В.Портяков: Модель развития Китая создает проблемы для соседей 11:29 28.05.2008
Несомненно, первый зарубежный визит Дмитрия Медведева в качестве президента России в Казахстан и Китай должен был продемонстрировать миру стремление Москвы к укреплению "восточного вектора" своей внешней политики. Вместе с тем, в Азии, особенно в отношениях с Китаем, у России существует немало проблем, требующих решения. В интервью "Росбалту" о них рассказал заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, доктор экономических наук Владимир Портяков.
- Случаен ли выбор Казахстана и Китая для первого заграничного визита российского президента?
- Этим визитом подчеркивается приоритетность "восточного" вектора российской внешней политики. Что касается Китая, то установление с этой страной отношений доверительного и равноправного стратегического партнерства – одно из самых крупных достижений в постсоветской российской внешней политике.
Кроме того, я бы выделил и личностный момент. Медведев пока что новичок на внешнеполитической арене, и как президент он должен набираться опыта. Вполне естественно, что он начинает со страны, с которой хорошо знаком. Напомню, что Дмитрий Медведев курировал проведение Года России в Китае в 2006 году и Китая в России в 2007 году. Он приобрел определенный опыт общения с китайскими коллегами. Поэтому ему было легче и комфортнее делать начальные шаги в знакомой атмосфере.
- Между тем, Россия и Китай не всегда соглашаются друг с другом по вопросам международной политики…
- У двух стран хорошие отношения, но это отношения партнеров, интересы которых не во всем совпадают. Нет ничего неожиданного и тревожного в том, что у государств с разной историей, структурой экономики, культурой и менталитетом, существуют спорные моменты. Это естественный процесс, и очень важно, что стороны стремятся к тому, чтобы снимать трения и шероховатости, приходить к консенсусу, продвигаясь вперед. Само по себе стратегическое партнерство не предполагает единства по всем позициям или их автоматического совпадения. Над этим нужно постоянно и очень активно работать на государственном уровне.
В политике - у нас не совсем совпадают подходы к реформе ООН. Россия не стремится расширять количество членов Совета Безопасности. В принципе, Россия не против расширения, но с тем условием, чтобы право вето осталось у пяти членов СБ ООН. Китай же выступает против того, чтобы, например, Индия или Япония вошли в Совет Безопасности.
Китай, в отличие от России, не делает резких телодвижений в отношениях с США. У России было определенное недовольство в отношении того, что Китай вяло отреагировал на начало иракской войны. Недовольны мы были и замедленной реакцией Пекина на объявление независимости Косова. С другой стороны, Китай был абсолютно недоволен практически отсутствием реакции со стороны российского руководства на выход США из договора по ПРО от 1972 года. Как будто так и надо было, проглатили и проглатили.
Таким образом, можно сказать, что резких противоречий между Россией и Китаем нет, но существует "разная тональность".
Вместе с тем у двух стран совпадают позиции по широкому кругу вопросов – недопущение милитаризации космоса, негативное отношение к размещению ПРО ТВД.
- Несмотря на совпадающие позиции, Китай ведь и "пальцем не шевельнет", если это напрямую не касается его интересов?
- Довольно абстрактное суждение. У Китая есть четкая и ясная цель – создание и поддержание благоприятной международной обстановки для успешного завершения модернизации страны. Эта цель созвучна формуле Дэн Сяопина о курсе внешней политики, которому Китай должен следовать. Основное понятие этой формулы, если достаточно вольно трактовать – не высовываться, не претендовать на гегемонию.
До недавнего времени Китай так и старался себя вести. Но страна очень большая, и в силу спроса на природные ресурсы активно занялась выводом капитала за рубеж, приобретением долей в разработках нефти. Это встречает настороженную реакцию на Западе. Кстати, кампания травли и нападок, развязанная Западом по поводу волнений в Тибете, показала, что Китай на Западе сильно недолюбливают.
