Подземелья и вершины Ибрагима Едильбаева

Глубоко под землей лежат великие богатства. Немногие знают о них, сокрытых в недрах, хотя пользуются ими, извлеченными, все. И уж совсем мало людей умеют добыть эти сокровища. Получается: чем глубже вонзается человек, тем выше, тем четче выделяется он. На пороге своего 75-летия вице-президент компании ENRC-Казахстан Ибрагим Едильбаев имеет все основания для того, чтобы сказать: та глубина недр, в которую он проник, увлекла его очень высоко.

К предложению написать о нем Ибрагим Баймуратович отнесся, признаться, скептически. Вниманием прессы он отнюдь не обделен, но как раз это-то внимание ему несколько претит.
- При жизни оценить вклад того или иного человека очень сложно, - намеренно уходит он в минор. - Все мои заслуги вылезут потом, когда меня не станет. Хочется мне сказать, что боюсь я: статья получится популистской, высокопарной. Газета - она ведь однодневка...
Задумчивый взгляд его, устремленный на изрядную стопу "однодневок" на рабочем столе, внезапно обретает явную лукавость, и он искоса отслеживает мою реакцию на провокационный выпад. Большое количество газет, включая даже самые популярные и высокопарные, Едильбаев просматривает каждое утро. Плюс обзор мировых событий ежедневно из Лондона приходит. И два раза в день обзор дает пресс-служба ENRC. Так что по поводу его истинного отношения к СМИ сомнений нет. Другое дело, что можно вновь опубликовать о человеке, жизнь которого представляет собой учебник по истории целой отрасли?

Латиница войны
На стене в кабинете Ибрагима Баймуратовича - фотографии наград, полученных за полвека труда: Помнится, в одном из популярных голливудских боевиков генерал говорит до невозможности крутому герою: "Если бы у меня была хотя бы половина твоих медалей, я бы в них спал". Примерно так вкратце можно передать впечатление от "фотовыставки". Собственно, и вопрос-то сразу возникает логичный: а что же из всего этого он сам считает наиболее важным? Какое достижение из числа многих своих свершений он полагает серьезнейшим? Что преодолеть было труднее всего?
:И тем неожиданнее звучит простой ответ.
- В моей жизни не было периода труднее, чем годы войны, - говорит он. - Судьба ставила передо мной много задач, но главная - "выжить!" - встала, когда я был еще ребенком. Вместо детства у меня было решение этой задачи и помощь взрослым - во имя общей Победы. В условиях голода, холода. Я много раздумывал после: кому было тяжелее в то время? Тем, кто сражался на фронте лицом к лицу с врагом, защищая Родину, или тем, кто еще вчера был домохозяйкой, а сегодня работает от зари до зари?..
На фронте был его отец. В тылу от зари до зари работала мать. И он сам. Пацан из аула под Кзыл-Ордой, успевший до войны выучиться ровно настолько, чтобы читать письма, приходящие с фронта: написанные латиницей (такой тогда был казахский шрифт) послания с передовой. Он читал их все четыре года: А в 45-м под Веной отец погиб:
Годы труда без отдыха, а потом - период едва ли не более тяжелый. Потому что семья осталась без кормильца. А практически все оставшиеся запасы "подмели" на радостях, празднуя окончание войны.
- Любой другой народ, кроме советского, не смог бы воевать столь сплоченно и трудиться одной семьей во имя Победы, отказывая себе во всем, - размышляет сегодня он, один из самых больших патриотов независимого Казахстана. - Но никакому народу я такого не пожелаю.

"Штатные" трудности
Детство - если оно было - резко перешло в необходимую взрослость. Учеба в Казахском горно-металлургическом институте - это только сейчас звучит ненавязчиво. А для парня, который русскую речь впервые услышал 15 лет от роду, фраза "учеба в Казахском горно-металлургическом институте" имела эффект средний между молитвой и проклятием. Из послевоенной разрухи Едильбаев с головой ухнул в полымя науки. Остервенело учил русский язык. Все учебники-то были писаны на русском. И преподаватели - титаны, корифеи, ставшие таковыми еще при царе и лишь волею войны заброшенные эвакуацией в Алма-Ату. Ой, учился же студент Едильбаев великому и могучему: Да при этом так учился специальности горного инженера, что въелась в него наука пуще, чем рудная пыль потом.
Но это уже была не проблема. После той, основной. Случившейся с 1941-го по 1945-й включительно:
- Когда удалось получить образование и приобрести специальность, трудности пошли совсем другие. - Ибрагим Баймуратович и сейчас отмахивается от этих, "штатных", неприятностей, как от ерунды. - Тут уже все зависело от сноровки, от умения находить решение. Самым тяжелым было соглашаться с неправильным постановлением вышестоящих людей, зная, что ты прав. Подавлять свое "я", пренебрегать своей правотой - это самое трудное.

