1 марта 2006 года я впервые встретился с Хамидом Карзаем. Это было ясным, погожим днем в Кабуле. Афганский президент принимал Джорджа Буша с супругой, госсекретаря Кондолизу Райс и посла Рональда Ноймана по случаю открытия американского посольства в Кабуле. Он благодарил Соединенные Штаты за все, что они сделали для Афганистана. Я был старшим в группе чиновников по борьбе с наркотиками, которая только недавно прибыла в страну, поставляющую на мировой рынок 90 процентов героина. Мне понравились слова Карзая, решительно осудившего афганский наркобизнес. Это было моей первой ошибкой.

В течение двух следующих лет я узнал, насколько глубоко правительство Афганистана вовлечено в охрану торговли опиума, защищая ее от разрабатываемых Америкой планов. Хотя это верно, что враги Карзая из движения Талибан финансируют себя за счет наркотиков, но точно также это делают и многие из тех, кто его поддерживает. В то же время, некоторые наши союзники по НАТО не очень-то обременяют себя борьбой с наркотиками, как и наше собственное Министерство обороны – Пентагон, которое считает, что это дело других людей, которое должно решаться к тому же, когда война закончится. Беда в том, что боевые действия вряд ли когда-нибудь закончатся вообще, поскольку движение Талибан финансирует себя за счет наркотиков, а правительство Кабула держится у власти так же благодаря торговле опиумом.

Я вспоминаю один момент, когда 1 декабря 2005 г. я присутствовал на брифинге Энн Паттерсон. Она только что заняла пост помощника Государственного секретаря по международной борьбе с наркотиками и правоохранительной деятельности. Она подошла ко мне со свойственной только ей ироничной улыбкой и произнесла: "Вы понимаете, во что мы ввязались?" Только что стало известно, что за минувшие два месяца афганские крестьяне посадили почти на 60 процентов мака больше, чем годом ранее, в общей сложности - 165,000 га (637 квадратных миль). 2006-й год должен был стать самым урожайным годом в истории. Это было той угрозой, с которой мы неожиданно столкнулись лицом к лицу. Паттерсон, к тому времени уже побывавшая в трех различных странах на должности посла, сделала меня своим заместителем в Бюро по международной борьбе с наркотиками и правоохранительной деятельности, которое намечало программы по борьбе с преступностью в десятках стран.

В начале 2006 года я участвовал в работе крупной Лондонской конференции по Афганистану. Это было грандиозное событие, погрязшее во лжи, по крайней мере, в части, касающейся наркотиков. Каждый член афганской делегации и большинство представителей мирового сообщества знали, что выращивание опийного мака и производства героина значительно возрастет в 2006 году. Но делегаты почему-то сосредоточились главным образом на том, что урожай в 2005-м году был ниже, чем в 2004-м, в основном из-за плохой погоды и рыночных манипуляций наркобаронов, таких как, например, Шер Мохаммад Ахунд, который был сначала губернатором героиновой столицы мира - провинции Гильменд – а потом являлся членом парламента Афганистана. На конференции афганцы поздравили самих себя с огромным успехом в борьбе против наркотиков, хотя все знали, что ситуация была хуже, чем когда бы то ни было.

Три месяца спустя, после встречи с местным руководством провинции Гильменд – когда мне пришлось садиться на вертолете в центре макового поля – я отправился в Белый Дом, чтобы доложить обстановку вице-президенту Чейни, госсекретарю Райс, министру обороны Дональду Рамсфелду и другим об ухудшении проблемы опиума. Я выступал за продолжение политики, испытанной в других странах: просветительские программы о вреде героина и незаконности выращивания мака; развитие альтернативных сельскохозяйственных культур; ликвидация маковых полей; пресечение поставок наркотиков и арест наркоторговцев; а также совершенствование судебной системы.

