Букварь моей жизни

"Ножки Буша"

Иван Стариков - видный политический и общественный деятель - выпустил увлекательный автобиографический роман. Биография богатая, уже в 47 Старикову есть что вспомнить: директор совхоза, депутат Госдумы, заместитель министра экономики, глава Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике, член политсовета СПС,член президиума Российского народно-демократического союза…

"Свободное пространство" публикует (в сокращении) остросюжетную главу из книги "Букварь моей жизни" - о битве с американцами за "ножки Буша".

Выборный 1996-й активизировал политические силы России... Победа оппозиции на грядущих выборах казалась неизбежной. Либеральные силы вынуждены были сдавать целые плацдармы: уступали в вопросах экономической политики, меняли ключевые фигуры в правительстве на более консервативные, соглашались с популистскими решениями парламента.

По должности своей я вынужден был и отслеживать, и реагировать на изменения, происходившие в продовольственной сфере. Политические бури бушевали и тут. Одной из таких историй, где политика взяла верх над экономикой, была история с куриными окорочками. В народе их прозвали "ножками Буша". Вне всяких сомнений, само появление их на российском рынке было не просто явлением положительным, но рискну утверждать - спасительным. Это теперь можно размышлять: "А так ли уж нужны были эти ножки? Нельзя ли было обойтись отечественным производителем?".

Отвечаю как человек, непосредственно имевший отношение к вопросам обеспечения страны продовольствием: "На отечественного производителя опереться было нельзя, потому что его не было"... Так что охаиваемые и осмеиваемые "ножки Буша" являлись в ту пору едва ли не единственным источником животного белка для огромных масс российского населения. Источником, заметьте, доступным.

Однако не дремавшие политики усматривали в поставках на российский рынок совершенно незаменимого продовольствия "угрозу отечественному производителю" и широко использовали эту карту.

Почти две недели работавшая комиссия "Гор-Черномырдин" вроде бы уладила все противоречия по ценам и пошлинам поставок.

[…>И вот стало известно, что правительство приняло решение ввести комбинированную пошлину на ввоз злополучных ножек. Надо сказать, что пошлина и так-то была велика, а тут добавили еще так называемую адвалорную составляющую в 0,35 экю. Таможенный тариф повысился до семидесяти шести процентов и стал абсолютно запретительным. Это был, хотя и рискованный по своей природе, однако шанс левым силам, подаренный им одним из руководителей аграрной партии Заверюхой.

Милейший Александр Харлампиевич Заверюха, являясь председателем продовольственной комиссии при правительстве России, был одним из лидеров аграрной партии. […> Так вот, лоббируя интересы левых, Заверюха и пригрозил председателю правительства: "Вы что там, совсем с глузду съехали со своими окорочками? Вы это дело кончайте! Вы что с отечественным производителем творите? Вы подумали о том, что завтра аграрии перекроют дороги и объявят забастовку?".

Как понимает читатель, забастовка аграриев в преддверии выборов Ельцину нужна была не больше, чем чирей невесте. Таким образом, вопрос о том, какой именно должна была явиться свинья, приготовленная "другу Биллу" перед его выборами "другом Борисом" перед своими выборами, решался разве что в отношении пропорций.

Остроты ситуации добавляло то обстоятельство, что сорок процентов всех окорочков, поступающих на российский рынок, были из штата Арканзас - родного штата американского президента! Перед выборами лишних голосов вообще не бывает, а для Билла Клинтона возможной оказалась потеря самой главной составляющей - поддержки избирателей-земляков. Было от чего встрепенуться!

Что тут началось! Раз в два дня нашему премьеру звонил их вице-президент Альберт Гор. Валились письма: "Вы что там, с ума сошли?".

Черномырдин выглядел уставшим и был немногословен:

- Двадцать четыре часа на сборы. Завтрашним вечерним рейсом - в Нью-Йорк. Оттуда - в Вашингтон... Задача немаленькая, а именно спасти положение с поставками ножек… Буша, - подумав, добавил премьер расхожую, закрепившуюся в народе формулу...

- И вот еще… Дело серьезное. […> Поэтому секретность - по полной программе: переговоры, обсуждения и тем более звонки - только из кабинета посла. Экономисты считали, - он подвинул в мою сторону пару листов, скрепленных степлером, - на 0,35 экю мы устоим. Если ниже, то можешь считать, что ешь свой хлеб даром...

Последовал короткий марш-бросок по улицам американской столицы, растворились ворота сначала посольства - узорчатые, после чего филенчатые - кабинета Воронцова. Юлий Михайлович был хмур.

- Примаков звонил. Четвертый раз, - он кивнул на телефон. Надо понимать, что у МИДа других дел, кроме наших, нет. - Кто ж там крутит-то у вас, - с досадой спросил он, - одной рукой - в одну сторону, другой - в другую?

