Россия и Иран готовы создать газовую ОПЕК в ближайшее время. Об этом вчера заявил министр нефти Ирана Голям Хосейн Нозари. По его словам, основные мировые производители газа и страны, владеющие значительными запасами газа, должны договориться о создании газовой ОПЕК, почва уже готова. Окончательные договоренности могут быть заключены уже в июне этого года, когда в Москве пройдет седьмой форум 14 крупнейших стран - экспортеров газа.

Кому нужна газовая ОПЕК

Россия, Иран и другие крупнейшие страны - экспортеры газа (Катар, Венесуэла, Алжир и Нигерия) уже фактически составляют неформальный клуб. Однако организации, отвечающей за координацию действий производителей газа (в первую очередь речь идет о ценовой координации), пока нет. В апреле прошлого года в столице Катара Дохе на очередном форуме стран - экспортеров газа участники договорились создать группу по ценообразованию во главе с министром промышленности и энергетики России Виктором Христенко.

Саботаж Тимошенко

Переговоры украинского премьера Юлии Тимошенко с "Газпромом" о погашении украинских газовых долгов окончились ничем. Именно так их прокомментировал официальный представитель "Газпрома" Сергей Куприянов.

Ситуация любопытна: перед ее визитом в Москву украинское телевидение показало весьма жесткие наставления, которые премьеру давал президент Виктор Ющенко. Именно тогда и прозвучало слово "саботаж".

Тимошенко объясняет свою позицию так: если долги есть, они должны быть документально подтверждены. Из документов должно быть понятно, когда, сколько и какого (российского или среднеазиатского) газа Украина получила и не заплатила за него. Без ответа остаются вопросы: разве не должна была украинскому премьеру представить эти документы задолжавшая "Газпрому" госкомпания "Нафтогаз Украины", и если эти документы не были представлены, то почему внакладе остается "Газпром"?

Однако до реального воплощения идеи газовой ОПЕК пока далеко. Эксперты утверждают, что говорить о координации в газовом секторе не приходится. Большинство контрактов между производителями и потребителями газа осуществляются на долгосрочной основе, а сам газовый рынок разбит по регионам, что связано с трубопроводной спецификой транспортировки газа. Тем не менее с развитием рынка сжиженного природного газа (СПГ) вопросы ценовой координации могут выйти на первый план. Сейчас доля СПГ составляет менее 10% всего реализуемого в мире газа, однако в экспортных поставках СПГ занимает уже почти треть от общих мировых поставок, и его доля постоянно увеличивается. Основные потребители СПГ - это Япония (около 50%), Франция, Испания и Великобритания.

Российские трубы лучше СПГ

Тем не менее в ближайших приоритетах "Газпрома" - массовое строительство трубопроводов в направлении Евросоюза. Это проекты строительства газопроводов "Северный поток" и "Южный поток". Для их наполнения России необходима сырьевая база. В этом плане геополитика "Газпрома" направлена в основном на бывшие республики СССР - Туркмению, Казахстан, Узбекистан, Азербайджан. Однако есть наработки и в дальнем зарубежье.

Глава "Газпрома" Алексей Миллер побывал с рабочим визитом в Иране. Результат переговоров - российский газовый монополист будет разрабатывать две или три очереди месторождения Южный Парс.

Крест на проекте Nabucco

Южный Парс - самое большое месторождение газа в Иране и одно из крупнейших в мире. Его запасы оцениваются в 14 трлн кубометров газа. На Южный Парс в свое время рассчитывали США и страны Евросоюза, разрабатывая проект газопровода Nabucco. Сейчас полностью готовы восемь очередей Южного Парса, каждая из которых производит 25 млн кубометров газа в день. А годовая добыча на этих восьми очередях составляет 73 млрд кубометров. Участие "Газпрома" ставит жирный крест на возможности реализации проекта Nabucco. Плюс ко всему на днях из проекта официально вышла французская Gaz de France. И его конкурентные позиции по сравнению с "Южным потоком", разрабатываемым Россией в кооперации с Италией, Болгарией и Сербией, пошатнулись.

"Это серьезная боевая операция. Иран нужно вовлекать в свои экономические объятия и не давать конкурентам из Европы и США там развернуться", - считает президент Союза независимых производителей газа Виктор Баранов.

"Ирану по большому счету деваться некуда. Союзники у Ирана - Россия и Венесуэла. Поэтому заинтересованность в сотрудничестве у Ирана гораздо выше, чем у России", - считает гендиректор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко. По его словам, месторождение Шах-Дениз в Азербайджане (запасы - 1,2 трлн кубометров газа) без дополнительных источников не сможет обеспечить газопровод Nabucco достаточным количеством газа.

