13 июля 2001 года, ночью, на площади Тяньаньмэнь собрались десятки тысяч людей. Они собрались, чтобы отпраздновать решение Международного олимпийского комитета провести Олимпийские игры 2008 года в Пекине. Хлопали петарды, вились на ветру флаги, гудели проезжающие машины. Ради такого момента действительно стоило жить. Президент Китая Цзян Цзэминь и другие официальные лица призвали собравшихся объединить усилия в подготовке к Олимпиаде.

"Заслужив право проведения Олимпиады, мы заслужили уважение, доверие и благорасположение мирового сообщества", - объявил Ван Вэй, один из членов Олимпийского комитета Китая. Агентство "Синьхуа" отреагировало на данное событие как на триумф, назвав его "очередным этапом на пути улучшения положения Китая на мировой арене и историческим моментом в череде событий, связанных с возрождением китайской нации".

Предполагалось, что проведение Олимпийских игр даст Китаю шанс продемонстрировать всему миру результаты быстрого экономического роста и модернизации. Кроме того, ожидалось, что китайцы убедятся в компетентности коммунистического правительства, а также в том, что их страна идет на одном уровне с Западом. Подписываясь под лозунгами и ценностями Олимпийских игр, Китай получил возможность позиционировать себя не только как резко набирающую силу, но и как "миролюбивую" державу. В течение большей части подготовительного периода Пекину это вполне удавалось.

Сам процесс подготовки к играм был словно специально оптимизирован для демонстрации самых сильных сторон Китая как в политической, так и в экономической сферах: мобилизация ресурсов "сверху вниз", разработка и выполнение широкомасштабных кампаний по изменению общественно-бытовых норм, а также способность привлекать из-за рубежа интересующихся и готовых делать инвестиции в один из крупнейших в мире центров культуры и бизнеса. Такое дело, как мобилизация огромных ресурсов для реализации масштабных инфраструктурных проектов, всегда давалось китайцам легко. На протяжении всей истории страны власти умело пользовались многочисленностью населения и осуществляли такие впечатляющие проекты, как, например, строительство Великой китайской стены, Великого канала и гидроэлектростанции "Три ущелья". Подход к подготовке олимпийских мероприятий не стал чем-то принципиально иным. В Пекине было построено девятнадцать новых спортивных комплексов, удвоена эффективность метро и открыт новый терминал в международном аэропорту. В рамках подготовки к приему гостей и сооружению новых стадионов капитальной реновации (а иногда и просто выселению) подвергались целые кварталы жилых домов. Объем официально учтенных правительством расходов уже приближается к отметке в сорок миллиардов долларов. В преддверии Олимпиады власти проводят кампании по модернизации столицы и... обучению граждан правилам приличия. Осуществляется работа среди населения по профилактике таких вредных привычек, как плевки на улице, курение, разбрасывание мусора, нарушение этикета уличной езды; вводятся принудительные курсы английского языка для таксистов, полицейских, работников отелей и официантов. Также городские власти воспользовались моментом и занялись реставрацией поврежденных зданий, снижением загрязнения воздуха, борьбой с отключениями водоснабжения и заторами уличного движения.

Однако, при всем неустанном старании пекинского правительства обеспечить самое сильное зрелище за всю историю Олимпиад, процесс подготовки неизбежно обнажит не только потрясающие достижения страны, но и мрачные стороны правящего ею режима. Ведь мало для кого в правительстве не стало сюрпризом то, до какой степени Олимпиада усугубила давно назревшие проблемы с легитимностью Коммунистической партии как правящей и с общим уровнем стабильности в стране. Требования либерализировать политическую жизнь, предоставить более широкую автономию Тибету, усилить давление на Судан, позаботиться об экологической ситуации и повысить стандарты производства - все это может негативно сказаться на образе впервые "выходящей в свет" страны. Так что за то время, пока олимпийский огонь обогнул половину земного шара, мечта китайских властей быстрыми темпами превратилась в кошмар.