Я подчеркнул на этой и последующих встречах, что уничтожение посевов в Афганистане, несмотря на то, что это составляло чуть менее трети 500 миллионов долларов, выделяемых на борьбу с наркотиками, являлось самой спорной частью программы. Но, поскольку ни одна из культур по доходности не могла даже близко сравниться с маком, мы были должны под угрозой уничтожения посевов заставить фермеров выбирать менее прибыльные варианты. (Уничтожение посевов было существенным компонентом успешных кампаний, направленных против выращивания мака, в Гватемале, Юго-Восточной Азии и Пакистане). Наиболее эффективным методом уничтожения посевов было распыление гербицидов с самолетов. Однако Карзай уже давно выступал против воздушного уничтожения посевов, говоря, что это будет неправильно понято как распыление яда с неба. Он опасался, что воздушные налеты на поля приведут к восстанию, и он может потерять власть. Мы сочли этот аргумент странным, поскольку обработка полей с воздуха использовалась в ряде других стран без какой-либо серьезной негативной реакции общественности. К тому же использование такого химиката, как, например, глифосат – "убийцу сорняков" – в США, в Европе и даже в Афганистане, было весьма успешным. (Наркобароны даже используют его в своих садах в Кабуле). Написаны сотни томов о том, что он не вреден для людей, и быстро распадается, попадая в землю. Мой помощник, бывший фермер из штата Джорджия, говорил мне, что его отец растирал глифосат ладонями, прежде чем посыпть им свои растения.

Тем не менее, Карзай был против этого, и мы в Бюро по международной борьбе с наркотиками и правоохранительной деятельности согласились. Вместо этого мы профинансировали наземное уничтожение посевов: уничтожение полицейскими с помощью тракторов и техники полей фермеров, которые отказывались выращивать другие культуры. Наземная ликвидация оказалась неэффективной, дорогой, опасной и больше подверженной коррупции среди местных чиновников, чем воздушное распыление. Но это было нашей единственной возможностью.

Я продолжал настаивать на ликвидации посевов с воздуха и обеспечению большей безопасности людей, занимающихся уничтожением полей. К этому времени у Рамсфелда уже начались политические проблемы, и поэтому когда он начал оспаривать мои предложения, Райс быстро и легко поставила его на место. Мой отчет в Белом доме был хорошо воспринят Райс и другими присутствующими. Сотрудники администрации также дали мне понять, что Буш остается "большим поклонником воздушных атак на поля".

Вице-президент сказал только одну фразу: "У тебя тяжелая работа".

Даже до того, как она стала работать в бюро по международной борьбе с наркотиками, Энн Паттерсон знала, что Пентагон плохо относится к операциям против наркотиков. Как-то из уст генерал-лейтенанта Карла Айкенберри – главнокомандующего войсками США в Афганистане – она услышала любопытный рассказ. Он откровенно говорил, что наркотики – безусловное зло, но борьба с ними не является приоритетом для военных. На это Паттерсон заметила, что, когда она была послом в Колумбии, то видела, как Революционные вооруженные силы Колумбии (РВСК) финансируют повстанцев за счет прибыли от торговли кокаином, и предостерегла, что Айкенберри очень рискует получить таких же нарко-повстанцев у себя под боком в Афганистане. Айкенберри был знаком с ситуацией в Колумбии, но стратегия Пентагона была "последовательной" - сначала разгромить Талибан, а наркотиками чтобы потом занялся кто-нибудь другой.

Управление по борьбе с наркотиками США работало над пресечением торговли героином вместе с афганцами. Они были нацелены на уничтожение ключевых фигур наркоторговли и разрушение сетей контрабанды наркотиков. Управление имело в своем распоряжении прекрасных агентов, но их было недостаточно много, и у них были бесконечные трудности с нехваткой вертолетов Ми-17 и другого оборудования, которое им обещал поставить Пентагон. Кроме того, Пентагон отказался предоставить Управлению право осматривать некоторые терминалы в аэропорту Кабула, куда идут военные грузы. Тем самым, усилия по пресечению поставок наркотиков и поимке торговцев оказались тщетными. Менее одного процента всего опиума, произведенного в Афганистане, изымалось внутри страны. Работать стало еще труднее, когда генерал-майор Бенджамин Фрикли, который командовал восточным фронтом, в 2006 г. запретил сотрудникам Управления и афганским наркополицейским действовать в Нангархаре – ключевой для наркоторговли провинции. Генерал сказал, что операции против наркотиков создают ему ненужные помехи при проведении боевых операций.

Агентство международного развития США также оказалось под обстрелом, особенно из Конгресса, за то, что не наладило обеспечение афганских крестьян более хороших альтернативных сельскохозяйственных культур. Агентство сумело доставить семена и удобрения почти на всю территорию Афганистана, но более сложные сельскохозяйственные программы очень медленно запускались в некоторых регионах. Сотрудники Агентства были компетентными и преданными делу, но они уже потеряли нескольких работников из-за атак боевиков, и, по понятным причинам, с неохотой ехали на территорию, контролируемую Талибаном, для реализации своих программ.

