Алмаз Атамбаев, экс-премьер-министр КР: Я никого не боялся, кроме Бога

"После того как Бакиев подписал Конституцию в ноябре 2006 года и передал все полномочия парламенту и премьеру, никто не мешал создать другую страну. Вместо этого пошли игры."

ЛИЦА БЕЗ МАСОК

Он же Алмаз, он же Лешка, он же Голик…

Атамбаев, - он же оппозиция, он же власть, он же дворник, грузчик, кочегар, переводчик, олигарх, поэт, богатырь, дракон…

Персона Алмазбека Атамбаева входит в пятерку узнаваемых личностей Кыргызстана. Вся страна знает его притчу о богатыре, который сражался с драконом, а потом, войдя в башню, сам превращался в дракона. В личной истории Атамбаева произошел конфуз. Весной прошлого года он решил примерить (накаркал) любимую историю на себя: думал, что вошел в башню богатырем, а его тут же прозвали драконом. Оказалось, - слава Богу, - что от окончательной трансформации личности Высшие силы его все же уберегли. В развращающей власти Алмаз Шаршенович отделался легким испугом: стаканом ядовитой воды и орденом "Данакер". Наша газета предрекала ему недолгое и бесславное премьерство: так и случилось. Должность главы кабинета министров в этой стране всегда была самой невезучей. Некоторые от нее умирали буквально, другие превращались в политические трупы. У Атамбаева же явно есть ангел-хранитель. "Стакан воды" не стал для него последним, и до политического трупа, хоть и подрастерял поклонников, наш герой все же не докарьерил. Так что за увольнение с должности, наверное, должен благодарить судьбу. Как знать, быть может, в случае с ним мы еще увидим продолжение притчи. Шанс стать богатырем, драконом или отверженным у Атамбаева еще есть. Некоторая отстраненность от политической авансцены, - и это, кстати, в его стиле, - дает ему возможность копить силы к очередному рывку. Например, в 2010-м году, когда предстоят президентские выборы. Так что интрига по имени Атамбаев еще остается с нами. И это интервью АША для газеты "Лица", не первое и, даст Бог, - не последнее.

"Я мог бы сейчас быть Алексеем Анатольевичем Голик"

- Вы рассказывали, что в детстве вас хотела взять на воспитание русская семья. Почему?

- Я родился в совхозе имени Стрельниковой, Аламединского района. Нас было четверо в семье. Жили мы не богато, родители были простыми рабочими совхоза. Помню, в детстве у нас часто бывал управляющий отделением совхоза Анатолий Голик и супруга его. Позже выяснилось, что они хотели усыновить меня. Может, потому что в семье у нас все зеленоглазые, может, по причине того, что семья жила довольно скромно. Но мама отказалась отдать, сказала, что там, где три ребенка, и четвертого вырастим. Об этой истории я узнал уже взрослым. Меня даже звали до 1-го класса Алешкой. Я мог бы сейчас быть Алексеем Анатольевичем Голик. (Улыбается) Я всегда об этом помню и не делю людей ни по национальности, ни по регионам. Всегда помню, что я мог быть другим человеком по паспорту. Может, жил бы в другой стране. Жизнь полна случайностей.

- Как вы учились в школе? Какие увлечения у вас были?

- Я был отличником. На увлечения мало оставалось времени, потому что в те времена мне приходилось много работать по хозяйству. У нас был огород, еще дополнительный огород мы брали. Было много работы. Но я находил время читать. Моим увлечением было чтение.

- Какая книга произвела на вас наибольшее впечатление?

- В детстве на меня самое большее впечатление произвела трилогия Горького "Детство. В людях. Мои Университеты". Мне понравилась основная идея произведения о том, что чтобы стать человеком, надо постоянно работать над собой, и рано или поздно можно вырваться из любой, самой тяжелой жизни.

- Глядя на родителей, вы хотели повторить их жизнь или мечталось о чем-то другом?

- Я благодарен за все своим родителям, мне трудно их в чем-то упрекнуть. Несмотря на трудный быт, они смогли дать высшее образование всем своим детям. Но дети мечтают жить не так как родители. В детстве я хотел стать музыкантом или писателем. С детства я пишу стихи. В основном писал о Родине и о любви.

- А свою первую музу, первую влюбленность вы помните?

- Конечно, помню, это была девочка из нашей школы. Это остается в памяти на всю жизнь. Впервые ощущаешь и понимаешь, что с тобой случилось что-то странное. Это чувство я держал в себе. Я был очень скромным, стеснительным мальчиком, отличником.

