Саттор ТУРСУН: "От бесконечного повторения даже правда превратится в ложь"
Почему таджикская интеллигенция так пассивна? Какую роль она должна играть в судьбах страны? Как должны строиться ее взаимоотношения с властью? Свое мнение "АП" высказал народный писатель Таджикистана Саттор ТУРСУН.

- Недавно прошла очередная встреча президента Эмомали Рахмона c творческой интеллигенцией страны. Насколько, по-вашему, оптимален формат этого мероприятия? Может быть, на нем должны решаться более глобальные вопросы, такие, как проблемы страны, нации, общества?

- Разве вопрос о нынешнем состоянии таджикского языка, который поставил президент в своей речи, не был глобальным как для нации, так и для страны, государства в целом? Конечно же, был! Другое дело, состоялся ли обмен мнениями по этой важнейшей проблеме? Ответ один - почти не состоялся. Потому что наша интеллигенция в последние годы редко выражает свои мысли открыто. Тем более, лицом к лицу с президентом. Видимо, по принципу "как бы чего не вышло". Следовательно, мы все еще не освободились от чувства неуверенности. Или по каким-либо причинам впали в состояние безразличия, апатии.

Иначе, хотя бы на этой очередной встрече с главой государства состоялся бы доверительный разговор об истинном положении дел в республике. Обсуждались бы самые острые проблемы таджикского общества. Такие, как коррупция, которая растет день ото дня, малоэффективные экономические реформы, кризис в сельском хозяйстве и его долги в 500 млн. долларов, стремительное падение морали в обществе, растущее отчуждение власти от народа, безработица, выталкивающая сотни тысяч таджиков на чужбину. Но этого не случилось.
Я лично ожидал, что после такой зимы, когда простые люди оказались на грани выживания, может, пойдет разговор и об этом. И президент был готов к этому. Начиная свою речь, он немного закашлялся и полушутя сказал: извините, наверное, это последствия суровой зимы. Все засмеялись, но тему потом не поддержали.
Вообще бросалось в глаза, что представители интеллигенции были несколько подавлены, не чувствовалось приподнятого настроения, которое было в прежние годы на подобных встречах. Давайте подумаем – в чем причина? Кто виноват, что в тот день в основном обсуждались второстепенные или личные проблемы некоторых присутствующих – интеллигенция или президент? Конечно же, она!
Наш президент всегда хотел открытого обсуждения важных вопросов общественной жизни с мыслящей частью интеллигенции. Так вот, видимо, поэтому года три назад на такую ежегодную встречу с ним были приглашены всего шестьдесят человек. Но и тогда подавляющее большинство, особенно люди старшего поколения, говорили долго, нудно, неопределенно и, хуже всего, явно воспевая личность Эмомали Рахмона, бесстыдно подхалимничая. А, время уходило впустую. Более молодые, которым было что сказать, в силу своего национального менталитета, уважая старших, предпочли молчать. Так и не договорив, мы окончили ту встречу.
Не лучше было и на последней. Кроме двух-трех человек (и это максимум), все остальные что-то выпрашивали лично для себя. Следовательно, хромает наша интеллигенция, даже нравственно. Во всяком случае, так мне кажется. Причина, видимо, в том, что люди достойные этого высокого звания, в последние годы как-то растерялись в потоке новоиспеченных, часто бездарных "звезд" науки, искусства и литературы.
Короче говоря, встреча эта не была подготовлена на должном уровне. У меня создалось впечатление, что большинство появились там лишь для того, чтобы президента увидеть и себя показать. Должен подчеркнуть – из окружения Эмомали Рахмона многие недостойны его, как профессионально, так и морально. Сам он, конечно же, человек редкий. Как говорят, с большой буквы, самородок. Он может стать даже героем хорошего романа.
- Что волнует лично Вас в последнее время? И если бы была возможность, о чем бы Вы хотели сказать на встрече с президентом?
- Прежде всего, о низком состоянии нашей культуры сегодня. О причинах, которые оказали ей такую медвежью услугу, незавидном положении современного таджикского языка, о слабой, часто односторонней, кадровой политике. И, естественно, о биче нашего общества - о растущей коррупции, о местничестве, о признаках недовольства части населения, в том числе интеллигенции, некоторыми представителями власти. Подобных трудностей у нас не мало.
