Быть ли союзу нерушимому - республик свободных?

Станет ли официальный визит узбекского президента в Казахстан запуском интеграционных процессов в Центральной Азии?

Часть первая

Интересная особенность: как только Назарбаев едет в Узбекистан, или Каримов засобирается в Казахстан, аналитики ждут-гадают, будет или не будет создан геополитический союз Астана-Ташкент.

Но чаще всего ожидания связаны с возможным запуском интеграционных процессов в регионе.

С точки зрения потенциальных возможностей эти две страны обладают возможностями, на базе которых можно конструировать любое региональное интеграционное объединение. С точки зрения политико-экономической целесообразности вопрос об интеграции выглядит слишком уж бледно.

Конечно, в политике не бывает случайностей. Каримов приезжает в Астану сразу после того, как там побывал киргизский президент Курманбек Бакиев. Надо полагать, Назарбаев не будет пытаться "изобрести велосипед" и вновь затронет тему центрально-азиатского союза, в состав которого могут войти Казахстан, Киргизия, Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан.

Аргументы казахстанского президента очевидны. "Минувшая зима, повлекшая за собой энергетический кризис, а теперь и продовольственный, - заявил "Независимой газете" Назарбаев, - показала, что назрела необходимость в серьезной региональной интеграции".

На сегодняшний день с открытой поддержкой очередной интеграционной идеи Назарбаева выступил его киргизский коллега Бакиев.

В ходе визита последнего в Казахстан Назарбаев сказал о том, что от интеграции выиграют народы всего региона. В какой-то степени эти слова можно адресовать и узбекскому президенту Каримову, который до настоящего времени предпочитал двусторонние отношения многосторонним. Причем, скепсис Каримова вполне понятен. Многие помнят его высказывание о том, что за последние 10 лет в рамках СНГ было создано несколько организаций, которые оказались нежизнеспособными. Узбекский президент имел в виду ЦАЭС, ЕврАзЭС и ЕЭП. "К сожалению, некоторые мои коллеги, чтобы достичь дешевого авторитета, разбрасываются различными лозунгами, - говорил Каримов, - высокопарно высказываются о сотрудничестве, но на самом деле ничего не делается".

История вопроса пропахла нафталином

Никто, по большому счету, и не сомневается в истинности постулата: объединение совокупных потенциалов центрально-азиатских стран превратит регион в реальный независимый субъект мировой политики. Но мало кто может остаться оптимистом в ситуации, когда оптимизм почти невозможен. Еще с середины 90-х годов прошлого века предпринимались неоднократные попытки интеграционные ожидания воплотить в реальность.

В данной связи достаточно вспомнить январь 1994 года, когда в Ташкенте Узбекистан и Казахстан приняли решение о создании Центрально-азиатского союза (ЦАС). Затем в июне того же года к ним присоединилась Киргизия. Структурно союз напоминал Евросоюз с органами наднационального интегрирования. В 1995 году созданы Государственный совет ЦАС, Совет министров иностранных дел и обороны. В период с 1994 по 1996 годы были разработаны и приняты 180 документов, имевших целью создать правовую базу под интеграцию.

1996 год стал одновременно и временем охлаждения отношений, когда стороны поняли, что не способны практически реализовать решения, принятые в рамках реализации интеграционного объединения.

1998 год можно охарактеризовать как период "возмужания" той же идеи. Региональные лидеры постепенно отказывались от глобальных проектов и пытались сосредоточиться на проблемах, решение которых могло стать основой для реальной интеграции. Создан Центрально-азиатский экономический союз (ЦАЭС) с подключением к процессу Таджикистана.

2001 год стал годом похорон идеи Ислама Каримова о переформатировании ЦАЭС в Центрально-азиатский экономический форум. Фактически предлагалось превратить объединение в своего рода "говорильню", чем-то напоминающую экономический форум в Давосе.

2002 год стал годом трансформации ЦАЭС/ЦАЭФ в Организацию Центрально-азиатского сотрудничества (ОЦАС).

В октябре 2005 года с целью привлечь Узбекистан в региональные структуры принято решение об объединении ОЦАС с Евразийским экономическим сообществом (ЕврАзЭС).

Реанимация идеи

В начале 2007 года Назарбаев вернулся к идее создания Центрально-азиатского союза. Понять казахстанского президента можно. Он уже вошел в историю как первый президент независимого Казахстана. Теперь настало время совершить качественный прорыв и в преодолении дезинтеграционных тенденций, исторически раздирающих регион.