"Мне приходилось часто голодать"

- Ваша дальнейшая жизнь выстаивалась сама собой или вы что-то конкретно планировали, ставили цели?

- Я всегда был больше романтиком, чем практиком. Никаких графиков я не составлял. После школы я сразу поступил в институт в Москве.

- Как вам удалось из села поступить в московский вуз?

- Все-таки у советской власти было очень много преимуществ, была большая защищенность у небогатых слоев населения. Только благодаря этому я смог поступить и окончить вуз в Москве, хотя родители мои к тому времени были пенсионеры. Сейчас это уже невозможно. Тогда главным были не деньги, а способности.

- Как вам удавалось выживать в большом городе?

- Конечно, денег не хватало, мне приходилось часто голодать, но я работал в Москве дворником, грузчиком, кочегаром. Потом я начал делать подстрочники кыргызских прозаиков на русский язык. Таким образом, тоже зарабатывал на жизнь. Когда мои подстрочники прочитал известный российский писатель Владимир Солоухин, он сказал, что мои подстрочники - это готовые переводы. После этого мои подстрочники стали брать московские издательства как готовые переводы. Я переводил от неизвестных авторов до корифеев кыргызской литературы. Мне приходилось переводить даже такого классика как Тугельбай Сыдыкбеков.

- Вы вернулись в Кыргызстан с хорошим образованием. Можно сказать, что все двери были перед вами открыты?

- Я закончил Московский институт управления. Но когда вернулся во Фрунзе, я полгода не мог найти себе работу.

"Я сказал, что не хочу быть членом партии, которая лжет"

- У вас не было блата?

- Блата у меня никогда не было. Со своей специальностью инженера-экономиста, организатора управления производства я мог работать хоть где. Но куда я только не пытался устроиться, ничего не получалось. Я даже пытался устроиться в своей деревне хотя бы бригадиром участка, и то не получалось. Меня выручило случайное знакомство. Как-то на 4-м курсе, когда я летел домой на каникулы, моим соседом в самолете оказался министр связи Вил Наджимидинович Торобаев. Когда я заносил свои документы в различные министерства, он случайно вспомнил меня, и взял меня в министерство связи.

- Вы вступили в партию?

- Когда я работал в президиуме Верховного совета на разных должностях, меня решил взять старшим референтом тогдашний председатель президиума Темирбек Кошоев. И оказалось, что на эту должность может попасть только член коммунистической партии. Поэтому меня сразу взяли и в партию. Вышел я из партии во время августовского путча. Я тогда был заместителем председателя Первомайского райисполкома и сказал секретарю парторганизации, что выхожу из партии, потому что не хочу быть членом партии, которая лжет. Конечно, собрались члены парторганизации, меня всячески отговаривали, но несмотря ни на что, я вышел из парторганизации. Но, кстати, когда путч провалился, объявили, что вся парторганизации вышла из партии во главе с председателем райисполкома. Было смешно...

"Я открыл первое частное предприятие в Кыргызстане"

- Годы перестройки дали большие возможности предприимчивым людям. У вас не было замешательства, в которое попали миллионы советских граждан или вы вовремя сориентировались?

- В 1989 году я ушел с госслужбы и открыл первое частное предприятие в Кыргызстане, это было еще при Горбачеве. Поставил на карту все, и мне легально удалось заработать очень много денег как пионеру этого бизнеса. Если кто-то помнит, в то время не было книг. Самым большим дефицитом, наряду с продуктами питания, были книги. Хорошие книги в советское время выдавались по разнарядке райкома партии. Это был супердефицит, который невозможно было найти ни во Фрунзе, ни в Москве. Мне повезло, что я очень любил книги, в то же время по образованию я был менеджером, управленцем. Когда я увидел эту зияющую нишу, что все прилавки книжных магазинов и во Фрунзе и в Москве были пустыми, я одним из первых стал заполнять эту нишу. Моя фирма печатала книги миллионами и отправляла вагонами в Москву. Типографские мощности в Москве были задействованы для других каких-то целей, а у нас все типографии простаивали и готовы были печатать любые издания, лишь бы работать. Одна из организаций, которая у меня скупала книги – издательство "Вагриус". Они тоже очень много заработали на нашей совместной деятельности. И на этом мне удалось заработать сумасшедшие деньги. Потом я вложил эти деньги в промышленность и, несмотря на то, что у меня было много отобрано во времена Акаева, все равно осталось столько, что хватает и сегодня. В какой-то мере мне повезло, а в какой-то мере я вовремя сообразил, чем надо заниматься. Потому что сейчас трудно продать книги тиражом в 500 экземпляров, а я продавал миллионами, причем за предоплату.

