Интервью c известными американскими экспертами по евразийской политике с профессорами Диной Спеклер и Мартинoм Спеклер, которые на протяжении многих лет занимаются исследованиями проблем развития центральноазиатского региона.

В некоторых аналитических кругах на Западе, говоря о Центральной Азии, бытует мнение о возобновлении в регионе т.н. "большой игры". Вы согласны с такой характеристикой современных международных отношений в регионе?

Д.Спеклер: "Несмотря на свою удаленность и слаборазвитую экономику, государства Центральной Азии привлекают к себе все большее внимание США, России, Китая и других евразийских держав. Прежде всего, это связано с тем, что все пять республик обладают большим энергетическим потенциалом в условиях роста цен на энергоносители.

Россия и США также крайне заинтересованы в сдерживании исламского экстремизма в регионе, не говоря уже о сокращении торговли наркотиками и оружием. Однако, несмотря на то, что все три державы декларируют данные цели, их отношения сопровождаются взаимными подозрениями. Часть элит в России, Китае и США все еще продолжает мыслить в терминах великодержавного соперничества. Тем не менее, "большая игра" - отжившая метафора для поведения ведущих держав в этой части мира. Дестабилизация в Центральной Азии будет угрожать энергопоставкам и сотрудничеству в сфере безопасности в регионе, к чему стремятся внешние державы.

С другой стороны, центральноазиатские государства приобрели достаточный опыт и способность использовать конкуренцию великих держав с целью сохранения собственной свободы действий и продвижения своего развития. Страны региона проводят автономную политику и успешно получают материальную выгоду от окружающих государств, получая преимущества как от конкуренции в энергетической сфере, так и от общего интереса в контроле над нелегальной трансграничной торговлей".

В последние годы в условиях роста мирового потребления энергоресурсов вопросы обеспечения энергетической безопасности для многих стран приобрели первостепенное значение. Как вы оцениваете, в этой связи, значение и роль ресурсов Центральной Азии в мировой энергетической политике?

Д.Спеклер: "Центральная Азия обладает значительными разведанными запасами нефти (около 2% всех мировых запасов) и 3,8% разведанных газовых ресурсов. Прогнозируется, что к 2010 г. производство каспийской нефти (включающее производство в Азербайджане) может достигнуть 60% от текущей добычи месторождений в Северном море, а производство газа вырастет до 210 млрд. кубических метров в год, что составит около 2-3% мирового газового потребления. Несмотря на умеренное количество, эти энергоресурсы имеют существенное значение для развития региона и представляют собой альтернативные источники энергопоставок, в случае проблем в других нефтегазовых районах мира".

М.Спеклер: "Что касается отдельных стран Центральной Азии, то с крупнейшими каспийскими оффшорными месторождениями доказанные резервы казахстанской нефти оцениваются в размере 9-29 млрд. баррелей. Производство в последние годы составляло 1.2 млн. баррелей нефти в день, из которых только 200 тыс. потреблялось на внутреннем рынке. К 2015 г. казахстанская сторона планирует довести производство нефти до 3,5 млн. баррелей в день. Несмотря на посредственное качество и удаленность от рынков, казахстанская нефть представляет в мировой энергетике ценную диверсификацию поставок. Об этом свидетельствует и более $25 млрд. привлеченных иностранных инвестиций. В связи с недостатком перерабатывающих мощностей для внутреннего потребления, Казахстан экспортирует сырую нефть.

Туркменистан имеет доказанные резервы нефти в 273 млн. баррелей. Производство нефти оценивается в 200 тыс. баррелей в день, часть которой идет на экспорт. В Узбекистане перерабатывается около 152 тыс. баррелей нефти, основная часть которой потребляется на внутреннем рынке. Таджикистан и Киргизстан - нефтеимпортеры, пополняющие свои скромные потребности поставками из соседних стран".

Способно ли развитие новых источников нефти и транспортных сетей в Центральной Азии снизить напряжение между основными внешними силами?

М.Спеклер: "Трубопроводы, идущие на мировой рынок предоставляют Казахстану и Азербайджану больший выбор покупателей и возможности регулирования цен, не говоря уже о политической защите от более крупных соседей. Благодаря строительству трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан, нефть из Казахстана может поступать в Россию через существующие трубы или в Турцию, и далее на баржах на запад. Подводная труба через Каспийское море может стать дополнительной альтернативой маршруту через Россию. Трубопроводный маршрут Казахстан-Китай способен ежегодно поставлять 10 млн. тонн нефти на китайский рынок. Диверсификация казахстанских нефтяных потребителей, таким образом, является завершенным фактом.