Казахстан де-факто стал региональным лидером. В то время, как Каримов лишь находился на пороге решения, запускать реформы или не запускать, Акаев пытался перенести на киргизскую действительность западную модель без соответствующей адаптации, ныне покойный Ниязов закрыл страну от постороннего взгляда "за семью печатями", а тогда еще Рахмонов (не Рахмон) никак не мог найти общий язык со своим северным соседом (Узбекистаном), Назарбаев сумел модернизировать страну, построив банковскую систему на западный манер.

Сегодня уже видны огрехи копирования западных бизнес-схем, но исправлять недоработки куда легче, чем выстраивать все с нуля. В РК не только построена успешная по меркам СНГ финансовая система, но республика заявила о себе и как один из ключевых поставщиков углеводородов, привлекая к управлению страной ориентированных на Запад новых менеджеров.

Однако решить проблему региональной интеграции без Узбекистана невозможно. Со своей стороны, Каримов тоже понимает, что без локомотива интеграции - Казахстана - сдвинуть с мертвой точки процессы в Центральной Азии проблематично. Он приехал в Астану после того, как в декабре стал третий раз президентом Узбекистана. Многие наблюдатели говорят о том, что третий срок Каримова можно смело назвать ключевым этапом к бессменному правлению. Это можно называть как угодно, конституционной монархией, авторитарным режимом или каримовской республикой, однако от реалий убежать не удастся. Каримов будет управлять страной столько времени, сколько он сочтет нужным. И с этим придется считаться.

Все познается в сравнении

Говорить о том, что Каримов не хочет интеграции, было бы непростительной ошибкой. Еще несколько назад, когда Назарбаев в очередной раз озвучил интеграционную идею, именно Каримов ее оспаривал. Тогда официальная узбекская пресса ни словом не обмолвилась об идее, словно ее и не было.

Каримову тоже интересна идея организации союза сопредельных государств в регионе с тем, чтобы или возглавить ее, или на худой конец, получить сильные рычаги воздействия на нее.

Ташкент предпочитал строить свои отношения с соседями на двусторонней основе. Такой приоритет появился не случайно. Надо думать, он стал ответом на часто звучащие из Астаны интеграционные идеи. Мол, Казахстан хочет стать инициатором региональной интеграции. Пожалуйста, давайте, дерзайте, только без нас.

Назарбаев столь нежную струну узбекско-казахстанских отношений прекрасно чувствует. Причем, он не может опереться в деле создания интеграционной структуры на российский потенциал влияния в Центральной Азии. Сама по себе идея центрально-азиатской интеграции как раз и предполагает отсутствие в процессе России. Поэтому ни Путин, ни Медведев не будут поддерживать структуру, в которую Россию не собираются звать.

Трудно ожидать, что Ташкент раскроет свои объятия Союзу центрально-азиатских государств. В частности, узбекский политолог Рафик Сайфулин считает, что приоритетом страны сейчас является сотрудничество в рамках ЕврАзЭС. По его мнению, на данном этапе Каримов будет "присматриваться" к работе созданного в рамках ЕврАзЭС Таможенного союза, в который вошли Казахстан, Россия и Белоруссия.

Однако "присматриваться" вовсе не означает поддерживать. Хотя и политологи время от времени ошибаются в своих прогнозах…

Часть 2

Станет ли официальный визит узбекского президента в Казахстан запуском интеграционных процессов в Центральной Азии?

В апреле 2007 года Нурсултан Назарбаев совершил визит в Киргизию. Тогда были подписаны важные, по мнению официальных казахстанских СМИ, документы по интеграции.

Но, по большому счету, более значимым во время визита стало заявление Курманбека Бакиева о том, что большой интерес к возможному союзу проявляют Узбекистан и Таджикистан.

Как и сегодня, скептик-Каримов довольно пессимистически отнесся к инициативе. Он стал выжидать, какими путями интеграция пойдет и на каких условиях. Нелишне напомнить некоторые принципы, которых придерживается Каримов.

Во-первых, интеграция региона не должна ограничивать суверенитет стран-членов, в частности, Узбекистана. Во-вторых, Ташкент может пойти на создание внутри структуры наднациональных органов, но лишь в тех рамках, в которых они не будут покушаться на … правильно, суверенитет страны!

В своих комментариях "Независимой газете" казахстанский политолог Досым Сатпаев говорит о нецелесообразности для Узбекистана регионального союза. Причем, по словам политолога, Каримову невыгодны наднациональные структуры, которые обязательны в такого рода союзах.

