Вообще, я против любой апологетики сталинизма, но в одном вопросе с вождем всех народов согласен – когда он особо проворовавшихся государственных чиновников ставил к стенке, невзирая на личности, сват ты, брат, кум или партийный товарищ. Здесь я лично – за. И начал бы эту процедуру прямо сейчас, с господ из Минсельхоза.

Всех тех, кто разворовывал народные деньги, нарушал закон, разваливал сельское хозяйство – к стенке. Я даже согласен быть предельно человеколюбивым и милосердным, заменив из соображений гуманности расстрел на пожизненное тюремное заключение. Но уж никак не меньше. Ведь иначе чиновничий беспредел, творимый наверху, неминуемо оборачивается беспросветной нуждой народа внизу. Иначе всем нашим мечтам о построении сильного независимого государства может прийти полный и окончательный…

Корешки

Вместе с фотокорреспондентом Олегом Спиваком и нашим местным проводником Куатбеком мы колесим по пескам Прибалхашья. В этих краях водятся в изобилии скорпионы, пауки-каракурты, клещи. Полупустыня. В дефиците вода. Из растений – только тугайные и саксаульные рощи. И все-таки здесь красиво. Рядом протекает Или, поросшая у берега камышом. Местные казахи разводят овец, коров, лошадей. К одному из них мы и едем. Жаналык Бекишев живет на дальнем отшибе, километрах в семи от аула Акколь. Он чабан. О себе Жаналык рассказывает: – Я пасу хозяйский скот. Хозяева живут в Алматы. Помогают мне. Платят ежемесячно зарплату – двадцать тысяч тенге. По нашим меркам – неплохие деньги. Хозяйская отара – сто двадцать баранов. Конечно, это немного. В среднем в советское время в одной отаре насчитывалось шестьсот голов овец. Однако при этом, сколько людей помогало чабану. Строились капитальные кошары, бурились колодцы, приезжал зоотехник, делал выбраковку некачественного скота. Содержались отдельно овцематки и кошкары – осеменители. Я же всего этого в одиночку осилить не могу. У меня и овцы, и бараны – все в одной кошаре. Что напрямую сказывается на породистости овец. Они при таком содержании мельчают. Еще одна проблема – волки. Раньше были бригады охотников, специально занимавшиеся их отстрелом. А сейчас это тоже никому не нужно. Вот те и распоясались, режут скот почем зря. Никакой на них управы не стало.

Я задаю вопрос:

– А как ваш ребенок ходит в аккольскую школу за семь километров отсюда? Это все-таки далековато?

– А вот так и ходит. А что делать? Раньше была школа-интернат в Баканасе для детей чабанов. Но теперь ее уже нет.

– Еще вопрос. Сегодня чиновники на самом верху говорят о поддержке аула. Называются огромные цифры, сколько было денег в рамках этой программы растрачено. Скажите, а до вас эти деньги доходили?

– Ну, ты, братишка, интересный. Как эти деньги могут до нас, простого люда, дойти, если они распиливаются и проедаются наверху самими чиновниками. Это помощь для них, а не для нас.

Следующий объект на нашем маршруте – крестьянское хозяйство "Шолпан", на подъезде к которому нас встречают громким лаем два здоровых пса-алабая. Глава хозяйства Ержан Балыбаев приглашает нас пройти в свою фазенду – так здесь громко, на мексиканский манер, величают скромные, облупившиеся от времени чабанские домики. Мы заходим внутрь. На столе стоит керосиновая лампа. В маленькой комнате разместился старый кухонный шкаф. На полу постелены корпешки. Я спрашиваю у Ержана: – А как тут у вас с электричеством?

– Да никак, – усмехается хозяин дома, – нет у нас этого самого электричества. И не было с роду. Я сюда переехал из аула в 1996 году. Уже тогда электрические провода были украдены собирателями металлолома. Поэтому питьевую воду для овец нам приходится из колодца выбирать вручную. Тяжело. И техники у нас нет никакой. Механизация на уровне каменного века. Раз в год приедет врач взять кровь на анализ, вот и все, на этом вся забота властей о нас кончается. Выживай, как хочешь, никому до тебя нет дела. Раньше заготконторы принимали от населения овечью шерсть, шкуры, сметану, молоко, а сейчас это никому не надо. Добро пропадает понапрасну. Вон у нас сколько шерсти гниет во дворе. А кому это интересно? Спрашивается, у кого-нибудь за это душа болит?

Последний, конечный пункт нашей экспедиции – поселок Акколь. Здесь когда-то проживали триста семей, сейчас осталось не больше ста. Люди отсюда уезжают. Темнеют пустыми глазницами окон покинутые разрушенные дома. Их много. Как после бомбежки. А от некоторых так и вовсе остались только основания фундаментов. Сюрреалистичная картина. Как в фильме ужасов.