Иран лучше Алжира

Сотрудничество с Ираном важно для России еще и потому, что связи с Алжиром (один из основных поставщиков газа в Европу) в последнее время значительно ухудшились. Что связано с тем, что военные в Алжире, на которых ориентировалась Москва, несколько утратили свои позиции, в выигрыше - относительно прозападное алжирское энергетическое лобби во главе с министром энергетики и шахт страны Шакибом Хелилем. Об этом можно судить по итогам переговоров президента Алжира Абдельазиза Бутефлики в Москве, которые фактически закончились ничем. Алжир продолжает настаивать на возвращении России 15 истребителей МиГ-29СМТ и не желает сотрудничать с "Газпромом".

Между тем возможность разработки иранского месторождения Южный Парс открывает "Газпрому" дорогу на рынок СПГ. А это - долгожданная диверсификация деятельности российского газового монополиста.

Удачно ли разменяла Россия атомную поддержку Ирана на его нефть и газ?

Евгений Сатановский / президент Института Ближнего Востока:

- С моей точки зрения, вопрос нерелевантен. Ведь Россия не разменивала атомную поддержку Ирана на его нефть и газ. Нефть и газ Ирана остаются иранскими, а атомная поддержка - вообще вопрос сложный. Мы торгуем с Ираном в рамках тех санкций, которые существуют, и не более того. То есть Россия всегда укладывается в международные договоренности, и делать ей больше ничего не остается. Единственные на планете, кто сейчас ни во что не укладывается и кто может себе это позволить, - это Соединенные Штаты. А пока Россия ими не является, она в своих международных рамках и существует.

Марк Урнов / декан факультета прикладной политологии ГУ-ВШЭ:

- Если рассматривать экономический эффект отдельно, тогда, наверное, это выгодно. Но если принять во внимание, что Иран - это плохо предсказуемый режим и что ядерные разработки военного характера там наверняка будут осуществляться, то в обмен на сегодняшнюю выгоду мы очень сильно рискуем получить плохо управляемого соседа с серьезным оружием. А этот сосед будет дестабилизировать или разыгрывать в своих интересах всю ситуацию на Ближнем Востоке, да и не только там. Что не добавит покоя нашим границам. То есть Россия идет на огромные риски: политические, геополитические, геостратегические, военные - какие угодно, в обмен на нечто сиюминутное. Но на то у нас такая ментальность, мы все меняем на текущую выгоду. Зачем, например, поставлять Китаю военное оборудование такого класса, которого нет у нас самих? Но мы это делаем.

Алексей Малашенко / член научного совета Московского центра Карнеги:

- Конечно, все в какой-то мере связано, ведь в отношениях между Россией и Ираном экономика и политика всегда идут рука об руку. Кроме того, Россия заинтересована в консолидации газодобывающих стран. Причем, как известно, по Ирану существует отдельная политика, которая не всегда соприкасается с американцами и европейцами. Хотя стоит отметить, что Иран уже поднадоел неадекватным поведением. Поэтому, я полагаю, подписывать можно все что угодно - важно, как это будет происходить на практике. Тем более что в Иране скоро будут выборы. Пока что подписанные документы имеют скорее символическое значение. И не забывайте: по части Бушера тоже было много подписано. Но в итоге - один реактор, контракт примерно на $1 млрд, постоянные ссоры, и реактор еще не запущен.

Алексей Митрофанов / бывший депутат Госдумы:

- На самом деле Россия ничего не разменяла. Да и вообще, иранцы - очень тяжелые партнеры. А потому подписанные с ними соглашения, безусловно, что-то значат, однако далеко не все. С иранцами очень сложно работать. При этом они хотят играть с нами точно так же, как мы играем с ними. Если мы всегда использовали фактор станции в Бушере в своих отношениях с Западом, то и Иран всегда хватался за нас как за рычаг. То есть все стороны играют в свою сложную политическую игру. И то, что было подписано, не стоит считать ни разменом, ни прорывом. Сколько в свое время боролся "Газпром" в Иране за Парс! Этим занимались много лет. Но в итоге иранцы с темы соскочили. Кроме того, надо понимать: если 10 лет назад России не хватало денег и она хваталась за любой проект и любые возможности получения валюты, то теперь ситуация изменилась. Сейчас с точки зрения большой экономики иранские проекты не бог весть что по сравнению с теми же проектами и интересами, которые есть на Западе. Поэтому все это чисто политическая игра. Периодически, когда нам это нужно, мы хватаемся за Иран и показываем Западу козью морду. Так же поступают и иранцы. Потом, Запад тоже играет в свои игры. Однако во всем этом есть то, что вызывает обеспокоенность. Запад действительно не хочет (в отличие от нас: мы не понимаем всей глубины проблем), чтобы у ребят с Востока оказалось глобальное оружие. Ведь тогда игры будут уже на грани фола - стоит иметь это в виду. Существуют игры и шутки, которыми тоже нужно заниматься, а существуют серьезные вещи. Надо помнить, что иранские ракеты уже долетают до Волгограда и Ростова. Причем в отличие от того же Китая Иран - молодая цивилизация. А молодые всегда дерзкие.

ЕВГЕНИЙ БЕЛЯКОВ, опрос подготовил АЛЕКСЕЙ СМИРНОВ
Материал опубликован в "Газете" №33 от 22.02.2008г.