Пока конкуренция в сфере нефтяных контрактов проводится на типичной коммерческой основе без вмешательства правительств, существование множественных экспортных путей не должно стать почвой для конфликта. Однако конфликт может возникнуть, если будут применяться некоммерческие позитивные или негативные льготы для благоприятствования одному маршруту поставок над другим".

Д.Спеклер: "Соединенные Штаты заинтересованы в увеличении поставок центральноазиатских энергоресурсов на мировой рынок по рыночным ценам, вне зависимости от того, кто является конечным потребителем. Более надежные поставки энергоресурсов в Россию, Китай или другие евроазиатские державы снизят напряженность между крупными державами".

Между тем, ситуация с природным газом в Центральной Азии отличается от нефтяной политики. Ряд экономистов указывают на потенциальные сложности в налаживании упорядоченной газовой политики в регионе.

М.Спеклер: "Крупнейшими в Центральной Азии игроками в газовой сфере являются Туркменистан с доказанными запасами в 3 трлн. кубометров, Казахстан (около 2 трлн. кубометров) и Узбекистан -1.86 трлн. кубометров. Киргизстан импортирует все количество природного газа, потребляемое страной - 1.5 млрд. кубометров. Таджикистан также импортирует существенную долю потребляемого страной природного газа. Следует также отметить крупную роль собственника в газовой сфере региона со стороны России.

Сделки по природному газу, по сравнению с нефтью, имеют даже больший потенциал для генерирования конфликта. До тех пор пока не станет доступным и дешевым производство сжиженного газа, природный газ может поставляться только по ограниченному количеству фиксированных трубопроводных терминалов. Нефть, в противовес этому, может транспортироваться танкерами во многие морские порты с минимальными издержками. Таким образом, в отличие от торговли нефтью по мировым ценам, трубопровод с природным газом устанавливает двустороннюю монопольную ситуацию для текущих переговоров между потребителями и страной-поставщиком. Поставщики могут пригрозить урезать поставки или поднять цены, и в обоих случаях это способно нанести существенный урон потребителю. Покупатели, в свою очередь, могут отказаться покупать или оплачивать запрашиваемую сумму, эффективно блокируя, таким образом, экспорт газа".

Как вам видятся перспективы международного сотрудничества стран Центральной Азии в энергетической сфере?

М.Спеклер: "В наиболее выгодном положении для развития энергоресурсов региона находится Россия. "Газпром" нуждается в центральноазиатском природном газе для сохранения своих позиций на европейском рынке. Данный интерес в определенной степени объясняет нежелание российского концерна масштабно развивать сибирские газовые месторождения. Китай, в свою очередь, заинтересован в прокладке трубопроводов и высоковольтных линий из Туркменистана и Казахстана в Синьцзян для развития этой западной провинции. Европа же может помочь Туркменистану и Казахстану в экспорте нефти и газа из Каспия.

США не должны беспокоиться по поводу того, что какое-либо государство может "замкнуть" на себе центральноазиатские энергоресурсы. Возрастающие поставки на внешние рынки будут в какой-то мере сдерживать цены на мировом рынке, а странам Центральной Азии разностороннее международное сотрудничество позволит добиться приемлемых цен за свои ресурсы".

В регионе Центральной Азии представлены государства, обладающие разным природным потенциалом. Вы согласны с тезисом, что наличие или отсутствие энергетических, минеральных ресурсов, а также демографический фактор стимулируют экономическую и политическую стратегию центральноазиатских стран?

М.Спеклер: "Центральная Азия более не является единым целостным регионом из пяти постсоветских республик. Скорее, это комплекс неравнозначных государств с различной стратегией развития, результатами и политическими ориентациями. Условно я бы разделил эти страны как "нефтезависимые" (Казахстан и Туркменистан), "зависимые от других" (Таджикистан и Кыргызстан) и "независимые" (Узбекистан).

