При содействии компании "Содис" они отправились по азиатскому маршруту. Им предстоит познакомиться с кочевниками Монголии и монахами Тибета, удивиться красоте узбекских городов и как следует распробовать все специи Индии. Первый пункт их большого путешествия – Киргизия.

Если бы все границы можно было проходить так легко и быстро, как киргизскую! В аэропорту пограничник лишь приоткрыл наши паспорта – и тут же пропустил нас. Никаких формальностей!

Одна из первых местных женщин, которую мы увидели, была одета в хеджаб. Признаться, мы немного заволновались – не сложно ли будет путешествовать по мусульманской стране без сопровождения?

Опасения наши развеялись, как только мы ступили на порог дома в Бишкеке, где собирались провести первые несколько дней. Хозяйки – улыбчивые девушки Гульнара и Раиса – хеджаб не только не носили, но и вели себя абсолютно привычно для нас. Мы сразу же выяснили, что одеваться здесь можно так же, как и дома, и только самые религиозные девушки покрывают голову. Не отвлекаясь на долгие разговоры, нас тут же усадили за стол.

Уже через пару дней мы начнем привыкать к местным масштабам застолья, но в первый день были сражены наповал. Особенно вкусными оказались душистые домашние варенья – из абрикосов, малины, клубники и десяток других видов. Девушки подкладывали нам печенья и пирожки, напоминая заодно, что через два часа будет обед. Стоит ли говорить, что из-за стола мы до обеда так и не встали? В иные моменты мы даже начинали чувствовать себя неловко, став внезапно центром всеобщего внимания. Так, согласно местным обычаям, хозяйка должна наливать чай гостям – но не целую пиалу, а только на пару глотков. Когда гость выпьет, хозяйка подливает ему еще. Даже небольшое чаепитие грозит вылиться здесь в многочасовое заседание.

В доме то и дело появлялись новые лица, и кто из них гость, а кто родственник – понять было просто невозможно. Кроме нас в семейной гостинице поселилась еще пара туристов, а все остальные гости оказались членами семьи. Когда подошло время обедать, мы уселись все вместе за огромным столом и наконец почувствовали, в какую дружелюбную страну попали… На все вопросы тут же нашлись ответы, и наша программа точно определилась. Уже на следующий день мы мчались на восток – к Иссык-Кулю.

Магия белая и черная

Село Боконбаево не богато достопримечательностями, но если хочется увидеть настоящий киргизский быт, вполне подойдет. Для таких, как мы, искателей приключений на берегу озера стоит юрточный лагерь. В лагере не оказалось других гостей, кроме нас, и мы удостоились целой юрты на двоих.

Окажись мы на Иссык-Куле в любое другое время, здесь стояли бы палатки, жарились шашлыки и звучали песни под гитару. Озеро – самое популярное место летнего отдыха не только у киргизов, но и у жителей соседнего Казахстана. В остальное время года здесь тихо и пусто, а само озеро не замерзает даже в сильные морозы. Древние киргизы, давшие озеру название, думали, что не замерзает оно потому, что теплое (Иссык-Куль – "теплое озеро"). Но настоящая причина в том, что вода в озере немного соленая.

С юртой пришлось порядком повозиться. Большая и просторная, она к тому же прекрасно пропускала ветер. А ветер в этих краях к вечеру совсем не тропической температуры. К счастью, у хозяев припасены толстые одеяла из овечьей шерсти, высокие матрацы и, конечно, горячий чай. Тут же, в центре юрты, развели огонь, и внутри стало тепло. Дым, ни на миг не задерживаясь, уходил через отверстие в крыше – эта система вентиляции была отработана веками. А снаружи тем временем высыпали тысячи звезд – пожалуй, мы нигде не видели столько. Чистый и разреженный горный воздух – вот причина того, что звезд так много.

Эти края таят святые места. Уже на следующий день наш проводник Бакыт Чойтонбаев вел нас к семи целебным источникам, дающим человеку силы и здоровье. Местные, говорит Бакыт, здесь никогда не ломают ветвь – даже сухого дерева, настолько уважают силу этих мест.

Баран как национальная валюта

Киргизия – страна небольшая, и попасть из одного конца в другой проще простого. По берегу Иссык-Куля проходит главная трасса страны. И только мы вышли на дорогу в надежде поймать маршрутку, нас тут же подобрал легковой автомобиль.