Горел на работе
А в профессиональном плане: Распределили Едильбаева на Текелийский рудник - единственный рудник в СССР, который горел. И работать там приходилось в пожарной зоне. И газоопасность была. И силикозом там редко кто не болел: обычно люди после двух-трех лет работы получали инвалидность.
Под землей Ибрагим Едильбаев провел почти 12 лет. С учетом тех условий это само по себе должно восхищать. Так ведь он еще, придя на Текелийский свинцово-цинковый комбинат студентом по распределению, через 10 лет стал его директором!
Все эти годы, признается он, удавалось работать в команде, находить решения на уровне изобретений. Благодаря чему ситуация на страшненьком Текели улучшалась - а при директоре Едильбаеве улучшилась окончательно и бесповоротно. При нем комбинат достиг первоначально запланированной проектной мощности, и из убыточного и аварийного стал прибыльным, высокорентабельным предприятием.
- Я как профессионал получил огромное удовлетворение! - улыбается. - Но там была целая плеяда отчаянных энтузиастов! Такая среда определила мое желание стать профессионалом в своей специальности, чего и достиг к 75 годам наконец-то:
Это - о беспрецедентном для нашей республики звании. Год назад президиум престижнейшего международного клуба "Кто есть кто среди Профессионалов" единогласным решением внес имя Ибрагима Едильбаева в список своего объединения (оно с 1928 года документирует биографии мировых лидеров в области коммерции, экономики, политики и торговли). Наша первая встреча с Ибрагимом Баймуратовичем состоялась как раз по этому поводу. Он и тогда сыронизировал: "Дозрел!".

Дед цветной металлургии
Конечно, Профессионалом - с большой буквы - он стал уже тогда, во время своей первой ответственной должности, а не было у него в дальнейшем должностей, к которым бы он относился неответственно. И потом, после Текели, став заместителем министра цветной металлургии Казахской ССР, он в своем профессионализме ушел далеко за рамки горной инженерии и решил все проблемные вопросы по всем предприятиям отрасли. При том что цветная металлургия Казахской ССР была уже тогда известна во всем мире. Казахстан являлся единственной республикой Союза, которая имела свое собственное Министерство цветной металлургии.
Потом было руководство отделом тяжелой промышленности ЦК Компартии Казахстана. Затем - пост министра местной промышленности КазССР. И везде - новаторство, везде - творческий подход, верность заложенной с юности тяге к учебе и труду, и при этом - ясное представление о том, в каких условиях должен работать горняк, шахтер, металлург - да всякий человек любой производственной отрасли. Это не пустые слова. На предприятиях, где Едильбаев был руководителем, его даже нынешнее молодое поколение рабочих зовет по-семейному - Дедом. Не за добрые глаза и ласковые речи, понятное дело. Уж чего не умеет человек, который полный зодиакальный цикл провел под землей, так это не по теме смотреть добрыми глазами и ласковые слова не к месту говорить. Дед - он и есть Дед в самом глубоком смысле этого слова. Старший. Опытнейший.
К началу 90-х годов он уже был и старшим, и опытнейшим: Время выходить на пенсию приблизилось так, что впору было сдавать дела и задумываться о досуге более насыщенном, нежели редко выпадающая рыбалка: Но начало 90-х стало особой вехой в истории не только Ибрагима Едильбаева, и не только Казахстана:
- Лишь сегодня можно подвести первые итоги периода "после развала Союза", - говорит он. - После неожиданной разрухи 16 лет тому назад, когда наступил спад во всем, вплоть до полной остановки крупных предприятий горно-металлургического комплекса, нашему народу повезло в самом главном: в руководителе. Нурсултан Абишевич - крупный организатор промышленных производств, инженер-металлург. Благодаря именно его воле и решимости пришли к нам мировые инвесторы, которые реанимировали предприятия, а затем эти предприятия добились самых высоких, даже в лучшие годы не достигнутых результатов. Парк технологического оборудования и транспорта постоянно пополнялся и обновлялся. К сожалению, до сих пор как-то так получается, что инженерная общественность разрознена, а между тем нам нужно чаще обсуждать общие проблемы и сообща находить решения.

