ТУРЦИЯ: ВЫПУСКНИЦЫ В ХИДЖАБАХ ВОЗГЛАВИЛИ ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ

Две закутанные в хиджаб выпускницы университета, Неслихан Акбулут (Neslihan Akbulut) и Хилал Каплан (Hilal Kaplan), представляют собой довольно неожиданную пару революционерок. Посреди расколовшей страну полемики вокруг отмены запрета на ношение хиджаба в высших учебных заведениях, эти девушки добиваются коренного расширения гражданских прав.

В своем ходатайстве Акбулут и Каплан призывают серьезно расширить гражданские и религиозные права в Турции. Власти не только должны разрешить женщинам носить хиджабы в стенах высших учебных заведений, полагают студентки. С их точки зрения, различные меньшинства также должны пользоваться более широкой защитой со стороны государства. Так, например, в своем обращении девушки призывают принять меры, направленные на защиту прав гомосексуалистов, и покончить с дискриминацией представителей немусульманских религий, а также приверженцев несуннитских ветвей ислама.

"Это не первая кампания, в которой я участвую. Но это первая кампания, которую я веду как женщина, носящая хиджаб, – рассказывает Акбулут. – Целью данной акции является доказать неправильность представления, что таких девушек, как мы, интересует только вопрос о хиджабе".

Она признается, что удивлена общественным резонансом, которое получило их обращение под названием "Мы пока не свободны" после того, как девушки впервые выступили со своей инициативой в середине февраля. В ее поддержку теперь выступают более 1300 женщин, носящих хиджаб, в том числе и ряд известных общественных деятельниц. В течение двух недель инициаторы этой акции кочевали из одной телестудии в другую, отстаивая свою правду. Каплан учится на последнем курсе университета в Швеции, а Акбулут завершает обучение в университете Богазичи (Bogazici University) в Стамбуле. Третья девушка, принимавшая участие в составлении обращения, Хавва Илмаз (Havva Y?lmaz), не посещает университет по причине запрета на ношение хиджаба.

Известность им принесла принимающая все более острый характер полемика, разразившаяся в политических и академических кругах среди представителей мужского пола.

Нагнетание ситуации началось 22 февраля после одобрения президентом конституционных поправок, призванных отменить запрет на ношение хиджаба. Когда глава Совета по вопросам высшего образования Турции распорядился разрешить ношение хиджабов в стенах университетов, многие ректоры назвали его преступником и отказались повиноваться.

В начале марта Конституционный суд приступил к рассмотрению ходатайства светской оппозиционной партии, требующей заблокировать принятие этих поправок. Многие ожидают, что в конечном итоге суд поддержит это обращение, аннулировав, тем самым, парламентскую инициативу об отмене запрета. Если это произойдет, то полемика вокруг хиджаба вернется на исходные позиции.

Для многих турков вопрос о хиджабе стал олицетворением борьбы за вектор будущего развития страны. "При более взвешенном подходе вопрос о хиджабе мог бы утихнуть сам собой, – считает социолог Айше Ончу (Ayse Oncu). – Теперь же решение его представляется делом почти невозможным".

Пока Конституционный суд занят рассмотрением этого вопроса, высший административный суд страны "Данистай" (Danistay) воздвиг серьезное юридическое препятствие на пути данной инициативы. 11 марта административный суд постановил, что руководитель Совета по высшему образованию не имел полномочий санкционировать разрешение на ношение хиджаба в стенах университетов.

По словам Акбулут и Каплан, они поддерживают правительство Партии справедливости и развития, пришедшей к власти в 2002 году. Но их обращение косвенным образом критикует эту консервативную партию, изначальный реформаторский пыл которой все больше и больше компрометируют нынешние действия партии.