Как я уже сказал, на очередной встрече с президентом красной нитью проходил главный вопрос – нездоровое состояние таджикского языка. Сегодня это одна из важнейших проблем. Несмотря на то, что еще в 1989 году был принят закон "О языке", согласно которому еще тогда, при Советской власти, таджикский язык был объявлен государственным, вот уже сколько лет делопроизводство в госучреждениях ведется в основном на русском языке. Во-вторых, в последние годы знание таджикского языка ухудшается в самом обществе. Даже некоторые ученые, журналисты, да и писатели не могут на нем четко выразить свою мысль. Мы до сих пор не имеем хорошего языка общения, нормального языка семинаров, симпозиумов, наконец, достойного языка науки.
При советской власти таджикский язык, несмотря на свою некоторую бедность, имел требовательного хозяина. Пусть на страницах книг, газет, на экранах телевизоров, на волнах радио, - но имел! Да, сейчас появились новые термины, выражения, больше обращаемся к истокам нашего языка, а значит, богаче стал и словарный его запас. Но в смысле произношения, логического состояния и гибкости язык стал слабее, хуже того – засорился. Зная или не зная, даже журналисты, скажем, нашего телевидения, используют такие выражения, которые в корне своем неправильны. А пришли они, эти слова, в основном из смешанных диалектов улиц Кабула и Тегерана. Неужели мы не понимаем, что таджикский (тот же дари или фарси) язык – до сегодняшнего дня понятный язык произведений Рудаки и Фирдавси – не нуждается в этом!
Часто говорим, что мы - потомки Саманидов. Да, в свое время на территории Средней Азии было такое государство таджиков. Но, простояв более ста лет, оно пало. Потому что некоторые из Саманидов постепенно стали самоуверенными, не остановили всеохватывающую коррупцию, потеряли бдительность, отошли от народа, доверились чужым наемникам. И они, эти наемные силы армии, наконец, их свергли. А таджики, как были таджиками, на протяжении тысячи лет такими и остались. Они видели и арабское завоевание, и монгольско-тюркские нашествия. Жили в составе разных национально чуждых им государств. Но не потеряли свой язык. Не только не потеряли, а создали на нем великие произведения. А вот достойного документального фильма, который бы отражал долгий и тернистый путь таджикского народа, у нас нет.
И еще вот о чем бы я говорил на той встрече. Наше государство до сих пор не имеет иллюстрированного общественно-политического журнала, скажем, типа "Огонек", который бы издавался на таджикском, а также на русском и английском языках и распространялся бы в других странах.
Нет, сомнения, что мы - народ с древней культурой. Посмотрите, на каком высоком уровне сегодня находятся Шашмаком, Фалак. А наша тысячелетняя наука в области музыки. Разве она не достойна гордости? Не говоря о таджикской классической поэзии (всем известно, какая она мощная!), можно утверждать, что у нас неплохая и современная литература. Были и есть замечательные достижения в театре и кино, в изобретательном искусстве, в музыке. И разве Таджикистан, обладая такой культурой, не достоин иметь своей Академии литературы и искусства? Подчеркиваю, именно литературы и искусства.
В век глобализации – а хотим или не хотим, мы войдем в нее – наша нация, имеющая сравнительно небольшое государство, как будет сохранять свое лицо, если не богатой культурой, древней историей, привлекательной традицией. Для этого, естественно, стране приходится жертвовать финансами. И немалыми! Потому что культура требует постоянной поддержки. Да и слово, как ее неотъемлемая часть, всегда было на дотации.
Мало кому неизвестно нынешнее материальное состояние нашей интеллигенции. Сегодня академик (конечно, если он не чиновник) живет хуже рядового инспектора ГАИ. Или возьмем для примера Государственную премию имени Рудаки, которой поощряются наиболее видные достижения деятелей культуры. Раньше, при Советской власти, она была в сумме 2500 рублей. И ее лауреат многократно издавался, широко переводился, получал такие гонорары, что мог спокойно жить и работать. Достигнув независимость, мы эту сумму приравняли к 2500 долларам. В прошлом году хотели сделать лучше. И правительство утвердило новый состав Комитета по госпремиям имени Рудаки (к сожалению, есть там и случайные люди, но не нашлось места ни одному прозаику) и повысило денежный ее размер до 3500 долларов. Причем уменьшив число премии и назвав одну из них международной.
