Гульнара АБИКЕЕВА: "Кино в Казахстане не является бизнесом"

На прошлой неделе в Алматы в рамках очередного заседания общественно-политического дискуссионного клуба "АйтPARK" состоялась встреча с замечательным казахстанским киноведом, кинокритиком, арт-директором международного кинофестиваля "Евразия" Гульнарой АБИКЕЕВОЙ.

Вместе с журналистами гостья клуба размышляла на тему о том, какой период сегодня переживает казахстанское кино. И что нужно сделать для того, чтобы, как максимум, начался настоящий бум казахстанского кино, как минимум, кино вышло из того состояния, в котором до сих пор пребывает.

Мы застряли в "артхаусе"

Нурлан Еримбетов, модератор клуба: Когда кинопрокатчики говорят о том, что в нашей стране невозможно производить фильмы, они ссылаются на то, что в Казахстане очень мало народу и картины якобы не окупаются. Но, мне кажется, эта проблема надумана. Приведу такую статистику: в Австралии проживает 19 миллионов человек, но есть понятие "австралийское кино". В Австрии – 8 миллионов человек – они недавно взяли "Оскар". В Бельгии – 10 миллионов, в Болгарии – 8 миллионов. Существует датское кино – в Дании 5 миллионов человек. То есть, на мой взгляд, слова наших прокатчиков, кинопроизводителей о том, что сегодня нельзя производить фильмы в Казахстане только потому, что у нас 15 миллионов человек, несостоятельны. Но я хочу задать вопрос по другому поводу. Вы знаете, совсем недавно 28 столпов нашего общества сделали заявление о том, что пора бы уже осмысливать нынешнюю историю. То есть писать книги, поэмы, снимать фильмы о нашей новой реальности. Ну, допустим, что зов наших великих соотечественников возымел действие – выделили деньги. О чем сегодня можно снять фильм?

Гульнара Абикеева: Снимать можно все, что угодно. Другое дело – о чем мы снимаем? Об истории, ставим экранизации, делаем ставки на какие-то суперпроекты. А вот то, что нас окружает, почему-то не является предметом кино. Нет ни одной картины о современных студентах. Ни одной картины о нашем с вами поколении. Нет картин о любви, о стройках, о компьютеризации. Даже картина "Рэкетир", которая из недр народа как бы вышла, потому что Ахан Сатаев сам нашел на нее деньги, снял и т.д., – о начале 90-х годов. Почему не о сегодняшнем дне?

Наверное, это советский стереотип: надо снимать то, что уже устоялось, обдумалось и т.д. Более того, вы сейчас откройте сценарный, "казахфильмовский" портфель, и все равно это будут картины ретро. Что я имею в виду под ретро? Сегодня становление независимости – это уже ретро. А весь мир снимает о том, что происходит сегодня, и называет это элементарным коммерческим кино.

У нас есть сейчас некая установка, что мы такие вот "артхаусники", такие уникальные. Что, мол, все равно у нас коммерческое кино не сделать, и поэтому надо снимать что-то фестивальное. И я сама каждый раз тоже категорически возражаю: из-за того, что нас 15 миллионов, нельзя кино сбрасывать со счета. Кино должно быть, и сейчас, слава Аллаху, начинается этап, когда есть и государственный сектор, и очень активизировался частный сектор. Процесс, когда люди снимают кино о том, о чем хотят, уже пошел. Снимать надо о своей семье - я этому посвятила свою книгу. О родственниках, друзьях, компании, то есть о нашей жизни. Иначе получается очень узкая "артхаусная" полоса, в которой мы пока застряли.

Н.Е.: Сколько сегодня выделяется денег из бюджета на производство картин и кто сегодня решает, какие фильмы снимать?

Г.А.: Начнем с того, что до последнего времени финансирование в основном шло на киностудию "Казахфильм", которая запускает картины - порядка 8-10 картин в год. Там есть сценарный портфель, сценарная коллегия, которая определяет, какие сценарии запускать. Я не сомневаюсь, что там есть и современная тематика, и триллеры, и комедии, и т.д. Но берется предметом в основном большое искусство. Однако есть и фильмы о современности. О каких картинах идет речь? Это "Шуга", своего рода "Анна Каренина" Льва Толстого, перенесенная на казахскую почву. Современная картина о любви между бизнесменом и красивой женщиной, о том, как он уводит ее из семьи, от детей. Там есть Астана, есть страсти, бизнесмены, красивые девушки и т.д.