Правительство Китая великолепно справляется с задачами в области инфраструктуры, однако по таким предметам, как прозрачность, ответственность власти и правозаконность им можно ставить двойку. На политические проблемы (как извне, так и изнутри) они реагируют крайне неумело: сначала просто игнорируют призывы со стороны международного сообщества более активно выступать в деле разрешения кризиса с соблюдением прав человека в Дарфуре, затем арестовывают активистов и подвергают репрессиям участников демонстраций протеста. Правда, организованного противостояния Китаю до сих пор не наблюдается, однако даже нестройный хор голосов, призывающих Китай пересмотреть свою политику, изрядно попортил до того безупречный имидж Олимпиады. Коммунистическая партия сумела заручиться поддержкой националистов, поднявших голову на волне противодействия тибетским активистам и их сторонникам на Западе, однако ей причиняет беспокойство угроза выхода общественного возмущения из-под контроля, что еще больше повредит репутации страны в глазах других стран. Итак, тот образ усиливающейся, но ответственной страны, которым хотел бы обзавестись Китай, уже оказался подпорченным.

С точки зрения многих представителей международного сообщества такие два фактора, как удивительные успехи Китая на ниве развития и неприятная ситуация с правами человека, уже невозможно рассматривать вне связи друг с другом. Уже невозможно говорить о будущем Китая, не воспринимая всерьез его вину перед своими гражданами. Ставка, сделанная китайским правительством, непомерно высока. Доверие к Китаю как к одному из лидеров мирового развития, как к примеру для подражания с точки зрения развивающихся стран, равно как и его положение стремительно развивающегося мирового центра культуры и бизнеса, - все это окажется под угрозой, если для всех указанных политических проблем не будет найдено эффективное и мирное решение.

Призраки Тяньаньмэньских событий

Ничто так не угрожает перечеркнуть те выгоды, которые Китай рассчитывает получить от Олимпийских игр, как раздающаяся критика в адрес существующей в нем политической системы. Китай проиграл соревнование за право проведения игр 2000 года Сиднею - не в последнюю очередь из-за того, что свежа еще была память о кровавых событиях июня 1989 года на площади Тяньаньмэнь. Исполнительный вице-президент оргкомитета игр Лю Цзинминь в момент подачи Пекином заявления на участие в конкурсе заявил: "Разрешив Пекину провести игры, вы поможете нам с улучшением ситуации с правами человека". Генеральный директор Международного олимпийского комитета Франсуа Каррар (Francois Carrard) продемонстрировал осторожную поддержку, признавая серьезность ситуации с соблюдением прав человека в Китае, но в то же время заявив: "Мы принимаем ваше заверение в том, что спустя семь лет с нынешнего момента... мы увидим множество перемен".

Сегодня мало кто сделал бы ставку на подобное развитие событий. На протяжении долгих месяцев активисты движения за права человека, сторонники демократии и представители национальных меньшинств в Китае оказывали давление на китайское правительство с целью побудить его продемонстрировать волю к предоставлению гражданам большей политической свободы. Для многих из них Олимпиада обнажила зияющий провал между тем завлекательным фасадом, которым Пекин отгородился от остального мира, и куда менее привлекательной реальностью, объективно существующей в стране. Ровно за год до начала Олимпиады группа из сорока известных активистов-демократов из Китая разместила в интернете открытое послание, осуждавшее тот блеск и шик, с которым обставлялись игры. В послании говорилось так:

"Мы прекрасно знаем, что все это великолепие построено на обломках жизней простых людей, на насильственном переселении горожан, на страданиях несчастных жертв земельных экспроприаций, выселений и безосновательных арестов. Все это противоречит олимпийскому духу".

Даже консультант по художественным вопросам знаменитого пекинского стадиона "Птичье гнездо" Ай Вэйвэй критически высказывался в адрес китайского правительства. В интервью, данном немецкой газете Der Spiegel, он заявил:

"Правительство хочет под предлогом игр устроить празднество в честь себя и в честь собственной политики "открытия" Китая, которую оно проводит... Сейчас мне уже ясно, что надеждам на освобождение не суждено сбыться... Система не позволит этого".

