Он - ветеран Великой Отечественной войны и ветеран труда. Был разведчиком все годы войны - в 1943 году в одеяниях дервиша собирал информацию в окрестностях Тегерана. Он дошел до Берлина и на стене Рейхстага оставил свою подпись.

Но самое удивительное и невероятное - он прошел войну, не убив ни одного человека! Наш собеседник - зампредседателя Совета ветеранов войны и труда г. Худжанда, кавалер двух орденов Красной Звезды, двух - Отечественной войны I и II степеней, Трудового Красного Знамени и 20 медалей Мамадхон ИШАНОВ.

Долгая дорога на фронт

- Вы ушли на фронт добровольно?

- Начну с того, что в 1939 году, после окончания Ташкентского коммунально-строительного техникума, вернулся домой - в Науский район Ленинабадской области. 25 мая 1940 года меня призвали в армию. Попал в школу разведчиков под Ташкентом. Проучился всего год, и вдруг - 22 июня 41 года нас разбудили по тревоге. Началась война. Все тогда хотели попасть на фронт. В ноябре нас отправили в Саратов в маршевой роте на линию фронта. Это до Сталинграда в 250км. Нас было 12 тысяч человек. Под Камышино мы остановились отдохнуть в поле. Вдруг в небе появились вражеские самолеты, начали бомбить. Тысячи людей полегли там навсегда.

- Как в знакомой киноленте…

- Да, так и было. Меня подобрали контуженным, засыпанным землей. Когда пришел в себя, оказалось, что лежу в Саратовском госпитале. Без сознания был 7 суток. Мне было так обидно - еще не видел немца, а уже готов. В госпитале пролежал 2 месяца. Врач-узбек предложил отправить меня на дополнительное лечение в Ленинабадский госпиталь, на мою родину. Нас было 27 человек, которых на поезде в сопровождении медбрата отправили в Худжанд - в Ленинабадский эвакогоспиталь № 5931, ныне здесь медучилище. В госпитале я пролежал 11 месяцев. Еще мне дали 4 дополнительных месяца на оздоровительные процедуры после контузии, и я поехал домой. Через месяц меня женили. Моей старшей дочери, родившейся после моего отъезда на фронт, уже 65 лет. Она - кандидат педагогических наук, живет в Андижане.

После того, как медкомиссия посчитала меня вполне здоровым, а мы - разведчики были на спецучете в армии, Ташкентский военный округ направил меня в составе группы из 17 человек в "черную разведку" в Иран. Тогда готовилась историческая Тегеранская конференция 1943 года с участием глав трех государств - России, Англии и Америки. Нас послали туда намного раньше. Мы должны были одеться как нищие, в лохмотья, у нас не было ни бумаги, ни карандаша, ни денег на пропитание. Все это мы должны были раздобыть на месте, то есть сами, попрошайничая, как бродяги, добывать себе еду, ночлег и собирать нужную для нас информацию. Это и называлось "черной" разведкой. Мы ходили на задание на 10 дней. Потом возвращались обратно и снова уходили.

- А как Вы переправлялись в Иран, как передавали сведения?

- У нас была отдельная зона - через минные поля госграницы в Туркменистане - через Кушку мы переходили туда и обратно. Сведения мы не передавали через кого-то, мы сами добирались до штаба. Все увиденное и услышанное фиксировалось там. Однажды меня поместили в двухместную палатку. Захожу - там уже один лежит, отдыхает. Видно, тоже из наших, разведчиков. Когда он повернулся, смотрю, знакомое лицо - Ислом Касымович Касымов - бывший наш председатель Ленинабадского исполкома, отец нынешнего военного комиссара области генерала Азама Касымова. Мы были в разведке вместе долго. Через два месяца, после спецзадания и отсидки, нас посадили в машину и отправили в Каттакурган. Там мы разделились. В Бухаре мне поручили быть сопровождающим до Саратова группы штрафников-дезертиров войны, которых я должен был доставить в штаб. Через неделю меня назначили командиром взвода полковой разведки в Орле. Так 27 июня 1943 года наконец-то я попал на фронт. Участвовал в пекле войны - на Курской дуге. Командиром взвода 866 стрелкового полка 287 дивизии 76 корпуса 13 армии я от Орла дошел до Берлина и Праги. У меня до сих пор хранится карта пути следования нашего полка. До Берлина я шагал 622 дня - на стене Рейхстага сохранена и моя подпись.

