На Пяндже не все спокойно
Разговор об "особой" пограничной службе
2008-05-23 / Виктор Михайлов

Накануне Дня пограничника корреспондент "НВО" взял интервью у бывшего директора ФПС России (1998 год), а ныне – генерального секретаря ОДКБ генерал-полковника Николая Бордюжи. Разговор идет об "особой" пограничной службе.

– Николай Николаевич! С 1992 года вы были одним из руководителей Федеральной пограничной службы России, а с января по сентябрь 1998 года – директором ФПС. С какими сложностями вы столкнулись в тот период? Какие значимые решения принимались в те годы? На ваш взгляд, изменились ли задачи зеленых фуражек сегодня?

– Для Пограничной службы России 1990-е годы были исключительно трудными. Происходил развал Пограничных войск Советского Союза. Многие из офицерского состава погранвойск подались на свои "национальные квартиры", в ставшие суверенными бывшие советские республики.

Это было особенно заметно на фоне вооруженных конфликтов на Кавказе, в Таджикистане, в Приднестровье. Помню, что, например, в Таджикистане на заставах в тот период служили не более 30 процентов офицеров от положенного. Остальные разъехались: кто в Казахстан, кто в Украину… Часть просто уволились.

Денег катастрофически не хватало: на денежное довольствие, продовольствие для солдат, боеприпасы, на ГСМ… Практически до 1997 года Пограничные войска России, участвуя в ряде вооруженных конфликтов, а в Таджикистане ведя настоящие боевые действия, перебивались, что называется, с хлеба на воду.

Но даже в это время пограничники выполняли свои задачи, а служба развивалась. Было принято решение о создании самостоятельного ведомства, сформирована новая структура пограничной службы. Приняты решения о создании резервов, которые целенаправленно действовали против бандформирований. Восстановлена укомплектованность застав, создана практически заново система подготовки офицерских кадров и т.д. Были приняты очень серьезные решения о воссоздании инфраструктуры на Кавказе, в Таджикистане. По сути, в исключительно сложных условиях была восстановлена охрана госграницы, в том числе и на новых участках, обеспечено выполнение задач при локализации существовавших вооруженных конфликтов.

– В 1990-е годы ФПС была выведена в самостоятельное ведомство, а затем вошла в состав ФСБ. Что, на ваш взгляд, повлияло на принятие таких решений?

– Как и раньше в СССР, граница в 1990-е годы охранялась комбинированным методом: войсковым и оперативным. В охране государственной границы использовались войсковые пограничные подразделения, технические средства. Исключительно важную роль играли разведывательные подразделения ФПС, которые во взаимодействии с органами безопасности и внутренних дел обеспечивали оперативное прикрытие госграницы. Комплексным применением всех имеющихся возможностей и обеспечивалась эффективность охраны границы. Сегодня заявлено о переходе на оперативный способ охраны границы. Поэтому вместо пограничных округов созданы территориальные органы. Исходя из этого, видимо, и принято решение о том, чтобы ФПС вошла в состав ФСБ.

– Как складывались взаимоотношения с пограничными службами стран СНГ?

– Эти отношения всегда были деловыми и традиционно хорошими. В настоящее время они такими и остаются. ФПС России оказывала помощь в становлении пограничных ведомств стран-членов СНГ. Российские пограничники оказывали такую помощь коллегам из Таджикистана, Киргизии. Мы также охраняли их границы в 1990-х годах. До сих пор российские пограничники охраняют границу Армении. Мы участвовали в охране границ Казахстана и Белоруссии. Россия помогает своим союзникам в материально-техническом плане, в сфере подготовки кадров, разработке нормативной базы.

– Как изменилось положение на таджикско-афганской границе после передачи ее охраны таджикским зеленым фуражкам?

– Считаю, что охрану этого участка общей границы СНГ надо было давно передать Таджикистану как суверенному государству, имеющему свою погранслужбу. Но российские пограничники с этого рубежа не ушли. Просто изменена система охраны, которая предусматривает взаимодействие. Говорить о провалах в системе контроля за госграницей, которые предрекали при передаче, нельзя. Таджикские подразделения при поддержке российских специалистов вполне боеспособны. Что подтверждает и статистика. За прошедшее время таджикские пограничники самостоятельно задержали не намного меньше наркотиков, чем ранее российские зеленые фуражки.

Да, было небольшое "проседание". Но это естественный процесс во время изменения структуры.

– Главная проблема таджикско-афганской границы по-прежнему наркотики?

– В 1990-х годах прошлого столетия главной проблемой были незаконные вооруженные формирования. Сейчас – да, наркотики. Эксперты констатируют, что после начала операции международной антитеррористической коалиции под руководством США в Афганистане производство наркотиков в этой стране не уменьшилось, а возросло в три раза. Такой вывод сделали и члены Парламентской Ассамблеи Организации Договора о коллективной безопасности, совершившие в прошлом году рабочую поездку в Центрально-Азиатский регион для изучения военно-политической обстановки.

Если в 2001 году – в тот год, напомню, началась антитеррористическая операция в Афганистане – под посевами мака там было занято 72 260 га земли, то в 2005-м – уже 103 907 га, в 2006-м – 164 972 га, а в 2007 году – 192 981 га.

По мнению экспертов, из урожая мака, выращенного в прошлом году, может быть произведено 650 тонн героина маркировки "999" (высшего качества). Это 3,5 млрд. доз, которые могут сделать наркоманами 700 млн. человек.