Есть предложение
Полтора десятка лет, как "не на пенсии". Хотя мог бы - имеет законное право. Однако количество и качество идей, возникающих в уме Ибрагима Баймуратовича, серьезно стопорит процесс выхода на покой:
- Хочу попытаться убедить наши геологические службы в том, что необходимо определить районы, где надо делать поиски вообще - не конкретных месторождений, а изучать эти районы в целом.
Кроме бюджетных денег, уверен аксакал, в это дело внесут свою лепту и крупные компании.
Есть, скажем, такая штука в Актюбинской области - Эмбинский полигон. Занимает он уже около 70 лет большую площадь, и нога мирного человека туда за эти годы не ступала. А лет пять назад кусочек его освободился. Показалось, что район очень перспективен в плане обнаружения там хромитовых руд.
- Хотя мы сегодня имеем крупнейшие в мире запасы хрома (лет на 100 хватит точно), глава ENRC Александр Машкевич по моему ходатайству выделил запрашиваемую на исследования сумму средств, - рассказывает Едильбаев. - Велись эти исследования пять лет, и в прошлом году обнаружили на глубине 300 метров первую руду. А если сейчас еще отодвинут границу полигона, то, думаю, там будет крупнейший объект по добыче хромитовых руд. А ведь началось все с того, что Александр Антонович охотно согласился с моими доводами, это божий дар у человека - уметь сразу же понять важность той или иной идеи, поддержать новое начинание.
На таких начинаниях отрасль "выезжала" из болота 90-х. Тогда ведь лишь по 300 тысяч тонн хромовой руды в год добывалось подземным способом, а самый главный рудник был в аварийном состоянии.
Но и это оказалось не столь сложным, как военное детство. Все технические решения и рационализаторские предложения Едильбаева были приняты, и сегодня добыча - это уже два с половиной миллиона тонн хромовой руды на старом руднике и построен еще один рудник, который выходит на два миллиона. И будет еще одна очередь, тоже на два миллиона:

Вывести из кризиса

Вообще, это особый талант - выводить предприятие из сложного положения. Есть такой термин - кризис-менеджмент, а люди, которые работают в этом направлении, называются антикризисными менеджерами. Так вот, у Ибрагима Баймуратовича талант антикризисного управляющего от Бога.
Можно привести массу примеров: это и его родной Текелийский комбинат, Донской ГОК, Соколовско-Сарбайское горно-обогатительное производственное объединение (ССГПО) и многие другие предприятия.
Ибрагим Баймуратович возглавил ССГПО, когда здешнюю социально-экономическую ситуацию без преувеличения можно было назвать критической. По его инженерным расчетам на подземных работах стали применять систему с обрушением, позволившую втрое увеличить объем добычи руды и снизить себестоимость в 2,5-3 раза до уровня открытых работ.
По мнению Ибрагима-ага, одной из причин спада в то время было то, что специалисты разъехались - кто в Россию, кто в Германию, кто на Украину. А местного населения в том производстве работало всего пять процентов. Сегодня удалось собрать молодежь, залатать кадровые прорехи. Нужно было лишь терпеливо воспитывать, обучать специалистов. Полтора десятка лет.

Но спецов не бывает слишком много. Отрасль растет и опережает поколение горняков, металлургов, инженеров. Не все молодые специалисты-производственники остаются в стране. И вот уже второй год корпорация строит дома для них. Чтобы в квартире была ванная, кухня, одна-две комнаты. В общежитии молодые специалисты селятся по восемь-десять человек. В лучшем случае - по четверо. Да, признает Едильбаев, во времена его студенчества плотность десять человек на комнату представляла собой роскошный вариант. Он на первом курсе института жил в комнате, где, кроме него, обитали четыре десятка человек. Так еще и рады были, что крыша над головой есть.