Я мог бы сказать президенту: в России, например, в области культуры и науки ежегодно вручается пять Госпремий, по пять миллионов рублей. То есть, каждая премия равна почти 200 тысячам долларов. Кроме этого, существуют еще десятки других премий. При таких благоприятных условиях, конечно, будут развиваться литература, наука, искусство. А у нас – пожалуйста, вот тебе 3500 долларов за стоящий роман, отличный фильм или замечательную симфонию! И это на том фоне, когда представители власти за какие-то минуты схватки дарят нашим борцам автомобили. Как в таких условиях можно достойно поощрять интеллектуальный труд? Ведь хороший роман иногда пишется в течение десяти–пятнадцати лет.
Государственная премия у суверенного государства должна быть хотя бы равна 50 тысячам долларов. При этом не обязательно, чтобы их было много. И не пора ли премии имени ибн Сино и имени Рудаки вместе с бюджетом отдать в Академию наук, в соответствующие творческие союзы? Несомненно, будет лучше, если государственная премия станет единой. В области литературы, науки и искусства каждые два года пусть будут три премии. Но чтобы они находились в руках президента и присуждались им же (не только за отдельные достижения, но и за их совокупность) на основе компетентного заключения об определенном произведении или научном открытии, как это делается во многих цивилизованных государствах. И называть ее именем знаменитостей тоже нелогично. Ибо она сама по себе имеет названия. Если мы хотим учредить в этой области и международную премию, тогда требуются совсем другие критерии.
- Какую роль должна играть в жизни страны интеллигенция?
- Роль интеллигенции, как передовой, высокообразованной части общества - помочь своей стране крепко стоять на ногах, помочь своей нации быть здоровой. Духовно, физически, в правовом отношении. В целом она должна быть барометром общественных отношений. Тем барометром, который верно регистрирует состояние людей, их желания, мысли, поступки. И картина эта, хотим мы того или не хотим, отражается в творческой работе интеллигенции – в прозе и поэзии, в музыке и пении. В статьях журналистов, размышлениях политологов, выступлениях ученых. Поэтому интеллигенция в ответе не только за духовное здоровье общества, но и перед самим обществом. Ее слово имеет сильное воздействие на людей.
Менталитет таджикского народа – возможно, по причине воздействия древней культуры – таков, что сказанное писателем, актером, ученым, вообще известным человеком, - для него бесспорная истина.
Поэтому каждый человек, принадлежащий к науке, искусству, литературе, в целом вся интеллигенция должна четко осознать, что ее точка зрения может оказывать сильное воздействие на людей. Особенно во время переходного периода. По этой причине в последние двадцать лет мне приходилось заниматься и публицистикой: писал эссе, статьи, давал интервью, выступал по телевидению, стараясь выразить свое восприятие о состоянии общества, свое мнение о культуре, экономике, дипломатии, т.е. о социально-политической жизни страны. Ведь если интеллигенция подобна зеркалу, то в ее деятельности, несомненно, отражаются все чаяния народа, из недр которого она сама вышла.
Однако интеллигенция – это не только писатели, поэты, композиторы или артисты. Это также и политологи, юристы, журналисты, преподаватели. Значит, интеллигенция является составной частью общества, которая должна думать о стране, о государстве. Куда двигаться дальше, что у нас правильно и где ошибки? Как быть с проблемами внутренней и внешней политики, подъема экономики, реформы системы здравоохранения, образования? Спросить дехкан, торговцев на базаре, рабочих и военных? Или все отдать в руки правительству и чиновникам, чтобы только они решали? Это тоже выход, так у нас и происходит сейчас. Но тогда не стоит критиковать правительство, если что-то будет неверно.
Раз мы строим демократическое правовое государство, сам Бог велел интеллигенции участвовать в его управлении. Причем активно также учить народ постулатам этой демократии, чтобы и он был в ответе за состояние своего государства. Вот в чем я вижу главную роль интеллигенции в жизни страны. Но беда в том, что такой своей важной ролью она не пользуется. Если и пользуется, то этого почти не видно.
