Афганистан становится Центром

Три или четыре, скорей всего, несвязанных между собой заявления на одну тему прозвучали на прошлой неделе, согласно которым "война с терроризмом в Афганистане приобретают новые оттенки". В среду во время визита в священный город Кум президент Ирана Махмуд Ахмадинежад сказал, что Соединенные Штаты вторглись в Афганистан и Ирак "под предлогом террористической атаки 11 сентября.

Днем ранее министр иностранных дел Турции Али Бабакан во время визита в Лондон публично выразил свой скептицизм по поводу афганской войны, которую ведет Североатлантический альянс. Он предупредил, что НАТО "накликивает на себя беду". В понедельник, обращаясь к студентам, собиравшимся в пекинском Университете Тсинхуа, президент Пакистана Первез Мушарраф призывал Китай и Россию оказать помощь в стабилизации ситуации в Афганистане. Но самое главное - это сенсационное признание бывших лидеров Северного Альянса (Национальный фронт Афганистана – ред.) об их продолжающихся контактах с Талибаном, а это означает, что линия фронта афганской войны есть ничто иное, как нонсенс (талибы не подтвердили факт переговоров – ред.).

Монополия США на ведение афганской войны брошен серьезный общественный вызов. И будут еще вызовы. "Хромая утка", то есть администрация Джорджа В. Буша в Вашингтоне, оказывается перед задачей бросить все свое умение и силы на решение сложнейших уравнений со многими вводными.

Тем временем, возникают некоторые вопросы. Являются ли эти заявления и позиции в большей степени благоразумными и профилактическими, чем провокационными? Являются ли они следствием растущего беспокойства в регионе по поводу того, что США просто неспособны одержать победу в войне? Или все это означает, что американской миссии может быть брошен общий региональный вызов?

Заявление Ахмадинежада – это первый случай, когда Тегеран на самом высоком уровне прямо выразил сомнение по поводу целесообразности американского вторжения в Афганистан. Он сказал, что терроризм - предлог, а не причина для американской интервенции. Иранский лидер утверждает, что американское вмешательство было, прежде всего, геополитическим. Памятуя о том, что Иран (при прежнем президенте Мохаммеде Хатами) обеспечил тыловую поддержку американскому вторжению в Афганистан в 2001 году. Заявление, сделанное в среду, показывает то, что в Тегеране произошло важное переосмысление. Ахмадинежад косвенно снял с режима Талибана обвинения в причастности к атакам 11 сентября на Вашингтон и Нью-Йорк.

По сравнению с иранским заявлением, изобилующим нюансами, Бабакан исходил из перспектив Турции, являющейся одной из главных стран НАТО. Бабакан сказал в интервью лондонской газете "The Telegraph", что НАТО накликивает на себя беду, полагаясь слишком много на силу для победы над Талибаном. Он дистанцировал Анкару от американской стратегии действий против повстанцев, подчеркнув, что применение "более милитаристского подхода будет иметь неприятные последствия и, в конечном счете, уничтожит афганское правительство".

Бабакан резко отверг американскую критику, согласно которой, Турция отказалась развернуть войска в неспокойных южных и восточных регионах Афганистана. Он настаивал на логическом продолжении афганской политики Турции, которая сосредоточена на восстановлении страны, нацелена на "завоевание их [афганцев] сердец их и умов". Необходимо отметить, что он предупредил о том, что афганцы, вполне возможно, "станут видеть в силах безопасности [НАТО] оккупантов" и что ситуация станет "очень сложной". Но в то же время, он избегал любой критики Талибана.

Интересно то, что Бабакан сделал эти замечания в интервью, в котором он также подчеркнул растущее отчуждение Турции от Европы. Кроме того, в понедельник в Анкаре был проведен другой раунд турецко-иранских консультаций о двустороннем сотрудничестве в региональной безопасности, что весьма существенно.

Мушарраф пошел дальше. Он выразил надежду, что Шанхайская Организация Сотрудничества смогла бы сыграть определенную роль в стабилизации Афганистана. Он добавил: "Если ШОС сможет прийти [в Афганистан], то мы должны гарантировать, что не будет никакой конфронтации с НАТО".

Мушарраф известен своими импровизациями, но заявление, которое он сделал в Пекине, заслуживает внимание. Пакистан хочет стать полноправным членом ШОС. Есть признаки того, что Пекин, в принципе, благосклонен к Исламабаду. Если верить сообщениям, что может показаться, что Вашингтон навязчиво требует себе роль контролера безопасности ядерного арсенала Пакистана.

Мушарраф фактически поддержал призыв президента Узбекистана Ислама Каримова на недавнем саммите НАТО в Бухаресте (2-4 апреля) в том смысле, что формат 1997-2001 годов "Шесть плюс Два" (шесть стран, граничащих с Афганистаном, а также Россия и США), который был нацелен на достижение внутриафганского урегулирования между Талибаном и его противниками, быть преобразован в новый формат "Шесть плюс Три", который может включать НАТО, наряду с Китаем, Кыргызстаном, Таджикистаном, Узбекистаном, Ираном, Пакистаном, Россией и США.

Москва и Ташкент имеют скоординированный подход в этом вопросе. После узбекского предложения о сотрудничестве с НАТО Вашингтон почувствовал некоторую неловкость, ведь приняв его, следовало бы отказаться от планов расширения Альянса на вотсок и не принимать в состав блока Украину и Грузию.