Министерство юстиции только что завершило попытки открыть афганский суд по делам о наркотиках, поэтому возможность преследования наркоторговцев в судебном порядке была на том же низком уровне. Правосудие в Афганистане вершилось племенными вождями, религиозными лидерами и плохо оплачиваемыми, чрезвычайно коррумпированными судьями. В редких случаях, когда торговцы наркотиками были осуждены, они входили в парадный вход тюрьмы, платили взятки и выходили из черного входа. Мы получили десятки отчетов о таких случаях.

И, наконец, особая проблема – Афганская национальная полиция. Пентагон часто заявлял, что Афганская национальная армия (которую обучали американские военные советники), прекрасно справляется со своей задачей, а полиция (которую обучали в основном немцы и Государственный департамент) – нет. Однако авторитетный американский генерал, служащий в Афганистане, говорил мне по секрету, что армия также не справляется со своей задачей, что изначальный план по формированию армии был непродуманным и недофинансированным, и что поэтому они используют полицию, чтобы затыкать самые опасные дыры. Такое вовлечение в боевые операции неподготовленных полицейских ведет к необоснованно высоким потерям.

У США и Правительства Афганистана не было единой стратегии по решению этих вопросов. Когда я спросил кадровых чиновников Государственного департамента, существует ли межведомственная стратегия по борьбе с наркотиками в Афганистане, они мне ответили теми же словами, которые я использовал на совещании в Вашингтоне за месяц до этого. Они признались: "Нет никакой стратегии".

Как бы ни были сложны эти проблемы, были еще более сложные. По данным разведки, большинство из которых являются не засекреченными, высшие должностные лица Афганистана глубоко вовлечены в торговлю наркотиками. Наркоторговцы скупали сотни полицейских начальников, судей и других чиновников. Коррупция поразила самые верхние эшелоны афганской власти. Генеральный прокурор Абдул Джаббар Сабит, пламенный пуштун, который начал называемый им самим "джихад против коррупции", сказал мне и другим американским чиновникам, что у него есть список более чем двадцати высокопоставленных чиновников, которые были глубоко коррумпированы, а некоторые и напрямую связаны с торговлей наркотиками. Он добавил, что президент Карзай – тоже пуштун – дал, по политическим причинам, указание не преследовать этих людей. (16 июля этого года, Карзай уволил Сабита с поста генпрокурора после того, как Сабит выставил свою кандидатуру на пост президента. Пресс-служба Карзая сказала, что кандидатура Сабита нарушает законы, касающиеся политической деятельности официальных лиц. На пресс-конференции Сабит отметил, что Карзай "никогда не терпел соперников").

Проблемой примерно такого же масштаба в 2006-м году был недостаток решимости международного сообщества. Хотя британский МИД активно поддержал усилия по борьбе с наркотиками (за исключением воздушных налетов), британские военные были настроены к этому даже более враждебно, чем американские военные. Британские силы, дислоцировавшиеся в провинции Гильменд, даже напечатали листовки и купили радиорекламу с целью широко оповестить местных преступников, что британские военные не борются с выращиванием мака. Мне пришлось лететь в Брюссель и показать такую листовку верховному главнокомандующего ОВС НАТО в Европе, который курирует афганское направление, чтобы прекратить эту вредную информационную кампанию. Это было небольшой победой, т.к. большинство наших союзников по ISAF были безразличны к операциям по борьбе с наркотиками и враждебны к воздушному уничтожению маковых полей.

Тем не менее, на протяжении 2006-го и 2007-го годов были достигнуты позитивные результаты (хотя Пентагон не обеспечивал вертолетами Управление по борьбе с наркотиками до начала 2008-го года). Управление готовило специальные афганские подразделения по борьбе с наркотиками, в то время как Пентагон начал готовить афганских пилотов для операций против наркотиков. Мы объединили учебные группы, которые провели эффективную встречу в более стабильных северных провинциях. Мы ликвидировали "ручным способом" около 10-ти процентов посевов мака. В некоторых провинциях, где повстанцы не были слишком активны, уничтожение посевов достигло 20-ти процентов – уровня, который эксперты считают переломной точкой в ликвидации посевов – и выращивание мака едва не прекратилось в этих областях в 2007-м году. И Министерство юстиции завело уголовные дела на несколько сотен торговцев средней руки.