- Как, по-вашему, есть ли сейчас влияние у таджикской интеллигенции в обществе? Почему чувствуется обоюдная пассивность?
- Пассивность интеллигенции, общества в целом имеет свои причины. Если раньше, скажем, тот или иной известный художник или писатель свободно мог высказать свои соображения о состоянии, например, здравоохранения его министру, к нему прислушивались. А сейчас нет, не будут. Наши чиновники, особенно в последние годы, сами стали с усами. Сегодня руководители министерств, ведомств, другие госчиновники вряд ли прислушиваются к мнению писателя, артиста, художника. С ними трудно решать даже самые простые вопросы. Да и времени у них нет, всегда! Они такие шелковые только в присутствии Эмомали Рахмона.
Так называемая демократия в некоторых ведомствах, министерствах, в областях и районных центрах страны сотворила своих маленьких диктаторов. Недавно я был свидетелем, как один из министров подъехал к своему двору. Его водитель молнией вышел из огромной черной машины, с поклоном открыл дверцу хозяину и бегом, с таким же поклоном открыл калитку в больших воротах. И министр гордо прошел во двор. В трех-четырех метрах от него стояли люди, а он даже кивком головы не поздоровался с ними. И такое я вижу часто.
В свое время в нашем районе (Ибн Сино) председателями были Асадулло Гуломов, Азим Иброхим. Это люди отличного воспитания, высокой культуры. Они говорили со всеми на одном языке – и с сильными мира сего, и с уборщицей школы. К сожалению, таких руководителей можно пересчитать по пальцам. И интеллигенция не хочет тратить свое время на безрезультатные обращения к чванливым чиновникам. Между тем, народ видит – заплатив дань, можно решить любую проблему.
Коррупция в республике набрала драконовую силу. И это видят все. Назначат человека на самую маленькую должность - он сразу же готовится воровать. Хорошо, что в последнее время общество получает хоть какую-то информацию о работе новой структуры – Агентства по госфинконтролю и борьбе с коррупцией.
Несомненно, жить стало лучше. Но хочется, чтобы таджикская нация как можно скорее стала по-настоящему единой, чтобы соответствовала своей древней культуре, была честной, чистой. И чтобы каждый мог смотреть в глаза представителям мирового сообщества и гордо сказать: "Я – таджик!" Для этого нужен постоянный диалог общества с интеллигенцией, с властью.
Когда у нас на сегодняшний день книгоиздание на низком уровне, да и почта работает плохо, конечно же, в этом деле главную роль играет телевидение. Но оно, даже оснащенное теперь новейшей техникой, работает малоэффективно. Его программа новостей в основном состоит из пустых сообщений, и в других передачах отсутствует профессионализм, журналисты часто нарушают нормы таджикского языка. Не чувствуется через телевидение нормальная связь общества с передовой интеллигенцией, правительством. Постоянные песни и пляски, многократные повторения что мы потомки арийцев, что мы народ с древней культурой, приведут, если уже не привели, к тому, что люди потеряют к нему интерес. Концерты в своем большинстве заблудших "звезд", а также марши во хвалу нации должны звучать на экране и по радио в меру. Не надо забывать, что от бесконечного повторения, даже правда превратится в ложь.
Лично мне просто надоели одни и те же песни и пляски. Долгие трансляции со стадионов с пустыми трибунами. Всему должен быть предел. Когда нет меры, когда скажем в одном абзаце два лишних слова – я это знаю по своей работе – портится мысль. Такое мерило должно быть основополагающим в работе национального телевидения.
- Возможно, мы ошибаемся, но у нас сложилось такое впечатление об интеллигенции: это люди, у которых творческое начало во многом убито бытом. Грубо говоря, бытие победило сознание.
- Действительно, это так. Вы сами знаете, какие суровые холода настигли нас минувшей зимой. Если даже не говорить о них, сегодня государство и при желании не может нормально подавать тепло в многоквартирные жилые дома. Потому что в тысячах квартир давно уже отрезаны трубы отопления. Такие мы культурные люди, такие вот наследники саманидов… У нас с бытом не только этой зимой было плохо. Вода всегда грязная, с песком, даже черви водятся в ней. И та непостоянная. Во всяком случае, в нашем микрорайоне после суверенитета такое положение. Бывало, даже и в теплое время по нескольку дней не давали электричество. Неделю назад я установил в квартире, наконец, термекс. Дня два была горячая вода. А вот теперь уже четвертый день ее нет.