С самого начала ПСР преподносила предпринимаемые ею меры по отмене запрета на ношение хиджаба как вопрос свободы вероисповедания. Но если дело обстоит именно так, то партия не придерживается единообразия в своем подходе к свободе религии. Например, свобода религии является основанием, которое приводят в оправдание своих действий два алевита – представителя довольно многочисленного неортодоксального религиозного меньшинства Турции. Именно на нее они ссылаются, обосновывая свое исковое заявление, оспаривающее законность обязательного изучения религии в турецких школах. Когда 3 марта суд постановил, что подобные уроки религии не должны считаться обязательными, министр образования от ПСР счел, что такое решение "невозможно применить на практике" – вместо того, чтобы тут же ему подчиниться.

С точки зрения Каплан, наличие обязательных уроков религии в школе является еще одной причиной, почему она считает необоснованной дискуссию об опасности, которой вопрос о ношении хиджаба грозит светской модели развития страны.

"Суннитская пропаганда, навязываемая приверженцам несуннитских ветвей ислама? Странная светская модель, – шутит она, отмечая, что в Турции немусульмане не могут занимать государственные посты, а молельные дома алевитов не признаются государством.

"Это принцип такой: "разделяй и властвуй", – считает она. – Такая тактика позволяет государству восстанавливать одни группы против других".

С точки зрения Акбулут, критику парадоксов, присущих существующей системе, сдерживает традиционный для турков государственный централизм. "Оттоманский султан давно ушел в область преданий, а турки до сих ведут себя как его подданные: вместо равенства они добиваются какой-то привилегированности".

Некоторые группы начинают порывать с этой тенденцией. Столкнувшись в 90-х годах с подъемом исламизма, алевиты – чьи верования уходят корнями в шиитский ислам – поначалу обратились к государству в поддержке светской государственности. Теперь все чаще можно слышать призывы отменить государственный орган, пропагандирующий суннитский ислам. "Алевиты раньше кричали: "Турция – светское государство и останется таковым", – говорит представитель интеллигенции из числа алевитов Али Мурат Ират (Ali Murat Irat). – Лозунг, который я все чаще слышу сегодня, это "Турция не светское государство, но будет таковым".

Необычность позиции Акбулут и Каплан состоит в том, что обе они являются представительницами суннитской ветви ислама.

"Так как сунниты составляют большинство, они традиционно считали себя хозяевами Турции, – говорит бывший руководитель мусульманской правозащитной организации Айхан Бильген (Ayhan Bilgen).

С его точки зрения, выступление военных против исламистского правительства в 1997 году должно было стать поворотным пунктом для суннитских консерваторов, доказывающим им не только то, что их не терпело государство, но и необходимость вывести ислам из-под государственного контроля.

"ПСР не смогло проделать этого, потому что вернулось к старому, огосударственному взгляду на ислам, – подчеркивает Бильген. – Старая риторика: мол, мы защищаем государство, а государство защищает нас".

По мнению Акбулут и Каплан, ничто так отчетливо не свидетельствует о неизбывной приверженности турков-суннитов сложившейся ситуации, чем их неспособность присоединиться к хору критиков 25-летней войны, которая ведет Турция на курдском юго-востоке.

"Только вдумайтесь, – говорит Абулут. – Если какой-нибудь офицер вооруженных сил захочет отметить женитьбу в офицерской столовой, его мать не допустят туда по причине ношения ею хиджаба. Если же его убьют, то его назовут мучеником – словом из религиозной терминологии – и придут целовать ей руки".

По мнению Али Мурата Ирата, обращение Акбулут и Каплан может в итоге стать определенной вехой в развитии страны. Вопрос о хиджабе имеет важнейшее значение для сохранения статус-кво в Турции, когда на пути демократии лежат углубляющиеся разногласия между теми, кто считает ислам угрозой, и теми, кто не согласен со светской моделью развития. "Чем больше девушек в хиджабах станут выступать с подобными заявлениями, тем скорее обе стороны ощутят потребность задуматься о первопричинах своей полемики".

Николас Берч
12.III.2008