Практически каждая Олимпиада последних лет сопровождалась какими-либо протестами, однако критика в адрес авторитарной политической системы Пекина раздается просто в беспрецедентном количестве - а правительство реагирует на нее обычным методом, то есть с помощью запугивания, подавления и репрессий. Адвокат и активист движения за права человека Тэн Бяо был арестован в марте 2008 года сотрудниками полиции в штатском; его продержали под арестом в течение двух дней, после чего обязали прекратить писать об Олимпиаде в критическом тоне. Активист движения за земельные права Ян Чуньлинь был арестован за подстрекательство к подрывной деятельности - всего лишь потому, что собрал десять тысяч подписей крестьян, чью землю власти конфисковали под строительные проекты. Суд над ним занял всего двадцать минут; приговор - тюремное заключение сроком на пять лет. В апреле активист движения по борьбе с ВИЧ и СПИДом и один из авторов открытого послания Ху Цзя был приговорен к трем с половиной годам тюремного заключения за подрывную деятельность; перед этим его вместе с женой и маленькой дочерью несколько месяцев держали под домашним арестом. Несмотря на то, что большинство жителей Китая даже не подозревает обо всех этих событиях, чрезмерно острая реакция Пекина ясно дает понять, как сильно китайское правительство боится любых инакомыслящих, теоретически способных заручиться широкой поддержкой и поставить под вопрос авторитет партии.

Непрошеные гости

Международным сообществом также поднимались вопросы нарушения прав человека в Китае. Уже более года под пристальным наблюдением находятся тесные экономико-политические связи Китая с Суданом. Существует объединение, в состав которого входят знаменитости из США и активисты движения за права человека; совместными усилиями они агитируют Пекин посодействовать прекращению насилия в Дарфуре; Олимпиаду-2008 они называют "Олимпиадой геноцида". Режиссер Стивен Спилберг (Steven Spielberg) отклонил предложение участвовать в церемониях открытия и закрытия игр в качестве арт-директора именно благодаря тому, что удалось привлечь внимание общественности к отношениям Китая с суданским правительством. Похоже, что усилия активистов принесли плоды: Пекин уже говорит о готовности усилить давление на Хартум.

Более чем скромные успехи правительства Китая на ниве защиты прав человека оказались в центре общественного внимания после того, как весной этого года были жестоко подавлены выступления в Тибете. В марте буддийские монахи провели марш в память сорокадевятилетней годовщины неудачного восстания и выступили с призывом предоставить Тибету более широкую автономию, а также позволить вернуться на родине далай-ламе, их находящемуся в изгнании духовному лидеру. Демонстрации быстро переросли в акции протеста, сопровождавшиеся насилием. Полиция Китая обрушилась на митингующих в столице Тибета Лхасе и в населенных тибетцами районах Западного Китая; более ста человек погибло, несколько сот были ранены.

Несмотря на призывы вести себя сдержанно, Пекин закрыл доступ в значительную часть региона, произвел аресты и депортации иностранных журналистов и опубликовал список "особо опасных" участников акций протеста. Был наложен запрет на любые независимые источники информации, включая репортажи зарубежных телевещательных станций и сайт YouTube. Обмен SMS-сообщениями между Тибетом и прочими районами Китая контролировался властями. Официальная пропаганда позволила себе злобные выпады в адрес далай-ламы, назвав его "волком в монашеской рясе" и "дьяволом с человеческим лицом и звериным сердцем". Китай обвинил "клику злодеев" в намерении восстановить в регионе "феодальное рабство" и призвал вести против них "народную войну". Международное сообщество немедленно выступило с осуждением репрессивных мер и призвало Пекин начать переговоры с представителями далай-ламы. Премьер-министр Великобритании Гордон Браун (Gordon Brown), президент Чехии Вацлав Клаус (Vaclav Klaus) и премьер-министр Польши Дональд Туск (Donald Tusk) уже объявили о своем отказе посетить церемонию открытия Олимпийских игр.