И вот уже много лет я не могу спокойно работать. Зимой от холода, в другое время – начиная от весны до самой глубокой осени – из-за шума молодых ребят, которые на площадке между домами то дерутся, то веселятся, то гоняют мяч. Иногда до самой полуночи. Они не думают ни о стариках, ни о детях, ни о больных. И попробуй им что скажи! Есть у нас участковый милиционер, но я не видел, чтобы он хоть раз их устыдил. Что, в конце концов, не заедает человека такое бытие? А я вот пока живу. С надеждой, что когда-нибудь все станет на свои места. С мыслями, что, слава Богу, нет больше у нас гражданского противостояния, кровопролития. Остальное как-то уладится. Думаю, многие в таком же положении, как и я. Возможно, даже в худшем.
Только иногда, особенно когда приходят ко мне гости, порой и иностранцы, я тайно переживаю, что не могу отремонтировать свою квартиру, не могу встретить их в тепле, в уюте. Зарплата у меня маленькая, а гонорары о них я почти забыл.
- Каковы должны быть взаимоотношения между интеллигенцией и властью? И прислушивается ли власть к ее голосу?
- Власть должна, даже обязана прислушиваться к голосу интеллигенции. Прежде всего, к мнению деятелей науки, литературы, искусства. Она должна находиться в постоянной связи и с политологами, экономистами, обществоведами, юристами. Ибо состояние страны в целом настроение людей быстро отражаются в их мыслях, чувствах, наконец, в их работах. А государство, власть крепки только тогда, когда хорошо знают все чаяния народа, могут достойно им ответить. В этом главном направлении внутренней политики явно бросаются в глаза недочеты. Видимо потому, что не совсем хорошо слажена совместная работа всех ветвей власти. Особенно на местах. Я также говорил уже о самодовольстве многих чиновников, которые и не стоят своих постов. Они даже не ведают, что чванство - признак невежества, а не ума. Такие вот горе-руководители и становятся в последнее время причиной заметного отчуждения власти от народа.
Другой вопрос – знает ли об этом сама власть. Думаю, что знает, но надеется со временем – не сегодня, так завтра – без всяких эксцессов все вернется в свое русло. А если не вернется? Пусть не очень заметно, но происходит разделение общества, в том числе интеллигенции. В размышлениях, статьях, высказываниях некоторых из них явно чувствуется запах начала девяностых годов. Это с одной стороны, а с другой – уезжают люди. Врачи, инженеры, учителя. Значит, они недовольны состоянием дел в стране. Надо что-то предпринять. Остановить коррупцию, отойти от местничества, тесно работать с интеллигенцией, с общественностью. И кто все это должен делать? Конечно же, соответствующие чиновники. Но многие из них, как я уже сказал, заняты лишь собой. Чванливы не только они сами, но и их дети, родственники.
Видимо, здесь со стороны президента должен быть жесткий контроль. Он по своей натуре человек добрый. А это замечательное качество иногда мешает управлять. Тем более государством. Если уж мы говорим, что Таджикистан - дом надежды всех таджиков мира, то пусть прежде он будет по-настоящему домом надежды всех таджикистанцев. У нас есть посольства за рубежом, в которых должен быть и пост атташе по культуре. Не ожидая указания президента, они ведь могут сообщать творческим кругам, что есть у нас книги, достойные перевода на том или ином языке. К примеру, французское посольство печатает здесь произведения своих писателей и поэтов на таджикском. Обратите внимание, это делают французы, которые не очень-то нуждаются, чтобы их культуру стали узнавать.
Нет инициативы у наших чиновников. Кстати, ее нет и у интеллигенции. Так и живем в безразличии. Следовательно, что-то психологически неладное происходит в нашем обществе.