Так что страна находится в сложной позиции. Реакция международного сообщества зависит не только от того, какие внешние и внутриполитические сигналы посылает Китай, но и от того, как эту страну видит остальной мир. Политика умиротворения и сглаживания острых углов имеет свои пределы. Когда затрагиваются жизненные интересы Китая, он реагирует четко, жестко и резко. Нет никаких компромиссов по поводу территориальной целостности страны, в остальных вопросах компромисс возможен. Китай стремится действовать по поговорке, которую озвучивал еще Джоу Эньлай (глава китайского правительства с 1949 по 1976 гг. – "Росбалт"): "Будем тверды, как сосна, в принципах и гибки, как ива, в деталях"
- Установки во внешней политике зачастую влияют на экономические отношения…
- Что касается экономики, то Китай видит в России абсолютно надежного поставщика нефти. Здесь также существуют спорные вопросы. Например, Россия выступает за принцип равнодоходности от поставок нефти как на Запад, так и на Восток. Китай не согласен с этим принципом. Между странами существует разное понимание формирования формулы цены, уровня цен. Здесь договариваться довольно сложно.
Хочу отметить, что Россия 83-85% нефти и газа поставляет в Европу. Но при этом получается, что не Европа зависит от России, поскольку доля России в европейском импорте существенно меньше, а Россия зависит от Европы. В этом смысле развитие восточного вектора экспорта углеводородного сырья жизненно необходимо.
Российская сторона также недовольна структурой торговли в целом. Отмечу, что в этой структуре преобладает торговля энергоносителями, а доля машин и оборудования крайне невелика. Но ведь это следствие того пути, по которому прошла Россия с 1991 года. Китай готов идти нам навстречу, активизировать экспорт машиностроения. Китайский рынок мог бы поднять российское машиностроение.
- Какие еще проблемы в двусторонних отношениях можно выделить?
- Существует целый спектр проблем меньшего масштаба, и они беспокоят и Россию, и Китай. В свое время Россия "подсадила" Китай на "лесную иглу". Китайцы на российском лесе создали огромную мебельную промышленность. Но теперь Россия приняла фактически запретительные пошлины на экспорт леса, чтобы развивать его переработку на своей территории. Естественно, эта проблема не вызывает положительных эмоций с китайской стороны.
Затем – рыба и морепродукты. Та же история, что и с Японией. Много судов без захода в российские порты перегружают в китайских портах продукцию. Поэтому в китайской статистике как импорт это проходит, а в российской - как экспорт - отсутствует.
Однако это претензия не столько к китайцам, сколько к организации рыбного и портового хозяйства у российской стороны.
Что касается интеллектуальной собственности: китайцы занимаются копированием в особо крупных масштабах. Россия предполагает развивать научно-техническое сотрудничество с Китаем, и очень важно, чтобы эти моменты с самого начала были поставлены на четкую юридическую основу. Здесь также проблема не только в партнере, но и в нас самих, поскольку правовые вопросы у нас в стране не развиты. В России происходит массовое нарушение авторского права.
Экология. Проблема по большому счету в том, что развитие Китая в годы реформ было подчинено темпам роста, и должного внимания на защиту окружающей среды не обращалось. Сейчас предпринимаются какие-то шаги по решению этой проблемы. Не сразу, но они дадут эффект. Другое дело, что в Китае много мелких производств. Сто сорок миллионов человек работают на волостных и поселковых предприятиях. Модель развития Китая сама по себе создает проблемы для соседей. Соответственно, помимо чисто практических шагов, нужно, чтобы Китай менял такую философию. В этом направлении он движется, ощутимо давление международного сообщества. Но Китай большой, чудес ожидать не приходится. Скорого решения нет.
Вот пример: в документах, которые были подписаны в ходе визита Дмитрия Медведева в Китай, были затронуты некие договоренности о совместном использовании трансграничных водных ресурсов. Китайцы очень активно используют воду трансграничных рек, начинающихся на китайской территории. Загрязняют их, но откровенно не понимают наши озабоченности по этому поводу. Это другая ментальность.
На то и стратегическое партнерство, чтобы создавать реальные механизмы решения всех вопросов.
Беседовал Дмитрий Пановкин
|