Великая сушь

С самого начала года Южный Казахстан буквально захлестнули природные бедствия – паводковые потопы. Но уже тогда специалисты предупредили: настоящая беда будет не от избытка воды, а от ее недостатка. Так и случилось.

– Последние пять лет, с 2002 по 2007 год, в Средней Азии и Казахстане отмечался так называемый многоводный период, – говорит Анатолий Рябцев, председатель Комитета водных ресурсов РК. – А с этого года начинается период засухи.

Уже весной стало ясно, что степи и джайляу Южного Казахстана не смогут обеспечить подножными кормами имеющееся поголовье скота. Значит, лишний скот надо было забить.

Государство, правда, пришло на помощь – скупало у сельчан мясо по фиксированным ценам. Поголовье стремились довести до оптимального минимума, сохранив только маточное племя, чтобы в будущем можно было возродить численность скота.

Однако под главный удар засухи попали не скотоводы, а земледельцы.

Импортная вода

Наиболее сложная ситуация складывалась в Мактааральском районе – главной хлопководческой житницы Казахстана. Здесь находится 125 тысяч гектаров хлопчатника – одной из самых водозатратных культур сельского хозяйства. Но именно выращивание хлопка является основным и традиционным занятием мактааральцев. А живут здесь около 300 тысяч человек.

Благополучие местных жителей полностью зависит от водных источников, расположенных в соседних государствах, – Нарын-Сырдарьинского гидрокаскада под Токтогульским водохранилищем (Киргизия) и Кайракумского водохранилища в Таджикистане.

Основной объем воды несут горные реки Киргизии. Но когда они протекают по территориям Узбекистана и Таджикистана, то основательно мелеют – тамошние крестьяне тоже берут воду на свои поля. И лишь то, что остается, попадает в оросительные системы Южного Казахстана.

По всем международным соглашениям каждая сторона имела право на равномерное распределение водных запасов. Однако, находясь в самом конце водных артерий, нам и в прежние годы воды доставалось немного – по остаточному принципу. Теперь же, в период маловодья, распределение гидроресурсов стало одним из самых проблемных вопросов на межгосударственном уровне. Водоснабжение региона полностью зависело от того, насколько мы сумеем договориться с соседями.

Казахстанская сторона многократно пыталась добиться четырехстороннего соглашения о регулировании гидроресурсов между Киргизией, Узбекистаном, Таджикистаном и Казахстаном. Однако из-за позиции Узбекистана, который категорически отказался участвовать в четырехсторонних соглашениях, с каждым из соседей пришлось договариваться отдельно.

О лимите можно забыть

В прежние годы по межгосударственному соглашению о получении обязательного водного лимита в каналы Южно-Казахстанской области в летние месяцы поступало в среднем 80–100 кубов воды в секунду. Отметим, что этот лимитированный объем мы должны были бы получать и сейчас. Однако, учитывая, что воды в киргизских реках в этом году намного меньше, казахстанская сторона ожидала естественного значительного сокращения водного пайка.

Готовились к этому заранее – изучали возможности экономии, просчитывали разные варианты. По расчетам специалистов, при оптимальном водопотреблении и в режиме строжайшей экономии сельскому хозяйству Мактаарала достаточным было бы водоснабжение в объеме 80 кубометров в секунду.

И чтобы обеспечить именно такой приток в главный магистральный канал "Достык" (от которого и идет вся мелиоративная сеть сельскохозяйственных угодий Мактаарала), казахстанские власти пошли на специальный договор с Бишкеком о… закупке киргизской электроэнергии.

Бесплатная вода – в обмен на дорогое электричество

Основной энергетический источник Киргизии – воды горных рек, которые используются для выработки электроэнергии на Нарынской ГРЭС. Максимальное количество энергии требуется Киргизии в зимний период, когда Нарынская ГРЭС обеспечивает всю страну не только электричеством, но и теплом. Поэтому в летние месяцы киргизы всегда стремились накопить как можно больше воды в Токтогульском водохранилище, до минимума сокращая попуски в низовья.

С другой стороны, электроэнергия является для киргизов еще и товаром, который можно продать и на экспорт, – в частности к нам, в Казахстан.

И если Казахстан согласен покупать электроэнергию по очень дорогой цене, то можно пожертвовать и некоторым объемом воды, пущенным на турбины электростанций. С тем, чтобы на вырученные деньги запастись, скажем, углем в таких объемах, которые обеспечат зимой даже больше тепла, нежели проданное электричество.

Именно исходя из такой математики, киргизы соглашаются давать дополнительные "сверхлимитные" объемы воды. И хотя вода по международным соглашениям не может быть объектом торга, Казахстан может получить ее лишь в качестве "довеска" к дорогому киргизскому электричеству. В начале июля Казахстан закупил электроэнергии на сумму 473,8 миллиона тенге (примерно 4,5 млн. кВт электроэнергии) по цене около 5 центов за кВт-ч. Киргизы начали попуск дополнительных объемов воды, которая должна была прийти в Мактаарал. И обеспечить приток в канал "Достык" тех самых необходимых для хлопкоробов 80 кубов воды в секунду.

