Китай: обязанность защищать других
Китаю пора - давно пора - принять кодекс поведения, приличествующий великой державе в эпоху глобализации


Поскольку мир в 90-е годы не смог остановить истребление 800000 жителей Руанды и предотвратить прочие зверства, Организация Объединенных Наций в 2005 году приняла принцип, известный как "обязанность защищать". В соответствии с данным принципом разрешается осуществлять военные действия международных сил, "если мирные средства окажутся неадекватными, а национальные органы власти будут не в состоянии защитить свое население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности". Таким образом, государство, которое является причиной массовой гибели людей в пределах своих границ, или оказывается не в состоянии предотвратить такую гибель, не может использовать суверенитет в качестве защиты от вмешательства с целью спасения человеческих жизней. В действительности, суверенитет теряет свою силу, когда начинается массовая гибель людей по причине утраты государством контроля или применения им жестоких методов для сохранения такого контроля. Подобное проявление всеобщей совести и сознательности является естественным следствием более четкого понимания и разграничения человечности и бесчеловечности, которые приходят вместе с глобализацией.

Обязанность защищать проходит сегодня проверку на действенность данного принципа в условиях, когда военная хунта Мьянмы отказывается пустить в страну иностранную помощь для жертв циклона "Наргис". Точно так же проверку ему устраивает и правительство Судана, поддерживающее геноцид против народа Дарфура. В обоих случаях мир не желает приступать к активным действиям без согласия режимов, которые сами совершают эти преступления против человечности. В результате в Дарфуре погибли 200 тысяч, а в Мьянме 100 тысяч человек. В ряду всех этих стран, не выполняющих свои международные обязательства, особого внимания заслуживает Китай, поскольку он имеет большое влияние на указанные режимы.

Испытывая нефтяной голод, Китай выступает в качестве главного опекуна и защитника суданского правительства, расстраивая все попытки Запада оказать давление и применить санкции против китайского сателлита. Если другие просто не выполняют свои обязанности по защите населения Дарфура, то Китай такие обязанности игнорирует преднамеренно и сознательно. У китайцев более чем достаточно рычагов воздействия на Хартум, чтобы прекратить убийства и обеспечить размещение в этом регионе крупных миротворческих сил.

А теперь и военная хунта Мьянмы блокирует все попытки мирового сообщества доставить помощь тем, кто оказался на пути циклона "Наргис". Соединенные Штаты и их союзники имеют мало влияния на власти этой страны, и могут только использовать силу. Но делать это они, по всей видимости, не намерены. И опять, больше других влиянием на хунту пользуется Китай. Да, у Китая есть собственные проблемы - мощное землетрясение и его последствия. Но все, что ему нужно сделать в Мьянме - это включить свои мощные механизмы воздействия и добиться от хунты отмены эмбарго на доставку помощи.

Кроме коммерческих интересов в Мьянме, Судане и тому подобных странах, у Китая имеются политические причины, чтобы заявлять о преимуществе суверенитета над спасением человеческих жизней. Это не удивительно, если учитывать, как иностранные державы покушались на Китай на всем протяжении его современной истории. Сегодня Пекин отвергает международное вмешательство в дела Тибета и считает Тайвань собственной вотчиной, заявляя, что до их отношений никому не должно быть дела. Глядя в прошлое и одновременно в будущее, Китай хочет надежно защитить огромными усилиями завоеванный суверенитет и в то же время воспользоваться плодами глобальной интеграции.

Так что же может заставить Пекин выполнять свои обязанности по защите других? Таких мотивов два. Во-первых, ему следует меньше бояться. Принцип защиты других предусматривает вмешательство исключительно с целью прекращения массовой гибели людей и их страданий, а не для оказания помощи сепаратистам. Во-вторых, Китай хочет быть не только преуспевающим и влиятельным государством; он хочет, чтобы его уважали во всем мире. Он может занять место за главным столом в целом ряде международных институтов, таких как агентства и органы ООН, Всемирный банк, Всемирная торговая организация, Международное энергетическое агентство и Группа восьми промышленно развитых государств. Китай может присоединиться к США, Евросоюзу и Японии в руководстве мировой системой, в которую он сегодня влился, и от которой зависит его дальнейший успех.

Очевидно, Китай сегодня достаточно силен, чтобы быть одним из мировых лидеров. Но достаточно ли он принципиален? Китаю пора - давно пора - принять кодекс поведения, приличествующий великой державе в эпоху глобализации. "Наргис" дает китайцам великолепный шанс сделать доброе дело и для человечества, и для себя самих.

Для Мьянмы существует три сценария. Сценарий первый: режим продолжает препятствовать масштабной доставке помощи. В этом случае погибнут сотни тысяч человек. Сценарий второй: Соединенные Штаты и их союзники выступают с угрозами, а в случае необходимости прибегают к применению силы для доставки помощи без согласия хунты. Их войска с легкостью могут отразить любые нападения тех разношерстных сил, которые сумеет собрать под свои знамена хунта, или просто отпугнуть их. Но в этом случае они будут нести ответственность за восстановление страны и управление ею. Поэтому не вызывает удивления то, что лидеры Мьянмы не очень боятся активных действий Запада против них.

При третьем сценарии Китай выполнит свое обязательство по защите других. Он тихо, но твердо заявит генералам, что выступит против них и поддержит интервенцию, если они не откроют свои порты и взлетно-посадочные полосы для незамедлительной доставки помощи. Пойди пекинские лидеры на такой шаг, и многие жизни будут спасены, а репутация Китая существенно укрепится. "Наргис" может стать тем поворотным моментом, который ознаменует превращение Китая в подлинно мировую державу.

Дэвид Гомперт - бывший старший директор в Совете национальной безопасности (National Security Council), старший научный сотрудник RAND Corporation.

("The Washington Post", США)
19 июня 2008