Сотрудничество - самый разумный курс в условиях дорогостоящей конкурентной борьбы за нефть

В числе основных причин недавнего роста цен на бензин называется повышенный спрос на нефть в Китае. Считающие так утверждают, что, поскольку китайцы рыщут по всему миру в поисках каждого свободного барреля нефти, американцам приходится платить гораздо больше, чтобы остатки сырья были проданы именно нам. А то, что китайский юань становится все сильнее, в то время, как курс доллара падает, лишь усугубляет проблему.

Безусловно, в этом есть доля истины. Как ранее сообщало американское министерство энергетики, потребление нефти в Китае выросло с 4,2 миллионов баррелей в день в 1997 г. до 7,8 миллионов баррелей в 2007 г., то есть, на 86 процентов. Кроме того, еще больше выросла доля импортируемой нефти. В 1997 г. Китай покупал за рубежом лишь миллион баррелей ежедневно потребляемой нефти; к 2007 г. разрыв между добычей нефти в стране и потреблением вырос до 4 миллионов баррелей, и восполняется он за счет импорта.

Для получения этих дополнительных баррелей Китай начал обращаться к тем же зарубежным нефтяным рынкам, что и Соединенные Штаты - и цены естественным образом начали расти, поскольку ограниченное предложение не поспевало за спросом.

Но давайте посмотрим на это в более широком контексте. По данным министерства энергетики, в 2007 г. Соединенные Штаты потребляли около 21 миллиона баррелей нефти в день, то есть, в три раза больше, чем Китай. Еще более значимо то, что мы ежедневно импортировали 13 миллионов баррелей - куда больше, чем Китай. Поэтому, хотя китайские и американские потребители действительно ведут конкурентную борьбу за доступ к поставкам из-за рубежа, тон на международных нефтяных рынках продолжает задавать американское потребление.

Если говорить о нынешнем росте цен на бензин, то реальность такова, что в большей степени виновны другие факторы: снижение объемов добычи в таких ключевых нефтедобывающих странах, как Мексика, Россия и Венесуэла; междоусобицы в Ираке и Нигерии; технологическая отсталость нефтеперерабатывающих заводов в США и других странах; спекулятивное накопление запасов глобальными нефтяными брокерами и т.д. Вероятно, эти условия сохранятся в обозримом будущем, поэтому цены останутся высокими.

Однако, заглянув в будущее, мы осознаем, что роль китайского фактора будет возрастать.

Китай со своей бурно развивающейся экономикой и миллионами недавно разбогатевших потребителей - многих из которых покупают сегодня свой первый автомобиль - быстро догоняет Соединенные Штаты по уровню поглощения топлива. По последним прогнозам, уровень потребления нефти в Китае, составляющий в 2008 г. 8 миллионов баррелей, должен вырасти до 12 миллионов к 2020 г. и до 16 миллионов к 2030 г. Вырастет потребление и в США, но не настолько. Ожидается, что в 2030 г. оно достигнет 27 миллионов баррелей в день. Более того, разрыв по импорту нефти вырастет еще меньше. Прогнозируется, что импорт Китая в 2030 г. составит 10,8 миллионов баррелей в день, а у Соединенных Штатов - 16,4 миллионов. Ясно, что с каждым годом китайско-американское соперничество за поставки нефти из-за рубежа будет становится все более ожесточенным.

Однако как же нам отвечать на этот вызов? Ответ, который по нраву многим в Вашингтоне, заключается в том, чтобы активизировать американское политическое, экономическое и военное присутствие в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии, чтобы усилить конкурентное преимущество США в борьбе за доступ к еще не разработанным запасам нефти.

По сути, именно этот подход администрация Буша применяет последние семь лет. Он включает в себя периодические визиты высокопоставленных американских чиновников, в том числе, президента Буша, вице-президента Дика Чейни и государственного секретаря Кондолизы Райс в такие ключевые нефтедобывающие страны, как Азербайджан, Казахстан и Нигерия, а также обещания экономической помощи и, в некоторых случаях, усиления военной помощи. Как это ни печально, Китай отвечает тем же, разжигая напряженность в регионе и провоцируя локальные гонки вооружений.

Этот соревновательный подход может дать Америке небольшое преимущество в ряде нефтедобывающих регионов, но вряд ли он изменит общую картину или снизит стоимость бензина для американских потребителей. В то же время, он наверняка увеличит военные расходы США и риск втягивания Америки в конфликты из-за энергоносителей за рубежом.

Думаю, что гораздо разумнее было бы развивать энергетическое сотрудничество с Китаем, чем вести с ним конкурентную борьбу. При том, что Соединенные Штаты и Китай - крупнейшие в мире потребители нефти - топлива, пик уровня глобальной доступности которого в ближайшие пять лет составит, вероятно, около 100 миллионов баррелей в день, а затем начнет неуклонно снижаться - нам крайне необходимо сотрудничество в развитии альтернатив нефти и энергосберегающих технологий.

Такое сотрудничество могло бы принять форму совместных предприятий по разработке более совершенных видов биотоплива (производимого не на основе пищевых культур) и транспортного топлива, добываемого из угля (без выбросов углекислого газа в атмосферу). Оно могло бы также включать в себя разработку сверхлегких транспортных средств, более совершенных гибридных двигателей и других энергосберегающих систем. Такие инициативы обсуждались на предварительном уровне официальными лицами США и Китая, так что совсем не утопично предполагать, что сотрудничество в этой области может быть более многогранным и конструктивным.

Но не тешьте себя иллюзиями: усиление соперничества между Соединенными Штатами и Китаем за доступ к оставшимся запасам нефти (и других энергоносителей) неминуемо станет еще одним фактором роста цен на бензин и создаст повышенный риск региональной нестабильности. Попытки драться с Китаем за нефть не приведут ни к чему хорошему; всем нам будет выгоднее сотрудничество в поиске альтернатив нефти.

Майкл Клэр - профессор исследований в области мира и мировой безопасности в Гемпширском колледже и автор книги "Возвышающиеся державы, сжимающаяся Земля: Новая геополитика энергии" (Rising Powers, Shrinking Planet: The New Geopolitics of Energy)
28 апреля 2008
("Los Angeles Times", США)