В конце 2006 года, однако, мы получили ошеломляющую информацию: несмотря на некоторые успехи, выращивание мака увеличится на 17 процентов в 2007-м году, и будет сконцентрировано в южных районах страны, где боевые действия были наиболее жаркими, а фермеры – самыми богатыми. Беднейшие фермеры Афганистана – те, кто живет на севере, на востоке и в центре страны – воспользовались преимуществами антинаркотических программ и в большом количестве отказались от выращивания опийного мака. Юг двигался в обратном направлении, и теперь Талибан финансировал повстанцев на деньги, полученные от продаж наркотиков – все, как предсказывала г-жа Паттерсон.

В конце января 2007 года прошло экстренное заседание правительства США для обсуждения ситуации. Участники согласились, что госсекретарь Джон Негропонте и Джона Уолтерс, "царь наркотиков", контролировали разработку первой межведомственной антинаркотической стратегии для Афганистана. Они просили меня координировать усилия, и после вмешательства Паттерсон я получил повышение до ранга посла. Мы начали работу с совещания с Негропонте, Уолтерсом, генеральным прокурором Альберто Гонзалесом и рядом высокопоставленных чиновников Пентагона. Мы составили карту, показывающую, что производство мака было сосредоточено на юге, сильно зависело от боевых действий и не было связано с нищетой. Пентагон был раздосадован совещанием, потому что оно показало новую реальность: наркотики становятся все менее проблемой гуманитарной помощи и все более проблемой смуты и войны.

Управление ООН по наркотикам и преступности пришло к такому же выводу. Позже в этом же году оно выпустило доклад, в котором отмечалась связь между торговлей героином и войной, и сделало противоречивое заявление: "производство опийного мака в Афганистане больше не связано с нищетой, совсем наоборот". Управление убедительно продемонстрировало, что бедные фермеры отказываются от посевов мака, а рост происходит лишь в некоторых богатейших районах Афганистана. В докладе содержалась рекомендация "более честно и более энергично" проводить уничтожение посевов, наряду с ужесточением борьбы с коррупцией. Ранее, в этом году, в ООН был опубликован еще один, более подробный документ под названием "Является ли нищета причиной афганского опийного бума"? Он опровергал версию, что фермеры будут голодать без мака, и делал вывод, что "нищета не была основным движущим фактором в расширении масштабов культивирования опийного мака в последние годы ".

Доклад ООН разрушил миф о том, что мак растет лишь на полях голодных и обездоленных фермеров, которые не имеют другого источника дохода. Авторы показали, что примерно 80 процентов земли под выращивание мака на юге Афганистана были засеяны только за последние два года. Вопрос стоял не в "традиции", и эти фермеры не нуждались в альтернативных источниках доходов. Они отказались от своего прежнего заработка – овощей, хлопка и пшеницы, которых всегда не хватало в Афганистане – чтобы воспользоваться моментом политической и военной нестабильности и заняться куда более прибыльным бизнесом – выращиванием и торговлей опиумом.

Примерно в то же время, Соединенные Штаты опубликовали фотографии полей, производящих мака на промышленной основе, многие из которых принадлежали сторонникам правительства, другие – сторонникам талибов. В большинстве случаев эти фермы были расположены вблизи больших городов на юге Афганистана. Крестьяне энергично рыли колодцы, приспосабливали новые земли под мак, отводили построенные США оросительные каналы на маковые поля и запускали дорогие мелиорационные проекты.

Тем не менее, афганские официальные лица продолжают утверждать, что выращивание мака является единственным выходом для бедняков. Впервые я заподозрил их в неискренности, когда пришел на обед с участием афганского министра по контролю за наркотиками Хабибуллы Кадери. Было это в сентябре 2006 г. в Брюсселе. Тот выступил с речью, где убеждал, что у бедных крестьян нет иного выбора, как только сажать мак, и, конечно, попросил больше денег. Один европейский дипломат высокого ранга поставил под сомнение его слова. Он привел данные ООН, согласно которым тенденция была совсем иной. Производство в Афганистане мака снижается именно в бедных районах, а увеличивается - в богатых. Захваченный врасплох министр лишь повторил сказанное ранее: Афганистан нуждается в финансовой помощи, чтобы спасти голодных крестьян. Однако после обеда Кадери подошел ко мне и шепнул на ухо: "Я знаю, что вы говорите правду. Бедность – не главная причина. Но именно это президент Афганистана велит мне говорить другим".