Благодаря выросшим с 2000 г. доходам от нефтяной аренды и экспорта нефти в Казахстане в последние годы наблюдается ежегодный рост ВВП в среднем на 10%. Валютные поступления усилили конвертируемость тенге и помогли сократить внутреннюю инфляцию. Несмотря на некоторые трудности по контрактам, западные нефтяные компании помогли Казахстану выстроить инфраструктуру для эксплуатации месторождений на северном побережье Каспия. Богатство и процветание Казахстана способствовали проведению "многовекторной" внешней политики, которая активно развивает выгодные отношения со всеми ведущими державами мира. С одной стороны, мы видим развитие военного сотрудничества Казахстана с США и НАТО, с другой, - до зрелого уровня достигло энергетическое сотрудничество с Китаем.

Туркменистан с его незначительным населением обладает одиннадцатыми в мире запасами природного газа. Экспорт газа составляет почти половину ВВП страны. Поскольку экспорт этот осуществляется по мировым ценам, а не ценам, диктуемым Москвой, независимость Туркменистана привела к существенному улучшению в торговых отношениях. Энергетические ресурсы Туркменистана способствовали проведению внешней политики нейтралитета и изоляционизма, что сыграло на руку интересам российского "Газпрома". Прямые внешние инвестиции составляли к 2005 г. только 1,6 млрд., в большинстве своем благодаря мелкомасштабным нефтяным сделкам. Россия участвовала в частичной модернизации технического оборудования, США также обеспечили Ашгабату некоторые поставки оборудования и обучение специалистов.

С какими факторами, на ваш взгляд, связаны экономические проблемы Киргизстана и Таджикистана?

М.Спеклер: "Таджикистан после обретения независимости пережил разрушительную гражданскую войну, результате чего в этот период потерял более половины своего ВВП. Утратив возможность устроиться в городах, большинство таджиков вернулось в села. Между тем, сельское хозяйство страдает от произвола региональных чиновников, а промышленность остается нереформированной - приватизация крупных предприятий осуществлялась медленными темпами.

Ввиду стремления Таджикистана привлечь больше инвестиций, экономическая политика носит вполне либеральный характер, однако нестабильный и непрозрачный политический режим наряду с удаленностью страны скрывает это развитие. Россия смогла обеспечить лишь незначительную помощь в развитии таджикской экономики. В сотрудничестве с российской компанией РАО ЕЭС Таджикистан стремится увеличить производство электричества. Однако рост энергопроизводства отвлечет в летнее время воду из Амударьи и негативно скажется на хлопковых полях, расположенных по нижнему течению в соседнем Узбекистане.

Что касается Киргизстана, то это страна глубоко разделена географически. Центральный район вокруг Бишкека отделен от многонаселенного и более бедного юга страны горными хребтами, непроходимыми в зимнее время года. Страна также испытала один из острейших экономических кризисов среди стран Центральной Азии - известно, что в советский период эта пограничная республика была одной из основных производителей военных товаров. С обретением независимости Киргизстан потерял этот рынок наряду с рынком упаковочного производства. В результате, в республике произошло значительное социальное расслоение, что привело к резкому росту бедности, сократившейся только в последние годы. По некоторым оценкам, более 320 тыс. киргизов работают за пределами страны, чьи денежные переводы поддерживает одну пятую часть населения страны.

Недавний рост позволил Киргизстану снизить бремя внешней задолженности на уровень ниже верхнего показателя. Тем не менее, правительство было вынуждено направить три четверти скудных приватизационных доходов на оплату долгов. Долг в конце 2005 г. составлял около $1.44 млрд., почти половина которого относилась к Всемирному банку, в то время как Россия пошла на значительное списание киргизского долга".

Как мы знаем, среди постсоветских государств Киргизстан выделяется приверженностью либеральной экономической политике. Как вы оцениваете результаты избранной модели?

М.Спеклер: "С обретением независимости Киргизстан проводил политику неолиберальных реформ в соответствии с пожеланиями иностранных доноров, от поддержки которых зависит теперь республика. В 1992 г. половина бюджетного дефицита Киргизстана в 17% была преодолена с иностранной помощью и эта тенденция продолжает сохраняться. Более 5% своего дохода от иностранной помощи государство может тратить на образование, что цифра характерно для низкодоходных стран. Киргизская республика первая в регионе перешла к свободно конвертируемой валюте (1995), присоединилась к ВТО (1998) и провела ваучерную приватизацию, однако больших результатов стране извлечь не удалось. Несмотря на целый ряд прозападных законов, как показывает практика, осуществление контрактов не гарантировано.