Ехать в маршрутке или такси здесь редко получается молча: водитель обязательно начнет расспрашивать о жизни в России и о том, как нам нравится в Киргизии. Так за пару часов познавательной беседы мы и оказались в Караколе. Город когда-то назывался Пржевальском – в честь великого путешественника, который часто бывал и умер здесь.

Мы, как оказалось, попали в Каракол в рыночный день. Только на рынке здесь продают не что попало, а скот. Во всей Киргизии это самый крупный скотный двор, и народу здесь, кажется, собирается несколько тысяч. Ничего не покупая и не продавая, мы явно выглядели здесь чужаками: все посетители рынка с интересом осматривали понравившихся животных, задирали баранам ноги (достаточно ли жирный курдюк?) или описывали достоинства своего товара. Некоторым продавцам было от силы лет семь от роду. Мы то и дело ловили недоуменные взгляды: почему, мол, девушки, ничего не покупаете? Зевак на скотном рынке нечасто увидишь, но здесь есть на что посмотреть: кроме тысяч баранов и коз, строптивых жеребцов, которые то и дело норовят ударить копытом, и домашней птицы есть товар поэкзотичнее – на дальнем краю рынка ожидают новых хозяев яки и верблюды. После полудня горожане разбредаются по своим домам с покупками и рынок редеет.

Но нас все-таки больше интересовал не рынок и даже не сам город, а районы вокруг него – по мнению многих, самые красивые места во всей Киргизии. Час в маршрутке стоил того: вид на знаменитое местечко Жети-Огюз, который открылся перед нами, был великолепен. Красные скалы с извилистыми ущельями, между ними зеленые луга, а где-то далеко у горизонта – заснеженные вершины. Жети-Огюз в переводе с киргизского означает "семь быков", на которые так похожи семь стоящих друг за другом красных скал. Чтобы рассмотреть скалы поближе, приходится переходить реку вброд. Но даже онемевшие ноги не помеха, когда перед глазами такое…

Чуть дальше за "семью быками" так называемое "разбитое сердце" – красная скала, расколовшаяся на две части. Талай, наш хозяин и гид в Караколе, – большой знаток историй и легенд. И он, конечно, не мог не рассказать душещипательную историю о влюбленных, которые, поняв, что им нельзя быть вместе, бросились со скалы…

Впрочем, настроение здесь совсем не грустное: вокруг такая идиллия, что хочется слушать только счастливые истории. Благо такая здесь есть у каждого водопада, у каждой горы. Это место и климатом заметно отличается от других: зимой здесь не слишком холодно, а летом относительно прохладно. Поэтому кочевники-пастухи ставят здесь свои лагеря первыми и убирают последними – пастуший сезон в этих местах самый длинный.

И сейчас кое-где на берегу реки видны юрты: это самые закаленные пастухи остались на зимних пастбищах. Стоит только подойти поближе к юрте, как навстречу уже выходят хозяева и тут же завязывается беседа. Оказывается, традиционно киргизы меняли места пастбищ каждый сезон. Но в наше время зиму многие пережидают в селах, держа скот в хлеву. И только с приходом весны пастухи перебираются в высокогорья в джайло – на летние пастбища, где остаются до поздней осени. На лето многие горожане становятся пастухами. Особенно часто это делают пенсионеры, которым жизнь в городе в тягость и молодость которых прошла в седле.

В Киргизии все организуется в два счета: стоило только живо поинтересоваться, можно ли пожить в юрте с настоящими пастухами, как нам уже дали адрес и подробные инструкции. Теперь наш путь лежал на юго-запад, в село Шимши. "Там круглый год живут пастухи", - уверяли нас местные жители.

Тропою кочевника

Путь к "настоящим кочевникам" был неблизким. Сразу стало ясно, что туристов кочевники видят редко. Мы, уже порядком привыкнув к тому, что все в Киргизии прекрасно говорят по-русски, никак не ожидали, что придется искать новый язык межнационального общения: наши хозяева говорили только по-киргизски. Правда, они ничуть не удивились нашему неожиданному появлению, тут же обустроили нам юрту и через каких-то полчаса уже тащили резать барана. На наши заверения, что такое жертвоприношение совершенно излишне, хозяева только покачали головой. Баран был обречен. Хозяйский сын резко полоснул барану горло – и через несколько секунд все было кончено. Ни стона, ни крика. Мы чувствовали себя косвенно виновными в гибели животного, но все вели себя так, как будто это было радостным событием: вся семья, бурно что-то обсуждая, принялась разделывать тушу, и вскоре куски мяса уже украшали юрту снаружи. Хозяин жестами объяснил нам, что холодный горный ветер не даст мясу испортиться. "А если придут волки, - уточнил он, - собаки поднимут лай". Удобная система.