Однако практически весь июль "казахстанская" вода, шедшая транзитом через Узбекистан, утекала на поля Ферганской долины. Приток в казахстанский "Достык" оставался на уровне 20 кубометров в секунду! Таким образом, мы практически "поливали" соседей.

На протесты казахстанской стороны Узбекистан не реагировал. В конце июля водный скандал дошел до ультиматума правительства РК, требовавшего от Ташкента срочно отрегулировать ситуацию с водораспределением.

К началу августа вода в "Достык" отчасти пошла, достигнув притока 65–70 кубов в секунду. Однако и эти объемы выдерживаются далеко не стабильно. Хлопкоробы Мактаарала сидят на сухом пайке…

Теория и практика

Хлопок требует много воды. И ученые советуют в маловодные годы высаживать на полях другие культуры.

– Мы знаем, что для улучшения урожайности следует вводить севооборот, – говорит хлопкороб Болат Алимкулов из аула Жамбыл четвертого отделения совхоза Жетысайский. – И чередовать посевы хлопчатника, например, с люцерной и кукурузой. Но подобные заменители выгодны только с биологической точки зрения. Земля благодаря такой перемене действительно очень хорошо отдыхает и на следующий год дает больший урожай. Однако среднегодовой уровень доходности при соблюдении севооборота падает раза в три. Рентабельность люцерны не идет ни в какое сравнение с хлопком!

Вообще-то сами крестьяне прекрасно понимают, что усредненный показатель урожайности, а значит, и доходности, следовало бы измерять не годами, а гораздо более продолжительным сроком. И только при периодическом и многолетнем соблюдении севооборота можно добиться такого качества почвы, что урожай даже одного "хлопкового" года давал бы возможность безболезненно высеивать на следующий год люцерну или кукурузу.

Но это знание идет вразрез с житейскими сиюминутными потребностями. Крестьяне "подсели" на хлопок. И оказались в настоящей хлопковой зависимости. Чтобы хлопкоробу хоть как-то сводить концы с концами, урожайность его наделов должна составлять не менее 35 центнеров с гектара. Но преобладание монокультуры уже успело истощить почву, и урожайность среднего хозяйства едва дотягивает до 25–30 центнеров с гектара.

И у хлопкороба просто не остается финансовых возможностей для маневров с севооборотом.

Получается замкнутый круг – чтобы реанимировать собственное поле и в перспективе стать зажиточным хозяином, хлопкоробу неизбежно придется влачить практически нищенское существование несколько лет. Сможет ли он и вся его многодетная семья дожить до благодатных результатов севооборота – еще вопрос.

– Нам в районном акимате предложили сократить посевы хлопка на семейном наделе и вместо этого заняться выращиванием виноградников, – рассказывает Бахтыгуль Идрисова, учительница школы аула Жамбыл Мактааральского района. – Мы никогда прежде виноградом не занимались. Но нам объяснили, что воды для хлопка все равно не хватит. А для тех, кто займется виноградарством, будут выделены субсидии. Обещали по 1 миллиону 200 тысяч тенге на гектар винограда в год. Мы заняли виноградом половину из своего надела – 1,5 гектара. Однако выдали нам только 400 тысяч тенге – этого даже не хватило на закуп семенного материала и обработку почвы, пришлось вкладывать свои деньги. Но ведь виноград должен расти не менее трех лет, прежде чем появится первый урожай. Насколько эта затея себя оправдает, даже не знаем. Но, честно говоря, выбора у нас не было – мы заменили хлопок на виноград потому, что наш надел находится очень далеко от оросительного канала, и нам воды всегда не хватало.

Игры со страховкой

"Все крестьяне, чей урожай погибнет из-за неблагоприятных погодных условий или отсутствия поливной воды, получат страховые выплаты" – так официально заявили в акимате Южного Казахстана в середине июля.

По закону об обязательном страховании в растениеводстве, все посевы должны быть застрахованы на случай так называемых форс-мажорных обстоятельств. К таковым, в частности, относится и дефицит поливной воды.

В Мактаарале застраховано около 80 процентов всех посевов. Откровенно говоря, крестьяне восприняли страхование как еще один вид платежей, не ожидая от этого какой-либо помощи. Благо сумма страхового взноса почти символическая – чуть больше ста тенге с гектара. Страховое возмещение же, то есть сумма, которая выплачивается в случае потери урожая, для хлопкоробов ограничивается 8800 тенге на гектар – это если крестьянин потеряет все.

Однако на памяти хлопкоробов из совхоза "Жетысайский" (ныне "Казыбек би") доказать форс-мажорный случай и получить страховую компенсацию смогли лишь два-три человека.

– Главным условием страховой выплаты является потеря ВСЕГО урожая, – объясняет тонкости страховки Болат Алимкулов, некогда пытавшийся воспользоваться страховыми гарантиями. – И если уцелела хотя бы десятая часть посевов, то страховка не выплачивается. А то, что крестьянин оказывается полным банкротом, уже никого не волнует.