Подземный корректор
Будущий горняк, министр и всемирно признанный профессионал тогда подрабатывал корректором в газете "Казакстан пионерi". Периодически (как правило, часа в три-четыре ночи) присылали гранки, и он, выйдя в коридор, на колене читал-правил, а курьер стоял рядом, ожидая. Так что кому как не Ибрагиму Баймуратовичу знать, что такое свой угол для молодого специалиста. Если он будет иметь отдельную комнату, компьютер, условия для профессионального развития и роста, то ему в голову не придет куда-то уезжать.

И вот еще одна идея Едильбаева воплощается в жизнь. Строятся такие дома. Квартиры сдаются в аренду, но если арендатор пять лет проработает на комбинате, то корпорация эту квартиру передает ему в собственность. И это срабатывает - люди привязываются к комбинатам.
- На Донском горно-обогатительном комбинате прихожу к директору: "Слушай, давай будем местных приглашать". Первое, что сделали, развесили объявления во всех цехах: молодым рабочим в возрасте до 35 лет предлагается перейти на работу в рудник. С определенными льготами... Нет эффекта. Единицы идут. Тогда говорю: пять волонтерских бригад отправляем по районам. Причем на одно место надо принимать человек десять. В первую очередь тех, кто отслужил в пограничных войсках, на флоте, в ракетных, инженерных войсках. Они сегодня работают комбайнерами, трактористами, шоферами. Почему десять? Подземная работа - не мед. Ограниченное пространство, темно, опасно. Само по себе находиться в тысяче метров под землей - психологически нелегко. А там надо не просто находиться, а работать. И не просто работать, а работать в робе, с аккумулятором и респиратором за спиной: Поэтому технике безопасности подучим - и спускаем в шахту. Из десяти пятеро сразу подают заявления: Через месяц-два еще трое, поработав, уходят. И если из двоих стойких останется один - он, пока стаж десять лет не отработает, не уйдет никуда!

Один из десяти
Исходя из установок этой системы, получается, что сам Дед - как минимум, один из этих десяти. Он под землей 12 лет пропахал - в самом прямом смысле слова "пропахал". Причем в то время, когда схема отсева упорных и целеустремленных была одна: ни условий, ни техники - выживают либо удачливые, либо те, кто не намерен зависеть от своей удачливости и правит течение своей судьбы творческим, новаторским подходом.

Собственно, для Ибрагима Едильбаева в отношении к профессии мало что изменилось. Рост и прогресс - такова участь всякого профессионала. Такова участь и экономики страны, если только эта страна не желает довольствоваться статусом сырьевого придатка более развитых держав.
Сырьевая ориентация экономики, когда добывается сырая руда и после первой обработки отправляется на мировой рынок, - это недальновидная политика, ведущая государство в категорию "стран третьего мира". Поэтому сегодня Казахстан производит сплавы, а сырой рудой торгует все меньше.
- Первый металлический алюминий мы получили, теперь чушками его отправляем, и надо делать катанки, провода, - переход от воспоминаний к планам на будущее резок. - К этому надо идти хотя бы только потому, что мы - материковое государство. Нам транспортировать свой груз до морских путей очень далеко. Или камни возить - это одна цена, или сплавы и готовую продукцию - совсем другая выгода.
От Советского Союза независимому Казахстану досталось большое наследство. Освоена целина, вся территория опутана линиями электропередачи, имеется сеть автомобильных и железных дорог. Все это надо поддерживать и развивать.

40 лет тому назад было открыто Жайремское месторождение свинцово-цинковых руд. Его пытались освоить, однако безуспешно. А сейчас его включили в программу "30 корпоративных лидеров". Едильбаев предложил разработать технико-экономическое обоснование предполагаемого ГОКа. Запасы там немалые, но трудностей - как минимум, прямо пропорционально количеству полезных ископаемых. Окупаемость инвестиций оценена в девять с половиной лет. Воды там нет. Тянули, в советское время еще, трубу от канала Иртыш - Караганда, оставалось построить 36 километров, но за последние годы на глазах у местных властей разобрали даже то, что было построено.

