ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ "НОВОГО АМЕРИКАНСКОГО ВЕКА"

НАПРЯЖЕННОСТЬ В ОТНОШЕНИЯХ С РОССИЕЙ "НЕОКОНСЕРВАТОРЫ" В США ЗАПРОГРАММИРОВАЛИ УЖЕ ДАВНО

"В конце XX столетия Соединенные Штаты остались единственной мировой сверхдержавой. Но есть ли у Соединенных Штатов решимость добиться того, чтобы новый век стал благоприятным для американских принципов и интересов?" Этот вопрос, сформулированный лидерами "неоконсервативного" крыла Республиканской партии США в "Заявлении о принципах" проекта "Новый американский век", по сути, был риторическим. Размещение элементов системы ПРО в Восточной Европе, война в Ираке, серия "цветных революций" на постсоветском пространстве, провозглашение независимости Косово - все эти события по замыслу творцов новейшей геополитической доктрины Вашингтона должны были продемонстрировать всему миру, что у Соединенных Штатов действительно есть решимость сделать ХХI век американским веком. Но последствия такого внешнеполитического курса оказались губительными для США и стали главной причиной дестабилизации международной обстановки в глобальном масштабе.

Джордж Буш неоднократно подчеркивал, что холодная война закончилась и Россия является "стратегическим партнером" Соединенных Штатов. Тем не менее начиная с 2007 года, когда руководитель Агентства по ПРО генерал Генри Оберинг объявил о предстоящем размещении элементов противоракетной обороны в Восточной Европе, состоялось уже пять безрезультатных российско-американских встреч на высшем уровне. В Москву приезжали министр обороны США Роберт Гейтс, госсекретарь Кондолиза Райс, затем дважды прошли переговоры президентов. Но декларация благих намерений не мешала американской стороне отклонять все российские предложения, направленные на урегулирование проблемы ПРО.

Действия администрации Буша показывают, что за прошедшие восемь лет ее геополитические установки не изменились. Хотя сама по себе избранная Вашингтоном линия поведения не может не вызывать вопросов по причине своего несоответствия реальной международной обстановке. Чтобы отчетливо представлять, какова подлинная мотивация американской внешней политики, необходимо обратиться к ее идеологическим первоисточникам, военно-политическим и экономическим предпосылкам.

"Американская политика в сфере иностранных дел и обороны потеряла стержень. Мы забыли об основных элементах, ставших залогом успеха администрации Рейгана: Вооруженных Силах, мощных и готовых к решению существующих и будущих задач; внешней политике, прямо и решительно утверждающей американские принципы за рубежом; руководстве страны, осознающем глобальную ответственность Соединенных Штатов. Подобная политика в рейгановском духе, опирающаяся на военное могущество и ясность устремлений, может быть не слишком популярной сегодня. Но она необходима, если Соединенные Штаты намерены воспользоваться плодами успехов, достигнутых в двадцатом столетии, и обеспечить свою безопасность и величие в будущем".

Это "Заявление о принципах" доктрины "Новый американский век", обнародованное в средствах массовой информации США 3 июня 1997 года и подписанное такими влиятельными представителями Республиканской партии, как Дик Чейни, Дональд Рамсфелд, Джеб Буш, стало свидетельством признания того факта, что победа в холодной войне не способствовала укреплению международных позиций Соединенных Штатов, а лишь вызвала военную, политическую, экономическую дезориентацию руководства страны. Поэтому доктрина "Новый американский век" представляет собой инстинктивную попытку удержать идущее на спад мировое лидерство Америки.

Сущность возникшей проблемы абсолютно недвусмысленно определялась наиболее значимыми политическими фигурами США. Збигнев Бжезинский констатировал: "Сразу по окончании холодной войны еще не было ясно, что нас ожидает. Появилась настоятельная потребность в четкой перспективе, которая могла бы заменить прежние формулы, определявшие поведение Америки на мировой арене".