За то время, пока олимпийский огонь обогнул половину земного шара, число протестующих выросло на порядки: от единиц в Афинах до тысяч в Лондоне, Париже, Сан-Франциско и Сеуле. Масштабная кампания по срыву помпезных церемоний нанесла удар по репутации правительства Китая и вызвала гнев его граждан. Среди китайцев, живущих за рубежом, прокатилась волна ответных националистических демонстраций; на китайских веб-сайтах появились миллионы гневных антизападных постингов. Чуть более, чем через месяц после первоначальной ответной реакции Китая на протесты правящая верхушка страны выразила готовность встретиться с представителями далай-ламы, однако это не является свидетельством кардинальной перемены политики Китая; это лишь временная мера, призванная пригасить возмущение на мировой арене.

Задержав дыхание

Хотя некоторые спортсмены внесли свой вклад в общее дело осуждения Китая, все же большая их часть озабочена скорее тем, удастся ли Пекину обеспечить на все время проведения игр такие необходимые условия комфорта, как чистый воздух и нормальное питание. Утверждается, что городские власти потратили целых шестнадцать миллиардов долларов на обеспечение "зеленой Олимпиады". Многие точки проведения спортивных соревнований демонстрируют применение экологически чистых энергетических технологий, а также технологий водосбережения. Уже семь лет Пекин проводит кампанию по закрытию предприятий, наиболее сильно загрязняющих окружающую среду, а также осуществляет поэтапный перевод города с угольного отопления на газовое. 26 февраля высокопоставленные официальные лица объявили об усилении работы по этому направлению, в том числе о введении новых ограничений на работу предприятий тяжелой промышленности в пяти смежных с Пекином провинциях, а также о запрете на все строительные работы начиная с момента за месяц до начала Олимпиады. Также планируется выплатить автолюбителям компенсации за запрет на езду во время игр.

И все же уровень загрязнения окружающей среды в Пекине остается выше среднего. В среднем за день происходит в три раза больше вредных выбросов, чем предусмотрено стандартами Всемирной организации здравоохранения. В августе прошлого года были проведены замеры чистоты воздуха, после чего выяснилось, что, несмотря на обновление автопарка города на треть, уровень загрязненности воздуха фактически не изменился. Даже некоторые представители правящей верхушки сдержанно высказываются относительно перспектив сделать Олимпиады по-настоящему "зеленой". Мэр Пекина Го Цзиньлун в начале этого года признал, что взять под контроль уличное движение и загрязнение окружающей среды до начала Олимпиады будет "трудоемкой" задачей. Ведь у частных предпринимателей нет серьезного стимула снижать уровень загрязнения, а регулярные призывы правительства местные чиновники и предприниматели оставляют без внимания. Многие директора заводов и фабрик согласны снизить темпы производства, но не остановить его вовсе. В китайской экономике конкуренция настолько безжалостна, что прекращение производства всего на несколько недель может легко привести к краху, если только правительство не предоставит серьезных компенсаций. Коррупция между тем цветет пышным цветом. Работники местных администраций открыто нарушают нормы экологического законодательства. В январе этого года западный эксперт по вопросам экологии Стивен Эндрюс (Steven Andrews) выяснил, что работники пекинского муниципального департамента по защите окружающей среды подтасовывали конечные показатели чистоты воздуха в городе, не учитывая данные с наблюдательных станций в самых "грязных" его районах.

Учитывая вероятность опасно высокого уровня загрязнения воздуха в Пекине, Международный олимпийский комитет уже сообщил о возможности переноса или даже отмены состязаний в тех спортивных дисциплинах, где необходима выносливость (таких, как марафонский бег и велосипедные гонки на длинные дистанции). Лучший бегун мира Хайле Гебреселассие уже отказался от участия в Олимпиаде, опасаясь, что загрязненный воздух может сделать его инвалидом. Многие спортсмены принимают экстренные меры предосторожности: планируют свое прибытие в Пекин за как можно менее долгий срок до соревнований, закупают лекарства на случай астматических приступов и маски для ношения во время пребывания на месте.