"Курак корпе". Здесь тоже прекрасно снятая современная любовная пара – мотоциклистка-археолог, бизнесмен. И еще одна линия - мальчишка, который живет в ауле.

"Умараса" Серика Утепбергенова - настоящий триллер, здесь погони, убийства и т.д. "Рэкетир" - жанровая картина.

"Карой" Жанны Исабаевой, которая только прошла премьеру, тоже жанровая вещь. "Монгол" - историческая картина, блокбастер. Ну, вот я уже назвала пять-шесть картин.

Н.Е.: Какая из них со счастливым концом?

Г.А.: "Курак корпе", "Монгол", "Умараса" - то есть уже произошел перелом. Сейчас позитивное кино.

Н.Е.: Кстати, где все наши известные, успешные и востребованные режиссеры? Сейчас идет фильм "Громовы" по Первому каналу, смотришь – Бахыт Килибаев, Тимур Бекмамбетов - все казахи там работают. Почему не у нас в стране? Где Серик Апрымов, где Ардак Амиркулов?

Г.А.: С Апрымовым все нормально, с Ардаком тоже. Александра Баранова просто не оценили в свое время, а он снял замечательную картину "Шанхай", которая нигде не была презентована, и Саша подумал-подумал и уехал в Россию, притом его судьба там тоже сложилась не блистательно вначале. Два-три года он там мучился, снимал, что придется, а потом поднялся, потому что хороший художник. Ну и что теперь? Сейчас есть проект, чтобы позвать Сашу обратно и чтобы он здесь снял большой сериал. Нет, это нормально. Всегда будут люди уезжать и возвращаться. Другое дело, меня смущает тенденция, что уже сюда приглашают снимать москвичей. Вот посмотрите, сейчас многие независимые студии говорят: "Мы запустим комедию или блокбастер или триллер, но пригласим, например, Егора Кончаловского или кого-то еще. А почему? А потому что они умеют снимать жанровое кино.

Материала хватает – проката нет

Г.А.: Мы часто говорим о том, что прокатчики прилагают колоссальные усилия для того, чтобы на Новый год показать "Иронию судьбы: продолжение". В феврале – "Самое лучшее кино", в марте, я уверена, что-то еще нас ожидает. Но это все российское кино. Если бы мы, казахстанские прокатчики, кинематографисты, хотели бы сегодня сделать бум казахстанского кино, у нас материала хватает. Например, в марте можно было показать "Курак корпе", потому что там прекрасная весна, потрясающие герои, которые могут быть персонажами обожания для молодежи, и не только молодежи. В апреле - "Улжан", в мае или июне - "Шугу". И у нас есть на каждый месяц картина, которая может стать таким же явлением, как "Рэкетир". Дело не в том, что продукта нет. Дело в том, что инфраструктуры нет. У нас нет людей, которые могли бы это раскручивать.

Н.Е.: Маленькая справка: в СССР, когда снимались "Кыз Жибек", "Поэма о любви", "Транссибирский экспресс", ежегодно Казахстан выпускал семь полнометражных фильмов, около пятидесяти документальных, 4-5 мультфильмов, дублировались 60-70 зарубежных фильмов. В КазССР было 11 тысяч киноустановок!

Вы сейчас назвали немало фильмов. Но можно ли сейчас этими фильмами гордиться, как мы гордились в детстве фильмом "Транссибирский экспресс"?

Г.А.: Конечно.

Н.Е.: Но почему мы не можем это увидеть?

Г.А.: Знаете, с прокатчиками у нас уже была эта дискуссия. В частности, Бауржан Шукенов в газетной полемике говорил, что всю осень они прокатывали "Монгол" и "Рэкетира". Мол, какие к нам претензии? И у меня ответ очень простой. Хорошо, предположим, всю осень вы прокатывали казахское кино. Я сегодня после разговора с ними вхожу на сайт www.kino.kz, смотрю репертуарную раскладку по всему городу или Казахстану и не вижу там ни одной казахской картины. Все. То есть не надо меня кормить тем, что было осенью. Я должна и сегодня, и завтра, и в марте, и в апреле, и в мае ходить и хотя бы 10 % этого казахского кино видеть. Что говорить о "Курак корпе", если никто его не видел? Его же не просто надо показать в кинотеатре – и все. Надо делать, как минимум, 10 передач, 10 публикаций, героев поднять на щит. Рассказать, как это интересно снималось. Наворотить историй о том, что происходило на съемочной площадке. То есть на одну картину нужно создать большой шар рекламной информации, песен, роликов и т.д. И тогда, может быть, народ заметит, что появился "Курак корпе"…

Получается, что мы выпускаем шесть-семь картин в год, но они никогда не дойдут при такой системе до зрителя.