Однако госсекретарь Кондолизза Райс в своей пылкой речи, произнесенной в понедельник на авиабазе "Максвелл-Гюнтер" в Монтгомери, штат Алабама, полностью посвященной американской стратегии в Афганистане, вызвала духов Холодной войны - Джорджа Маршала, Гарри Трумана, Джорджа Фроста Кеннана и Дина Ачесона. Она послала ошеломляющий сигнал Москве о том, что победа НАТО в Афганистане "не только важна, но и достижима".

Райс подчеркнула: "Успехи в Афганистане продвинут наши обширные интересы в регионе в сражении с терроризмом, сопротивлении дестабилизирующей деятельности Ирана и установлению политической и экономической свободы в Южной и Центральной Азии. И успех в Афганистане - важный испытание на доверие к НАТО".

Райс проигнорировала российско-узбекское предложение о сотрудничестве. На этом фоне, заявление бывшего руководства бывшего Северного Альянса, прозвучавшее на этой неделе в Кабуле заслуживает более пристального внимания.

Бывшие лидеры Северного альянса могут рассчитывать на поддержку России, государств Центральной Азии и Ирана, а также, до некоторой степени, и Турции. Фазель Санчараки, официальный представитель оппозиционного политического блока Национального Фронта (НФА), сообщил, что бывший президент Афганистана Бурхануддин Раббани (лидер НФА – ред.) и главнокомандующий армией Северного альянса Мохаммад Касим Фахим, который в данный момент также является советником по безопасности президента Хамида Карзая, встречались с талибами и другими оппозиционными группами (по-видимому, Хизб-и-Ислами во главе с Гульбеддином Хекматияром) в течение последних месяцев для достижения национального примирения. Он утверждал, что эти встречи проходили с участием "важных людей" из Талибана.

Действительно, Фахим, который был руководителем разведки при покойном Ахмад Шахе Масуде, и Раббани, который состоял в "Пешаварской семерке" (лидеры моджахедов, базировавшихся в Пакистане 80-ых годах), могли сохранить старые связи с Хекматияром и лидерами Талибана, как, например, Джалалуддин Хаккани. Раббани сказал, что шестилетняя война может быть остановлена через переговоры.

"Мы в Национальном Фронте, и я сам, полагаем, что стабилизация политических процессов в Афганистане произойдет через переговоры", - сказал он. Раббани также сообщил, что лидеры оппозиции скоро обсудят и возможно выберут команду для проведения переговоров с Талибаном. Он посетовал на Карзая, сказав, что не хотелось бы, чтобы он противился диалогу с Талибаном. "Я сказал Карзаю, что если человек начал что-то делать, то это дело необходимо закончить. По вопросу о переговорах: это не правильно, когда каждый делает шаг вперед, а потом назад. Эта работа должна быть продолжена организованно, совместно".

Нет сомнений в том, что региональные страны, особенно Россия, Узбекистан и Иран, будут внимательно следить за внутриафганским диалогом с участием Национального фронта и Талибана. Стимул этому диалогу частично дает саммит НАТО в Бухаресте, где было решено незначительно увеличить количество войск, что заставляет усомниться в жизнеспособности и перспективах операций НАТО. И это все?

Эти отличные друг от друга субъекты будут какое-то время двигаться в ногу, пока некоторые из них не начнут шагать быстрее других. Энергетическая геополитика уже во главе угла всего: Мушарраф в прошлую пятницу обсудил с китайским лидеров Ху Циньтао тему газопровода из Ирана в Китай через пакистанскую территорию; Иран требует членства в ШОС; газовый картель может обрести видимые очертания на седьмой встрече на уровне министров стран-экспортеров газа, проведение которого намечено в Москве в июне.

Национальная Оффшорная Нефтяная Корпорация Китая подтвердила, что переговоры о контракте по разработке иранского месторождения Северный Парс, стоимостью в 16 миллиардов долларов, действительно уже успешно идут. Эти переговоры последовали вслед за договоренностями между китайской Нефтяной и Химической Корпорацией и Ираном по разработке нефтяного месторождения Ядаваран, стоимость контракта 2 миллиарда долларов.

Видный эксперт Игорь Томберг из Института мировой экономики и международных отношений Российской Академии Наук, написал недавно: "Иран и Россия, вероятно, не должны конкурировать друг с другом, а рука об руку выходить на газовый рынок. Иранский президент не раз предлагал своему российскому коллеге скоординировать совместную газовую политику и, насколько возможно, поделить газовые рынки. Кроме того, возможно соглашение, по которому Россия продолжит поставлять газ Европе, в то время как Иран будет экспортировать газ на Восток. Это могло бы подорвать планы диверсификации поставок Европы, которая сильно зависит от Соединенных Штатов".

Афганистан - ключевой центр богатой ресурсом Центральной Азии и Ближнего Востока. Стоит привести слова Кондолиззы Райс, произнесенные ею на авиабазе Монтгомери: "Не дайте никому забыть, что Афганистан для США - миссия по необходимости, а не миссия по выбору".

Об авторе: М.К.Бхадракумар - профессиональный дипломат, работал в МИД Индии 29 лет, в том числе послом в Узбекистане (1995-1998) и в Турции (1998-2001).
(Asia Times)
22.04.2008