Обычно суд должен решить - чей адвокат лучше

На этой неделе Казахстан впервые в своей независимой истории присоединился к международному документу в борьбе против коррупции. Мажилис ратифицировал Конвенцию ООН против коррупции от 2003 года. До этого республика имела только ряд двусторонних соглашений в области противодействия коррупции и почему-то упорно не хотела присоединяться к международной системе антикоррупционных документов.
Сам факт ратификации Казахстаном Конвенции ООН, безусловно, прогрессивен и обнадеживает. Хотя бы потому, что теперь придется изменить немало законодательных актов, имеющих отношение к финансовым и прочим экономическим преступлениям. То есть привести законы в соответствие с нормами международных документов. Придется также принять кодекс поведения государственных должностных лиц, что подразумевает отчетность об их доходах, родственных связях, протекциях и пр.
Но это, может быть, и будет принято. Другой вопрос: будет ли работать?
Однако любопытным было обсуждение ратификации документа в нашем парламенте. В частности, главный и, пожалуй, единственный акцент сторонники ратификации сделали на том, что теперь у нашей страны якобы "появилась возможность вернуть назад многих бежавших преступников". При этом достаточно будет доказать, что в их преступлениях имеются коррупционные элементы.
И депутаты мажилиса с воодушевлением конвенцию ратифицировали. Теперь, мол, вернем назад из-за бугра этих негодяев-коррупционеров, в том числе и тех, кто выдает себя за политических беженцев.
Так-то оно так. Да не совсем. Дело в том, что вернуть никого не удастся. По разным причинам. Хотя бы по причине, изложенной в 44-й статье все той же конвенции. Суть ее состоит в том, что лицо не может быть выдано, ежели есть подозрение, что оно преследуется государством "по причине его пола, расы, вероисповедания, гражданства, этнического происхождения или политических убеждений".
У нас же преследования за коррупционные преступления почему-то инициируются только после того, как субъекты этих деяний "засветились" на политическом поле. А до того никто их коррупции как бы и не замечает или замечает, но наказывает очень уж неубедительно и сугубо временно. Так что доказать политическую подоплеку преследований нашим коррупционным фигурантам особого труда не составит.
Есть еще одна весьма веская причина. Совершенно очевидная на том же пресловутом Западе и абсолютно непонятная на нашей, восточной стороне. "Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом". Это Европейская конвенция о защите прав человека, которой абсолютно все европейские страны свято руководствуются.
И ни один независимый и уважаемый эксперт сегодня не даст заключения о том, что в Казахстане таковой, независимый и беспристрастный, суд имеется. Нет у нас такого суда и никогда не было. Это известно всем и во всем мире.
Так что любой, к примеру, европейский, суд при рассмотрении дела об экстрадиции какого-нибудь бывшего министра или главы фонда неизбежно примет решение не выдавать нам никого, так как ему, хоть трижды коррупционеру, не будет гарантировано нормальное судебное разбирательство.
У нас ведь обычно подсудимый считается виновным до тех пор, пока не докажет свою влиятельность.

Взгляд Сергея Козлова