"Что ты делал на войне?"

- Мамадхон Ишанович, сейчас во многих фильмах о войне показывают, как вели себя наши солдаты, когда дошли до Германии - они убивали, грабили, насиловали, то есть это не то, что мы привыкли видеть и читать о героических поступках советских солдат в коммунистическое время. А Вы, как участник этой войны, что на это скажете?

- По-всякому было. Когда немцы наступали, много плохого натворили. И поступали очень жестоко. Конечно, многие солдаты, потерявшие родных, всю войну пронесли эту злобу в своем сердце, думали о мести. Но вышел личный приказ Сталина - за мародерство и насилие - расстрел на месте. Были такие случаи, я видел лично.

В первые годы войны, когда наши отступали, по технике и вооружению враг был намного сильней, мало кто верил в победу, так как никто не знал, чем все это закончится. В моем подчинении было 23 человека, на всех было всего 12 винтовок. Немцы проиграли нам, потому что они не имели хорошей боевой тактики, Москву не смогли взять из-за сильных 30-градусных морозов… Паулюс - их грамотный полководец, понял все ошибки фашистов уже в первые дни, поэтому и сдался. Я читал его книги и статьи. Он был очень умным. Меня иногда на встречах ветеранов войны спрашивают, что ты делал 622 дня на войне? Это зафиксировано документально: я добыл и сдал в штаб 59 "языков". Живых. Вот что я сделал.

- У человека всегда остается впечатление от первой любви, первого учителя, ребенка. А у Вас какие впечатления от первого убитого немца?

- Может, вы не поверите, но за всю войну я не убил ни одного человека. Не пришлось как-то по долгу службы. В мое задание входило привести немца живым. Любым путем, даже ценой собственной жизни я был обязан сдать его в штаб. Даже мертвого нельзя было оставить в тылу врага - за это по головке не гладили. Тащить через всю линию фронта приходилось раненных товарищей - двоих однажды тяжело ранило. Никто даже спасибо не сказал. Только предупредили, что если еще раз повторится...

- Но нужно же было отстреливаться? Как с этим-то? Ведь у разведчиков психика не уравновешенная, напряжение, смерть в лицо. Как в телесериале "Диверсант", помните?

- Я служил в таком подразделении, где мы вообще никогда не носили автоматы. У нас было всего-навсего два пистолета - один бесшумный в кармане и один марки "ТТ" в кобуре. Так мы и воевали. Наши "трофеи" - важные немецкие офицеры. У меня ни разу не было случая, чтобы мы стреляли друг в друга. Однажды взяли 7 немцев в рукопашном бою, штаб был далеко, чтобы не возиться со всеми, разоружили и отпустили шестерых, прихватив с собой одного самого важного.

- Не убили? В это нельзя поверить…

- Стрелять нельзя было, услышат. Нас могли схватить. Еще был один случай в моей жизни - разведчиков отправили в густой лес, а там туман, ничего не видно. После завершения операции я отправил ребят обратно вперед. И вдруг в тумане вижу дуло пистолета. Вижу лицо немецкого капитана. Он спустил курок, но… осечка. А мой пистолет еще в кобуре. Я его вынул, стрельнул в руку противника. Он нам нужен был живым. Когда в штабе разбирались что к чему, выяснилось, что вражеский офицер был контужен, он упал в лесу, а когда пришел в себя, то наткнулся на нас. Этот эпизод описан в одной двухтомной книге, изданной недавно в России.

- Вам очень повезло на войне…

- Меня просто берег Аллах. А может, я в рубашке родился. Но самое главное - это, наверное, самодисциплина в человеке, то, чему меня учил отец. Если у солдата есть дисциплина, два года ему покажутся двумя днями. В моем теле 7 осколков, четыре в голове, которые невозможно достать. Военная дисциплина помогла мне выжить, несмотря ни на что.

"Наконец-то добрался до дома…"

- Когда Вы вернулись домой, сразу после Победы?