Под вопросом находится и способность Пекина обеспечить спортсменов здоровым питанием и чистой водой. В прошлом году в Китае прогремел ряд скандалов вокруг стероидов и инсектицидов, найденных в пищевых продуктах. Более половины всей бутилированной воды, продающейся в Пекине, не соответствует санитарно-гигиеническим стандартам. Спортсмены Соединенных Штатов, Австралии и ряда других стран объявили, что привезут всю или почти всю еду с собой, а воду для питья им предоставит компания "Кока-Кола". Оргкомитет игр развернул широкую программу контроля качества питания: все продукты будут находиться под надзором на всем пути от производителей и дистрибьюторов до Олимпийской деревни. Пекин обещал, что Олимпиада будет безопасной и экологически чистой - свои обещания надо держать. В противном случае существует риск того, что историческая память об Олимпиаде-2008 навсегда окажется черной.

"Слепое пятно" Пекина

Неспособность Пекина проявлять хоть какую-то изобретательность в ответах на критику и в решении проблем с экологией и со стандартами качества демонстрирует политическую близорукость руководства страны. Правящая верхушка Китая давно осознала, что противники режима попытаются сорвать Олимпийские игры. Власти провели масштабную подготовку к беспорядкам, развернув по всему городу систему камер слежения и осуществив программу подготовки, экипировки и размещения специальных отрядов полиции. Были также предприняты попытки разрядить напряженность на международной арене: возобновился приостановленный в 2004 году диалог с Вашингтоном о правах человека, было оказано гласное давление на Хартум в связи с вопросом допуска в страну объединенных миротворческих сил ООН и Африканского союза. Однако Пекин ничего не смог сделать с тем негативным образом, который сложился в связи с событиями в Тибете и в Дарфуре. Китайские власти просто не видят связи между олимпийской помпой и проблемами Тибета или Судана, равно как и с более общими проблемами прав человека. Также китайские власти не сумели придумать способа атаковать и разоружить тех, для кого эта связь очевидна. В этом вопросе они были и остаются бессильными.

Результатом подобного бессилия станет то, что напряжение будет нарастать вплоть до окончания игр. Существуют веские основания для беспокойства в связи с тем, что в условиях повышенного внимания к Пекину противники правящего режима могут обратиться к экстремальным формам борьбы. Так, службы безопасности Китая уже выражали беспокойство в связи с тем, что некоторые активисты религиозного движения "Фалуньгун" могут попытаться совершить самоубийство на площади Тяньаньмэнь. Если это случится, любой из тридцать тысяч журналистов, которые прибудут в страну для освещения игр, могут оказаться в смирительных рубашках. Также, несмотря на недавние заверения в том, что из Пекина будут вестись прямые трансляции, и в том, что контент веб-сайтов не будет подвергаться цензуре, правительство до сих пор не выполнило обещания предоставить иностранным журналистам невозбранный доступ во все регионы страны.

Китайская общественность уже в немалой степени разгневана тем, что, с их точки зрения, является стабильным перекосом международной реакции в пользу сочувствия Тибету и проявлениями неуважения к Китаю со стороны западных СМИ. Вероятно, граждане Китая будут считать любые попытки помешать ходу игр направленными на дальнейшее компрометирование страны в глазах международного сообщества и на срыв ее развития. Видимо, иностранным СМИ, корпорациям и правительствам придется принять на себя такой же удар со стороны националистов, какой уже вынесла (в форме бойкота) французская торговая сеть Carrefour после срыва церемонии передачи олимпийского огня в Париже.

Отчаянное желание протестующих привлечь к себе внимание из-за рубежа в сочетании с ростом националистических настроений среди китайцев может оказаться взрывоопасным. Официально принятый Пекином олимпийский лозунг: "Единый мир, единая мечта" - оставляет впечатление непринужденности и космополитизма, однако на самом деле игры лишь раздуют в сознании китайцев пламя национализма, подпитываемое жаром соревновательного духа. Спортивные соревнования в Китае (в особенности футбольные матчи против японских команд) уже не раз приводили к некрасивым и жестоким последствиям; то же самое может произойти и во время предстоящей Олимпиады. Если Олимпиада пройдет скверно, начнется борьба внутри компартии, партийные бонзы уйдут в глухую оборону и станут переваливать вину друг на друга. Вице-президент Си Цзиньпин, главный уполномоченный режима по Олимпийским играм и наиболее вероятный наследник президента Ху Цзиньтао, может столкнуться с проблемами, которые поставят под угрозу его лидирующее положение в партии.