- Какие именно произведения вы печатали?

- Тогда любые книги уходили влет. Например, первая книга, которую мы выпустили к 8-му марта, была "Книга современной хозяйки". Даже таких книг не было в продаже ни здесь, ни в Москве. Потом мы печатали "Крестного отца" Марио Пьюзо, "Заводной апельсин" Энтони Берджеса, даже такие несерьезные книги как "Анжелика и король" уходили миллионными тиражами. Россия все проглатывала. Я занимался этим делом буквально пару лет. Потом все поняли, что это золотая жила и ринулись в этот бизнес, а я ушел. Меня всегда тянуло производство. Все заработанные деньги, а это огромная сумма, я вложил в промышленность Кыргызстана.

- Но промышленность таких дивидендов не дала?

- Я старался купить акции у директоров заводов или на аукционах. Заводы тоже могли дать дивиденды, но во времена Акаева мне не давали работать.

- Почему у Акаева было такое отношение к вам?

- Власть всегда пугает, когда какой-нибудь независимый человек вдруг становится сильным в экономическом плане. Особенно мне жалко один проект. У нас был заключен договор с фирмой "Филипс" о создании инженерного центра, который должен был на несколько сотен миллионов долларов продавать инженерные проекты в Голландию. Для этого было создано специальное совместное предприятие, на презентации был тогдашний вице-премьер Джоомарт Оторбаев. Все это было загублено акаевскими приспешниками. Хотя я предлагал отдать этот инженерный центр, акции, чтобы сохранить его. Центр должен был создаться на базе электровакуумного завода, в нем тысячи инженеров должны были работать, зарабатывать большие деньги и на сотни миллионов долларов мы могли бы продавать инженерную продукцию: чертежи, бумаги, расчеты. Это было золотое дно. У меня была мечта создать в Бишкеке центр по продаже компьютерных технологий, наподобие того, что есть в Индии. Я помню, как Оторбаев ходил в администрацию президента, как писали письма Акаеву руководители "Филипс", просили дать возможность работать с Атамбаевым.

- Вы, наверное, не дали взятку, кому следовало?

- Взяток я не давал и не брал. Но это ведь было для страны, это было бы одним из направлений, которое бы тянуло страну. На сотни миллионов долларов можно было делать экспортную продукцию. Для этого не надо было сырья, просто нужны были умные люди. А у нас в Кыргызстане было много хороших специалистов, многие уже уехали. Этот проект мне больше всего жалко.

"Всех "братков" я просто посылал"

- Кроме давления власти, вам приходилось сталкиваться с наездами криминала?

- Всякое было, но, учитывая мой характер, все они от меня отошли, потому что я никого не боялся, кроме Бога. Всех "братков" я просто посылал. Эти наезды, рэкет рассчитаны на трусливых.

- Есть такое понятие, что деньги портят человека. Вы с этим сталкивались?

- Да, особенно в перестроечные годы, я видел как на человека "падали" огромные деньги, и он менялся в худшую сторону. Для меня деньги - это средство, которое позволяет тебе быть свободным, но никогда нельзя делать деньги самоцелью. Это страшно, это очень портит человека. Я видел жизненные драмы, когда человек, получив большие деньги, начинал думать, что все его любят, все носят на руках. Один мой знакомый, с которым мы работали в бизнесе, покупал вертолеты, самолеты, а кончил жизнь нищим на вокзале.

- Вы можете сказать, что любите деньги?

- Нет. Я люблю детей, люблю свою семью. Я видел, сколько плохого совершается из-за денег. Но у человека должно быть достаточное количество денег, чтобы он себя чувствовал свободным. Если ты хочешь жить нормально, комфортно, у тебя должно быть достаточное количество денег, естественно, заработанных честным путем. Потому что грязные деньги не приносят счастья.

- У вас есть какие-то секреты того, как привлечь деньги?

- Никаких суеверий у меня нет, но одно я твердо знаю: если человек чего-то хочет, это обязательно сбывается. Надо этого хотеть без зла для других, но не делать из этого самоцели.

- Можно узнать о вашей семье? Кто ваша супруга?

- У меня второй брак. Моя супруга - кандидат медицинских наук. Мы живем с ней уже 20 лет. Сейчас она занимается только домом, детьми. И то, что мои сын и дочь отличники, это, конечно, ее заслуга. Потому что она очень серьезно ими занимается.