– И в этих условиях Россия вывела своих пограничников с таджикско-афганской границы. Не поспешили ли в Москве с принятием данного решения?

– Я так не считаю. К тому времени давно был сторонником вывода российских пограничников с этого рубежа. Свое мнение основываю на той практике, что получил в период с 1992-го по 1998-й год, когда активно участвовал в обеспечении охраны границы по Пянджу и в нормализации политической ситуации в Таджикистане, в активизации процесса сближения позиций двух враждующих группировок – официального руководства республики и той вооруженной оппозиции, которая тогда там действовала.

Таджикистан в ту пору не имел дееспособных силовых структур, в том числе и пограничных. Потом они были сформированы и за более чем десять лет из аморфных сил превратились в достаточно дееспособные подразделения. И этим тоже обусловлена необходимость вывода российской группировки.

Есть и определенный задел в кадровом потенциале, потому что в Таджикистане остались многие из тех пограничников, которые служили в российской погрангруппе. Во все годы, когда в Таджикистане находилась пограничная группа Российской Федерации, в ее составе всегда было до 80–85% граждан Таджикистана. Они были солдатами, прапорщиками, офицерами низшего звена, то есть проходили службу, как правило, на заставах. И, кстати, достаточно эффективно охраняли границу.

Имеется сложившаяся система охраны границы, оставленная Россией: и заставы, и отряды, и боевые посты, и посты боевого охранения, и переданная техника... Наши пограничники при расформировании Группы российских погранвойск в Таджикистане передали таджикским коллегам 11 военных городков непосредственно в Душанбе и 56 военных городков на границе. Последние – это места дислокации погранотрядов, погранкомендатур и погранзастав. Общая стоимость переданного недвижимого имущества порядка 800 млн. руб. в ценах 2003 года. Это второе.

И, третье: Россия несла очень большие расходы на содержание своей группировки. Я несколько лет служил заместителем, а потом и директором Федеральной пограничной службы и знаю, что до 25% всех тех средств, которые выделялись на ФПС, мы тратили на нашу погрангруппу в Таджикистане – это в условиях службы в горах, войны, вала наркотиков было приоритетным. Но в то же время все остальные российские пограничные округа, а потом региональные управления если не обескровливались, то получали значительно меньше средств.

Да и вообще, это нонсенс, когда одно государство, находясь от другого государства за тысячи километров и не имея с ним общей границы, охраняет его рубежи. Это, на мой взгляд, неправильно.

Но, повторюсь, мы не говорим, что Россия совсем ушла с Пянджа. Мы говорим об изменении формы охраны таджикско-афганской границы. Почти 300 российских офицеров, которые сегодня остаются в Республике Таджикистан, являются инструкторами, представителями органов управления, и они оказывают реальное содействие в защите не столь близкого от РФ рубежа.

Проблема не в том, что российские пограничники его покинули. А в том, что Таджикистан не имеет такого потенциала, как Россия, чтобы в достаточной мере поддерживать своих пограничников. Поэтому таджикской погранслужбе надо и далее оказывать содействие: финансовое, материально-техническое. Причем не только со стороны России, но и всех государств ОДКБ. Ведь ситуация на таджикско-афганской границе опасна не только для Таджикистана и России, она не менее опасна и для Киргизии, Казахстана, Белоруссии, может быть, в меньшей степени – для Армении, поскольку наркотики в том или ином количестве идут через все эти государства.

Вот почему мы и проводим известные уже операции "Канал", в которых пытаемся задействовать спецслужбы всех государств, сопредельных с Афганистаном или находящихся от него на не столь уж большом, по современным меркам, удалении. Операция стала важным звеном в создании так называемого антинаркотического пояса безопасности. Мы уже семь раз моделировали эту систему, и она работает. Мало того, вместе с государствами ОДКБ сейчас взаимодействуют спецслужбы и погранслужбы США, Азербайджана, Ирана, Китая, Пакистана, Узбекистана, Украины, Польши, стран Балтии... Потому что, повторюсь, граница с Афганистаном беспокоит всех.

– Что бы вы хотели пожелать своим бывшим сослуживцам-пограничникам в канун их профессионального праздника и тем, кто хочет связать свою жизнь с защитой рубежей нашей Родины?

– Желаю всем удачи! От качества службы пограничников во многом зависит безопасность России. Военнослужащие погранвойск – одни из самых надежных людей. Это особая каста! Таких взаимоотношений, как в Пограничных войсках, нет нигде. Мне это очень нравится. Я очень хочу, чтобы этот дух и особые отношения обязательно сохранились в будущем. Тем, кто желает посвятить себя пограничной службе, скажу, что это правильное решение. Это почетная, интересная и нужная для России работа.

Из досье "НВО"

Николай Николаевич Бордюжа родился 20 октября 1949 года в Орле. Окончил Пермское высшее командно-инженерное училище Ракетных войск стратегического назначения (1972), Высшие курсы военной контрразведки КГБ СССР (1976), Высшие курсы при Военной академии Генерального штаба (1995).

С 1972 года проходил службу в РВСН, с 1976-го – в КГБ СССР. В 1992 году назначен заместителем командующего Пограничными войсками по кадрам; в 1995–1998 годах – заместитель директора Федеральной пограничной службы России, в январе–сентябре 1998 года – директор ФПС. 28 апреля 2003 года утвержден на должность генерального секретаря ОДКБ.