Провал игр может привести к новой серии взрывов национализма и к массовому негодованию среди китайцев из-за кажущегося расизма, кажущейся синофобии и кажущегося чувства превосходства со стороны Запада. Пожалуй, подобная болезненная форма китайского национализма станет в долгосрочном периоде наиболее заметным и опасным результатом кампании протеста против Олимпиады. Если международное сообщество не встретит возрождение Китая с радостью, Китай неизбежно задастся вопросом - а стоит ли ему связывать себя правилами, которые задает международное сообщество. В результате окажется, что поле для внешнеполитического маневра, находящееся в распоряжении Китая, существенно сократится под давлением общественного мнения. Ранее подобные обострения национализма уже наносили болезненные удары по Китаю, например, когда в 2001 году в воздушном пространстве страны был сбит самолет-разведчик США. Экипаж самолета был освобожден, но возмущенные китайцы усмотрели в этом слабость правительства и склонность его к потаканию интересам Запада. Недавно имели место следующие события: после десяти лет тесного экономического, политического и культурного сотрудничества между Пекином и Сеулом по Южной Корее прокатилась волна возмущения в связи с ответными демонстрациями китайцев по поводу церемонии передачи олимпийского огня; в ответ на это правительство Южной Кореи ввело строгий лимит на число студентов китайского происхождения, которым разрешено проходить стажировку в стране. Заранее чувствуя возможные негативные последствия затяжного противостояния, официальные СМИ Китая в мае начали подавать сигналы о необходимости не стоять на месте, а двигаться дальше, больше думать об экономическом развитии и избегать эскалации "войны протестов", а также перестать бойкотировать продукцию западных компаний.

Возможно, именно тот огонь критики, которому подвергся Китай в преддверии Олимпиады, и стал причиной краткосрочного успеха в кампании по обеспечению мирных переговоров китайского правительства с представителями далай-ламы, однако в ближайшее время, скорее всего, не стоит ожидать ни реального пересмотра Китаем своей политики в отношении Тибета, ни появления у него воли к проведению внутриполитических реформ. Тем не менее, нынешние события могут в долгосрочном периоде привести и к положительным результатам. Возможно, те страдания, через которые китайскому правительству пришлось пройти в связи с Олимпиадой, вынудят его произвести переоценку ценностей и осознать, наконец, что столь желаемые ими стабильность и продолжение экономического роста впрямую зависят от их готовности бороться за прозрачность, ответственность и соблюдение прав человека. Многие китайские блоггеры, интеллектуалы и журналисты (Ван Лисюн, Чан Пин и другие) воспользовались моментом и призвали умерить националистический пыл и более вдумчиво воспринимать критику из-за рубежа. Вспышка национализма дала им повод вслух задать вопрос: какое законное право имеют китайские граждане критиковать западные средства массовой информации, когда их собственное правительство запрещает им смотреть Си-Эн-Эн и Би-Би-Си? Подобным образом Олимпиада сыграла роль стартовой площадки для того, чтобы обсудить значимость для будущего Китайской Народной Республики примера процветающего, демократического Тайваня, задаться вопросом о необходимости пересмотра подхода к тибетской проблеме и введения свободы печати.

Итак, какими бы ни были долгосрочные последствия Олимпиады-2008, пока что реальность имеет мало общего с радужными мечтами Пекина об олимпийской славе. Вместо того, чтобы нежиться в лучах всеобщего восхищения, Китай вынужден справляться с волной внутренних протестов и международного осуждения. Мир испытывает все больше сомнений в том, что Пекин сможет реформировать свою политическую систему и стать одним из ответственных участников мирового процесса. И Олимпийские игры, как предполагалось, должны были внести в этот вопрос ясность, а не задать его заново.

Элизабет Экономи (Elizabeth C. Economy) и Адам Сигал (Adam Segal),
("Foreign Affairs", США)

08 июля 2008