Но гораздо большую опасность представляли внезапно актуализировавшиеся вопросы о смысле существования НАТО, с помощью которого закреплялось американское присутствие в ключевых со стратегической точки зрения регионах земного шара. Прежде всего это касалось доминирующих внешнеполитических позиций США в Европе. Ситуация усугублялась ясно обозначившимися намерениями лидеров европейских стран выйти из-под американской опеки. Кроме того, пришедшийся на начало 90-х гг. экономический подъем "четырех азиатских тигров" серьезно ослабил американские позиции в странах АСЕАН, которые в Вашингтоне традиционно рассматривали как сферу влияния Соединенных Штатов. Все эти угрожающие процессы требовали незамедлительного и адекватного реагирования.

Следует упомянуть еще одно важное обстоятельство. Завершение холодной войны привело в состояние стагнации военно-промышленный комплекс США. В данном случае затрагивались личные интересы самого президента Буша, имевшего давние лоббистские связи с крупнейшими американскими производителями вооружения. Прочие высокопоставленные чиновники-республиканцы не менее президента были заинтересованы в стабильных доходах предприятий ВПК.

Именно в этот момент полной доктринальной неопределенности произошло выступление военно-политической группировки, участники которой именовали себя "неоконсерваторами". Это движение возникло в середине 70-х гг. из числа наиболее непримиримо настроенных по отношению к СССР американских публицистов и специалистов по геополитике. Они выступали с жесткой критикой политики разрядки, которая, по их мнению, "потворствовала международному коммунизму". В силу своего радикализма "неоконсерваторы" оказались в стане Рональда Рейгана и правого крыла Республиканской партии. Когда Джордж Буш сменил Рейгана на посту президента, целый ряд "неоконсерваторов" - Пол Вулфовиц, Льюис Либби, Эллиот Абрамс заняли высокие посты в администрации и Госдепе. Все это открывало перед ними реальные возможности влиять на формирование внешнеполитического курса страны.

20 ноября 1989 года неоконсервативный публицист Чарльз Краутхаммер выступил на телевидении с программным заявлением о новой роли США в мире. По его словам, историческая миссия Америки после холодной войны должна будет сводиться к установлению американской демократии в планетарном масштабе. Так на свет появилась концепция, которую сторонник политики изоляционизма в стане Республиканской партии Патрик Бьюкенен определил как "демократический империализм". Параллельно в Пентагоне полным ходом шла разработка соответствующей военной доктрины. Как только документ, известный под названием меморандум "Основы национальной военной стратегии", был подготовлен, его инициатор - заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц организовал утечку в прессу.

В сентябре 1992 года меморандум Вулфовица был фрагментарно опубликован в газете "Вашингтон пост" с комментариями обозревателя Бартона Геллмана. Основу новой доктрины составлял принцип глобального военного присутствия США на всех шести континентах с целью удержания "потенциальных противников от стремления приобрести более значимую роль в региональном или мировом масштабе". Стратегия сдерживания признавалась устаревшей, ее предполагалось заменить стратегией "установления и укрепления нового мирового порядка".

Примечательно, что среди прочего меморандум Вулфовица предусматривал "военные гарантии" странам бывшего Варшавского блока и, как отмечалось в комментарии Геллмана, "признавал Россию серьезной потенциальной угрозой Соединенным Штатам и допускал возможность ответного удара со стороны США и НАТО в случае русского вторжения в Литву". Так как, по Вулфовицу, эта прибалтийская страна представляла собой "сферу жизненных интересов США", газета "Вашингтон пост" приводила подробный расчет сил и средств НАТО для проведения войсковой операции против России на Северо-Западном ТВД: 24 мотопехотные дивизии, 70 эскадрилий истребителей-бомбардировщиков, 6 авианосцев с кораблями сопровождения. Разработанный Пентагоном сценарий включал блокирование Балтийского флота в Финском заливе, нанесение воздушных ударов по коммуникациям Российской армии, применение бронетанковых войск с целью разгрома "русских сил вторжения". Сразу после выхода этой публикации сенатор Джо Биден назвал меморандум Вулфовица "верной дорогой к Pax Americana".

Однако в тот период глобальные планы "неоконсерваторов" остались на бумаге: Республиканская партия проиграла президентские выборы 1992 года. Но, как только республиканцам удалось взять реванш на выборах в Конгресс в 1994 году, "неоконсерваторы" оказали мощное давление на администрацию Клинтона. Именно в тот период были спровоцированы российско-американские противоречия по таким ключевым вопросам, как ПРО, ДОВСЕ, расширение НАТО на Восток, иранская ядерная программа.