Несмотря на множество инфраструктурных проектов, финансируемых Азиатским банком развития, ЕБРД и Всемирным банком, разочарование результатами западной помощи вынудили Киргизстан добиваться российских и казахстанских инвестиций в агропромышленный и другие сектора народного хозяйства. Россия обещала инвестировать в Киргизстан около $2,5-3 млрд., главным образом в строительство энергостанций Камбар-Ата на реке Нарин.

Д.Спеклер: "Одним из заметных достижений Киргизстана в привлечении частного капитала является месторождение Кумтор, что дает стране шестую часть всей произведенной продукции и 40% промышленной продукции. Вместе с тем, месторождение Кумтор сегодня находится на грани истощения, новые же месторождения еще необходимо открыть. Пока в этой части мира не будут развивать другие отрасли промышленности, невозможно поддерживать высокие темпы роста ВВП и, соответственно, умеренный доход на душу населения".

В своей классификации государств Центральной Азии вы особняком выделяете Узбекистан. В чем особенности модели экономического и политического развития Узбекистана?

М.Спеклер: "Поскольку Узбекистан на себе испытал негативное влияние советского доминирования - навязанную хлопковую монокультуру и трагедию Аральского моря, И.Каримов с самого начала избрал модель развития, независимую от внешней помощи. Узбекистан проводил инвестиционную стратегию, ориентированную на достижение самодостаточности в энергетической и пищевой промышленности. С помощью высоких налогов на основную экспортную продукцию - хлопок, природный газ и золото, государство сохранило источник доходов, избежав потерь переходного периода. Экспорт узбекского хлопка (составляющий 40% внешнеторгового дохода) был переориентирован со стран СНГ на более богатые западные рынки.

Из всех государств бывшего Советского Союза Узбекистан не только избежал значительного спада экономики, но и стал одним из первых стран СНГ, превысивший уровень производства, существовавший до периода независимости. Страна добилась этих результатов практически без внешней помощи - Азиатский банк развития и Всемирный банк финансировали лишь отдельные инфраструктурные проекты.

В конце 2003 г. жесткая фискальная политика позволила Узбекистану восстановить конвертируемость национальной валюты - сума. Несмотря на это, экономическая политика остается протекционистской, за исключением машиностроения и некоторых отраслей пищевой промышленности. Как и другие центральноазиатские государства, Узбекистан официально приветствовал зарубежных инвесторов из развитых капиталистических стран, но в значительной мере сохранил свой энергетический сектор недосягаемым для внешнего вмешательства. Узбекистан использовал государственные банковские займы для инвестирования в текстильный, химический и туристический бизнес. Самодостаточность Узбекистана в пищевой и энергетической сферах и рост с 2003 г. экспортной выручки позволили государству полностью полагаться на собственную военную мощь в деле обороны страны. Узбекистан тратит относительно высокую долю национального дохода на образование и сферу здравоохранения. Показатели по детской смертности и доступу к очищенной питьевой воде одни из лучших в регионе, несмотря на незначительный доход на душу населения - $1900".

Д.Спеклер: "Элементы независимости проявляются и во внешнеполитическом курсе страны. С 1991 г. Узбекистан несколько раз менял свои внешнеполитические приоритеты, но Ташкент сохранял при этом свободу для маневрирования. После 11 сентября 2001 г. Узбекистан незамедлительно оказал США не только риторическую поддержку, но и предоставил авиабазу у северной границы Афганистана. С 2005 г. главным покровителем Узбекистана стала Россия, хотя российские военные не были допущены в страну. В то же время, продолжается вклад Узбекистана в международную антитеррористическую операцию в Афганистане через предоставление немецкому контингенту военно-воздушной базы. Таким образом, принимая небольшую внешнюю поддержку, Узбекистан сумел сохранить стратегическую независимость. На практике, если не риторически, страна не проявила желания участвовать в региональных торговых схемах или совместных проектах. Обладая достаточными валютными резервами и сбалансированным бюджетом, Узбекистан пока способен выдерживать критику и давление извне.

За годы независимости государства Центральной Азии активно выстраивали свои внешнеэкономические связи. Какие направления межгосударственной торговли в рамках региона и за ее пределами вы можете выделить?