В июле 2007 года я изложил президенту Карзаю наш новый план. Он выразил заинтересованность в разработанных нами дополнительных экономических стимулах для крестьян, перешедших на выращивание других культур, но был замкнут и безответен, когда я обсуждал необходимость уравновешивания стимулов сдерживающими мерами, включающими задержание и арест крупных торговцев, ликвидацию маковых полей в богатых пуштунских районах на юге, откуда, родом сам Карзай и где живут его сторонники.

Мы также попытались информировать общественность о меняющейся динамике торговли. К сожалению, большинство СМИ крутили одну и ту же пластинку с песней о том, что проблема, якобы, вышла из-под контроля по всей стране, что отчаявшиеся фермеры вынуждены сажать мак, и что любые правоохранительные меры сделают их сторонниками талибов. "Голодный фермер" был удобным мифом. Он позволял некоторым европейским правительствам держаться в стороне, избегая участия в организованной борьбе с наркотиками. Многие из этих стран имели лишь однолетний или двухлетний мандат на пребывание в Афганистане лишь год-два, и поэтому хотели избежать любого роста насилия по отношению к ним, которое было бы вызвано агрессивной стратегией, даже если в долгосрочной перспективе эта стратегия привела бы к успеху. Для военных этот миф был удобен потому, что позволял им оставаться вне борьбы с наркотиками, а партия демократов использовала его для нападок на Буша. Талибан любил этот миф, потому что их пропаганда не устает повторять, что фермерские поля пришли в запустение из-за войны, а фермерам остается только голодать.

Странная клика из трусливых европейцев, близоруких СМИ, коррумпированных афганцев, узколобых генералов из Пентагона, политически ангажированных демократов и талибов мешала осуществлению эффективной программы по борьбе с наркотиками. Мы были в меньшинстве, и никак не могли заставить их поменять свое мнение.

Тем не менее, мы сохраняли свои надежды, пока работали над Стратегией США по борьбе с наркотиками в Афганистане. Министерство обороны было вначале за сотрудничество с нами (как я докладывал в конгрессе). Мы достигли договоренности о расширении регулярных совещаний и просветительской кампании, которые хорошо показали себя в северных районах. Афганские духовные лидеры высказывались против выращивания мака, выделяя антиисламскую природу наркотиков и рост числа зависимых в Афганистане. В области сельскохозяйственного экономического стимулирования, т.к. большинство фермеров перешло на альтернативные посевы, мы договорились облегчить им доступ к рынкам не только в Афганистане, но и в Пакистане, и во всем регионе. Агентство международного развития строило склады-рефрижераторы, прокладывало новые дороги и создавало кооперативы, которые могли гарантировать закупочные цены для законных сельхозкультур. Вместе с британцами мы вышли с инициативой поощрения тех провинций, в которых прекратилось или значительно снизилось выращивание мака. Губернаторы, которые проявляли бы успехи, были бы вознаграждены проектами развития: школами, мостами и больницами.

Но также должны были быть и сдерживающие меры. Мы согласились обеспечить защиту для ручного уничтожения посевов мака, так что мы могли показать афганцам, что более могущественные фермеры были уязвимыми. Мы сосредоточились на лучшем наземном уничтожении посевов, но опять заговорили о воздушном уничтожении. Мы согласились усилить тренировку специалистами Управления по борьбе с наркотиками наркополицейских и создать специальные исследовательские подразделения для сбора вещественных и документальных доказательств против коррумпированных афганских чиновников. И мы разрабатывали планы, которые бы усилии возможности Афганистана по судебному преследованию наркоторговцев.

Оптимизма добавило и появление в Кабуле Уильяма Вуда в качестве нового посла США. В свое время он был послом в Колумбии и хорошо понимал, что такое наркотики и повстанцы. Его принцип заключается в том, что выращивание опийного мака - преступление, а преступник должен сидеть в тюрьме. Не важно, бедный ли это крестьянин или богатый фермер. "У нас тоже много бедных людей занимаютсяя торговлей наркотиками, – говорил он. – Если они нарушают закон, они одинаково виновны, в городе они живут или в деревне".