Возникает вопрос: зачем? Четкий и ясный ответ прозвучал из уст лидера "неоконсерваторов" Ирвинга Кристола: "С окончанием холодной войны нам настоятельно требуется очевидный идеологический противник, достойный по амбициям, который сможет объединить нас в противостоянии ему". Это заявление стало идейным первоисточником доктрины "Новый американский век". А последовавшее в июне 1997 года "Заявление о принципах" с изложением четырех главных задач этой доктрины явилось логическим завершением выдвинутой Краутхаммером концепции "демократического империализма".

10 сентября 2002 года Дик Чейни, Пол Вулфовиц, Льюис Либби вернулись в Белый дом и составили костяк команды Буша-младшего. Уже 21 сентября на официальном сайте администрации президента США появился документ, озаглавленный "Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов" (СНБ) и, по сути, представлявший собой несколько видоизмененную копию упомянутого выше меморандума 1992 года. Главным отличием СНБ было то, что он имел крепкую идеологическую опору в виде доктрины "Новый американский век". Годом раньше на пост министра обороны был назначен Дональд Рамсфелд, поэтому СНБ немедленно приняли на вооружение в Пентагоне.

"Мы должны значительно увеличить расходы на оборону, если хотим выполнить наши глобальные обязательства и модернизировать свои Вооруженные Силы в будущем". Так была сформулирована первая и главная задача доктрины "Новый американский век". Президент Буш развил эту идею в своей знаменитой речи перед выпускниками военной академии Вест-Пойнт 2 июня 2002 года: "Америка располагает неоспоримым военным перевесом, который она намерена сохранять и впредь. Этот перевес лишает смысла дестабилизирующую гонку вооружений и ограничивает соперничество между странами сферами торговли и других мирных занятий". Но без неограниченной гонки вооружений сохранить военный перевес было никак нельзя, поэтому Соединенным Штатам пришлось возглавить этот дестабилизирующий процесс. Причем ключевым его элементом стал проект создания глобальной системы противоракетной обороны (ПРО), запрограммировав нынешнюю напряженность в отношениях с Россией.

В СНБ формулировка идеи абсолютного военного превосходства имела несколько иной смысл: "Наши силы достаточно велики для того, чтобы убедить потенциальных противников в бесперспективности наращивания военной мощи в надежде превзойти военную мощь Соединенных Штатов или хотя бы сравниться с ней". То есть в Пентагоне считали, что достичь превосходства можно только одним путем - тратить на вооружение больше денег, чем все "потенциальные противники", вместе взятые.

Но как добиться скачка военных ассигнований до столь беспрецедентного для мирного времени уровня? Анализируя эту проблему, один из наиболее влиятельных политических деятелей США Джордж Сорос делал следующий вывод: "До 11 сентября 2001 года идеологи проекта "Новый американский век" не могли реализовать свою стратегию. У Америки не было явного врага, который мог бы оправдать резкое увеличение военных расходов. События 11 сентября одним махом устранили это препятствие. Президент Буш объявил войну терроризму. После чего под предлогом войны с терроризмом его администрация приступила к осуществлению своей мечты об американском превосходстве. Именно таким образом события 11 сентября изменили ход истории".

Объективности ради необходимо отметить, что такое "изменение хода истории" было заложено задолго до 11 сентября в доктрине "Новый американский век": "Мы должны укрепить наши связи с демократическими союзниками и бросить вызов режимам, которые не признают наших интересов и ценностей". Исходя из данной формулы было разработано еще одно ключевое положение СНБ - стратегия "превентивных войн". Верховный главнокомандующий США выразил ее следующим образом: "Сдерживание невозможно, когда оружие массового уничтожения попадает в руки неуравновешенных диктаторов, которые могут снарядить этим оружием ракеты или втайне передать его своим союзникам-террористам: Войну с терроризмом не выиграть оборонительной тактикой. Мы должны перенести боевые действия на вражескую территорию, разрушить планы врага и устранить угрозу до того, как она успеет материализоваться".