Составлявшее тайну для посла, далекого от российских дворцовых интриг, не являлось тайной для любого мало-мальски вовлеченного в политику парламентария средней руки. Для меня же, втянутого в центр этого хоровода, все имело еще и портретные характеристики. […>

Это было шестнадцатого февраля 1996 года. Часы показывали семнадцать часов двадцать минут, когда взорвался звонок правительственной "АТС-1". […> Вопреки строжайшему распоряжению Черномырдина, вышедшему неделю назад и предписывавшему поднимать трубку правительственной связи только первым лицам, звонил помощник вице-премьера Заверюхи - Фаустович.

- Шеф хочет с тобой поговорить, - сказал он.

В телефоне щелкнуло и, обрывая на полуслове, на крике какой-то напряженный диалог, Заверюха обратился ко мне:

- Иван! Бери данные по импорту куриного мяса и дуй ко мне. Одна нога - здесь, другая - там. […>

В кабинете было темно. Свет был виден лишь в комнате отдыха.

Два вице-премьера правительства - Сосковец и Заверюха - сидели в креслах. Перед ними на столике стояла уже начатая, гигантских размеров юбилейная бутылка водки... Увидев меня, Заверюха приглашающе махнул рукой: "Садись, Иван. Извини, задержал. Сколько там?" - спросил он у Сосковца, очевидно, имея в виду время.

- Нам хватит, - пошутил Сосковец и кивнул на гигантскую "гусыню".

- Давай! - продолжил он и, налив стакан почти до краев, протянул мне. - За успех нашего дела!

Сомневаться в успехе тех дел, за которые брался Олег Николаевич, не приходилось. Первый вице-премьер, по сути, являлся хозяином России. Под его началом находились четырнадцать министерств и ведомств, в том числе транспорт, связь и военно-промышленный комплекс. Он руководил межотраслевым штабом по борьбе с кризисом в стране и при помощи системы векселей ликвидировал тупик взаиморасчетов. Будучи реформатором, он основал ряд финансово-промышленных групп, сохранив при этом контрольные пакеты за госсобственниками. Словом, ни правый, ни левый, он был достоин Книги рекордов Гиннесса, поскольку достигал высших должностей аж в трех государствах: Советском Союзе, Казахстане и России. Так что его тост за успех вполне мог быть принят как неизбежность. […>

Беседа об особенностях экономики переходного периода в России протекала в терминах, далеких от академических. […> Мне удалось понять, что вокруг заурядной темы импорта куриных окорочков закручивается интрига. Причем интрига немалая, так как среди упомянутых имен и действующих лиц были и президент, и премьер.

Наливали по полной, сурово чокались, закусывали бутербродами с икрой и красной рыбой, которые время от времени приносила безмолвная секретарша Заверюхи. Я отметил про себя, что мне еще очень далеко до мастеров настоящего русского пития. Сосковец давал в этом отношении мастер-класс. Сказывался опыт человека, некогда стартовавшего с должности вальцовщика листопрокатного цеха металлургического комбината. С каждой дозой, которая была способна свалить с ног неподготовленного человека, Олег Николаевич только тяжелел, демонстрируя абсолютно ясное мышление и четко поставленную речь.

Заверюха первым не выдержал трудностей министерской работы. Опять же необходимо было учесть, что и досталось ему, во всех смыслах, больше, чем нам.

- Однако пора, - постановил первый вице-премьер, оглядев сникшего партнера.- Бумаги где? - обратился он ко мне.

Я протянул экономические расчеты по "ножкам Буша". Свернув в трубку, Сосковец засунул их в карман висевшего на вешалке пальто Заверюхи. Нахлобучив на Харлампиевича шапку набекрень, он мгновение поразмыслил и, видимо, не желая, чтобы я стал свидетелем слабости вице-премьера, пожал мне руку:

- Ну, давай, Иван. Будем ждать событий. […>

Череда, а вернее сказать, чехарда американских встреч продолжалась все утро. К нашей делегации, включавшей в себя двух аграриев - меня и Владимира Николаевича Щербака (в то время замминистра сельского хозяйства. - Прим. ред.), а также посольского переводчика, присоединился переброшенный из Москвы руководитель департамента Андрей Кушнеренко...

Министр сельского хозяйства Соединенных Штатов был элегантен, улыбчив и высоколоб. В глазах министра тлело недоумение: "Чем провинились Соединенные Штаты? Как можно объяснить этот совершенно немыслимый демарш России?". […> Министр рассказал нам о том, что международное сотрудничество предполагает взаимовыгодный обмен, о том, что национальный рынок представляет собой один из видов ресурса, которым следует распоряжаться рачительно... Он подчеркнул, что ветеринарные и медицинские нормы при производстве их, американской, курятины соблюдаются совершенно безупречно. И что он не видит решительно никаких причин к тому, чтобы прекращать сотрудничество в этой области. […> Мы промычали не слишком внятно разученную партию, после чего раскланялись с министром и поехали в Торговую палату. […>

Переговорная команда, выстроившись на манер футбольной, встретила нас элегантными поклонами... Одиннадцать будто клонированных молодцев, все одного возраста, одинаковой внешности, одинаково причесанные и в одинаковых костюмах. Странным образом из этого клонированного однообразия выпадала лишь капитан команды. Руководителем переговорного процесса была красномордая итальянка совершенно деревенской внешности, такой же упитанности и темперамента. Мы прошли в зал переговоров и сели вчетвером по одну сторону длинного полированного стола. Переговорная команда Штатов уместилась напротив.