На первых порах Вуд выступал, к удивлению, за широкое применение авиации. Он предлагал распылить гербициды, которые уничтожат 80,000 гектаров мака в провинции Гильменд, чтобы покончить с наркотиками одним махом. "Нет мака, - говорил он, - нет и наркотрафика". План был хорош на бумаге, но мы знали, что невозможно уговорить на него Карзая и Пентагон. В конце концов, Вуд согласился, что лучше использовать наземные рейды для уничтожения маковых плантаций с ограниченным использованием авиации.

Еще одним ярым сторонником ударов с воздуха и более агрессивных методов был Давид Килькуллен, этот грубоватый эксперт по терроризму. Он все более и более беспокоился, что наркодоллары широким потоком текут в казну Талибана. Он отмечал, что афганцы всегда уважали лишь силу и твердость. Килькуллен предлагал создать мобильные полевые суды, которые имели бы полномочия сажать наркобаронов в их собственных провинциях. (Можно было услышать звук падения булавки, когда он впервые сделал это предложение на встрече дипломатов). В поддержку воздушного уничтожения посевов, он указывал, что при попытке их "ручного" уничтожения, вам придется "пробиться на поле и пробиться с поля", что делает это смертельным, неэффективным и вызывает рост коррупции. С помощью воздушных атак можно покончить с этой заразой быстро, четко и эффективно. "Если мы бомбим позиции талибов, то почему не поливаем их поля гербицидами?" - спрашивал Килькуллен.

Казалось бы, все идет хорошо. Мы собирались увеличить экономические стимулы для крестьян и политических деятелей, сочетая это с решительным уничтожением полей, арестом чиновников, замешанных в торговле наркотиками, и ключевых наркобаронов.

И вот тут-то все и открылось.

В мае 2007 года Энтони Харриман, старший чиновник по Афганистану от Совета национальной безопасности, чтобы гарантировать выполнение стратегии, решил представить ее в Комитет депутатов – группу депутатов, возглавлявшуюся генерал-лейтенантом Дугласом Лютом, которого Буш назначил своим "царем войны", – который имел полномочия включить ее в официальную внешнюю политику США. Харриман просил меня заняться разработкой незасекреченной версии для представления широкой публике.

Почти сразу же бюрократы из Пентагона, особенно из отдела по Южной Азии, подняли вой. Они были категорически против привлечения к работе депутатов. Когда эта атака захлебнулась (в основном из-за своевременной поддержки нашего плана со стороны новых полевых командиров, таких, как генерал Дэн Мак-Нэйл, которые видели связь наркотиков с повстанцами и были готовы к реакции Пентагона), чиновники Пентагона пытались не допустить опубликования незасекреченной версии. Более того, два старших должностных лица Пентагона грозили мне возмездием, если мы предадим документ гласности. Когда мы все равно продолжали двигаться, Пентагон организовал утечку секретной версии. Содержание документа стало известно британскому генералу Питеру Джилкристу, представителю своего оборонного ведомства в Пентагоне. Чиновники Министерства оборона тем самым привлекли иностранное правительство для подрыва политики США – политики, неявно показывающей, что "последовательный" подход Пентагона провалился, и что Министерству обороны следовало бы принять участие в борьбе с наркоторговлей.

Джилкрист сказал мне, что этот план был неприемлем для Британии. Великобритания, к которой, по-видимому, присоединилась и Швеция (которая держит менее 500 солдат в районе Афганистана, где нет посевов мака) направила письмо Карзаю, настоятельно призывая его отказаться от ключевых элементов плана США. В то время, когда Вуд и госсекретарь Райс давили на Карзая, требуя от него более активных действий, Карзай ответил, что поскольку в правительстве США, как, впрочем, и в числе союзников, есть люди, которые не поддерживают план, то и он не собирается его поддерживать. Один из сотрудников оперативного центра сообщил мне об этом по мобильному телефону, добавив, "Это не было приятным звонком, посол".

