-Каиды" – Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири. Здесь был недавно убит главный "рупор" организации ливиец Абу Лейт ал-Либи.

В тактике исламистов с середины прошлого года произошли изменения. К дестабилизации обстановки путем подготовки и совершения терактов в Ираке и Афганистане добавилась новая цель – Пакистан. Исламисты почувствовали слабость в государственной системе одной из наиболее населенных мусульманских стран (165 млн. человек), к тому же единственной в исламском ареале, обладающей ядерным оружием и ракетными средствами его доставки.

Вся вторая половина истекшего года прошла под знаком террористических актов, совершенных исламистами на северо-западной, пуштунской границе Пакистана, и отчаянного сопротивления властям, оказанного ими как там, так и в других районах страны. В июле кровавым штурмом (погибли свыше 100 человек) закончилась осада религиозно-учебного комплекса Красная мечеть в столице страны Исламабаде. В октябре–ноябре боевые отряды исламистов захватили долину Свата, а также некоторые другие области расселения горных пуштунов. Потребовалось контрнаступление армии, чтобы вернуть под правительственный контроль одну из живописнейших долин страны и заставить боевиков скрыться в горах.

Резко выросло в 2007 году количество терактов, совершенных смертниками (шахидами). Только от таких взрывов погибли около тысячи военнослужащих и полицейских. Еще около полусотни военных и стражей порядка стали жертвами боев в горах. За прошедший год потери противоборствующих сторон превысили общее число погибших за предшествующие шесть лет.

Террористическим апофеозом завершился конец года. 27 декабря, в момент завершения массового митинга в Равалпинди, городе-спутнике Исламабада, экстремистами была убита лидер Пакистанской народной партии (ПНП), бывший премьер-министр страны Беназир Бхутто. Ее гибель всколыхнула Пакистан, приковав к нему внимание мирового общественного мнения. К горечи от известия о смерти незаурядного мужественного политического деятеля и сочувствию народу Пакистана примешивалась тревога за его дальнейшую судьбу.

Тем более что в первые дни после убийства Бхутто в стране наблюдался небывалый разгул мародерства и насилия. Количество жертв беспорядков превысило 40 человек, а экономике, в первую очередь родной для Бхутто южной провинции Синд, был нанесен ущерб, оцениваемый в 120 млрд. пакистанских рупий (2 млрд. долл.).

Перенос выборов

Политический кризис, охвативший Пакистан в прошлом году, был связан с подходившим к концу пятилетним сроком пребывания на посту президента генерала Первеза Мушаррафа. Одновременно истекали полномочия и выбранных в октябре 2002 года национального и провинциальных законодательных собраний. Генерал пришел к власти в ходе бескровного переворота осенью 1999 года. Через три года военного правления были проведены достаточно свободные, хотя, по мнению многих, далеко не справедливые парламентские выборы. Лавирование властей привело к тому, что Мушарраф был выбран президентом, оставаясь главой вооруженных сил. Президента в Пакистане, как и в ряде других стран, например в Индии, выбирают парламентарии. Им генерал обещал отказаться от поста начальника штаба армии (главнокомандующего) после избрания, но не сделал этого.

Год назад немногое предвещало скорое наступление для Пакистана тяжелых времен. Макроэкономические показатели демонстрировали стабильное улучшение – увеличились приток средств из-за рубежа и инвестиционная активность, высокими были темпы роста ВВП (7–8% в год). Правда, отставало сельское хозяйство, но это объяснялось погодными условиями. Да официальные показатели инфляции, как всегда, вызывали сомнения.

Кризис начался с превентивных действий властей. В марте Мушарраф неожиданно отстранил от исполнения своих обязанностей главного судью Ифтихара Мухаммада Чаудри (главу Верховного суда). Тот не согласился с выдвинутыми обвинениями, по существу, поднял бунт, который поддержали тысячи судей и адвокатов. Массовые беспорядки произошли в мае в крупнейшем городе страны Карачи, куда прибыл отставленный судья. Там и тогда начался отсчет жертв политической борьбы и нестабильности.

Ослабленные конфликтом вокруг Красной мечети, общим наступлением исламистов и критикой со стороны своей и зарубежной общественности, правящие круги пошли на уступки судебному корпусу. В сентябре президент разрешил Чаудри вернуться к исполнению своих обязанностей. Создалось впечатление, что стороны договорились о перемирии, которое позволяло избрать Мушаррафа президентом голосами завершающих срок своих полномочий парламентариев. Это уже само по себе вызывало раздражение многочисленных оппонентов, которые утверждали, что правомерным было бы провести президентские выборы после парламентских. Масла в огонь добавляла неясность относительно сохранения Мушаррафом поста высшего военного руководителя. Он объявлял о готовности сделать это лишь после своего избрания, но многие не верили ему.