Таков был шаблон, служивший военным и пропагандистским предлогом для вторжения в Афганистан и Ирак, воздушных ударов по Сомали, оказания грубого давления на Иран, Сирию, Северную Корею, продвижения военной инфраструктуры НАТО к границам России.

Но войсковые операции, осуществляемые по всему миру, не должны были производить впечатление применения грубой силы, а нести в себе некие гуманитарно-цивилизаторские начала. Поэтому в доктрине "Новый американский век" было записано: "Мы должны поддерживать движение за политическую и экономическую свободу за рубежом". Что это означало на практике?

Обратимся к содержанию речи Джорджа Буша, произнесенной в ноябре 2003 года на конгрессе Национального демократического фонда: "Свободный Ирак в самом сердце Ближнего Востока! Появление такого государства знаменует собой поворотный пункт глобальной демократической революции. Наша приверженность распространению демократии в мировом масштабе как альтернатива нестабильности и терроризму есть основа международной безопасности. Эта глобальная революция не закончится, пока мир в целом не станет демократическим". Это заявление Буша является ключом к пониманию смысла событий не менее значимых, чем война в Ираке, а именно: серии "цветных революций" на постсоветском пространстве.

И все же абсолютной военной мощи, возможности ее применения при отсутствии реальной угрозы национальной безопасности США, революционной смены образа правления в любой стране мира под предлогом поддержки демократии было недостаточно. Требовалось более универсальное обоснование. Им стал тезис об "особой исторической миссии Соединенных Штатов". Он был сформулирован в доктрине "Новый американский век" так: "Мы должны взять на себя ответственность за особую роль Америки в сохранении и распространении международного порядка".

Основополагающее значение идеи "особой роли Америки" очевидно. Вера в мессианскую роль США в мире присуща достаточно широким кругам электората Республиканской партии, многим представителям военного и политического истэблишмента. Характерным примером такого мессианства являются идеи Збигнева Бжезинского: "Америка представляет собой общество, преобразующее мир. Ничто не имеет столь кардинального значения для сохранения мира во всем мире, как мощь Америки". По мнению американского политолога Эндрю Бацевича, мессианские соображения были положены в основу войны с терроризмом: "С самого начала президент Буш рассматривал эту войну как своего рода крестовый поход, а себя - как своего рода проводника Божественной воли".

Изначально доктрина "Новый американский век" и разработанные на ее основе внешнеполитические документы администрации Буша вызывали в США критику в силу своего явного сюрреализма. Утопичность заявленных в них целей вроде "мировой демократической революции" не вызывала сомнений в том, что все это ширма для совершенно иных замыслов и расчетов.

К чести "неоконсерваторов" надо сказать, что своих подлинных намерений они не скрывали. Майкл Лиден в книге "Война с терроризмом" раскрывал истинное значение тезиса об "особой миссии": "Мы каждый день уничтожаем прежний порядок, будь то в бизнесе, науке, культуре, политике и праве. Наши враги всегда ненавидели этот круговорот энергии и креативности, который угрожает их традициям и делает очевидной их неспособность идти с нами вровень. В таком "творческом разрушении" заключается наша историческая миссия".

Схожие идеи высказывал Збигнев Бжезинский, говоря об Америке как об "источнике революционных импульсов, подтачивающих построенный на началах суверенитета международный порядок". Имя этим "импульсам" - глобализация, культурно-информационная экспансия. Тем самым США противопоставляют себя любому национально мыслящему правительству, стремящемуся сохранить государственный суверенитет, культуру, религию и традиции своей страны.

Другой известный "неоконсерватор" Норман Подгорец, чья подпись стоит под "Заявлением о принципах" доктрины "Новый американский век", в статье "Четвертая мировая война" подчеркивал: "Режимы, которые давно заслуживают свержения, не ограничиваются "осью зла". Я предвижу установление протектората США над нефтяными запасами Саудовской Аравии: ведь все больше и больше удивления вызывает вопрос, почему 700 принцев и шейхов имеют практически неограниченную власть над нами". В заключение Подгорец призывал Джорджа Буша вступить в "войну цивилизаций - войну против радикального ислама".