Еще более поразительным было то, что, как выяснилось, многие чиновники Пентагона ничего не знали об изменении природы проблемы наркотиков и о новом плане. Когда я сообщил Джеймсу Клапперу – заместителю министра обороны по разведке, что имеется прямая связь между наркотиками и боевыми действиями в Афганистане, он признался, что "слышит об этом впервые". Еще хуже то, что министр обороны Роберт Гейтс в декабре 2007 г. заявил в конгрессе, что у нас нет стратегии по борьбе с наркотиками в Афганистане. Я получил извинения от специального подразделения Пентагона по борьбе с наркотиками, которое направило Гейтсу уведомление о том, что у нас все-таки есть такая стратегия. Полагаю, что эти разногласия были как музыка для ушей Карзая. Когда он созвал всех 34 афганских губернаторов в Кабуле в сентябре 2007 года (я был "почетным гостем"), он сделал ряд положительных заявлений в своей речи. Но затем обрушился на международное сообщество, обвиняя его в отравлении урожаев своего народа и в навязывании дурных советов. За что получил бурю аплодисментов. Не удивительно – в зале были многие из тех, кто тесно связан с наркоторговлей. Понятно, что талибы – враги Карзая, и что они наживаются на наркотиках, но среди его сторонников таких еще больше.

Карзай играет с нами, как на скрипке. Пусть США тратят миллиарды на улучшение инфраструктуры, пусть они и их союзники борются с "Талибаном". В то же самое время друзья Карзая смогли разбогатеть на торговле наркотиками, а сам он продолжает винить Запад за свои собственные проблемы, а в 2009-м году он будет избран на новый срок.

Продолжались дискуссии в прессе. В сентябре 2007 независимая газета "The Kabul Weekly" писала: "Совершенно очевидно, что афганское правительство не просто хорошо относится к тем, кто выращивает мак…Оно выступает против американского плана по политическим мотивам. Администрация считает, что она будет терять популярность в южных провинциях, где выращивается наибольшее количество опиума. Власть боится потерять их голоса. Ведь более 95% жителей провинций, в которых растет производство мака, голосуют за президента Карзая". Редакция рекомендовала воздушные уничтожения плантаций. На той же неделе первый вице-президент Афганистана Ахмад Зия Масуд писал в "Санди телеграф" в Лондоне: "Миллионы фунтов стерлингов были потрачены в южных провинциях, включая Гильменд, на строительство ирригационных сооружений и прокладку дорог, чтобы помочь фермерам вывезти свою продукцию на рынок. Но теперь эти объекты используются для выращивания и транспортировки опия. Коррупция пустила глубокие корни в нашем государстве". Вице-президент делает вывод: "Мы должны перейти от наземного уничтожения плантаций к их уничтожению с воздуха".

Однако Карзая это не волнует. Еще в январе 2007 г. он назначил осужденного за торговлю героином Иззатуллу Вазифи главой комиссии по борьбе с коррупцией. Карзай назначил также несколько коррумпированных местных полицейских начальников. Были многочисленные сообщения о том, что его брат Ахмед Вали, который владеет половиной Кандагара, причастен к торговле наркотиками. (Т. Саид Джавад, афганский посол в Вашингтоне рассказывал, что Карзай велел правительству присматривать за тем, каким бизнесом занимаются члены его семьи, и полностью исследовать любые подозрения). Некоторые губернаторы Гильменда и других пуштунских провинций, ранее выступавшие за распыление химикатов, изменили свою позицию после того, как "дворец" побеседовал с ними. Карзай надеется переизбраться с помощью своих пуштунских союзников, а война с наркотиками подождет. "Возможно, мы слишком усердно обучали его политике," - сказала мне Кондолиза Райс после того, как я поделился с ней своими наблюдениями.

Затем Карзай назначил генерала Ходайдада (который, как и многие афганцы, называет себя только по фамилии) руководителем борьбы с наркотиками. Это добросовестный человек, компетентный и, по-видимому, не коррумпированный. Но он хазарец. А хазарейцы не имеет влияния на юге страны, среди пуштунов, которые доминируют на рынке наркотиков. Хотя Ходайдад сделал много полезного на севере страны, его вряд ли примут в Гильменде и Кандагаре, так он мне сам и сказал. Карзай, конечно, хорошо это знал, когда назначал его.

Но подлинным испытанием для афганского правительства и Пентагона явилась так называемая идея "силовой защиты". На международных конференциях под давлением европейцев афганцы, наконец-то, согласились на уничтожение 50,000 гектаров мака (более чем 25 процентов посевов) в первые месяцы этого года; и они согласились, что Афганская национальная армия должна была обеспечивать силовую защиту отрядов по уничтожению маковых посевов.