Что делать?

- Если у нас сами прокатчики не хотят раскручивать казахское кино, если у студии нет на это средств, значит, должна быть воля государства. А воля государства – это квотирование. То есть речь о том, что 10-20 % транслируемого кино должны составлять казахстанские фильмы.

Н.Е.: Что-нибудь делается в этом направлении? Например, Закон "О кино"?

Г.А.: В этом плане идет мощное антилобби. Почему? Потому что невыгодно. Прокатчики – у них свой режим.

Года два назад в Алматы приезжал Кшиштоф Занусси и проводил пресс-конференцию. И он сказал: "Мы в Польше только что с большим трудом смогли провести Закон "О кино". Я говорю: "Почему с трудом?" "Потому что он касается финансовых интересов очень многих структур: а) кинопрокатчиков, б) телевидения, в) кабельного телевидения, г) владельцев DVD. Все они должны, согласно этому Закону "О кино" Польши, отчислять какую-то сумму на национальное кинопроизводство". Понимаете, мы сейчас накинулись на бедных прокатчиков, в то время как производители DVD, телеканалы спокойно себе живут и не переживают. На самом деле ответственность за национальное кинопроизводство лежит не только на прокатчиках, но и на всех аудиовизуальных средствах. И потом Занусси объясняет, почему закон еле-еле прошел. Потому что, согласно этому закону, все они должны отчислять какие-то средства на развитие кино. То есть никто не хочет добровольно терять свои деньги. Поэтому я была совершенно потрясена, прочитав новую версию Закона "О кино" касательно проката. О том, что государство должно доплачивать прокатчикам за прокат казахских фильмов. Мне кажется: как странно, они у нас и так неплохо живут.

Но мы же не можем все повесить на шею государства: и производство, и прокат. А где же рынок? Рынка уже не остается, одно нахлебничество сплошное.

Вопрос из зала: Вы можете дать рекомендации, что делать для того, чтобы кино в Казахстане стало бизнесом?

Г.А.: Возьмем опять же Россию. Там много лет существует такая система: Госкино России устраивает тендер на поддержку художественных проектов. Речь не идет о фильмах а-ля "Ночной дозор" - это фильмы о семье, молодежи и т.п. Но Госкино России не дает 100-процентный бюджет, оно дает от 40 до 60 % в зависимости от темы и т.д. Часть средств должны найти или через кредит, или привлечь инвесторов. И соответственно получается, что сто картин выходит при поддержке Госкино России, плюс вкладывается частный бизнес. При этом инвесторы, которые вкладывают деньги в кино, не платят НДС, то есть просто выгодно вкладывать в кинопроизводство. Это к вопросу о рекомендациях. И при таких условиях, конечно, продюсер вынужден дружить с прокатчиком, производителями DVD, телеканалами. И продюсер знает, что часть денег вернется через кинопрокат, часть – через продажу на телеканалы, очень небольшая часть за счет продажи за рубеж. И плюс DVD, видео и т.д. Как минимум, стопроцентный бюджет вернется, а дальше пойдет уже прибыль.

То есть там институт продюсерства построен таким образом, что ты получаешь только часть денег от государства, часть берешь у инвесторов. И деньги ты, так или иначе, должен вернуть, а то, что ты зарабатываешь сверху, и есть твоя прибыль. У нас же система пока что развращающая. Ты получаешь деньги, фильм снимается на киностудии "Казахфильм". Картина завершается, а что ты дальше будешь с ней делать, никого уже не волнует. Естественно, режиссеры отдают ее на кинофестивали. А прокатчикам зачем прокатывать казахское кино, когда у них есть российское или американское и т.д.?

То есть должен работать институт продюсерства. Деньги, которые даются государством и инвесторами, должны быть обязательно возвратными. Нужно наладить сотрудничество (как его установить, это уже другой вопрос) между прокатом, DVD-производителями, телеканалами и т.д. И, безусловно, должен прийти целый отряд людей, образованных и имеющих навыки работы в кинобизнесе.

Записала Майгуль КОНДЫКАЗАКОВА, № 10 (724), 7 - 13 марта 2008