- Дети живут в Кыргызстане?

- Конечно, дети в Кыргызстане, ходят в обычную школу, в обычный класс.

- В воспитании детей у вас какой основной принцип?

- Главное, чтобы дети были честными и добрыми. У меня с детьми хорошие отношения. Мы часто разговариваем с ними на различные темы. Я стараюсь отвечать на любые вопросы. Сыну 15 лет, дочери 11 лет. Меня радует, что оба очень любят читать, любят музыку, увлекаются компьютерами. Бог дал мне прекрасных детей и в первом браке. Они уже взрослые, самостоятельные. Я горжусь своими детьми и очень их люблю.

- Какое будущее вы видите для своих детей?

- Кыргызстан - наша страна, наша родина, конечно, я вижу их будущее здесь. Даже если они будут учиться в других странах, дальнейшую их жизнь я хотел бы видеть в Кыргызстане, потому что именно наше последующее поколение все-таки поднимет страну.

"Оппозиция сама виновата"

- Чем вы сейчас занимаетесь?

- Я занимаюсь партийными делами. Кроме того, со своими партнерами продвигаю несколько интересных бизнес-проектов в России и Турции.

- Многие предрекали, что вы ненадолго задержитесь на посту премьер-министра. Вы не жалеете, что вообще пошли на эту должность?

- Нет, я об этом часто думаю и не жалею. Я и сам знал тогда, что на этот пост иду ненадолго. В то время многие верили, особенно оппозиция, что состоится мирная передача власти. В тот момент была такая ситуация, атмосфера, что все могло закончиться кровью, гражданской войной. Мы могли потерять страну, страна могла расколоться на две части. Я помню, даже депутаты были разделены на северян и южан, и столкновения шли в парламенте, не говоря о других слоях населения. Многие горе-политики завозили сюда горе-патриотов с разных регионов. Помню, как мы отсюда отправляли их целыми колоннами по месту проживания. Только Бог нас спас от гражданской войны, от потери страны. Я абсолютно не жалею, что в тот момент пошел на этот пост.

Многие хотят сейчас все поставить с ног на голову, но я хочу напомнить, когда у нас раскололась оппозиция. До начала 2007 года у нас существовало единое оппозиционное движение "За реформы". Когда вдруг был создан Объединенный Фронт во главе с Куловым, часть лидеров "За реформы" во главе с сопредседателем Текебаевым вдруг записались в этот фронт. Другие, во главе со мной, сказали, что этот Фронт ведет в никуда. Я пришел к такому выводу, потому что никто не мешал после принятия Конституции 2006 года, когда Бакиев практически передал свои полномочия премьер-министру и парламенту, построить другую страну. И когда вдруг после снятия с работы Кулов открывает Фронт, это все было просто игрой. К сожалению, тогда наше движение раскололось. Тогда нам судьба давала второй шанс. Первый шанс был в ноябре 2006 года, когда мы добились подписания Бакиевым ноябрьской Конституции. Второй шанс в начале прошлого года, когда Бакиев после открытия Фронта был готов с лидерами движения "За реформы" создать коалиционное правительство. Он был готов отдать ключевые должности в администрации президента, он был готов подписать Конституцию, которая была разработана рабочей группой во главе со мной. Если бы тогда лидеры оппозиции пошли не во Фронт, а поверили бы мне и пошли бы со мной, у нас была бы другая ситуация в стране. К сожалению, я тогда остался почти в одиночестве. Сегодня мы имеем то, что имеем, а лидеры Фронта заявляют, что президент юридически должен работать до конца срока. Хотя год назад они говорили совсем другое. Я это знал год назад. Жаль, что некоторые радикально настроенные лидеры не послушались меня, и мы потеряли второй шанс построить нормальную страну.

- Вам не нравилась конкретно личность Кулова, возглавлявшего Фронт, или идея?

- Я не мог поверить в цели и задачи этого фронта. После того как Бакиев подписал Конституцию в ноябре 2006 года и передал все полномочия парламенту и премьеру, никто не мешал создать другую страну. Вместо этого пошли игры.

- Но потом была декабрьская Конституция…

- Декабрьская Конституция - это результат игр Кулова, результат искусственно надуманной отставки.

- Вроде, у Кулова были благие намерения.

