Канат Берентаев: Казахстану нужна новая модель развития
Существующая модель развития Казахстана ослабляет отечественную экономику

Рост экспортных цен на стратегические товары привел к росту цен на внутреннем рынке. Кошельки казахстанцев заметно опустели, а доходы остались практически на прежнем уровне. По мнению главного научного сотрудника Института мировой экономики и политики при Фонде первого президента Каната Берентаева, в стране давно назрел вопрос повышения зарплаты, пенсий и пособий. "Несмотря на то что правительство придерживается монетарной теории, по которой любое увеличение денежной массы приведет к инфляции, данная мера оправдает себя полностью", – заявил в интервью "Литеру" известный экономист. Его расчеты показали, что уровень инфляции в данном случае увеличится всего на 2–3 процента, зато половина наемных работников будет жить в два раза лучше. Также К. Берентаев предлагает установить государственную монополию на экспорт стратегических продуктов с целью стабилизации цен на внутреннем рынке и ввести налог на сверхприбыль.

Известный экономист, главный научный сотрудник Института мировой экономики и политики при Фонде первого президента Канат Берентаев говорит о том, что проблемы, наблюдающиеся в различных отраслях экономики, не что иное, как надвигающийся системный кризис. С которым надо бороться системными методами.

– Канат Базарбаевич, сегодня практически во всех отраслях экономики наблюдается проблемная ситуация. Когда же черные полосы сменятся белыми?

– Создавшееся в отдельных регионах в отраслях экономики положение говорит о том, что в стране грядет системный кризис. Решить его частными мерами, как это пытается делать правительство, практически невозможно. Ситуация требует системного разрешения.

– Но вроде в стране растут показатели экономического развития?

– По итогам первого полугодия года темпы экономического роста составили чуть больше 5 процентов против запланированных 8-ми (снижение – в 1,5 раза). Это более медленный рост, чем в прошлом году, но это выше, чем в развитых странах и в среднем по миру. Развитие продолжается, но медленнее.
О реальных темпах развития экономики можно судить по росту потребления электроэнергии, росту грузооборота. Здесь рост отмечается в пределах 4-5 процентов в год. Соответственно темпы роста отечественной экономики не превышают 4-6 процентов.

– И все же почему в стране трудности, если мировые цены на энергосырье бьют все рекорды?

– Правительство страны считает, что раз мы интегрировались в мировую экономику, стоим на пороге ВТО, то внутренние цены должны также следовать за мировыми ценами. В свое время экс-министр энергетики Владимир Школьник заявлял, что мы не должны мешать нашим нефтедобытчикам и нефтепереработчикам получать прибыль за рубежом, поскольку внутренние цены – низкие. Об этом говорил и экс-министр сельского хозяйства Ахметжан Есимов, в частности, на момент резкого роста цен на зерно он сказал, что это позволяет сельхозпроизводителям получить хорошую прибыль и создать запас на 3–4 года. Словом, приветствовалось повышение цен, но никто не обращал внимания на то, что внутри страны цены росли как на дрожжах. И здесь мы столкнулись с парадоксом: рост цен на экспортную продукцию вместо доходов государству привел к резкому обнищанию населения.

– В чем вы видите выход из данной ситуации?

