Олимпийское "золото" за тиранию

В июле 2001 г., когда Международный Олимпийский комитет (МОК) принял решение, что летние Игры 2008 г. будут проводиться в Пекине, международное сообщество приступило к "мысленному эксперименту". Даст ли проведение Олимпиады в Китае демократическим государствам "рычаг влияния" на коммунистический диктаторский режим в этой стране? Не придется ли Пекину, ставшему объектом повышенного внимания и "придирчивого анализа" со стороны СМИ, поумерить рвение своих органов безопасности и повысить уровень гражданских свобод? Станут ли Игры очередным этапом "мирного восхождения" Китая к статусу великой державы и "ответственного игрока" на мировой арене?

Сегодня, через семь лет, ответ на все эти вопросы очевиден: это однозначное "нет". Волнения, вспыхнувшие в последние две недели в Тибете и прилегающих регионах, подавляются грубой силой. В ежегодном докладе Госдепартамента о ситуации с правами человека отмечается, что китайские власти ужесточают свои и без того ужасающие методы в этой сфере. Видного китайского диссидента судят в Пекине за подрывную деятельность против государственной власти. Гипотеза о том, что проведение Олимпиады смягчит беспощадный правящий режим, оказалась ошибочной. Эксперимент закончился неудачей.

В 2001 г. коалиция представителей американской политической и деловой элиты, принадлежащих к обеим партиям, поддерживала заявку Пекина на проведение Игр. Среди них был и председатель Оргкомитета зимних Олимпийских игр 2002 г. в Солт-Лейк-Сити, будущий губернатор штата Массачусетс и кандидат в президенты от Республиканской партии Митт Ромни (Mitt Romney): незадолго до того, как Китай получил право принимать у себя Игры, он заявил журналистам: "Олимпиада - это строительство мостов, а не стен". Бывший советник Клинтона по национальной безопасности Сэмюэль Бергер (Samuel Berger) опубликовал в Washington Post статью под названием "Не отталкивайте Китай" ("Don"t Antagonize China"), где утверждал, что "из Китая мир выглядит по другому", а американским политикам не следует "ставить палки в колеса . . . самого смелого рыночного экономического эксперимента нашего времени". Администрация Буша официально заняла нейтральную позицию по поводу заявки Пекина. Как выразился тогдашний глава пресс-службы Белого дома Ари Флейшер (Ari Fleischer) на пресс-конференци в день принятия решения МОК, "президент не рассматривает это как политический вопрос".

Многие были уверены, что китайские власти воспримут Олимпиаду как шанс на проведение реформ. "Теперь у Китая появилось возможность "прорекламировать" себя как современное государство", - полагал Флейшер. В передовой статье New York Times отмечалось: "Есть основания надеяться, что яркий прожектор будущей Олимпиады осветит действия китайских властей в ближайшие семь лет", и от этого выиграют "те китайцы, которые хотят, чтобы их страна стала более толерантной и демократической".

На следующий день после исторического решения МОК бывший советник Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzezinski) - сегодня он консультирует Барака Обаму (Barack Obama) - воспользовался "трибуной" New York Times, чтобы отвергнуть любые параллели между московской Олимпиадой 1980 г. и пекинскими Играми-2008. В свое время Бжезинский участвовал в организации бойкота московской Олимпиады в знак протеста против советской агрессии в Афганистане. Однако, подчеркивал он в 2001 г., "случай с Китаем . . . не только совершенно иной", но и "более сложный". Конечно, продолжал Бжезинский, "китайские власти допускают вопиющие нарушения прав человека. . . В Тибете продолжаются репрессии. . . режим в целом все еще привержен однопартийной диктатуре". Но не верьте глазам своим: "Китайское общество, тем не менее, становится все более открытым", поскольку миллионы граждан страны "теперь получили доступ к спутниковому телевидению" и "даже к интернету".

Конечно, сотни миллионов китайцев живут в нищете. Доступ в интернет бдительно контролируется все более изощренными "виртуальными полицейскими". А экономический рост, конечно - серьезное общественное благо, но он не может заменить еще более важных благ, таких естественных прав, как свобода оппозиции собственному правительству, легитимация власти за счет выборов и свобода вероисповедания.

