Интервью

----------------------------------------

– Сооронбай Джусуевич, можно сначала – о личном? Вы – участник Великой Отечественной войны. Какой след она оставила в Вашей жизни?
– Война… Это тяжкое испытание. Думаю, что через него я прошел достойно. У меня немало фронтовых наград, но особо горжусь медалью "За отвагу", которую получил в 1944 году. После ордена "Славы" это высший знак солдатской доблести. Когда началась война, мне было 16 лет. Как и все мальчишки, рвался на фронт. Узнав о подвигах земляков-панфиловцев под Москвой, страстно захотел воевать вместе с ними. Но тогда помешал возраст. Мой порыв я выразил потом в стихотворении "Мужество гвардии":
Шестнадцать мне было тогда.
Но сердце одно лишь твердило:
Достойным панфиловцем стать!
Ах, – вырваться б только из тыла…
Когда мать провожала меня на фронт, просил ее не плакать. Я сказал ей: "Если вы заплачете, эне, я погибну". Ей было очень тяжело, но она сдержала слезы. Да… А когда я вернулся, их было много! Но это были слезы радости…
И мне все-таки посчастливилось служить связистом именно в панфиловской дивизии имени Ивана Васильевича Панфилова. Воевал там с 1943 по 1945 годы. В боях был дважды ранен.
– Вы учились в Литературном институте имени Горького, куда попасть было очень трудно…
– Это верно. Нас – студентов из союзных республик – на одном курсе училось всего 35 человек. Помню слова нашего ректора: "После окончания учебы вы получите профессию литературного работника. А станете ли вы писателями – зависит от вас. Писателей мы не готовим". Факультетов тогда не было. Основная форма обучения – творческие семинары: по драматургии, прозе, поэзии. Я занимался у известного поэта Владимира Луговского. Со мной училось немало талантливых и замечательных людей, которые стали знаменитыми писателями, достойными представителями своих народов и литератур: Роберт Рождественский (Россия), Николай Дамдинов (Бурятия), Исхак Машбашев (Адыгея), Ахмедхан Абу-Бакар (Дагестан) и другие. Это была счастливая пора!
– А как складывалась жизнь после учебы?
– В 1956 году я обрел спутницу жизни Шааркуль Ташматову. Мы встретились на одном из поэтических вечеров. И хотя считается, что любовь с первого взгляда чрезвычайно редка, у нас так и случилось. Это была прекрасная женщина, без которой я вряд ли достиг многого в жизни. Вместе мы прожили почти полвека. Шааркуль подарила мне пятерых детей, а потому семья у нас не маленькая. В свое время она даже медаль материнства получила. А внуков у меня еще больше! У Бактыяра, нашего единственного сына, подрастает Искендер, мой любимый внук.
– Он, наверное, тоже будет акыном?
– Неизвестно. У акынов редко рождаются дети – продолжатели творческого дела. Хотя поэт Гамзат Цадаса – отец Расула Гамзатова. А у нас, к примеру, у Совета Урмамбетова сын Кыялбек Урмамбетов – хороший поэт. Кыргызы говорят: "Бешенее жазганды коросун" – "Что на лбу написано, то и в жизни увидишь". Думаю, так оно и есть.
– Хотелось бы задать несколько вопросов о прошлом и настоящем… Ваша судьба вместила в себя и смену веков, и смену эпох. Сейчас СССР для многих – пугало и жупел. Скажите, чем отлична наша жизнь от советской действительности?
– В свое время мы благоговели перед властью, верили ей. Но однажды все рухнуло, произошла переоценка ценностей. Но только манкурты забывают свое прошлое, какое оно ни есть. И хорошего было немало, и плохого. Сначала о плохом. Несмотря на декларируемое равенство, наш народ не имел возможности свободного развития. Мы жили в тисках. История Киргизии в вузах не преподавалась. Во Фрунзе была единственная на всю столицу кыргызская школа – №5! Преподавание, делопроизводство велись, да и по сей день ведутся, на русском языке. Нас, кыргызов, просто русифицировали. Вспомните идеологическую борьбу за пресловутый "советский народ", общность наций. В нашей архитектуре напрочь отсутствовал национальный колорит. Облик Фрунзе мало чем отличался от Тамбова или Пензы. По этому поводу Расул Гамзатов как-то заметил: "Из множества звезд не надо делать одну Луну. Пусть каждая звезда по-своему сияет и украшает небосвод".