Думали с президентом
- Для диверсификации экономики мы уже сделали очень много, - считает Ибрагим Баймуратович. - Но чтобы быть уверенными в себе, мы хотим сделать еще больше. Раз у нас сегодня появляются деньги от продажи акций ENRC на Лондонской бирже, то на эти деньги надо следующий этап реализовывать. Деньги, которые мы из Британии получаем от продажи акций, - нам их некуда вложить! Хотим новый комбинат построить в Жайреме, а до сих пор еще не решило правительство: строить его или все-таки не строить? Я сам бывший министр, но не понимаю такой медлительности. Если бы мы так с Нурсултаном Абишевичем в свое время сидели и думали - он секретарем, я завотделом тяжелой промышленности - и решений бы никаких не принимали: - где б мы были сейчас?

Сам - за Казахстан
Свое кредо он называет не задумываясь: устремленность. Со смехом говорит, что если бы 15 лет назад, достигнув пенсионного возраста, перестал работать - то действительно превратился бы в старика: Но сегодня он постоянно тренирует память, много читает, работает творчески, продумывает различные варианты стратегии развития.
- А что касается государственных дум, то тут уже не востребован, - разводит руками.
Но до какой же степени надо быть пропитанным не любовью даже, а страстью к своей профессии и верой в свою страну, чтобы, даже будучи отстраненным от государственных дел, утверждать славу Казахстана далеко за его пределами! Ибрагим Едильбаев - не великий спортсмен (хотя было дело, в Роттердаме однажды случилось выиграть турнир по рыбалке), не певец, не художник. Но за рубежом он представляет собой Казахстан. Сам. В том деле, которому посвятил жизнь.

В 1995 году на всемирной конференции по хрому в Монте-Карло он решил много не говорить, когда настал черед его выступления. Было странички две текста, общий смысл которого сводился к следующему: запомните такое название - Казахстан. Мы сделаем все, чтобы вы его запомнили. И вам всем придется иметь дело с нашей продукцией и с нашим опытом!
И после этого короткого выступления журналисты обрушились на Едильбаева с вопросами о нашей стране, потому что сказанное им прозвучало убедительно и они уже тогда запомнили это слово - "Казахстан".

Наша ложка
- В Швеции я как-то ходил по заводу, делающему феррохром, - рассказывает Ибрагим Баймуратович. - Смотрю - руду шихтуют. Лежит куча мелкой руды - из нее погрузчик берет восемь ковшов, а потом из другой кучи - два. Я спрашиваю: что это за коктейль такой, что они добавляют? Отвечают: мол, это же руда Донского ГОКа, Казахстан. Я им: "Как так - да мы же не продаем руду в Швецию!.." - "А мы ее, - говорят, - в 1945 году у США купили - она в Штаты поступила из СССР в качестве уплаты долгов по ленд-лизу. И руда эта настолько качественная, что мы до сих пор ею более бедную руду шихтуем. По чайной ложке".

Нет, хоть и говорит Дед Ибрагим, что готовится теперь уже совершенно точно и однозначно отойти от дел, - верится в это мало. Его же собственные слова: "Говоря, что Казахстан богат недрами, надо добавлять, что он богат и талантами". Так ведь талант Едильбаева напрямую связан с подземными богатствами нашей республики, куда уж ему на покой? Так и будет он, судя по всему, лишь изредка выкраивать время для любимого отдыха с удочкой.
- Здесь, в Астане, много водоемов, но вся беда в том, что абсолютно все они просто-напросто заставлены браконьерскими сетями, - сетует аксакал. - Нет лужи, которая бы не была опутана рядами сетей! С удочкой подойти невозможно! Браконьерство процветает, и если не будет порядка, то вычерпают всю рыбу в окрестностях столицы!
Спрашиваю: могли бы вы навести порядок в этом деле, если бы поручили? И видно, что он старается не забираться в природоохранную область, соблюдает, так сказать, профессиональный такт, но тем не менее выдает:
- Создать охраняемые от браконьеров зоны отдыха надо вокруг водоемов. Да и не все же время людям в городе томиться:
Особая натура у этого человека - не способная к пустой критике, к голой констатации проблемы. Увидев негатив, ум неизменно устремляется на поиск решения. Даже если вопрос находится в значительном удалении от профессиональных интересов.
Хотя у настоящего профессионала интерес один: небольшой, можно даже сказать - собственнический. Быть лучшим.

№ 36 (16422) от 27.02.2008
Владислав ШПАКОВ, Астана