Здесь, посреди гор, в это время года через снег едва пробивалась трава. Видимо, на корм животным этого хватало. Но чем топить печку? Разумеется, навозом. Сухие коровьи лепешки были заботливо сложены у юрты в стопку размером с одноэтажный дом. Такие запасы весьма кстати – на приготовление одного обеда уходит целое ведро.

Стоило нам только изъявить желание покататься верхом – и лошади тут же были готовы. Только то, что мы задумывали как неспешную прогулку, оказалось настоящим родео. Нам предстояло вместе с хозяйским сыном собрать стадо и пригнать его в загон. Добраться до стада оказалось несложно, но вот управлять лошадью, одновременно остерегаясь баранов, бросающихся под ноги и пугающих лошадь, стало настоящим испытанием. Хозяйский сын, мальчик 14 лет, ловко махал хлыстом, объезжая стадо кругами, а наша задача была уворачиваться от глупых баранов. Вьюга задувала за шиворот, мороз жег пальцы, но все это мы заметили, только когда дело было сделано и стадо оказалось в загоне. Что и говорить – несладкая работа у пастухов!

Наутро все тело болело, но нас ждали новые испытания. В первый день нашего визита мы сказали, что хотим посмотреть древние наскальные рисунки, и вот настал час похода – разумеется, конного.

Что движет такими людьми, как Пржевальский? Этот вопрос за следующие несколько часов возникал в наших головах неоднократно. Если жизнь в джайло показалась нам дикой и весьма далекой от цивилизации, то сейчас мы оказались в горах, где ты один на один остаешься с величественной природой. Лавины, ледники и снежные бури – постоянные спутники тех, кто забредает в эти места. Один неверный шаг, одна непосильная задача – и здесь можно исчезнуть навсегда.

Но киргизы не зря живут в этих горах веками: наш 14-летний проводник знал здесь каждую тропинку. Укутанные с головы до ног, мы оставляли за собой покоренные вершины – одна красивее другой. Теперь понятно, почему сюда приезжают люди со всего света – ради этих самых гор. Весной снег сойдет, откроются все основные перевалы, и сюда потянутся любители экотуризма со всех концов мира. Киргизия несколько лет назад отказалась от визового режима и тут же стала магнитом для любителей активного отдыха.

…В свою юрту мы вернулись в сумерках. Уставшие до такой степени, что не могли даже разговаривать, мы, видимо, произвели жуткое впечатление на хозяев. Те дружно заохали, засуетились – и, разумеется, тут же стали накрывать на стол.

Люди обычно либо любят баранину, либо не могут переносить ее специфический запах. Если ты относишься ко второй категории, то в Киргизии к запаху баранины ты быстро привыкнешь. Юрта пахнет бараном – она сделана из бараньей шерсти. Шапки и обувь пахнут бараниной по той же причине. Вся еда пахнет бараниной, кроме разве что варенья. Из вегетарианских блюд за наше путешествие нам приходит на ум только лаваш.

Через несколько дней бараниной начинаешь пахнуть и ты… И в тот момент, когда ты решаешь, что не хочешь и слышать о баранине, из-за окна раздается блеяние барана. Или у твоей соседки в маршрутке звонит телефон, и мелодия звонка – баранье блеяние. Нет, мы вовсе не шутим.

Когда мы, мертвецки уставшие, ввалились в юрту, нам тут же поднесли по пиале айрана – из овечьего молока. Напиток сработал каким-то чудесным образом, и через полчаса мы уже могли приступать к трапезе.

Простой быт семьи, в которой мы жили, никак нельзя назвать бедностью, да и состоянию их вполне может позавидовать иной горожанин: стадо из 600 баранов, 20 коров, 25 лошадей и нескольких яков, если верить ценам на рынке в Караколе, оценивается в несколько десятков тысяч долларов. За такие деньги в этих краях можно не то что обзавестись телевизором и водопроводом, но и переехать в столичную квартиру. Однако наши добродушные хозяева и их дети выбрали другую жизнь. И мы почти уверены, что, вернувшись на это же пастбище через несколько лет, увидим их здесь же.

Ярослава Тройнич, Лариса Пелле
март 2008 г., журнал "Cosmopolitan", Россия