"ЭТО НЕ В МОЕЙ ВЛАСТИ"

Президент Хамид Карзай о коррупции в Афганистане, сделках международного сообщества с формированиями скандально известных полевых командиров и слухах о влиянии его семьи.
"Шпигель": Господин президент, сейчас много пишут об ошибках международного сообщества в Афганистане. Однако создается впечатление, что существенная часть так называемого восстания на юге и востоке страны - это движение протеста против плохого управления страной и коррумпированной элиты. Быть может, многие афганцы примыкают к экстремистам лишь потому, что те слывут неподкупными?
Карзай: С этим мнением я категорически не согласен. Оно в корне неверно.
"Шпигель": Некоторые афганцы говорят, что сам президент, назначающий высоких чиновников в Кабуле и провинциях, своими кадровыми решениями раздувает огонь восстания. Это тоже неверно?
Карзай: Правительство стало работать намного лучше. Впервые за 6 лет у нас прозрачный бюджет, тайных фондов не стало. Раньше губернаторы делали что хотели. Теперь они обязаны отчитываться за свои действия. Некоторые из них - те, кто был замешан в коррупции или имел связь с преступным миром, сидят за решеткой - как, например, бывший губернатор Бадгиса. Конечно, стране еще нужно время, но проблемы на юге и востоке Афганистана с ошибками правительства никак не связаны.
"Шпигель": В чем же тогда причина тяжелого положения в этих регионах?
Карзай: Идет очень сильное вмешательство извне. Юг всегда был средоточием деятельности "Талибана", который зародился именно там. Да и война моджахедов, длившаяся десятилетия, оставила свой след.
"Шпигель": Среди ваших ближайших сотрудников есть лица, подозреваемые в присвоении земель, причастности к наркоторговле или содержании нелегальных вооруженных подразделений, - в частности, это уважаемые губернаторы и высокопоставленные полицейские. Генеральный прокурор Абдул Джабар Сабит на днях назвал имена некоторых из них - в частности, губернатора Нангархара. Почему вы выгораживаете таких людей?
Карзай: Никого я не выгораживаю. Мы пытаемся управлять страной, обеспечивать мир и стабильность. Конечно же, я знаю о проблемах в полиции. То, что они существуют, международное сообщество признало лишь после двух лет напряженных, временами очень резких переговоров. С середины 2007 года оно сотрудничает с нами в этой сфере. Так, блокпосты на улицах существуют еще со времен советского вторжения, когда в стране царило беззаконие и каждый местный командир устанавливал собственный блокпост, чтобы собирать деньги.
"Шпигель": Во времена талибов блокпосты и вовсе исчезли.
Карзай: Это было лучшее из того, что принесли талибы. Они сделали много плохого, но кое-что было правильно. Лучше бы приверженцы "Талибана" служили мне, а не каким-то людям в Пакистане или кому-то еще. Когда в Афганистан возвращались мы, международное сообщество привозило сюда и всех тех, кто отходил от "Талибана"…
"Шпигель": …вы имеете в виду безжалостных полевых командиров гражданской войны…
Карзай: …и затем становился партнером иностранных союзников и вплоть до настоящего времени получает от них деньги за свою поддержку. Не всегда просто обеспечить дееспособность администрации Афганистана.
"Шпигель": Другими словами, без грязных сделок не обойтись - даже почти семь лет спустя после падения "Талибана"?
Карзай: Эти грязные сделки совершенно необходимы, потому что решать проблемы иным путем не в наших силах. А чего вы хотите? Войны? Приведу такой пример. Мы хотели арестовать одного из полевых командиров, действительно известного своими зверствами, однако сделать этого не смогли, потому что он был под защитой некой страны. Как мы выяснили, она ему платит $30 тыс. в месяц, чтобы сохранять с ним хорошие отношения. И даже использует его людей в качестве охранников...
"Шпигель": Это напоминает историю с полевым командиром Назиром Мохаммедом в провинции Бадахшан, где размещены немецкие миротворцы.
Карзай: Я не хочу называть страну, потому что она наш близкий друг и союзник. Да и многие другие государства пользуются услугами афганских боевиков и их предводителей. То есть я могу работать лишь там, где у меня есть определенная свобода действий, и должен все время просчитывать, что произойдет, если поступить так или иначе.
"Шпигель": Существует список имен крупнейших наркоторговцев, занимающихся контрабандой, среди которых есть известные личности из истеблишмента Афганистана. Некоторые из них входят в число ваших советников и, говорят, даже в правительство. Почему до сих пор не было ни одного громкого дела, которое стало бы предметом судебного разбирательства?
Карзай: Этот список - просто легенда, я ни разу его не видел. Я просил международное сообщество предоставить этот документ, но мне его так и не показали.
"Шпигель": Бывший министр внутренних дел Али Ахмад Джалали утверждает, что у него такой список был.
Карзай: Но тогда он должен был бы находиться в архиве МВД. К тому же вы заблуждаетесь: многие контрабандисты, торгующие наркотиками, уже предстали перед судом. А почему вы вообще ссылаетесь на господина Джалали, у которого якобы есть этот список?
