22 марта, накануне национального праздника Дня Пакистана, руководство победившей на выборах 18 февраля Пакистанской народной партии (ПНП) объявило, наконец, имя будущего премьер-министра страны. Во вновь избранном центральном парламенте образовалась коалиция из четырех партий. Главные ее участники - в прошлом непримиримые враги - упомянутая ПНП (120 мест) и Пакистанская мусульманская лига во главе с Наваз Шарифом (90). Вместе они составляют более половины всего состава нижней палаты парламента (342 места, из которых около десятка мест пока не заполнены). Вместе с Народной (Авами) национальной партией (10) и религиозной "Джамиат-е улема-е ислам" (4) за кандидата от коалиции, которого по договоренности между ПНП и ПМЛ (Н) выдвигает первая из этих партий, должно проголосовать (заседание, посвященное избранию премьера, состоится 25 марта) свыше двух третей депутатов.

Хотя договоренность о коалиции была достигнута еще в середине марта, долго сохранялась интрига вокруг кандидатуры на пост премьера. Наиболее вероятным претендентом считался Махдум Амин Фахим, возглавлявший парламентскую фракцию ПНП в 2002-2007 гг. Однако фактический руководитель ПНП, Асиф Али Зардари, муж убитой 27 декабря 2007 года Беназир Бхутто, решил иначе.

На пост кандидата выдвинут другой Махдум (мусульманский духовный лидер) Юсуф Раза Гилани. Кандидат в премьеры родился в 1950 году, начал свою карьеру в политике в начале 1980-х годов как сторонник ПМЛ, в 1985-1988 гг. был министром, затем перешел в ПНП и в 1993-1996 гг. занимал пост спикера Национальной ассамблеи (нижней палаты парламента). В 2001 г. он был приговорен специальным судом к 10 годам заключения по обвинению в злоупотреблениях своим положением и провел в тюрьме более четырех лет, не поддавшись на уговоры и обещания властей. Гилани принадлежит к семье потомственных политиков (брат его прадеда избирался в состав законодательного совета еще в 1921 году). Будущий премьер находится в близком родстве с Пиром Пагаро, старейшим духовным лидером Пакистана, и семейством пиров Рашди.

Выборы и последующие политические процессы продемонстрировали силу характерного для пакистанской политики традиционализма. Имеется в виду господство основанных на традиции политических отношений на местном уровне, связанных с жестким делением сельского и "произрастающего" из него сельско-городского общества на две неравные части - имущественно-властную элиту и во всем послушные ей массы. Следование низов общества за верхами опосредуется лидерством последних в религиозных делах. Одной из распространенных в Пакистане, особенно в его южной половине¸ форм народного, низового ислама является поклонение гробницам святых (мазарам). Их наследственные хранители, махдумы, образуют сословие крупных землевладельцев и духовных лидеров общины верующих (суфийских братств).

Распространение ригористического (салафитского) ислама, особенно таких его радикально-экстремистских течений, как джихадизм "Аль-Каиды" и связанных с ней организаций, представляет реальную угрозу традиционному исламу, не говоря уже о спокойствии и стабильности в обществе. В Пакистане, судя по всему, ныне наблюдается реакция отторжения на начавшийся свыше 30 лет назад расцвет радикального ислама. Его "поднял на щит" военный диктатор страны Мохаммед Зия-уль-Хак в конце 1970-х - начале 1980-х годов. Причем использовал, разумеется, в своих целях, укрепившись у власти и отодвинув на задний план многих представителей традиционной аристократии. Казнь одного из них, бывшего премьера Зульфикара Али Бхутто, указывает, в частности, на серьезность раскола, который обозначился между старой и новой элитами. Основу последней составляют выходцы из более демократической, разночинной по происхождению армейской среды.

Любопытно, что проведенные в стране всеобщие выборы, по всеобщему мнению, достаточно свободные и справедливые, привели к власти более традиционные в социальном плане автократические круги. На этой основе, по-видимому, строится теперь коалиция партий, одной из целей которой в ближайшее время будет, скорее всего, вынесение импичмента нынешнему президенту, бывшему начальнику штаба армии Первезу Мушаррафу.

Было бы, разумеется, упрощением сводить все богатство тонов и полутонов пакистанской политики к успеху традиционализма, но все же этот успех налицо и может оказать воздействие на ход борьбы с терроризмом.