- Если бы Кулов хотел что-то сделать, он мог сделать это на базе ноябрьской Конституции, - все карты были у него в руках. А все остальное было "от лукавого": и декабрьская отставка, и Фронты. Другое дело, что это завело оппозицию в тупик. И больше того, те люди, которые ринулись тогда за Куловым, теперь пытаются все поставить с ног на голову, они винят не себя, а Атамбаева и тех, кто за мной пошел. Но если бы они поверили мне, создали бы коалиционное правительство, дали бы людей на ключевые должности, согласились бы на компромиссный вариант Конституции, у нас была бы другая страна. Я тогда хотел, чтобы мы от слов перешли к делу.

- Но и во власти сидят хорошие игроки, они играют и обыгрывают.

- Естественно, когда они увидели, что я остался один, они провели свой октябрьский референдум и выборы. Оппозиция сама в этом виновата.

"Я оказался свой среди чужих и чужой среди своих"

- Вы можете назвать, что положительного вам удалось сделать на посту премьер-министра?

- Во-первых, нам удалось уйти от гражданской войны. Во-вторых, впервые в истории Кыргызстана бюджет прошлого года закончен с профицитом, то есть с избытком денег. Нам удалось многие финансовые каналы повернуть в бюджет страны. Именно наше правительство столкнулось с мировым всплеском цен. Меня уволили 28 ноября. Посмотрите статданные на тот период, у нас в ноябре уже была отрицательная инфляция, то есть в ноябре прошлого года цены уже начали снижаться. Конечно, было много планов, не удалось многое воплотить. Но бюджет этого года, когда многие министерства и ведомства имеют совсем другие цифры, - это результат работы прошлогоднего правительства.

- Если бы вы остались, вы бы смогли удержать рост цен?

- Это мировая тенденция, но любая перетряска отрицательно влияет на ситуацию в стране, темпы были потеряны, потому что новому премьеру объективно нужно было время, чтобы войти в курс дела.

- Но когда вы были на посту премьер-министра, чувствовалось ваше некоторое разочарование.

- Мне было тяжело одному. Вспомните, у меня не было даже первого вице-премьера. Мне не удалось даже снять с работы откровенных воров в составе правительства. Было откровенное противодействие со стороны многих сил. К сожалению, мои бывшие друзья по оппозиции заняли такую позицию, что чем хуже правительству Атамбаева, тем лучше. Помните, когда начали расти цены, многие депутаты кричали, что зимой мы будем есть овес. То есть поднимался ажиотаж на росте цен. Я оказался свой среди чужих и чужой среди своих. Было очень тяжело.

- Чье именно противодействие во власти вы встречали?

- Я еще раз повторю: президент всегда поддерживал меня, но он тоже человек. Все-таки я был многим не угоден. Те люди, которые могли решать какие-то вопросы от имени президента, они не могли ни позвонить мне, ни зайти ко мне.

- Кто они? Члены семьи президента?

- Скажем так, окружение президента. Люди, которые имеют доступ к президенту, не могли как-то влиять на премьера, и это их совершенно не устраивало.

"Это был разговор втроем: я, президент и Садыркулов"

- Вы с теплотой говорите о президенте. Вы ему верите?

- Президент не плохой человек. Чисто человеческие отношения у нас остались хорошие. Но человек он мягкий, подверженный влиянию. Все мы люди, очень легко кого-то осуждать.

- А может за этой мягкостью кроется какая-то южная хитрость?

- Если бы в прошлом году, когда у нас только начинался раскол в оппозиции, лидеры оппозиции послушали бы меня, и у нас было бы создано коалиционное правительство, то не только премьер, но и вице-премьеры, и в администрации были бы люди из оппозиции. Тогда бы не я один что-то говорил президенту, вслед за мной заходили бы и другие прогрессивно настроенные представители оппозиции, тогда и у президента складывалось бы другое мнение. А когда я говорю что-то одно, а заходят после меня 50 человек и говорят другое… Здесь мы сами виноваты. Нетерпимые, непримиримые лидеры оппозиции, которым лишь бы поменять Бакиева - вот в этом главная беда оппозиции.

- Вы сказали, что вас уволили с поста премьер-министра. Как президент вам лично объяснил свое решение?

- Это был разговор втроем: я, президент и Садыркулов. Как вы знаете, полным ходом шла избирательная компания. Я и сам почувствовал, что мешаю тем людям, которые хотят провести выборы по-своему. На эту тему мы много разговаривали с президентом. Я говорил, что ему не стоит быть лидером какой-либо партии, потому что это запрещено нашей Конституцией. Первое время он соглашался со мной, выступал и говорил, что не будет лидером никакой партии. Но победили те силы, которые хотели создать такой карманный парламент. Хотя я говорил Бакиеву, что идея создания карманного парламента, проведение нечестных выборов, - все это отразится потом на выборах в 2010 году. Думаю, что в этом я абсолютно прав. Весь этот негатив парламентских выборов, он ударил не по "Ак Жолу", а по самому президенту Бакиеву. А в тот момент я был абсолютно не нужен, - как кость поперек горла для некоторых людей. Я понимал это.