Вегетативный период

Проезжая по центральным дорогам мимо мактааральских посевов, признаков засухи не видишь. Все поля буквально покрыты густым ковром зелени – хлопка, бахчевых, кукурузы. Но как объяснили опытные хлопкоробы, подобная благодать еще далеко не показатель благополучия. Тот же хлопок – достаточно своенравная культура – нуждается лишь в разовом поливе в период вегетационного созревания, где-то в середине июля. Но уж в этот срок хлопчатнику просто необходимо обеспечить полив. В противном случае растение уйдет в пустоцвет. Хоть и останется внешне зеленым и бодрым, однако уже не даст заветных плодов – тех самых коробочек, наполненных ватой.

Тот факт, что посевы хлопка, площадь которых в Мактаарале превышает 120 тысяч гектаров, нуждаются по сути в одновременном и насыщенном поливе да еще и в разгар лета, всегда являлся главной головной болью оросительной кампании.

Счастье – это когда арык рядом

Впрочем, имеется и еще одно объяснение видимому для непосвященного человека зеленому благополучию. Вдоль дорог хлопковые посевы оказываются всегда лучше, чем в более удаленных местах – рядом с дорогой идут и основные поливные каналы, от которых отходят радиальные арыки непосредственно вглубь полей. И получается: чем ближе поле к главным каналам, тем больше оно получает воды.

Мактааральское хлопководство разбито на частные, семейные наделы. Когда разваливались колхозы и земля переходила в собственность крестьян-частников, каждая семья получила свой надел, объединяться с соседями в общие хозяйства никто не желал. И хотя стороннему наблюдателю может показаться, что от горизонта до горизонта простирается единое хлопковое море (Мактаарал – в переводе с казахского буквально "море хлопка"), на самом деле все поля поделены на мелкие частные "огороды". Надел одной семьи может занимать и 5 гектаров, а может не доходить и до гектара – в зависимости от количества членов семьи.

Между колхозниками-хлопкоробами уже издавна образовались очереди на полив – надел каждого крестьянина поливается в определенный день, когда по поливным арыкам вся вода пускается на строго определенные участки. Этот график хорошо известен каждому хозяину.

В этом году в Мактааральском районе дополнительно созданы общественные комиссии, состоящие из самих крестьян, которые следят за соблюдением поливной дисциплины – строгой очередностью и объемом поливов.

И тем не менее при катастрофическом дефиците воды и строгом поливном режиме уже на подъезде к совхозу "Жетысайский" мы наблюдали хлопковые карты, которые были настолько залиты водой, что успели даже буйно зарасти камышом!

Увы, дело отнюдь не в разбазаривании воды или злоупотреблениях владельцев подобных хлопковых полей. Такой обильный полив для хлопка не менее губителен, чем засуха. Проблема – в устаревшей и весьма прохудившейся ирригационной системе.

По признанию официальных лиц из Минсельхоза и Комитета водных ресурсов, коэффициент полезного действия у имеющихся в эксплуатации оросительных сетей не превышает 50–60 процентов. То есть половина воды, предназначенной для полива, либо испаряется, либо из-за нарушений в горизонтах и уровнях попросту затапливает отдельные участки полей.

Ни крестьянин-единоличник, ни даже объединенные крупные товарищества не в состоянии справиться с этой бедой – слишком фундаментальны и сложны необходимые здесь инженерные работы.

В конце этого года Мактааральский район будет отмечать свой юбилей – 80 лет со дня образования. Ожидается, что "именинник" получит очень существенные подарки – в частности, планируется осуществить полную реконструкцию сельскохозяйственной оросительной системы. Однако когда этот проект будет реализован – пока неясно.

Сейчас же половина хозяйств Мактаарала все еще ждет своей очереди на полив…

А безземельным – только в батраки…

– Семь лет назад у нас в колхозе всю землю поделили на паи между колхозниками, – рассказывает 42-летняя Айша, попросившая не называть ее фамилию. – У нас очень густонаселенный поселок, колхозников было много. Поэтому земельная доля на каждого пришлась совсем небольшая. Старший сын, которому тогда уже было 16 лет, также получил свою долю. Но у нас есть еще пятеро детей помладше, они тогда в число пайщиков не вошли. Теперь все они уже выросли, впору обзаводиться семьями. Но они, коренные дехкане, оказались без земли. Кормиться с отцовского надела мы просто не можем. На получение нового надела – никаких надежд. По сути, мои сыновья и такие, как они, становятся профессиональными батраками – зарабатывают на сезонных работах…

Айша рассказывает об этом без укора или претензий в адрес властей или еще кого-либо. Говорит, что подобные проблемы – у большинства ее земляков. Молодежь уезжает в город, так как на селе просто не может найти себе применения. Но и в городе крестьянские дети не особо нужны…

Данил Шемратов,

Шымкент–Жетысай (Мактааральский район) – Шымкент

№32 8 августа 2008 г.