Главные оппоненты военно-гражданского режима в течение длительного времени находились за границей. Бхутто эмигрировала еще в 1998 году, чтобы избежать ареста, которому подвергся ее муж Асиф Али Зардари. Свергнутый Мушаррафом премьер-министр Наваз Шариф, просидев в тюрьме более года, заключил с властями соглашение о выезде за границу в добровольное изгнание.

Под давлением напуганных исламистской угрозой западных государств две наиболее светские политические фигуры – Мушарраф и Бхутто – пошли навстречу друг другу. Президент согласился на возвращение в страну политика, сняв с нее все обвинения. В обмен ее партия, получившая на выборах 2002 года наибольшее количество голосов и возглавлявшая оппозицию в парламенте, обещала не мешать переизбранию Мушаррафа. Но когда это произошло, Верховный суд поставил процедуру выборов под сомнение. В создавшейся патовой ситуации власти пошли на крайние меры. 3 ноября было введено чрезвычайное положение, что позволило заменить состав судей Верховного суда. Новые судьи через три недели привели Мушаррафа к присяге в качестве президента, в конце ноября он передал полномочия начальника штаба армии своему заместителю генералу Ашфаку Первезу Кияни. Перед этим было объявлено, что парламентские выборы состоятся 8 января 2008 года, а в середине декабря чрезвычайное положение было отменено.

Несмотря на отмену, введение "чрезвычайки" наложило глубокий отпечаток на политическую жизнь. Под домашним арестом оказались бывший главный судья, ряд других судей и видных адвокатов. Лозунг освобождения их из-под стражи и восстановления в должности стал общим для всех оппозиционных сил.

К тому времени в страну вернулись и Бхутто, и Шариф. Возвращение Бхутто 18 октября было триумфальным. В Карачи ее встречали ликующие толпы сторонников. Дорога от аэропорта до площади, где должен был состояться грандиозный митинг, заняла много часов и была прервана двумя мощными взрывами. По счастливой случайности Бхутто не пострадала, но погибли 140 человек. После покушения Беназир заняла жесткую позицию в отношении властей, которые, по ее мнению, знали о готовящемся теракте и не приняли необходимых мер безопасности.

Уход Мушаррафа с военного поста и отмена чрезвычайного положения, казалось, вернули ситуацию в более или менее нормальное русло и активизировали борьбу за голоса избирателей. Будучи уверенной в поддержке, которую ей окажут избиратели в Синде, Бхутто сосредоточилась на мобилизации голосов в крупнейшей провинции Пенджаб (где проживают 60% всего населения Пакистана). Именно поэтому она направилась на предвыборный митинг в Равалпинди, который оказался роковым.

Хотя сопредседатели ПНП, которыми после убийства Бхутто стали ее 19-летний сын и муж, заявляли о готовности принять участие в выборах 8 января, власти решили перенести выборы почти на полтора месяца.

Пакистанцам пока не ясно, в каком направлении движется страна.
Фото Reuters

Шансы партий

Прошедшее с момента гибели бывшего премьер-министра время помогло несколько утихомирить страсти. Этому способствовал объявленный ПНП 40-дневный траур по Бхутто, в течение которого массовые предвыборные мероприятия партией не проводились. Лишь после 8 февраля ПНП провела несколько крупных митингов. Другие политические силы были ограничены правительственным указом о запрете на организацию массовых шествий и манифестаций. Многие из них отказались от их проведения по соображениям безопасности. Напоминанием об угрозе послужил совершенный 9 февраля взрыв, прогремевший на предвыборном собрании в Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП). Его жертвами стали 27 человек.

Предвыборная кампания в январе и начале февраля оставалась вялой по причине страха и апатии. Определенное оживление наступило лишь в последнюю перед выборами неделю, но оно не могло преодолеть сложившуюся тенденцию. Подавленное настроение людей вызвано во многом глубоким недоверием к властям предержащим. Мало кто сомневается, что при подсчете голосов, особенно в глубинке, в сельских местностях, где проживают две трети жителей, администрация допустит нарушения и подтасовки.

Ожидается, что активность более 80 млн. избирателей будет весьма низкой (около 40%). Озабоченность по этому поводу высказывали и представители избирательной комиссии. Она зарегистрировала около 9 тыс. кандидатов на 272 места в нижней палате федерального парламента и 577 мест в законодательных собраниях четырех провинций. По действующим в Пакистане правилам выборы проводятся в одномандатных округах, и победитель определяется по большинству поданных голосов.

