Кашаган: "черная жемчужина" в глухом тумане

Держу в руках издание "Ресурсы шельфа и морская транспортировка", специальный выпуск авторитетного у профессионалов журнала "Нефть России". Название говорит само за себя: номер составлен из материалов о работах по разведке и добыче нефти на шельфах Мексиканского залива, арктических морей, у берегов африканских стран. О Каспии тоже есть, но лишь о его северной, российской, части. О казахстанской - практически ничего. В очень интересной статье "Глобальная перспектива. Мировой рынок шельфовых проектов" довольно подробно рассматриваются самые разные регионы мира и месторождения, но только слова "Кашаган" нет нигде.

Как же так? Ведь в Казахстане привыкли считать его крупнейшим мировым открытием, к которому приковано широкое внимание всех нефтедобывающих компаний, с которым связывают надежды страны-импортеры нефти. Не сосчитать написанных на эту тему статей, проведенных научных конференций… Почему же такое явное игнорирование Кашагана в специальном выпуске профессионального журнала? Может, от зависти к потенциалу казахстанского шельфа? Но нашлось же место в журнале для рассказа о шельфовых проектах у берегов Бразилии, Китая, Анголы, Нигерии, США. Неужели наш потенциал - "самый-самый"? Приятно было бы так думать, но реальных поводов для этого пока нет. Скорее даже наоборот, если вспомнить череду неудачных работ по поиску углеводородов на казахстанском шельфе, в частности, самую "свежую" из них, фиаско на структуре Аташ. А может быть, про Кашаган в публикации не упомянули потому, что из года в год никаких серьезных новостей по нему нет, кроме очередных отсрочек? Отсутствие какого бы то ни было упоминания о Кашагане в статье - пусть небольшой, косвенный, но очень характерный нюанс. Ведь очевидно, если абстрагироваться от привычных амбиций, что писать о нем просто нечего.

На несоответствие громко заявленных ожиданий от Кашагана и реальных подвижек в его разработке нельзя не обратить внимание. Достаточно только вспомнить, как много связано с ним (и, шире, вообще с ресурсами шельфа) в стратегических планах развития казахстанской экономики. Да и будущее самой нефтяной отрасли "привязано" к ожиданиям "большой нефти" с шельфа. Так что Кашаган - это, без всякой натяжки, "наше все". Можно выстроить такую логическо-символическую цепочку в заимствованной у Ленина форме: "Мы говорим: экономика Казахстана, подразумеваем нефтедобычу; говорим - нефтедобыча, подразумеваем Кашаган".

Почему же до сих пор нет сколько-нибудь серьезных подвижек с разработкой месторождения? На фоне того колоссального значения, которое уделяется ему в Казахстане, и не только в экономической плоскости, но и в политической, даже в идеологической, это выглядит чуть ли не саботажем. Ведь не только подвижек нет, нет и ясного объяснения причин затягивания разработки. Хотя, вроде бы, члены консорциума должны наоборот скорее "пустить Кашагану нефть", пользуясь сегодняшней политической стабильностью в Казахстане и высоченными ценами на углеводородное сырье в мире.

Собственно, объяснение этого сводится, как известно, к тому, что условия добычи на Кашагане исключительно сложные. Масса рисков - экологических, технологических… Может быть, это так. Даже наверняка. Но - если месторождение настолько сложное, что ряд крупнейших мировых нефтедобывающих компаний уже столько лет не знают, как к нему подступиться, то, может быть, оно вообще не разрабатываемо при нынешнем уровне развития технологий? Говорят, что в Антарктиде тоже много нефти, но добраться до нее через ледяной щит невозможно. Может быть, что-то подобное и с Кашаганом? Тогда многое становится понятным. Даже то, почему компании, входящие в консорциум, не уходят из проекта. Ждут, когда появятся соответствующие технологии. Ждать, может быть, придется очень долго. Ну и что - участие, пусть даже пассивное, в "раскрученном" проекте, поди, неплохо отражается на курсе акций тех же компаний. Так что, никто ничего не теряет. Даже Казахстан - он всего-навсего не приобретает того, на что рассчитывал.

Но как-то все же неубедительно объяснение постоянного переноса сроков начала добычи нефти сложностями месторождения. Вот несколько цифр.

Между 2002 и 2006 годами в мире в промышленную разработку были введены 973 шельфовых месторождения. Еще 318 месторождений планируется запустить до 2009 года. А к 2011 году, согласно прогнозам, в мире начнется добыча углеводородов еще на 1494 новых морских месторождениях (Кашагана, как известно, среди них не будет). Так неужели все эти месторождения, среди которых есть и арктические, более простые и легкие, чем Кашаган? Неужели он принципиально сложнее месторождения имени Корчагина, в российской части Каспия, разработка которого начнется в следующем году? Может быть, дело в том, что первоначальные оценки ресурсов Кашаганга оказались сильно завышены, и теперь участники этого проекта не могут это признать, не рискуя ущербом для репутации и курса своих акций? И предпочитают "тянуть время". Не хотелось бы, чтобы эта версия оказалась правильной.

Тогда, может быть, пока подать заявку в книгу Гиннеса, что у нас открыли самое большое по запасам за 30 лет месторождение, которое одновременно оказалось и самым сложным? У нас же не принято упускать возможность обратить на себя мировое внимание там, где это можно. Тогда можно будет включить Кашаган в программу объектов того туристического проекта, что делают сейчас в Актау.

28.07.2008, Ярослав Разумов , специально для Gazeta.kz