- А как же ваше обещание, что вы не допустите фальсификаций?

- Если бы я оставался премьер-министром, наверно, мог что-то сделать. Это и стало одной из причин, почему меня постарались убрать.

- Как вам объяснили причину увольнения?

- Там же была формулировка, что я выполнил свою задачу, стабильность в стране достигнута, есть успехи в экономике. Несмотря на рост цен, был подъем экономики.

- Но нет ведь логики: если человек успешно выполнил свою задачу, почему он не может дальше продолжать хорошо работать? Вам так и сказали: "Вы нам мешаете"?

- Мне не надо многое говорить, я и так все понимаю. Я знаю, что президент был не рад такому повороту событий. А о чем мы говорили втроем, пусть останется между нами. Я знаю, что президент был не рад такому решению. Это решение не добавило стабильности в стране.

"На пост премьер-министра я рекомендовал Чудинова"

- Это больно ударило по самолюбию?

- Конечно. Хотя я был готов к этому. Президент спросил меня, кого я мог бы рекомендовать на пост премьер-министра, - я рекомендовал Чудинова.

- Какие должности вам предлагали после премьерства?

- Предложения мне были еще в ноябре, я отказался. И во время встречи в Германии я тоже сказал президенту, что не хотел бы пока ни на какой госдолжности работать. У меня есть свои дела, я вполне в состоянии обеспечить себя и свою семью, без всякой госдолжности. Я обеспеченный человек и никогда не держался за кресло. Меня даже многие обвиняют, что когда президент меня уволил, я его обнял. А что мне с ним - драться? Или надо было фронт открыть? Честно говоря, я его обнял, потому что мне стало его жалко, у него стало больше проблем в связи с моим уходом. Для него, для страны.

- Вам не кажется, что слухи о плохом здоровье президента, которые были вами удачно развеяны, распространялись целенаправленно?

- Я не скажу, что целенаправленно. У нас же слухи разлетаются моментально. Конечно, главной целью моей встречи с президентом было развеять эти слухи. Что показали эти слухи? Что люди не верят власти. Самые большие представители власти выступали, а люди еще больше не верили.

- Вручение вам ордена "Данакер" во время отставки многие называют издевательством. А вы с гордостью приняли эту награду?

- Когда-нибудь, когда поднимут все материалы, люди поймут, что в прошлом году мы были на шаг от гражданской войны. Ситуация тогда была очень плохая, особенно когда разгоряченные молодые ребята были брошены своими лидерами возле Белого дома на ночь, и никто ими не руководил, никто ими не управлял, только Бог нас спас от большой крови. Сейчас, как я и предрекал, те, кто их вел туда, спокойно отдыхают на различных зарубежных курортах, а эти ребята сидят в тюрьме.

"Я не называл оппозицию козлами и баранами"

- Можно по Айтикееву какое-то справедливое решение принять, как-то освободить?

- Я был против каких-то репрессий. Кому надо, те знают, когда были заключены под стражу Суваналиев, Абдрахманов, я проводил специальное совещание и поставил условие, чтобы они были освобождены. Это факты. Но некоторые все ставят с ног на голову. Например, недавно Чолпон Джакупова в интервью вашей газете заявила, что Атамбаев с физическим наслаждением называл оппозицию "быдлом". Я скажу так: в ней говорит злоба и нетерпимость. Это гнусная ложь. Я никогда не мог позволить себе таких слов. Эта злоба и нетерпимость некоторых лидеров оппозиции ведет к тому, что она только теряет свой авторитет.

- Но я тоже была на вашей пресс-конференции, и вы сказали, что эти лидеры ведут людей как козлы баранов на мясобойню.