М.Спеклер: "Нефть, газ, золото и хлопок - главные товары внешней торговли региона Центральной Азии. В то же время, производство электричества пока теоретически возможная сфера для торговых отношений для Киргизстана, Таджикистана и Казахстана. Доходы от экспорта используются государствами в фискальных целях, а также для импорта средств производства и потребительских товаров. Эта модель экспортного глобализма противостоит другим торговым системам - неоколониализму советского прошлого, преференциальным региональным блокам или многовекторности (для последней требуется более децентрализованный внешнеторговый сектор и членство в ВТО). В русле экспортного глобализма экспорт и импорт из стран Центральной Азии был в значительной степени удален от России - общая центральноазиатская торговля с Китаем и странами ЕС растет быстрее, чем со странами СНГ.

Существует, конечно, и торговля между странами Центральной Азии государствами, основанная частично на приграничной торговле. Некоторые аналитики сомневаются в потенциале межрегиональной торговли на основании того, что торговля стран не взаимодополняет друг друга. Такой анализ, однако, игнорирует активную торговлю продовольственными товарами и различными видам энергетики. Таджикистан и Кыргызстан являются экспортерами электричества и импортерами нефти и газа. Таджикистан обменивает гидроэнергию на узбекский газ. Узбекистан также направляет на север фрукты и овощи и импортирует из Казахстана зерно. И что более важно для будущего, страны региона не в полной мере задействовали преимущества свободной или преференциальной торговли".

Каково влияние экономических, политических и стратегических факторов на интересы России и Китая в регионе?

Д.Спеклер: "Как уже отмечалось, главным интересом России в отношении Центральной Азии является недопущение притока из региона радикальных исламских сил. Действия Москвы в регионе во многом зависит от того, в какой степени центральноазиатские государства контролируют собственные границы в целях предотвращения распространения нестабильности из Центральной Азии на территорию Российской Федерации.

Кроме того, Центральная Азия является важным источником природного газа, нефти и других природных ресурсов, используемых или поставляемых в Россию. Согласно прогнозам Американской администрации по энергетической информации, рост добычи энергоресурсов в СНГ будет в основном осуществляться за счет поступлений из центральноазиатских республик. Самодостаточная в природном газе Россия с выгодой для себя перепродает центральноазиатский природный газ в Восточную Европу. Центральноазиатские ресурсы имеют особое значение для компаний, имеющих тесные связи с Кремлем. Обладая существенной прибылью от высоких энергетических цен, некоторые российские политические силы полагают использовать эти ресурсы для удовлетворения имперских амбиций и воспрепятствования возможной китайской угрозе долгосрочному присутствию России в Центральной Азии.

Существует и иная точка зрения, согласно которой трансформация центральноазиатского региона в новую зону конфронтации не в российских интересах. Учитывая общие интересы России и США в борьбе против терроризма, Вашингтон и Москва должны координировать свои действия в регионе. В экономическом плане российский бизнес получит пользу от совместного с американскими компаниями участия в развитии и реализации крупных экономических проектов в Центральной Азии".

М.Спеклер: "Существует мнение, что в контексте стабильного развития азиатско-тихоокеанского макрорегиона Китаю важно сохранение нынешнего статус-кво в Центральной Азии для осуществления своих экономических модернизационных планов. Действительно, даже если нефть из Казахстана будет обеспечивать не более 5% потребностей Китая, но это будут более надежные поставки, чем транспортировка энергоресурсов, к примеру, из Судана. Пекин надеется также импортировать электричество из соседних Киргизстана и Таджикистана, что поможет в развитии Синьцзяна".

Д.Спеклер: "Военно-политический интерес Китая к Центральной Азии вызван озабоченностью сепаратистскими настроениями своего мусульманско-тюркского населения. Многие уйгуры проживают в соседних центральноазиатских государствах, отсюда исходит и долгосрочная политика сотрудничества Китая с центральноазиатскими правительствами по установлению контроля над уйгурскими радикальными силами.

Кроме того, хотя сотрудничество Китая с центральноазиатскими странами носило до сих пор двусторонний характер, в последнее время китайское руководство придает немаловажное значение приданию им многостороннего измерения. Наиболее заметным является шаги Пекина в продвижении ШОС в качестве дипломатического инструмента противостояния влиянию в регионе США и России".

В этой связи, что вы думаете о возможности расширения формата Шанхайской организации сотрудничества?