"Шпигель": Он сам однажды упомянул об этом в разговоре с прессой. Вы сомневаетесь в достоверности его слов потому, что он один из министров, замешанных в коррупционном скандале с отводом кабульских земель под строительство?
Карзай: Представители международного сообщества тоже связаны с коррумпированными чиновниками и пользуются этим источником. Расскажу еще один случай: некто из наших союзников наградил полевого командира землей и деньгами - за лояльность. Что же, прикажете привлечь его к суду? Может, предать суду господина Джалали?
"Шпигель": Почему бы и нет?
Карзай: Вы не можете ожидать, что мы приговорим афганца, который всю жизнь прожил в нашей стране, пострадал, принес в жертву свою семью, пролил свою кровь - а сегодня совершил какое-то мелкое преступление и дал взятку. Тот же, кто многие годы провел за границей и вернулся лишь с приходом сюда международного сообщества, кто грабил страну, останется безнаказанным? Это просто недопустимо.
"Шпигель": С тех пор как вы стали президентом Афганистана, вашей семье сопутствует поразительный успех - не только в бизнесе, но и в политике. Ваш брат Махмуд Карзай сегодня председатель правления цементного завода в Пул-и-Кумри на северо-востоке Афганистана - желающих занять это место было немало. Двое других братьев, Каюм и Ахмад Вали, - влиятельные политики на юге страны. Там многие говорят, что без согласия семейства Карзай сегодня не принимается ни одно решение. В этом есть доля правды?
Карзай: Все это полный бред. Ахмада Вали однажды уже обвиняли в торговле наркотиками. Я очень внимательно изучил этот вопрос: естественно, в обвинениях не было ни слова правды. Кроме того, Махмуд много лет занимался бизнесом в Америке, у него даже американское гражданство. Там он достиг больших успехов и сделал хорошие деньги. Махмуд вернулся, когда американцы пришли в Афганистан. Теперь он глава правления цементного завода, ничего предосудительного в этом нет.
"Шпигель": Он также возглавляет правление инвестиционной группы, осуществляющей крупные капиталовложения в Афганистане. Близкое родство с президентом помогает в делах?
Карзай: Напротив, только мешает. Потому что с родных я спрашиваю строго, очень строго. В том числе и с Махмуда. За его работой пристально следят. Помимо меня этим занимаются и министры, которых я специально об этом просил. То же относится и к Ахмаду Вали: история с его якобы причастностью к контрабанде наркотиков появилась в 2004 году, вскоре после выборов президента. Ее опубликовали в New York Times. Я немедленно позвонил послу США, в спецслужбы Америки, англичанам и европейцам. Я пять, десять раз спрашивал их, правду ли пишут. Мне отвечали: господин президент, это слухи, возможно, черный пиар. Доказательств никто не предъявил.
"Шпигель": Юг Афганистана - это средоточие контрабанды наркотиков. Вы можете представить себе, чтобы один из самых влиятельных политиков в Кандагаре, председательствующий в совете провинции, ничего не знал о происходящем и никак не был с ним связан?
Карзай: Это очень даже возможно. Наша семья уже 300 лет пользуется в этой части страны большим влиянием. Я президент Афганистана, однако не имею даже самого смутного представления о том, кто там торгует наркотиками. К тому же это не только афганская проблема. Поступления от наркоторговли большей частью достаются не афганцам, а международной мафии.
"Шпигель": Вы регулярно встречаетесь для переговоров с представителями "Талибана", такими как Вакил Ахмед Мутавакил, бывший министр иностранных дел движения "Талибан", или Мулла Саиф, бывший посол "Талибана" в Пакистане, - результатов пока нет. Почти ни дня не проходит без терактов, совершаемых смертниками.
Карзай: К сожалению, переговоры продвигаются не так, как хотелось бы. Но мы будем их продолжать. Ни в коем случае нельзя допустить возвращения тех талибов, что вошли в структуру "Аль-Каиды". Но те, кто последовал за "Талибаном" не по своей воле либо от страха, остаются сынами Афганистана и всегда желанны на родине.
"Шпигель": В следующем году вы будете баллотироваться на второй срок. Почему вы считаете себя лучшим президентом для страны?
Карзай: Я не утверждаю, что я лучший. Надеюсь, у нашей страны скоро будет возможность найти людей, которые много лучше меня. Но я хочу оставить после себя добрую память - пример демократического правления. Впрочем, я уже присматриваюсь к людям, которые однажды смогут меня заменить.
"Шпигель": Президентом Афганистана быть нелегко. Что помогает сохранять оптимизм?
Карзай: Думаю, я до сих пор хорошо управлял страной. Да, были и ошибки: не удалось решить такие проблемы, как коррупция и бесправие. Но это не в моей власти и не может быть реализовано за то время, которое у меня есть. Зато удалось уберечь страну от новой гражданской войны, не допустить, чтобы афганцы умирали от голода. Те же самые люди, которые недавно воевали друг с другом на улицах Кабула, сегодня заседают в парламенте, флаг Афганистана развевается по всему миру. Строятся новые дороги, первые выпускники Кабульского университета на днях получили дипломы. Это ведь фантастический успех!
"Шпигель": Господин президент, благодарим вас за эту беседу.

DER SPIEGEL
№22(577) от 09.06.2008