Вызов 21-ому веку

Знаменитая Токтогулка. ГЭС, дающая 1200 мегаватт! И всего в нескольких десятках километров от этого флагмана кыргызской энергетики – село, в котором люди испокон веков живут при свечах и знать не знают прочих благ цивилизации.

ЧУДЕСА? Да, и это при том, что Кыргызстан является экспортером электроэнергии по Центральной Азии, обеспечивая, в частности, Таджикистан и южные области Казахстана! И тем не менее…

Кызылбейит – так называется этот реликт – единственное зеленое пятно на всем левом берегу Нарына, выжженном и диком. Цивилизация находится от него в трехстах метрах в виде гладкой, как масло, стратегической трассы Бишкек – Ош, однако до самого села нужно добираться по воде. Когда-то тут действовал совхоз, и поселение соединялось с другими селениями дорогой. С постройкой Курпсайской ГЭС старая дорога ушла под воду, и село оказалось отрезанным от остального мира, сохраняя в изоляции свою самобытность на протяжении десятилетий.

Паромщик

ТЕПЕРЬ "берег левый, берег правый" соединяет на утлой посудине лодочник; с главным транспортником местечка связаны и горести, и немногочисленные ЧП. Сейчас временным перевозчиком работает 28-летний холостой (что редкость для сельских регионов) Улан. Он на "хлебном месте" новенький - предыдущего лодочника избило местное население: сочло тарифы за проезд слишком высокими - 10 сомов (1 сомони). А несколько лет назад на переправе случилась беда: в зимнюю непогоду лодка перевернулась, утонуло восемь человек. С прошлого года транспортное сообщение стало хоть немного надежнее: АРИС (Агентство развития и инвестирования сообществ Кыргызской Республики, финансируемое Всемирным банком) организовало здесь дизельный паром, катерок, на котором можно перевезти тяжелые вещи или перебраться самому в непогоду, прихватив на борт пару рогатых кормилиц или десяток кур. Стоимость тут, конечно, выше, и большую часть времени переправа простаивает – жители экономят деньги.

Под сенью государства

ФИНАНСЫ, зарплата – вообще отдельный вопрос для кызылбейитовцев. Государство странным образом присутствует в их жизни. Часть жителей получает пенсии (заработали еще в совхозе), часть – пособия. В то же время все сельчане исправно платят налоги! За землю, за скотину в соседний лесхоз (поблизости тут расположены эндемичные ореховые лощины). Ну и государство изредка объявляется в виде сержанта милиции, разбирающегося в деле об очередном избиении…

Заповедное место

САМО село производит неизгладимое впечатление. Два поворота по саю (так на южный манер называют канал) - и первозданная тишина окутывает забредшего. Кукурузные и подсолнуховые делянки… Яблони… мостики… кошки, которые прячутся при виде незнакомых в тандыре. Вверх по тропе ползет сморщенная, как гриб, и согнутая пополам старушка…

Словно попадаешь в девятнадцатый век. Вот тебе и 70 лет советской власти!

В домах – редкостная чистота (если не считать насквозь прокопченных летних кухонь) и пустота. Из убранства тут одни одеяла – ни к чему телевизоры и холодильники. Потолки настолько голые (ни одной засиженной мухами лампочки), что даже режет глаз. Зато непременный атрибут всякого жилища – керосиновая лампа. Кызылбейитовцы пытаются сами наладить быт, как могут. Вот уж где смекалка разыгрывается! Вы считаете, что кукурузные кочерыжки годятся только на свалку? Между тем, из них получаются отличные крышки для бутылей. И старые шины – ими можно не только баню топить, но и сделать из них поилки для кур.

Новые люди здесь как бельмо в глазу; по-русски, если и понимают, то уже не говорят. В нижней части села только четыре домика, а в 8 километрах выше – еще порядка 10 семей. Здесь 60 человек и почти 70 – в соседнем "сухом" сае (в котором давным-давно речушкой и не пахнет). Все эти семьи живут тут с рождения.

Люди из Нарынского тупика

АНДАШ-АПА – первая из встреченных нами "робинзонов". Она сама теряется, сколько ей лет – то ли 78, то ли 79. У нее было 12 детей, трое погибли при переправе. Большая часть перебралась в соседние городки Ташкумыр и Каракуль, но трое остались в отрезанном краю. У нее имеется бензиновый движок, но пользуется она им по праздникам – дороговато выходит. В доме у нее, как и у остальных земляков – буржуйки, что вызывает, по крайней мере, удивление: неужто недосуг каменную печь сложить? С другой стороны, у них тут нет проблем с дровами: по весне речушка приносит сухостой и бурелом прямо к домам. А что потолки черные – так к этому можно привыкнуть.

Как и большинство кызылбейитовцев, живет Андаш-апа натуральным хозяйством. Из города, впрочем, товары тоже привозит. А цивилизацию презирает.

- Радио? Телевизор? На что они мне? – морщится она с брезгливостью, едва ли разбираясь, что это такое.

Переезжать (а такой вариант им был предложен) тоже не собирается – здесь у нее жили родители, умер муж. Куда от родных могил?

Хозяйство старушки вызывает споры у меня и моих спутников. Яблоки, что сушатся на зиму, не вызывают моего восхищения. С моей точки зрения, она могла бы не заниматься этой блажью, а вот поди ж ты! Мои спутники не согласны: да ты представь, чем им тут еще целый день заниматься! Справедливости ради стоит заметить, что дела тут, однако, есть. Вверху расположены джайлоо (высокогорное пастбище), самые лучшие в области – гордятся ими сельчане; внизу разводят коз. В Нарыне ловят маринку и форель, впрочем, тут рыбы, в отличие от Токтогульского водохранилища, довольно мало.

Презрение Андаш или ее напарницы – 80-летней Саткын – к цивилизации мои товарищи считают неискренним. Ведь того, кто ни разу не носил одежды, нельзя назвать нудистом…

30.04.2008
Татьяна ОРЛОВА, специально для Asia-Plus, Кызылбейит