Но и плюсов очень много. Образование, наука, медицина… Мы стали экономически крепкой державой с развитой индустрией и аграрным сектором. Вырастили свои научные кадры. Кыргызская культура в то время переживала свой расцвет. Появилась целая сеть здравоохранительных учреждений. Бесплатное обучение и медицинское обслуживание. Пионерская и комсомольская организации. Они серьезно занимались воспитанием детей и молодежи. По уровню школьной подготовки наша молодежь оставляла далеко позади своих сверстников из самых развитых капстран. Где это сейчас?
– Будучи писателем и главным редактором журнала "Ала-Тоо" Вы сталкивались с давлением цензуры?
– Меня лично никто не трогал. Но, зная о цензуре, мы писали осторожно, выдерживая идеологическую линию: Ленин, Сталин, партия, дружба народов. Писатель никогда не чувствовал себя вольно. Но и в этих рамках мы пытались донести до читателя свою правду. Вспомним поэтов-шестидесятников. Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, Ахмадулина собирали многотысячные стадионы любителей поэзии. Теперь этого нет… Я сам не понимаю, почему, – то ли интерес к поэзии пропал, то ли ярких талантов не стало. Скорее и то, и другое. Но поэзия, конечно, будет жива всегда, особенно кыргызская, потому что корни ее уходят в "Манас" и малые эпосы, которые на протяжении веков воспитывали целые поколения.
– А как Вы оцениваете свое творчество?
– Самому мне это сделать трудно. Тут главное слово за читателем. Всю жизнь я работал как лирик и как эпик. У меня множество лирических стихотворений. Лучшими считаю сборники "Надежда", "Кучевые облака" и "Тысяча напевов". Среди эпических произведений: "К живым", "Красная тетрадь", "Сказ о Раззакове". И, конечно же, "Курманджан Датка". Этот роман особенный, рассказывающий о жизни и борьбе за свободу кыргызского народа под предводительством самой знаменитой женщины Востока, царицы Алая. Подобных ей государственных деятелей у нас нет…
– У Вас много переводов. В чем состоит искусство переводчика?
– Сначала делаешь подстрочный перевод, т.е. разрушаешь первоначальный стих. И уже потом создаешь совершенно новый. Это как разбить стекло. Можно ли его восстановить в прежнем виде? Перевод – это приближение к оригиналу, но никогда не оригинал. К примеру, как перевести: "Я помню чудное мгновенье…"? Лишь это одно пушкинское стихотворение перевело 20 кыргызских поэтов! Я пытался дойти до сути, и даже у меня – 4 варианта…
– А каково состояние современной кыргызской литературы?
– За 16 лет перемены, конечно, произошли. В Союзе между республиками было взаимодействие. Мы все были связаны. Теперь же мы не знаем, что происходит с литературой стран СНГ. С переводами еще хуже. Связи разрублены. Но я верю в будущее кыргызской литературы. Ведь литература одухотворяет человека, дает ему силу, подпитывает его и постоянно напоминает о том, что он – человек. И без этой поддержки люди могут просто растерять свои нравственные принципы. Но литературе без помощи государства не выжить.
– Кто же помогает людям оставаться людьми?
– В современной кыргызской литературе первый человек, конечно, Чингиз Айтматов. В прозаическом жанре известны Казат Акматов, Кенеш Жусупов. В поэзии – Суюнбай Эралиев, Токтосун Самутдинов, Тологон Мамеев, Атантай Акбаров, Заирбек Ажыматов, Омурбек Тиллебаев и Жыпар Исабаева.
– Вы много работаете... А чего Вы лично ждете от будущего?
– В одном из моих стихотворений есть такие строки: "Я награжден многими медалями и орденами. А теперь я жду дорогого ордена от Бога, имя которому – "Крепкое здоровье"!

Сооронбай Джусуев,
Народный поэт,
Герой Кыргызской Республики:

Беседовал Султан Усувалиев

№5 за 2008