К счастью для США, столь глобальные планы творцов "нового американского века" потерпели крах. В вышедшей несколько месяцев назад своей новой книге с весьма примечательным названием "Три президента и кризис американской сверхдержавы" Збигнев Бжезинский отметил: "Ирак стал кладбищем неоконсервативных мечтаний". Так как единственным реальным достижением администрации Буша оказалась невиданная в американской политической истории дискредитация Республиканской партии (даже Уотергейт причинил республиканцам меньше ущерба). Работу над ошибками будет проводить следующий президент, который, скорее всего, придет в Белый дом из стана демократов. Но расхлебывать заваренную "неоконсерваторами" кашу предстоит всему миру, в том числе России.

30 мая командующий войсками НАТО в Афганистане генерал Ден Макнейл в интервью американским журналистам заявил, что "стратегия наших действий рассчитана до 2011 года". Но проблема в том, что бесперспективность войны в этой ближневосточной стране была очевидна еще до ее начала. Американский эксперт Боб Вудвард, присутствовавший 15 сентября 2001 года в Белом доме на ключевом совещании по стратегии, приводил в своей книге "Буш на войне" прозвучавшее тогда мнение заместителя министра обороны Пола Вулфовица: "Эффект атаки против Афганистана сомнителен. Вызывает беспокойство возможность того, что стотысячная американская группировка увязнет в боях в горных районах на полгода".

Поэтому возникает вопрос: продержатся ли войска НАТО в Афганистане, где они семь лет ведут безуспешные боевые действия, до 2011 года? Ведь рано или поздно их придется оттуда выводить, что приведет к появлению на южных рубежах России колоссального очага исламского фундаментализма. Излишне говорить о том, какая угроза может возникнуть в этом случае. 2 июня в афганском районе Мургаб, непосредственно граничащем с Туркменистаном, произошло крупное боевое столкновение войск НАТО с боевиками. А единственный заслон на пути исламских экстремистов - Северный альянс и его лидер Ахмад Шах Масуд были уничтожены с ведома либо при прямом участии американских спецслужб.

Далее - Косово. Еще один "блестящий" результат бурной деятельности администрации Буша. Какую позицию в отношении Приштины займет новый американский президент, пока не ясно. Но вот с Хашимом Тачи и прочими фигурами верхушки косовских албанцев все ясно уже давно: их связи с транснациональными наркокартелями и исламскими фундаменталистами общеизвестны. Головоломка для следующего хозяина Белого дома: как поступить в отношении косовских властей, чье сотрудничество с "Аль-Каидой", против которой США ведут войну с терроризмом, подчас становится до неприличия очевидным? Ради сохранения своей власти они вполне способны развязать новую войну на Балканах.

Для России подобная ситуация представляет еще большую угрозу. Сам по себе косовский кризис в свое время создавался "неоконсерваторами" с целью нанесения удара по российской политике в Юго-Восточной Европе, которая заметно активизировалась в результате успеха проекта "Южный поток". Если Сербия станет объектом каких-то провокационных или боевых действий, Россия может оказаться перед необходимостью защиты своего союзника, в том числе и военными средствами.

Наконец, отдельную проблему представляют собой форпосты "мировой демократической революции" на территории СНГ - Грузия и Украина. Доктрина "Новый американский век", в рамках которой создавались режимы Саакашвили и Ющенко, обанкротилась, международная обстановка изменилась. Сегодня обе эти "новые демократии" ведут борьбу исключительно за выживание сотворивших их политиков. На какие конфронтационные шаги они могут решиться, чтобы заставить западные державы поддерживать их на фоне постоянного усиления роли России в мире?

Вывод сделаем с помощью Патрика Бьюкенена, который еще в 1990 году, когда впервые был озвучен "новый мировой порядок", предостерегал президента Буша-старшего: "Предоставим другим решать самим, как им жить. Называть формы правления в других странах мира сферой жизненных интересов США - значит не прислушиваться к здравому смыслу. Для Америки диктовать 160 государствам, как им жить и какую форму правления избрать, означает постоянно, бесконечно ввязываться в бесчисленные конфликты. Мы должны проводить такую политику, за которую нашему народу не придется платить потом кровью и слезами".

Петр СЕМЕНОВ
№23 (239)

11 - 17 июня 2008 года