- Я никого не назвал козлами или баранами. Я просто рассказал случай о том, как на Токмакском мясокомбинате был козел, его называли "козлом-провокатором". Когда я работал в Верховном Совете Киргизской ССР, было громкое дело по директору Токмакского мясокомбината. Я вникал в подробности и там на самом деле был козел, который заводил овец в убойный цех, где их убивали электричеством. А для этого козла была специальная калитка, куда он выбегал. Он заводил овец, а сам убегал. Я рассказал этот случай: каждый воспринял это по-своему, в том числе и те, кто вывел мальчишек и бросил возле Белого Дома. Но я не называл народ Кыргызстана "баранами" или оппозицию "быдлом". Это гнусная ложь. Я говорил, что людям нужно думать своей головой, а не подражать баранам на скотобойне. Эти видеозаписи есть, можно посмотреть любому желающему. Другое дело, что те, кто чувствовали вину, приняли это на свой счет, потому что там действительно были провокационные действия. Вывести разгоряченную толпу молодежи и бросить под оружие возле Белого Дома, - это разве не провокация?

- А какая у вас тогда была информации по поводу намерений оппозиции?

- В тот день Омурбек Абдрахманов открыто заявил, что они уже не управляют митингующими. Как можно после этого бросить этих молодых ребят возле Белого Дома, когда некоторые начали хвататься за камни? В тот день нас буквально спасло чудо. Мне пришлось разговаривать матом с руководителями правоохранительных структур, чтобы не было силового контакта, чтобы не применяли палок, дубинок и тем более оружия.

- В тот день мне показалась некое притягивание ситуации "за уши". Все устали, и милиция, и оппозиционеры. Наблюдалась больше апатия, нежели желание действовать и тех, и других. Всем было выгодно, чтобы что-то произошло, то есть эти провокаторы могли быть и со стороны власти, и со стороны митингующих.

- Многие тогда поверили, что будет мирная передача власти в этот день, особенно молодежь. Они не могли понять, почему мы медлим с этой передачей власти. В тот день на другом крыле Белого Дома людей ждали с боевым оружием. Там просто не хватило амуниции, различных пугающих средств. И если бы люди кинулись с другой стороны, то несколько человек погибло бы, а это означало бы конец карьеры Бакиева. То есть ему не было выгодно, чтобы люди были убиты. Я не знаю, кто это устраивал, возможно, вообще третьи силы. Но не в интересах Бакиева было, чтобы это кончилось кровью или смертью людей. Нас Бог спас. Это были сумасшедшие дни и ночи для меня, когда неуправляемую толпу лидеры бросали, а сами уходили ужинать, пить пиво, это было страшно …

- Тогда о мирной передаче власти громогласно заявлял Эшимканов…

- Я встречался с Эшимкановым. И он, и Суваналиев, и многие другие жалеют, что не послушали меня. Ведь они могли не входить в этот Фронт, а просто прийти всей командой в Белый Дом, Бакиев добровольно открывал все двери оппозиции. Вот где была главная ошибка. Но меня пугает, что у некоторых лидеров оппозиции остались нетерпение и злоба к инакомыслию. За иное мнение они могу ненавидеть. Кто-то сказал, по-моему, Вольтер: "Я могу не уважать чужое мнение, но я готов отдать жизнь, чтобы он мог высказать свое мнение". А я помню, когда у нас пошел раскол в движении "За реформы" и я сказал свое мнение, что нельзя вступать в этот Фронт, на меня обрушилось столько ненависти. Вот эта нетерпимость ведет к краху оппозиции.

"Бакиеву осталось доработать всего два года. Два года пройдут как два дня, можно и потерпеть"

- Кто у вас сейчас вызывает больше симпатии: власть или оппозиция?

- Симпатию у меня вызывает наш несчастный народ. Власть у меня вызывает мало симпатий, но я считаю, что ради сохранения единого целостного Кыргызстана, можно перетерпеть любую власть, тем более Бакиеву осталось доработать всего два года. Два года пройдут как два дня, можно и потерпеть. Для нас главное - сохранить целостный Кыргызстан. Что касается оппозиции? Любовь к стране нужна. Конечно, оппозиция в большей степени вызывает у меня симпатию, но я считаю, что оппозиции надо уйти от этих синдромов нетерпимости, злобы. И удивительно, когда лидерами оппозиции выступают люди, которые 15 лет вместе с Акаевым насаждали в Кыргызстане коррупцию и когда они говорят про нечестные выборы, хотя они сами организовывали такие же нечестные выборы. Это страшно. Надо быть подальше от таких людей.

- Кого вы имеете в виду?

- Недавно я читал интервью Накена Касиева. Я помню, в бытность его госсекретарем я выиграл на выборах с двукратным перевесом, именно с участием госсекретаря у меня отобрали мандат. И все эти годы такие люди как Касиев были у власти, угождали Акаеву, они привели к полной коррупционности нашей власти. А теперь они вдруг оказываются лидерами оппозиции и говорят про честные выборы. Это лицемерие!