К тому же, между центрально-азиатскими странами наблюдается высокий уровень недоверия друг к другу. В политической элите Киргизии нет-нет промелькнет недовольство по отношению к соседнему Казахстану. В соседях они видят определенную угрозу экономической и политической экспансии, а в перспективе - потерю суверенитета. Есть еще одна причина, по которой интегрировать центрально-азиатские страны нелегко. Многие из них являются сырьевыми странами, самостоятельно выстраивают свою стратегию поставок сырья на внешние рынки, и практически конкурируют на этих самых рынках.

Недавний визит представителей Узбекистана, Казахстана и Туркменистана в "Газпром" - это скорее исключение, чем правило. Страны объединились в кратковременный союз, чтобы выставить свои условия "Газпрому".

Факторы реинтеграции

Факторы реинтеграции сейчас более очевидны, чем факторы интеграции.

Во-первых, страны центрально-азиатского региона находятся на разных уровнях развития. При довольно приличных темпах экономического развития Казахстана, экономика Узбекистана медленно, но верно стагнирует.

Киргизия при Акаеве и при Бакиеве не проявляет признаков самостоятельного развития, все больше ориентируясь на помощь извне. Таджикистан также сильно зависим от внешней помощи. Туркменистан в последнее время стал отказываться от автаркической модели развития, однако динамика отказа пока не вызывает оптимизма.

Во-вторых, все страны Центральной Азии имеют разную степень политического развития. Казахстан и Киргизия в отличие от остальных стран региона имеют более-менее сносную политическую модель, но и ее с трудом можно назвать демократической: гражданское общество не сформировано, политическая оппозиция находится в стадии инкубационного развития. В Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане ситуация с политическими свободами еще более сложная.

В-третьих, политические элиты стран Центральной Азии не заинтересованы в наднациональных структурах, которым будут переданы функции контроля. Интеграция без наднациональных структур невозможна.

В настоящее время лишь казахстанский президент готов поставить региональные интересы выше национальных.

Киргизия в силу большой геополитической зависимости от Казахстана также поддержала идею интеграции. Остальные президенты еще не готовы к подобного рода действиям.

В-четвертых, президенты любят ссылаться на культурно-историческую общность. По большому счету, их объединяет общность судьбы в составе сначала Российской империи, потом - СССР. При этом политические элиты почти всегда этот исторический период оценивают негативно.

В-пятых, государства региона пока не созрели до осознания так называемого регионального интереса. Обычно это понятие заменяется региональной безопасностью в силу близости Афганистана, Ирана, а также влияния Турции. Еще одной предпосылкой говорить о безопасности могут служить интересы мировых центров силы в Центральной Азии.

Попытки создать региональную интеграционную структуру в 90-х годах оказались тщетными именно в силу пяти вышеперечисленных факторов.

Даже, если все утрясется

Вполне может так случиться, что Назарбаев уговорит своих коллег начать переговоры по формированию пространства, в котором будут свободно перемещаться товары, капиталы, услуги и люди. Однако даже на самом высоком межгосударственном уровне переговоров лидеров стран региона ждет множество проблем.

К примеру, Узбекистан и Таджикистан еще в течение долгого времени не смогут определиться со своими границами. Миллионная узбекская диаспора в Таджикистане отличается высокой организованностью, достаточно хорошими административными и финансовыми ресурсами. Таджикская диаспора в Узбекистане в отличие от узбекской в Таджикистане пассивна и разрозненна. Поэтому высокая активность узбекской диаспоры часто приводят к локальным трениям между таджиками и узбеками.

Узбекистан заминировал участки госграницы с Таджикистаном. Официальная аргументация - профилактика от проникновения в страну террористов и экстремистов. Неофициальная аргументация - Ташкент не хочет принимать на своей территории беженцев и таким способом стремится решить территориальный вопрос в свою пользу.

Экономические интересы Таджикистана часто находят откровенную неприязнь в Узбекистане. Это можно увидеть на примере расторжения таджикской стороной соглашения с "Русалом" Олега Дерипаски. Россияне в течение трех лет пытались приступить к строительству крупнейшей на пространстве СНГ Рогунской ГЭС.

Душанбе настаивал на увеличении мощности проекта за счет высоты плотины, "Русал" противился изменению параметров проекта. Если бы таджикские власти добились увеличения высоты плотины до 325 метров, они бы получили возможность контролировать водные ресурсы региона. Это был бы второй Токтогуль, позволяющий Киргизии регулировать сток воды в Сырдарью.

Ташкент выступил против такого проекта, а "Русал" не хотел менять расчеты по проекту в силу финансовых причин. Однако Душанбе счел действия "Русала" за поддержку позиции Узбекистана по вопросу Рогунской ГЭС.