Последовала процедура знакомства, во время которой были оглашены профессиональные и властные полномочия сторон. Итальянка осталась стоять, нависая над столом рельефно подчеркнутой синим костюмом грудью. Время от времени она властно корректировала какие-то детали, всплывавшие во время переговоров, и струнила клонированных, бесцветных яппи. […> В очередной раз зазвонил телефон, и итальянка, выпрямившись так, что синий жакет ее застонал от напряжения, чеканя шаг, подошла к трубке. Даже моего знания английского было достаточно, чтобы понять, что ее собеседником, регулярно справлявшемся о ходе переговоров, был не кто иной, как Альберт Гор - вице-президент Соединенных Штатов. […>

К концу второго дня переговоров стало ясно, что мы проиграли. Ни один аргумент не выдержал проверки и натиска. Бесцветные ребята, синхронно склоняющиеся к экранам своих компьютеров, и итальянская мадонна с последовательностью бульдогов продвигались к своей цели.

Вечером мы с Щербаком решили пройтись перед сном и, не особенно заботясь о маршруте, брели по улицам молча, погруженные в себя, почти не глядя по сторонам. Позорный исход переговоров, представлявшийся неизбежностью, не располагал к досужим разговорам. - О! - остановился Щербак перед витриной супермаркета. - И тут - курицы!

Что заставило нас войти внутрь, теперь уже трудно установить, но события, разворачивающиеся в магазине, я помню в деталях и теперь, спустя два десятка лет.

Порядок и ухоженность, чистота, приветливость и системность американского супермаркета были уже не в новинку нам, проведшим на американской земле без малого неделю. Не удивляли, естественно, и витрины, предлагавшие все что угодно в любом составе и номенклатуре. Вот и злополучная курица, разобранная "по запчастям". Крылышки - отдельно. Клювики, грудки и шейки - отдельно. Ножки - отдель…

- Стой! - схватил я за руку вздрогнувшего Щербака. - Калькулятор! Калькулятор есть?

- Ну, есть… - Щербак, недоумевая, полез в карман за калькулятором.

Необходимо пояснить читателю, что различия между нами и американцами, при всей их незначительности, были растворены во всем: и в быте, и в поведении, и в отношении к миру и природе. Существовали они и в питании. Известно, что куриные, гусиные, утиные ноги почитаются в России больше, нежели, скажем, грудка... У американцев же - совершенно наоборот: ноги птицы они полагают мясом второго сорта, ставя на первое место именно белое мясо птичьей грудки. Отчего, я полагаю, и проистекла та легкость, с коей американцы сбыли на наш рынок не котирующиеся на собственном части птицы. Но структура цен - вещь упрямая. Это - уже не субъективная реальность национальных вкусов, а экономика... Ножки, поставляемые нам, в ценовом балансе всей американской курицы составляли совсем небольшой вес! Надо потребовать от американцев, чтобы расчет велся на стоимость всей курицы. Тогда мы укладывались в заданные рамки. […>

Наш приход на переговоры утром третьего дня был надлежащим образом эффектно и театрально оформлен. Наша делегация выстроилась перед столом, на который, молча и торжественно, был водружен большой металлический поднос, накрытый непрозрачной блестящей пленкой.

Расслабившиеся было в предчувствии собственного триумфа клоны почувствовали недоброе и, вытянувшись, взирали на экспозицию в растущем недоумении...

Выдержав надлежащую паузу, я сдернул серебристое покрывало с памятника нашей победы, а Щербак эффектно припечатал к столу подшитые и заверенные ценники на курицу "по запчастям".

Время на миг остановилось на четвертом этаже Торговой палаты Соединенных Штатов Америки. Окаменевшие клоны, лишенные информационной поддержки, зависли и требовали перезагрузки.

Итальянка на глазах посветлела кожей, что, надо сказать, шло ей больше и, обернувшись на телефон, проверила - не исчез ли он.

- Скажите,- нарушил я молчание, - выращиваются ли на ваших фермах куриные ноги отдельно от всего остального?

- Нет! - твердо, взвешенно под протокол ответила руководитель американской миссии.

- Тогда возникает вопрос: почему мы считаем все экономические составляющие исключительно и только в отношении одних лишь ног курицы? Согласитесь, что на каждую пару ног у курицы приходится пара крыльев, шея и грудь!

- Да, - грустно согласилась разом все осознавшая итальянка. […>

Иван Стариков
18.07.2008