Но беспокоиться незачем, заверял Бжезинский. Все устроится в лучшем виде. Олимпиада лишь усилит "давление в пользу перемен". И Пекин отреагирует на него позитивно. У него просто не будет другого выбора.

Как выяснилось, это не так.

10 марта в Лхасе - столице оккупированного Китаем Тибета - небольшая группа монахов отправилась в храм Йокхань, скандируя: "Свободу Тибету!" и "Далай-лама!". Вскоре к ним присоединились другие тибетцы. Полиция разогнала демонстрацию, арестовала зачинщиков и не позволила монахам из монастырей, расположенных на окраинах города, присоединиться к протестующим. Но джинн, так сказать, уже вырвался из бутылки. Акции протеста продолжались, распространившись за последние недели на провинции Ганьсу, Цинхай и Сычуань. Совершаются акты самосожжения, проводятся голодовки протеста, сидячие забастовки, шествия, пикеты с зажженными свечами, иногда нападению подвергаются этнические китайцы.

Власти отреагировали просто. Они используют силу - в том числе силу оружия - чтобы подавить выступления протеста, и одновременно подвергают жесткой цензуре информацию о происходящем в стране. Лхаса полностью изолирована от внешнего мира. Мы не знаем, сколько людей погибло в ходе восстания - имеющиеся цифры колеблются от 16 (по официальным данным Пекина) до 80 с лишним (по оценке тибетского правительства в изгнании). В Тибет стянуты тысячи сотрудников Народной вооруженной полиции. Их снабжение и материально-техническое обеспечение, судя по всему, осуществляют структуры Народно-освободительной армии Китая. Сотни людей задержаны, десятки арестованы. Силы безопасности развернули сеть блок-постов и контрольно-пропускных пунктов. Они регулируют потоки людей, направляющихся в охваченные беспорядками районы, и покидающих их. По состоянию на 20 марта (когда этот номер сдается в печать) властям, судя по всему, в основном удалось восстановить контроль над ситуацией.

А вот еще одна новость на ту же тему: 11 марта, когда в Тибете усиливались акции протеста, Бюро Госдепартамента по вопросам демократии, прав человека и труда (Bureau of Democracy, Human Rights, and Labor) распространило ежегодный доклад о ситуации с правами человека в странах мира. В этом году Китай впервые не попал в список государств, где эти права нарушаются. Однако, как разъяснил репортерам исполняющий обязанности заместителя госсекретаря Джонатан Фаррар (Jonathan Farrar), это связано не с дипломатическими соображениями в преддверии Олимпиады. Очевидно, речь не идет и о том, что ситуация с правами человека в Китае улучшилась. Напротив, она стала еще хуже. Как отмечается в докладе, в 2007 г. "ужесточился контроль в некоторых областях", в частности, в вопросах свободы вероисповедания в Тибете и Синьцзян-уйгурском автономном районе, а также в сфере "свободы слова и СМИ, включая интернет". Этим список перечисленных в докладе серьезных нарушений не ограничивается: там упоминается и о "бессудных убийствах, пытках, давлении на арестованных с целью получения признательных показаний, и использовании принудительного труда". Продолжается также "насильственное ограничение рождаемости", - политика "Одна семья - один ребенок" - включая "в некоторых случаях . . . принудительные аборты и стерилизацию".

Кроме того, в Китае порой бесследно исчезают люди. Диссидентов и политических заключенных помещают в психиатрические тюрьмы-лечебницы усиленного режима, где они содержатся вместе с буйнопомешанными, и откуда у них нет шанса выйти. Кроме того, как отмечается в докладе Госдепартамента, в 2007 г. "партия и государство осуществляли строгий политический контроль над деятельностью судов и судей, проводили закрытые процессы и применяли процедуру административного задержания". В Китае не действуют ни презумпция невиновности, ни состязательная процедура отправления правосудия (зачастую в суде не заслушивается ни одного свидетеля; дело ограничивается показаниями самого обвиняемого), ни право на отказ от самооговора, "ни защита от вторичного привлечения к ответственности за одно и то же правонарушение, ни какие-либо правила относительно представляемых в суде категорий доказательств". Те же немногочисленные процедурные нормы, что все же прописаны в законодательстве, власти чаще всего игнорируют.