Местный житель Амирбек Жайсебеков рассказывает: – Раньше, в советское время, гидростроители в этих местах бурили колодцы для скота. Их было больше ста двадцати. А теперь функционируют лишь те, возле которых размещаются чабанские хозяйства. Люди сами их чистят, вручную. Остальные колодцы заброшены, засыпаны песком, оказались никому не нужными. Возник дефицит питьевой воды. А значит, нет возможности для дальнейшего развития животноводства. Для процветания села. Все в этом мире оказывается взаимосвязанным. Так равнодушие наших чиновников напрямую сказывается на уровне жизни казахского аула. Не зря же отсюда люди уезжают. Аул гибнет.

И вершки

И в это же время…. В Астане из уст руководителей Минсельхоза раздаются бодрые рапорты о росте поголовья скота в крестьянских хозяйствах. Под это дело в правительстве выбиваются дополнительные деньги, обустраиваются кабинеты начальников, закупаются престижные автомобили, компьютеры, процессоры. А как же, иначе нельзя, ведь все у минсельхозовских чиновников должно быть, как "у людей"! Хотя, помнится, тот же миллиардер Морган говорил, что пока он не наладил своего дела, не обеспечил системно людей работой, он не имел собственного офиса.

У нас же все не так. У нас обычно обустраиваться начинают с самого верха. Что напоминает казахскую притчу о кляче и комарах. Бедная лошаденка пашет в поле, а комары сосут ее кровь. А когда заезженная кляча возвращается под вечер в свой хлев, то многочисленные кровососы, кружащиеся над ней, ликуют, настойчиво зудя: – Мы пахали!!! Требуя особого, заботливого к себе отношения. Забывая при этом напрочь, кому они обязаны своим благополучием. Забывая, как в нашем случае, о том же простом крестьянине.

Чтобы не быть голословным, приведу вполне конкретный пример. Акционерное общество "Аграрная кредитная корпорация", имеющая самое непосредственное отношение к сельскому хозяйству, внедряет в своих структурах пилотный проект на создание Автоматизированной банковской системы, общей стоимостью триста двадцать девять миллионов пятьсот шесть тысяч тенге. Деньги, согласимся, немалые. При нашей-то нищете аулов. Я спрашиваю у заместителя председателя правления "Аграрной кредитной корпорации" Балташа Каримовича Карабаева: – А это не слишком дорого? С учетом того, что в СМИ говорится о миллиардах тенге поддержки селу? А этих денег люди на местах не видят, живут плохо.

На что Балташ Каримович отвечает: – Я же за весь колхоз ответственности не несу. Если вы зададите конкретный вопрос, я готов на него ответить. А так, если вы спросите меня, почему Китай живет плохо, а Южная Корея – хорошо, я ведь вам не отвечу.

И я Балташа Каримовича где-то понимаю. Это не его уровень компетенции. Но беда-то вся в том, что и другие высокие руководители в структурах Минсельхоза, похоже, имеют схожее представление о нашем сельском хозяйстве. Как о чем-то отдаленном, происходящем где-то в Китае или Южной Корее.

Иначе чем еще объяснить нищету и гибель казахского аула, как не полной оторванностью ее вершков от своих корешков.

P.S. Кстати, мы у себя в редакции не поленились и позвонили в компанию "SAP", имеющую большой опыт в налаживании подобных Автоматизированных банковских систем. И вот что нам сказали эксперты этой организации. По их словам, для крупных потребителей дешевле и проще заключать договора с организациями, предоставляющими хостинг на данный вид услуг, чем пытаться самостоятельно, с нуля, создавать свою собственную Автоматизированную банковскую систему. И не в последнюю очередь это связано с отсутствием в Казахстане высококвалифицированных специалистов соответствующего уровня по внедрению и дальнейшему поддержанию работы данных систем. Иными словами, вы просто можете выкинуть деньги на ветер, купив оборудование и не умея его ни собрать, ни обслужить.

И еще кстати. Свыше шестисот миллионов тенге выделяется сегодня дочерней компанией АО "НК Продкорпорация" на разработку проекта сметно- технической документации по строительству оптового рынка сельхозпродукции. То есть, за обыкновенную папку документов наши чиновники от Минсельхоза готовы заплатить пять миллионов долларов. Неслыханная щедрость. Особенно, если учесть, сколько можно было бы на эти деньги купить тракторов и другой техники для сельхозпроизводителей.

И теперь вопрос к вершкам: – Так что же, дорогие товарищи, прикажите с вами делать? Ведь лечить вас дисциплинарными взысканиями, похоже, уже бесполезно.

№ 20 (385) от 26.05.2008
Серик МАЛЕЕВ