– В этом плане я, наверное, выскажу достаточно оригинальную точку зрения. Необходимо повысить уровень зарплат, пенсий, пособий. И не надо тут пугать, что у нас будет инфляция. Сейчас доля фонда оплаты труда в ВВП – порядка 32 процентов. В США, в других странах – около 60-65 процентов. Получается, что в Казахстане на один доллар зарплаты проводится 3 доллара ВВП, а там – всего 1-1,5 доллара. То есть зарплата у нас в два раза продуктивнее работает, чем в западных странах. А мы ее сдерживаем и говорим, что у нас низкая производительность труда. Просто у нас мало платят.
Кроме того, если мы в фонде оплаты труда долю бюджетников, которая составляет не более 10 процентов, даже и увеличим в два раза, доля зарплаты в ВВП составит 4–5 процентов. Соответственно инфляция может увеличиться на 2–3 процента. Но при этом в два раза вырастет покупательская способность. Так что ради того, что половина наемных работников жила в два раза лучше, можно пойти на такие жертвы.
Правительство придерживается монетарной теории, по которой любое увеличение денежной массы приводит к инфляции. Но есть и другие теории, по которым рост денежной массы, если она направлена на увеличение доходов наемных работников, на корпоративное развитие, развитие экономики, практически не влияет на инфляцию.
Есть один выход, радикальный – установить государственную монополию на экспорт стратегических товаров. То есть установить внутренние цены на уровне сдержек с нормальной прибылью. А экспортировать государство должно по мировым ценам. Тогда мы можем на бензин, на зерно устанавливать те внутренние цены, которые устраивают всех, а, экспортируя, государство будет иметь дополнительный доход за счет превышения внешних цен над внутренними, который может направить на развитие тех или иных отраслей, как например, жилищно-коммунальное хозяйство, дорожное строительство.
Если правительство не решается сделать такой шаг, тем более под предлогом, что это будет противоречить условиям вступления в ВТО, тогда необходимо вводить налог на сверхприбыль за счет роста цен и экспортные пошлины на все виды вывозимой продукции. Хотя опять-таки ВТО запрещает вводить экспортные пошлины. Но правила международной организации, которая защищает интересы развитых стран, для Казахстана не совсем приемлемы. Тем более мы еще не являемся членом этой организации, так что это наше внутреннее дело.

– Могут ли те меры, которые предпринимаются сейчас, улучшить ситуацию?

– Как я говорил, в стране грядет системный кризис. Но правительство видит кризис лишь в отдельных секторах экономики, чему во многом способствует экономическая политика, которую оно проводит. Между тем эта модель экономической политики уже никуда не годится. У нас нет своей модели, существующая сформировалась под влиянием экономических советников, которые работали еще в 90-е годы и сейчас продолжают консультировать. Мы по инерции продолжаем двигаться в своем развитии в рамках монетарной модели.
Если мы не сменим эту модель, то все время будем решать одно и то же. Если отказаться от монетарной модели и перейти на другую, можно найти достаточно надежные рычаги решения кризисных ситуаций. В первую очередь государство должно соблюдать интересы всего населения, а не отдельных групп. Сейчас же, защищая высокие прибыли добывающих компаний, крупных зерновых баронов, правительство ущемляет интересы простых граждан.

– Кстати, не будет ли здесь своевременным введение закона о трансфертном ценообразовании?

– Этот закон не совсем пригоден для Казахстана. Использование трансфертных цен, возможно, было бы целесообразным, если у нас были полностью сформированы вертикально интегрированные корпорации в сфере нефтедобычи, нефтепереработки, нефтехимии. Когда используется трансфертное ценообразование, сокращаются издержки на последующих этапах переработки, а вся прибыль концентрируется именно там, где будет конечная продукция. Это нормальный механизм. А у нас есть только начальная стадия. Так что документ нормален с точки зрения поступлений в бюджет, но не с той позиции, что внутренние цены могли бы упасть.

– Как вы оцениваете реальное положение в Казахстане?

– Приведу простой пример: у нас литр бензина сейчас стоит около доллара. Если от средней зарплаты в 500 долларов вычесть 50 долларов на пенсионные отчисления плюс 10 процентов на подоходный налог, остается около 400 долларов. Получается, на одну зарплату можно купить 400 литров бензина, а скажем, в США на минимальную зарплату можно купить несколько тысяч литров бензина. И когда говорят, что наши внутренние цены должны подтянуться к уровню мировых, то и зарплата должна также вырасти до мирового уровня. Но этого никто не делает. Раз так, то мы должны внутренние цены снизить до уровня наших зарплат. А это может только государство через жесткое регулирование цен. Поэтому настала пора сесть за стол переговоров всем заинтересованным лицам и сформировать новую экономическую модель развития нашей страны.

Асан КУАНОВ, Алматы
26.07.2008