- Но согласитесь, вас ведь тоже обыграла власть, когда, не дав возглавить партийный список на выборах, уволили с поста премьер-министра?

- В отличие от многих, я во всем виню себя. Но ошибка произошла тогда, когда оппозиция не поверила мне и не пошла на создание коалиционного правительства. Этот принцип "все или ничего" нашей оппозиции ведет к краху. И думать, что главное - поменять Бакиева на другого - это большая ошибка. Максимализм и нетерпимость до добра не доведут. Не должно быть так, чтобы личная неприязнь к кому-то занавешивала все остальное. Я часто спорил с президентом, но у него я не видел такой нетерпимости, как у оппозиции.

О партии.

- СДПК вы позиционируете как оппозиционную партию или центристскую?

- СДПК – это оппозиционная партия, стоящая на центристских позициях.

- У ваших однопартийцев нет чувства бессилия, когда они остаются в меньшинстве в парламенте по многим вопросам?

- Да, временами такое проскальзывает. Но, в конце концов, кто-то должен хотя бы озвучивать эти позиции в парламенте, хотя бы для истории.

- А ваше личное мнение по поводу 4-х пансионатов. Надо ли их отдавать Казахстану?

- Когда у нас была последняя встреча с премьер-министром Казахстана, я сказал, что с государственной точки зрения все эти соглашения подписаны, но народ этого не приемлет. Самый идеальный компромиссный вариант был бы такой, чтобы Кыргызстан напрямую продал эти пансионаты по приемлемым ценам Казахстану. Землю в аренду, а пансионаты продали бы. Для богатого Казахстана это были бы не деньги, но это успокоило бы наших людей и в то же время устроило бы и Казахстан.

- Сейчас партия "Ак Жол" уже приняла решение по этому поводу, то есть вопрос решен. Не может ли это стать поводом для нестабильности, недовольства?

- Причиной для недовольства, конечно, станет. Жаль, что не удалось воплотить компромиссный вариант. Но наши люди видят уступки только с нашей стороны. У нас короткая память. Только в прошлом году Казахстан нам передал безвозмездно полторы тысячи тонн пшеницы. Мы это не заметили. Если будет трудно Кыргызстану, президент Казахстана опять выделит нам и пшеницу, и другие средства. Надо помнить об этом. Дружеские отношения с Казахстаном для нас очень важны, - это страна, которая хочет нам помогать. Нурсултан Назарбаев очень тепло настроен к Кыргызстану.

"Я всегда готов к президентским выборам"

- Получается, вы и сейчас в одиночестве?

- Количество известных людей в какой-то команде не означает силу этой команды. И 24 марта 2005 года, и на митингах 2006 года сторонники нашей партии были решающей силой, хотя тогда в партии было мало известных людей. Но после раскола движения "За реформы" наши ряды пополнились яркими лидерами и количество членов партии продолжает расти. Мы опираемся на простых людей.

- В 2010 году вы будете участвовать в президентских выборах?

- Я всегда готов к президентским выборам. Я уже в 2000-м году в них участвовал. Но надо дать шанс Бакиеву доработать спокойно два года, а потом посмотреть на ситуацию, что лучше для страны. Вопрос в том, доживем ли мы до 2010 года? (Смеется). Это должен быть главный вопрос. Пророк Мухаммед сказал, что каждый вечер человек должен ложиться с мыслью, что возможно утром он не проснется. Поэтому каждый день человек должен стараться отдать свои долги: и материальные, и финансовые, и моральные. То есть человек должен каждый день быть готовым к смерти. И надеяться на лучшее, конечно. Дело не в том, хорош или нет президент. Должна быть другая система власти. Но я еще раз повторю, мы сами дважды упустили свой шанс: в ноябре 2006 года и весной прошлого. Надо из этого извлекать уроки.

- До 2010 года могут произойти какие-то катаклизмы?

- В Кыргызстане все возможно. Тем более, мне кажется, что в стране будет тяжелая экономическая ситуация. К сожалению, власть часто допускает серьезные ошибки, которые могут привести к нестабильности. Одной из главных ошибок может стать ставка власти на силу. Многие думают, что сила власти в силовых структурах. На самом деле сила власти в доверии людей. Если власть этого не поймет, она может кончить очень плохо и до 2010 года. Власть должна завоевывать доверие людей, а не арестовывать молодых ребят, которые вышли со словами "Не верю". Мы все не верим в справедливость прошедших парламентских выборов. И за это арестовывать людей - большая глупость.

Лейла Саралаева
22/04/2008, "Лица", №9(156)