При регистрации кандидатов, которые, как правило, выступают от лица партий и объединений (их число на этот раз перевалило за 50), многим было отказано по разным причинам. Заявки подали свыше 13 тыс. человек. Среди тех, кто не допущен к участию в выборах, оказались Наваз Шариф и его брат Шахбаз (занимал одно время влиятельный пост главного министра Пенджаба).

Судя по всему, наибольшее количество голосов получит Пакистанская народная партия. Она почти наверняка победит в Синде, от которого проведет в парламент свыше 40 депутатов. Неплохие шансы у нее и в Пенджабе, особенно на юге провинции. Здесь ПНП может рассчитывать на 40–50 мест. В СЗПП, населенной на три четверти пуштунами, партия Бхутто, как полагают, в состоянии получить до 15 мандатов. Не исключено, что с учетом еще нескольких депутатов от другой "малой" провинции – Белуджистана совокупное число выигранных партией депутатских мест составит примерно половину их общего количества.

На втором месте по числу полученных голосов и мест в парламенте окажется скорее всего пропрезидентская Пакистанская мусульманская лига (ПМЛ). Наиболее сильны ее позиции в северо-западных и центральных округах Пенджаба и расположенном там Исламабаде. Следующее место займет, по-видимому, партия Шарифа, имеющая то же название, что и пропрезидентская, но с добавлением "Н" ("фракция Наваза"). Ее шансы особенно велики в главном городе Пенджаба Лахоре и прилегающих к нему округах. Не исключено, впрочем, что она вплотную приблизится или даже обойдет ПМЛ.

На последующих местах, очевидно, окажутся организации с явным региональным уклоном – популярные среди пуштунов исламистская Джамиат-е улема-е ислам и Народная национальная партия, а также Объединенное национальное движение (ОНД), пользующееся поддержкой более половины населения Карачи, говорящего на государственном языке урду. К этой общности принадлежит президент Мушарраф, и не случайно ОНД неизменно блокируется с пропрезидентской партией.

Неопределенное будущее

Считается вполне вероятным, что на волне симпатий к Беназир Бхутто фактически возглавляемая ее мужем партия сможет победить и сформировать правительство самостоятельно либо в союзе с близкими ей силами. Так как Зардари не баллотируется в парламент, он не сможет стать премьер-министром и окажется в положении, которое в Индии ныне занимает Соня Ганди (председатель правящей партии, но не премьер). Вероятно, премьером Пакистана станет вице-президент ПНП Махдум Амин Фахим, старший сын главы наиболее популярного в Синде суфийского ордена.

Впрочем, если пропрезидентская партия получит много мест, она сможет заблокировать приход ПНП к власти. Электоральный успех ПМЛ и ее союзников даст, безусловно, повод обвинить власти в грубой подтасовке результатов выборов, что обещает новый всплеск эмоций и широкие антиправительственные выступления.

Даже если этого не произойдет и в стране установится парламентская форма правления, политическое будущее Пакистана останется крайне неопределенным. Подоплека нестабильности – гипертрофированная роль вооруженных сил. Бронированный кулак будет постоянно нависать над хрупкой гражданской структурой. Мало того, что армия и два других вида войск – ВМС и ВВС – обладают прямо (через прикомандированных офицеров) и косвенно огромным весом в административном аппарате, военные еще имеют и крупные деловые интересы. Созданные вооруженными силами многоотраслевые корпорации владеют активами, которые, по независимым оценкам, достигают 38 млрд. долл. На военные цели центральное правительство тратит в 14 раз больше средств, чем на образование.

Бичом Пакистана являются коррупция и непотизм. Кумовством пропитаны хозяйственные и политические структуры. Десятилетиями поэтому не утихает сведение личных счетов, тянутся семейные и клановые вендетты. Обществу-нации в Пакистане не хватает кредита доверия, того, что называют социальным капиталом. В отсутствие такого капитала демократия, вероятнее всего, приведет к обострению межэтнических и межпровинциальных трений. Не исключено усиление антипенджабских настроений в Синде, Белуджистане и СЗПП, а также обострение разногласий между представителями различных направлений в исламе. Понадобится время, чтобы эти коллизии породили трещины в государственном организме, и, если он качественно не изменится, такое наверняка произойдет.

Излишне говорить, что это будет иметь самые негативные последствия для борьбы с экстремистскими силами в стране и регионе, усилит опасения по поводу доступности ядерного оружия для террористов. Остается надеяться, что общественным и политическим кругам в Пакистане удастся нащупать путь преобразования государства в менее силовое, более современное, соответствующее насущным потребностям населения и развития страны.

Вячеслав Яковлевич Белокреницкий - профессор, доктор исторических наук, заведующий отделом Института востоковедения РАН.
18.02.2008