По моему мнению, интеллигенция должна находиться в постоянной оппозиции к власти. В конструктивной оппозиции! История свидетельствует, что мысль творческих личностей всегда была впереди мысли политиков. Поэтому уметь прислушиваться к мнению активной интеллигенции – долг государства. А у нас непосредственная связь с ней, взаимоотношения, которые могли быть продуктивными, почти отсутствуют. А редкие встречи с президентом носят в основном декларативный характер. Видимо, поэтому интеллигенция и не говорит на них об истинном положении дел в стране. Хотя у нее есть, что сказать власти. Для этого она должна иметь какие-то общественные полномочия, чтобы могла свободно интересоваться, скажем, состоянием производства, юриспруденции, образования, культуры…
Считаю, пора учредить при президенте Совет, который бы состоял из достойных представителей интеллигенции – ученых, писателей, экономистов, политологов, врачей, художников, учителей, юристов… И который мог бы, изучая действительное положение общественно-политической жизни страны, последовательно представить свои заключения правительству. Не надо забывать, что невостребованная интеллигенция будет или деградировать, или молчать, или, отстраняясь от власти, встать в оппозицию. Она должна быть услышана.
- Интеллигенция, как мы понимаем – это интеллектуальная элита общества. Между тем, бытует мнение, что у нас нет элиты.
- Конечно, элита бывает не только интеллектуальная, но и политическая, административная, научная, религиозная, экономическая. И они уравновешивают друг друга, тем самым не допустив единоличного правления обществом. В годы Советской власти, пусть негласно, но была у нас творческая и научная элита. К примеру, слова устода Айни, Аловуддина Богоутдинова, Мухаммада Осими, Мирзо Турсун-заде, Мухаммаджона Касымова и ряда других для властей звучали подобно закону. Сейчас я не могу сказать, есть ли у нас такие тяжеловесы, которые могли бы давать какие-то советы, предположим, президенту, или нет. Но мир творчества всегда имел талантливых людей. И имеет, только надо их признать и поддержать, чтобы они составили элиту. Интеллектуальная элита, раз она избранный слой общества, должна быть образованной, гуманной, честной и, конечно же, влиятельной.
Многие из нашей творческой и научной интеллигенции как могут влиять морально на людей, если они сами аморальны? И достойны ли такие личности быть элитой? Приведу пример: недавно на выборах в членкоры АН были выдвинуты несколько кандидатов, в числе которых Худои Шарифов - замечательный ученый, мирового уровня исследователь. Но он не прошел, а его ученика, который сделал намного меньше для науки, избрали. И спрашивается: разве академики, подавшие свои голоса против Худои Шарифова, достойны считать себя элитой?
В 1900 году почетными академиками Петербургской академии были избраны Чехов, Короленко и Горький. Но в самой высшей инстанции Горький, как инакомыслящий, был вычеркнут. Тогда сорокалетний Чехов тяжело болел и жил в Ялте, а Короленко – в Петербурге. Не сговариваясь, они сразу же дали телеграммы властям: раз вы считаете Горького недостойным этого звания, мы отказываемся быть академиками. И эти великие писатели твердо стояли на своем. Вот вам пример уровня, культуры, честности, принципиальности. Так что нам еще много надо трудиться, чтобы иметь собственную элиту.
Таким образом, от активности интеллигенции зависит многое. Уверен, президент Эмомали Рахмон, великий патриот своей страны, верный сын своего народа, последовательно ратует за улучшение жизни граждан, за укрепление таджикского государства. Также я чувствую, как переживает он за недостатки в той или иной отрасли народного хозяйства, науки, искусства. На другой день после этой очередной встречи с интеллигенцией, уже находясь в Худжанде, президент как-то взволнованно сказал: "Я ожидал, что согдийцы, пережившие такую зиму, разорвут на мне рубашку, а они меня так тепло встречают…" Такое может произносить только человек открытый, искренний и в то же время смелый. Лидер, который знает точно – народ стоит лучшего!
Подготовили Аваз ЮЛДАШЕВ, Бахром МАННОНОВ,
Asia-Plus

ДОСЬЕ "АП":
Саттор Турсун родился в 1946 году. Автор двух романов, многих повестей и рассказов. Его произведения переведены на многие языки мира, таких как русский, арабский, украинский, английский, немецкий, эстонский, вьетнамский, казахский, венгерский, урду… Лауреат премии Ленинского комсомола республики (1986), заслуженный деятель культуры РТ (1994), народный писатель Таджикистана (1998), кавалер ордена "Дусти" (2004), лауреат Государственной премии РТ им. Рудаки (2006).