"Права человека" в Китае - не более чем фарс. И каждого гражданина страны, что осмелится заявить об этом публично, ждет суровое наказание. Один из таких людей - активист-эколог и борец за права больных СПИДом Ху Цзя (Hu Jia), на прошлой неделе предстал перед судом по обвинению в подстрекательстве к свержению государственного строя. Дорога, что привела Ху в зал Пекинского суда промежуточное инстанции ? 1, была долгой. С августа 2006 по март 2007 г. он 214 дней находился под домашним арестом. 18 мая 2007 г., когда Ху и его жена, Цзэн Цзиньянь (Zeng Jinyan) - тоже участница диссидентского движения - готовились выехать за рубеж для выступления с докладом, он вновь был подвергнут домашнему аресту. Однако и там Ху продолжал ставить свою подпись под статьями, привлекавшими внимание к порочным методам китайских властей. В этот же период у него родилась дочь. 27 декабря 2007 г. полиция забрала его из дома, где его жене и дочери было приказано оставаться. Полицейские конфисковали все электронные приборы связи, которые имелись у Ху и Цзэн. Их телефон отключили. Адвокату Ху отказывали в просьбах о встрече с клиентом до 4 февраля 2008 г., а состоявшаяся встреча проводилась под надзором полиции. Вечером 6 марта одного из адвокатов Ху - Тен Бяо (Teng Biao) - силой затолкали в автомобиль и отвезли в неизвестное ему место, где юристу было сказано, что в своих же интересах он не должен говорить с иностранными журналистами о деле Ху Цзя и нарушении прав человека в Китае. За три дня до начала процесса над Ху власти известили его жену, что ей не будет позволено присутствовать в суде. В конечном итоге в зал была допущена только мать Ху. Процесс оказался недолгим. Ожидается, что приговор будет вынесен на этой неделе. Ху грозит до пяти лет тюремного заключения.

Все это - не единичные случаи. По данным фонда Dui Hua Foundation, - неправительственной организации со штаб-квартирой в Сан-Франциско - в 2007 г. количество произведенных в Китае арестов в связи с "угрозой государственной безопасности" стало самым высоким за весь период с 1999 г. А ведь еще перед этим - с 2005 по 2006 г. - количество таких арестов уже удвоилось. Да и тибетское восстание - далеко не единственное. Число "нарушений общественного порядка", о которых официально сообщают власти, растет уже несколько лет. Кроме того, Китай наращивает военные расходы. Его политика "невмешательства во внутренние дела других государств" оборачивается поддержкой диктаторов в таких странах, как Судан, Северная Корея, Бирма, Иран, Венесуэла и Россия. Решение о проведении Олимпиады в Китае не только не усилило "давление" на Пекин в пользу демократизации, но и привело к противоположному результату: оно лишь придало смелости диктаторскому режиму в его вечном стремлении лишить страну любого шанса на нормальную политическую жизнь.

Таким образом, никаких обоснованных причин для исключения Китая из списка самых отъявленных нарушителей прав человека у авторов доклада Госдепартамента не было. Это исключение, несомненно, отражает ту же наивную точку зрения, что высказывалась семь лет назад в ходе дискуссии о месте проведения Игр, те же слабые аргументы, что американская элита - демократы и республиканцы, ученые и чиновники, лоббисты и титаны большого бизнеса - навязывают нам уже два десятка лет: о том, что наше экономическое сотрудничество с Китаем неизбежно приведет и к политической либерализации в этой стране. Этого, однако, судя по всему, не происходит, в связи с чем не могут не возникать серьезные вопросы о нашей политике в отношении Китая. Не пора ли "по взрослому" провести дискуссию о сохраняющемся авторитаризме в Китае? Предстоящая Олимпиада - хороший повод для ее начала.

Мэтью Континетти от лица редакции Weekly Standard
"The Weekly Standard", США

24 марта 2008