Узбекистан так и не смог ни при Сапармурате Ниязове, ни при Гурбангулы Бердымухаммедове решить вопросы делимитизации госграницы и визового режима. В 2002 году спецподразделения Туркмении вторглись на территорию посольства Узбекистана и провели там обыск с целью поиска организаторов покушения на Ниязова.

С тех самых пор ни встреча президентов в 2004 году, ни последовавшие затем контакты на более низком уровне не вывели узбекско-туркменские отношения на другой уровень.

Между Ташкентом и Ашхабадом еще не решены вопросы распределения воды и правового статуса узбеков, проживающих на приграничных территориях.

Конечно, Узбекистан и Казахстан во многом определяют безопасность и стабильность в регионе. Но отсутствие общих подходов ослабляет их сопротивляемость исламскому экстремизму.

Узбекистан не согласен с тем, что Казахстану еще в 50-х годах прошлого века передали Сарыагаш и несколько районов, которые оказались в составе Южно-Казахстанской области. Поначалу их передали Узбекистану, а затем вернули Казахстану.

Казахстан, в свою очередь, территориальных претензий не предъявляет, но очень опасается нерегулируемой миграции из Узбекистана.

Киргизия и Узбекистан имеют одну общую цель - подавить исламских экстремистов в Ферганской долине. Однако это не мешает время от времени выступать друг против друга. После памятных андижанских событий узбекские спецслужбы обвинили Киргизию в том, что на ее территории расположены тренировочные лагеря боевиков.

Достаточно много между государствами спорных территорий. Не менее силен и анклавный фактор. На территории Киргизии есть два узбекских анклава - Сох и Шахимардан, в Узбекистане - село Барак в Ошской области. Свои анклавы Ташкент использует в качестве инструмента давления на Киргизию. Бишкек, в свою очередь, занимает жесткую позицию в вопросах распределения водных ресурсов.

Что и требовалось доказать

Визит Каримова в Казахстан стал еще одной встречей президентов, не решивших ключевых вопросов узбекско-казахстанских отношений. Лидеры остались при своем мнении, не сумев выработать единых подходов по вопросу региональной интеграции.

В частности, они решили создать зону свободной торговли. Однако процесс еще находится в зачаточном состоянии, а стороны лишь приступят к подготовке соглашения. Это означает, что вопрос будет долго и нудно обговариваться сторонами. В ходе последнего визита Назарбаева в Узбекистан стороны договорились об открытии представительства Банка развития Казахстана в Узбекистане. Теперь президенты ударили по рукам в вопросе создания торговых представительств в Ташкенте и Астане.

Сетования Каримова на структуру товарообмена - еще одна попытка завуалировать иные проблемы в узбекско-казахстанских отношениях.

Еще одним вопросом, который поднимался в ходе визита, стал водно-энергетический. Президенты договорились обсудить их на трехсторонних переговорах в конце апреля в Бишкеке.

Назарбаев в ходе встречи со своим узбекским коллегой попенял на позицию Киргизии. Киргизы до сих пор ставят вопрос о том, что вода - это товар, и его нужно покупать странам, которые в ней заинтересованы. Казахстан и Узбекистан считают ее общей ценностью и не хотят платить.

По вопросу Союза центрально-азиатских государств Каримов высказался ясно. "Для Узбекистана эта инициатива, - заявил он, - неприемлема. Заявляю это раз и навсегда с тем, чтобы не было никаких спекуляций".

При этом он справедливо указал на различные уровни экономического и социального развития стран. Каримов немного остановился на проблемах, которые существуют между государствами, сославшись на негативный опыт попыток создать в Центральной Азии интеграционные структуры. Третьим фактором торможения процессов интеграции Каримов назвал нежелание политических элит присоединяться к различного рода союзам и волеизъявление народов.

Последний постулат Каримова является наиболее слабым. Во-первых, еще ни в одной стране региона подобные референдумы не проводились. Во-вторых, проведенный в начале 90-х годов референдум о сохранении СССР показал, что народы СНГ готовы жить в едином государстве.

Понятно, что оказавшись в изоляции с идеей Союза центрально-азиатских государств и не получив поддержки со стороны Каримова, Назарбаев должен был выйти из сложной ситуации достойно.

И сделал это. "Фактически сотрудничество идет, мы торгуем, люди общаются, бизнес развивается, - резюмировал он. - И то, что узбекская сторона предложила создание зоны свободной торговли, это и есть первый шаг к экономическому союзу в будущем. Конечно, никто не предполагал, что центрально-азиатский союз возникнет в один день".

Что и требовалось доказать.

23-24.04.2008, Дмитрий Перцев , специально для Gazeta.kz