В интервью "Нью-Йорк таймс" оба лидера правящей коалиции – Зардари и Шариф – подчеркнули, что к проблеме участившихся за последнее время актов террора они подойдут иначе, чем Мушарраф. По мнению ряда аналитиков, они собираются вступить в переговоры с воинствующими исламистами, потребовав от них отмежеваться от боевиков-непакистанцев – арабов, афганцев, узбеков и чеченцев. В обмен на это пакистанская армия сократит масштабы операций в горных районах и будет применять силу только в самых крайних случаях. "Мы имеем дело со своими людьми, - заявил Шариф, - и должны вести себя с ними ответственно". Зардари отметил, что предпринимавшиеся в течение последних восьми лет попытки укротить террористов ни к чему не привели. "Даже дурак знает об этом". (1)

Между тем известно, что президент Мушарраф, в полном согласии с американскими военными инициировал в декабре 2007 года наступление на позиции пакистанских талибов (движения "Техрик-е талибан Пакистан") в горной полосе независимых пуштунских племен. Несколько налетов на их базы совершили беспилотные самолеты "Придейтор" (Хищник) американского производства, в результате чего погибли не только боевики, но и мирные жители. Экстремисты во главе с Бейтуллой Масудом, который, как считается, связан с "Аль-Каидой", развернули в ответ настоящую диверсионно-террористическую войну, совершив за последние три месяца 17 атак смертников. Причем большинство этих нападений были достаточно эффективными. Армия и специальные службы потеряли свыше сотни сотрудников, при общем количестве жертв равном 274.

По сведениям осведомленного пакистанского журналиста, сотрудника гонконгского Интернет-портала "Эйшиа таймс" Шахзады, одну из новых секретных служб по борьбе с экстремистами курирует лично Мушарраф. (2) Если это так, то понятна заинтересованность Вашингтона в том, чтобы предотвратить отстранение Мушаррафа от власти, или, по крайней мере, удержать на активных антитеррористических позициях руководство пакистанской армии и специальных служб.

При этом едва ли не наиболее значимой коллизией внутриполитической борьбы в Пакистане является противостояние между армией как корпорацией и другими социально-корпоративными группами - гражданскими служащими, юристами и адвокатами, журналистами и лицами свободных профессий.

Особую корпоративную группу составляют профессиональные политики. Наваз Шариф, будучи премьер-министром, предпринял в 1997 году попытку вывести систему власти в Пакистане из-под контроля армии. Его партия располагала тогда квалифицированным большинством в нижней палате парламента и приняла поправку к конституции, которая лишала президента установленного еще Зия-уль-Хаком права роспуска парламента и назначения новых выборов. После прихода к управлению страной военных в 1999 году ситуация вернулась "на круги своя". Президент ныне вновь обладает этим правом и первоочередной задачей коалиции, обладающей, как и 10 лет назад, двумя третями голосов в парламенте, будет лишить его такой прерогативы.

В предстоящей борьбе Вашингтон оказывается не на стороне приверженцев демократии, и это закономерно в той мере, в какой администрация США продолжает следовать путем "навязанной извне модернизации" и войны с ее радикальными противниками.

Утверждать, что новым пакистанским властям удастся решить проблему террора путем переговоров и поиска компромиссов, конечно, нельзя. В 2006 году такая попытка предпринималась, но окончилась безрезультатно. Есть ли этому альтернатива? Очевидно, есть. И она находит отражение в заявлениях претендентов на пост президента США от демократической партии о намерении частично вывести войска из Ирака и сократить американское участие в делах как этой страны, так и Афганистана. Впрочем, сокращение присутствия США и НАТО не будет означать автоматическое урегулирование проблем, порождаемых экстремизмом исламского толка. Мир ислама, во всяком случае, та его часть, представителем которой является Пакистан, вступает, по всей видимости, в период возрождения традиционализма, в рамках которого должна, по идее, сформироваться собственная, незападная модель модернизации. От ее эффективности будет во многом зависеть и дальнейшая судьба джихадизма "Аль-Каиды" и подобных ему направлений.

_______________________
1. Jane Perlez. Pakistan to Talk With Militants, New Leaders Say//www.nytimes.com/2008/03/22

2. Syed Saleem Shahzad. Al-Qaeda steps up its battle in Pakistan // www.atimes.com/Mar15/2008

Вячеслав Яковлевич БЕЛОКРЕНИЦКИЙ - доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН.

24.03.2008