Д.Спеклер: "Меня не впечатляет практическая деятельность ШОС в военной и экономической сферах. Россия и Китай являются конкурентными сторонами, и они могут легко договориться лишь в вопросах риторических нападок на США. Включение же в новых членов способно подорвать его первоначальное значение и придать форуму "антиимпериалистическую" или антиамериканскую окраску. То, что Иран при Ахмадинежаде недолюбливает Америку не является новостью, но не думаю, чтобы Индия или Пакистан поддержали бы резкую антиамериканскую риторику, по крайней мере, пока у власти находятся нынешние правительства. Кроме того, придерживаясь своей многовекторной политики государства Центральной Азии, приветствуют инфраструктурные инвестиции и военную помощь со стороны Китая и России, но не всегда разделяют необходимость противостоять гегемонистским устремлениям США. Полагаю, что Запад может игнорировать любое расширение данной организации".

Вы не раз высказывались о том, что по многим причинам регион является естественной сферой российского влияния, и США и Китай не имеют серьезных оснований для вызова этому первенству.

М.Спеклер: "Действительно, интересы Китая, США, Европы, Японии и Индии не входят в острый конфликт с российскими целями в Центральной Азии. В условиях обеспечения Центральной Азией энергоресурсов по разумным ценам и отсутствия террористической угрозы, ни Китай, ни США не будут иметь причины противостоять российской сфере влияния. В свою очередь, Россия вряд ли будет препятствовать нормальным коммерческим отношениям между центральноазиатскими странами и китайскими торговцами. В той же степени, Россия не будет возражать вовлечению американских и европейских фирм в энергетический секторе региона, опыт и технологии которых может пригодиться и самой России".

В последнее время высказывалось немало критики по поводу противоречивости американской политики в Центральной Азии. Не могли бы вы поделиться своим видением политики США в регионе и перспектив сотрудничества внешних держав в деле укрепления безопасности в Центральной Азии?

Д.Спеклер: "США имеют три основных интереса в Центральной Азии: доступ к дешевой энергии; демократизация и защита прав человека; противодействие потоку наркотиков, оружия и принудительной нелегальной миграции. Однако опыт показывает, что порой эти цели едва можно совместить, особенно в такой ключевой стране, как Узбекистан.

Соединенные Штаты вовлечены в долгосрочную борьбу с терроризмом, где главным врагом выступают радикальные исламистские группы и государства, поддерживающие их. Если активная борьба против этой угрозы безопасности является приоритетным и жизненно важным интересом США, тогда центральноазиатские государства будут играть для США определенную роль. США могут пойти на сотрудничество с Китаем, Россией и центральноазиатскими правительствами в деле подавления таких сил как Хизб-ут-Тахрир и ИДУ, при этом сохраняя осторожность, учитывая возможные негативные последствия такого сотрудничества. У США есть возможность достичь выгодных соглашений по проблемам безопасности с отдельно взятым центральноазиатским государством, однако маловероятно, чтобы какое-либо из этих государств стало бы долгосрочным и надежным союзником НАТО или США".

М.Спеклер: "Текущая администрация США делала большой акцент на продвижении вопросов демократии и свободы во всем мире. Эта цель в целом поддерживается большинством американского общественного мнения, но, действуя прямолинейно, Вашингтон ограничил свою деятельность по продвижению демократии и прав человека в регионе, учитывая, тем более, что регион поставляет на Запад свои энергоресурсы и оказывает содействие международной антитеррористической кампании. В этой связи, Вашингтону целесообразно быть более рассудительным и терпеливым, избегая политического вмешательства. Мои наблюдения позволяют утверждать, что многие высокопоставленные чиновники в этих странах осознают необходимость экономических реформ, независимости судебных органов и СМИ, демократизации власти".

Д.Спеклер: "Мне кажется, что для США сотрудничество с Россией и Китаем в регионе представляется многообещающим в сфере борьбы с терроризмом, противодействию трафику наркотиков, оружия, торговле людьми. Условиями для этого являются открытость намерений США, новые подходы в решении проблем и, конечно, координированные действия с правительствами центральноазиатских стран".

Наша справка: Дина Спеклер(Dina Spechler)-профессор политологии Университета Индиана (США); Мартин Спеклер(Martin Spechler) - профессор экономики Университета Индиана, ведущий эксперт института Восточной Европы и России, один из известных американских специалистов по Центральной Азии и Узбекистану. Неоднократно посещал страны СНГ. Имеет ряд научных публикаций по экономике стран Восточной Европы и СНГ.

Беседовал Мавлян Юлдашев.

Университет Индиана, USA.