Узники казахстанских степей

Преступление Ивана Карпинского состояло в интересе к истории Украины

В этом году Астана празднует свое 10-летие в качестве столицы Казахстана. Среди торжеств мало кто вспоминает ее страшное прошлое.

С 1930-х по начало 1950-х годов на этом месте находились лагеря, в которые, по разным подсчетам, были сосланы от одного до двух миллионов человек.

Карлаг, Степлаг, АЛЖИР... Безлюдные степи и суровый климат Казахстана вполне подходили для содержания заключенных.

Сейчас многие здания тех времен разрушены, территории лагерей переделаны в города и деревни.

ИВАН ИВАНОВИЧ

Уроженец Западной Украины Иван Иванович Карпинский провел в Степлаге шесть лет. Его арестовали, как он рассказывает, за увлечение нелегальной литературой по истории Украины. В 1953 году его обвинили в антисоветской деятельности, а затем сослали в Казахстан - в поселок Кенгир.

"Когда я туда попал, я понял, что это все - могила. По внешнему виду это было понятно: собаки, прожекторы, вышки с часовыми, колючая проволока".

В этом лагере в основном содержались студенты, молодежь до 25 лет и бывшие военнопленные. Они рыли котлованы для медно-обогатительной фабрики.

В 1954 году заключенные Степлага устроили бунт, но были жестоко подавлены

"С работы вели с собаками. Кто отставал, пускали на него собаку, а если разговоры, то конвой стрелял. Так один раз 16 человек было убито", - вспоминает Карпинский.

В знак протеста заключенные все чаще и чаще не выходили на работу. Так случилось однажды и в мае 1954-го. Тогда весь лагерь не вышел на работу после очередного убийства их товарища. Переговоры с администрацией ничего не дали.

В результате бунта заключенным удалось взять контроль над лагерем. Бунт продолжался 40 дней. Но заключенных ожидала жестокая расправа.

"26 июня в 4 утра в небе появился самолет и выпустил ракеты, потом пошли танки и начали все месить. Сначала выбежали женщины к столовой, они стали стеной, думали, что танки на них не пойдут. Но танки начали давить всех подряд. Солдаты стреляли, снайперы с вышек шлепали. Священник вышел с крестом крича: "Да вы что делаете!", и его раздавили. Мы забежали в бараки, а они старались всех нас выгнать за зону. Никто из нас не хотел выходить. Они начали стрелять из танков по баракам. Стреляли холостыми. Солдаты забрасывали гранаты через окна. Бойня была страшная - море крови, плачь, дым. Столько безвинных людей погибло. Это даже не тысячи, а миллионы. Не было уже Сталина, не было Берии, а вот машина преступления, заведенная ими, оставалась".

АННА ГРИГОРЬЕВНА

Уроженке Владивостока Анне Григорьевне Яндановой 91 год. Сейчас она живет в столице Казахстана Астане - городе, построенном на месте Акмолинского лагеря жен изменников родины - АЛЖИРа. Анна Григорьевна знает о нем не понаслышке.

"Муж мой, Лев Янданов, был сотрудником НКВД. В конце 1937 в одну ночь арестовали 20 следователей, в том числе и моего мужа. Куда потом их девали? Объявили врагами народа, расстреляли. Я осталась одна с двумя детьми, все вещи конфисковали. А через пять месяцев - 17 марта 1938 года - пришли арестовывать и меня. Я спрашиваю, за что меня? А они, муж - враг народа. Собирайтесь".
Мы столько времени сидели в тюрьме и ни разу не мылись. Питание тоже было ужасное: пшенная каша и баланда. Иногда нам давали коровьи ноги - волосатые копыта
Анна Янданова, бывшая заключенная

Анна Григорьевна отказалась идти. Тогда, зашли два солдата, завернули ее грудного сына в одеяло, взяли трехлетнюю дочь за руки и вышли. "Я так кричала, бежала за этой машиной по улице. Я с ума чуть не сошла: куда моих детей забирают? Потом они меня схватили, посадили в черный воронок и в тюрьму".

Анну Григорьевну заочно судили за мужа и дали 8 лет. Ей был 21 год.

Через пять месяцев, осужденных жен изменников родины построили и отвезли на привокзальную станцию, поместили в теплушку и отправили в село Малиновка, также известное как 26-я точка, недалеко от Акмолы.

"Нас привезли на машине, высадили и сказали: "Вот вам земля, вот вам кирпич, стройте. Нас собралось 12 тысяч женщин со всего Советского Союза. Строили бараки, в каждом бараке помещалось 300 человек. Нашлись среди нас строители, к зиме мы уже были под крышей. Пока строили, спали прямо на улице. Построили затем баню, чтобы мыться. Вши завелись, ужасно. Мы столько времени сидели в тюрьме и ни разу не мылись. Представляете, какого это женщинам? Питание тоже было ужасное: пшенная каша и баланда. Мясо не видели никогда. Иногда нам давали коровьи ноги - волосатые копыта, ночью мы их чистили, просушивали и варили. Что не сваришь - все съешь, мы ведь были голодными", - рассказывает Анна Григорьевна.

Некоторым женщинам разрешили взять с собой своих детей, другие родили уже в лагере. Многие умерли от невыносимых условий.

"Мамочкино кладбище" - так назвали одно из мест захоронений детей Карагандинского лагеря. Многие вообще не были погребены - их выносили за территорию и оставляли на морозе.

На "мамочкином кладбище" похоронены дети, умершие в карагандинском лагере

"Мы мазали друг друга керосином, чтоб убивать вшей. Желтуха нас косила страшно. Вроде ходишь нормально, а потом тебя начинает трясти, температура под 40. Люди болели брюшным тифом. Я там все свои зубы потеряла. Были случаи, когда женщины не выдерживали и вешались. Не могли они выносить разлуку с детьми. Один случай, другой. Потом начальник лагеря стал ходить по баракам. Говорил: "Женщины, не делайте этого, настанет время - все вы пойдете домой к своим детям. Надо терпеть".

Анна Григорьевна мечтала увидеть своих детей и держалась. Но через 2 года, когда ей разрешили переписку, она узнала, что Эдик, младший сын, заболел корью и умер: "Я надеялась хоть с дочкой Эммой увидеться. Переписывались, она мне отвечала, мечтали встретиться. У Эммы учеба должна была закончиться через месяц, и затем директор школы обещал ее прислать. Я надеялась. И вдруг телеграмма: Эмма умерла, болезнь сердца, похоронили такого-то числа. И последняя моя надежда пропала. После освобождения, как только нас не оскорбляли. И фашистами называли, и троцкистами. Это ужас. Три года паспорт не давали".

Абдужалил Абдурасулов
Би-би-си, Казахстан
23 июня 2008