- Хотя война закончилась, у военных еще оставались дела. После Германии мы направились в Чехословакию. Я был участником задержания генерала Власова, который был объявлен врагом народа. Нам дали задание, в Карловарских лесах Чехословакии поймать скрывающегося генерала. Была создана группа из 50 разведчиков, которые вскоре поймали и передали его в распоряжение генерала Конева.

Там, где сейчас находится чешский аэропорт, есть небольшой городок Рузина. Меня назначили там комендантом до восстановления законной власти. А через месяц я уже отправился в г. Львов, на Украину. Служил в Каменске-Подольском в сводном полку командиром роты. Вскоре меня ждало еще одно назначение - начальник эшелона Львов-Андижан. 679 военных солдат нужно было довезти до родных мест. Моей радости не было конца, когда я наконец-то добрался до отчего дома. Это был 1946 год.

- И Вашей военной карьере наступил конец?

- Еще нет. Меня назначили военным комиссаром в Канибадамском районе. А моя семья жила в Науском районе (ныне - Спитаменский район). Если пролистать мою биографию - много интересных фактов найдется. Мой отец - таджик, мать - узбечка. Отец работал в Самарканде, Маргелане, Бекобаде и Худжанде. Все дети родились в разных городах. Отец был первым секретарем Бекобадского райкома партии - его зверски убили басмачи. Наша семья переехала в Науский район по настоянию моей тети по линии отца.

Так вот, мать часто приходила в райком Науского района к первому секретарю в кабинет и просила перевести меня в этот район. А тогда первым секретарем был известный всей республике видный политический деятель Абдулахад Каххоров. Он помог решить этот вопрос через военкомат республики, и я был переведен в родной район. Два года был военкомом. Потом из Таджикистана отправили пять человек, в том числе и меня, учиться в Военную академию в Москву. Военно-медицинская комиссия проверила меня повторно. Они-то и выявили, что я контуженный, с осколками. Я ведь нигде не показывал документы, всегда молчал. Поэтому там меня и комиссовали, дали пожизненную вторую группу инвалидности и назначили пенсию. Так в 1948 году я уже "отвоевался".

По специальности я был строителем и не мог сидеть без дела. Работа появилась в апреле 1948 года, тогда в Ашхабаде произошло землетрясение. Среди 200 наших земляков, прибывших на помощь, я был назначен главным инженером ПМК. После этого я 47 лет еще трудился на стройке. Горжусь, что был прорабом при строительстве ЦУМа, шиферного завода, цемзавода, масложиркомбината.

30 лет я проработал начальником строительного треста в новой Матче - при освоении Дильварзинской долины. Там прошла вся моя жизнь. Мне уже 87 лет. До сих пор работаю - не могу без дела сидеть. Вот и сейчас нахожусь в Совете ветеранов города.

Вместе со своей женой, которой, к сожалению, уже нет в живых, мы вырастили 7 детей, у нас множество внуков, недавно родился 41 правнук! Моя гордость - сын Бахтиер, гендиректор проектного института, его сын, мой внук тоже инженер-строитель, строит важные государственные объекты для правительства. Я верю в хорошее экономическое будущее Таджикистана, даже Владимир Владимирович Путин мне так сказал при разговоре…

- Вы что и с Путиным встречались?

- Да, в 2003 году мне одному из Таджикистана посчастливилось среди 40 ветеранов ВОВ из бывших республик СССР быть в Кремле, где нас на правительственном приеме приветствовал президент России. У меня даже есть памятная подпись президента в пригласительном билете. Мы с ним разговаривали о будущем республики, а недалеко от меня сидели Ельцин с супругой. Там же я встретился с однополчанами - от Орла до Берлина и Праги со мной дошел капитан - начальник разведки Киселев Иван Григорьевич, ныне - генерал в отставке. Ему уже 96 лет. Мы до сих пор дружим. Каждый год я езжу в город Пушкино под Москвой, чтобы навестить его. Он живет совсем один - его семья погибла, сам он воспитывался в интернате. Несколько раз приезжал мой друг в Худжанд.

Теперь, пройдя вместе 622 дня до Победы, мы доживаем свой век. И счастливы. Желаю счастья и всем вам!

07.05.2008
Подготовила Манижа КУРБАНОВА