План был прост. Афганские силы по уничтожению мака должны были зайти в провинцию Гильменд с двумя батальонами национальной армии и уничтожить поля богатых фермеров, включая поля, принадлежащие местным чиновникам. Эти силы также должны были позволить арестовать ключевых наркобаронов. Армия США, которая инструктировала афганскую армию, должна была помочь солдатам занять позицию и далее обеспечивать безопасность по периметру. Армия США не должна была напрямую участвовать в операциях по уничтожению посевов или арестах, она должна была только обеспечить выполнение миссии.

Но снова Карзай и его друзья из Пентагона сорвали план. Во-первых, Энтони Харриман был заменен в Совете по национальной безопасности на одного полковника из старой гвардии Пентагона, который считал, что "мы не занимаемся наркотиками". Он даже не позволил мне поговорить с генералом Лютом или Стивеном Дж. Хэдли - советником по национальной безопасности, когда планы "силовой защиты" так и не были реализованы. Мы просили неисчислимое количество чиновников Пентагона связаться с министром обороны Афганистана, Абдулой Рахимом Вардаком, для немедленного начала операции, но они почти нечего не сделали.

В результате, в конце марта отряды по уничтожению наркотиков отправились в Гильменд без обещанной защиты со стороны Афганской национальной армии. Почти сразу же они попали под огонь атаки 107-мм ракет, реактивных гранат, пулеметов и минометов. Трое были убиты, несколько человек получили тяжелые ранения. Удалось ликвидировать чуть более 1000 га, около 1 процента от урожая провинции Гильменд.

Этой весной еще больше военнослужащих США прибыло в Афганистан. Это были опытные воины, многие из которых прошли Ирак, но они мало что знали о наркотиках. Когда они оказались в южных районах Афганистана, то сразу же заявили, что не будут вмешиваться в опиумные дела. "Не наша работа", сказали они. Несмотря на дефицит зерна и угрозу голода, они давали интервью, в которых сказали, что у фермеров нет иного выбора, кроме как выращивать мак.

В то же время, 101-й воздушно-десантный полк прибыл на восток Афганистана. Его командиры немедленно сообщили посолу Вуду, что они будут участвовать в операциях, если только Государственный департамент выделит деньги, чтобы выкупить у крестьян их мак. Однако сама идея платы за уничтоженный урожай является порочной и наносит вред всей борьбе с наркотиками. Если вы платите наличными за мак, крестьяне охотно посадят его снова, чтобы в следующем году заработать еще больше денег. Кроме этого те, кто выращивает менее прибыльные культуры, станут тоже выращивать мак, чтобы также получить деньги. Специалисты по наркотикам называют такой тип борьбы с наркотиками "извращенным экономическим стимулированием", и это никогда не срабатывало нигде в мире. И это также не сработало бы в восточном Афганистане. Крестьяне стали бы выстраиваться в очередь, чтобы их посевы уничтожили, заплатив деньги.

12 мая на пресс-конференции в Кабуле, генерал Ходайдад объявил, что кампания 2008-го года против мака в южном Афганистане будет провалена. Уничтожение посевов в этом году в лучшем случае затронет менее трети того, что было уничтожено в прошлом году (20,000 га). В северных и восточных провинциях – Балх, Бадахшан и Нангархар – успехи будут продолжаться из-за сильной политической воли и лучшего взаимодействия гражданских и военных мер. Но база правительства Карзая – Кандагар и Гильменд – будет иметь рекордные урожаи, меньшее количество уничтоженных полей и арестов, чем в прошлом году. И Талибан станет еще сильнее.

Несмотря на такое развитие событий, афганцы энергично и единодушно высказывали оптимистические оценки об успехах 12 июня на Парижской конференции по Афганистану, где встретились лидеры многих стран мира. в том числе Карзай. Эта конференция напоминала Лондонскую конференцию 2006 года. В Париже афганское правительство собрало более 20 млрд. долларов в виде дополнительной помощи на развитие страны. Проблема наркотиков почти не затрагивалась, видимо, потому, что могла поставить под угрозу заключение сделки. Тема наркотиков была исключена из запланированного списка тем для обсуждения, и ей уделили всего лишь 50 минут на закрытых слушаниях, да и то на самом низком уровне за неделю до конференции.

Вот такой вот является ситуация сегодня. Решение остается простым: выполнить план, разработанный в 2007-м году. Он требует следующих шагов:

1. Уведомить президента Карзая, что он должен прекратить защиту наркобаронов и наркофермеров, иначе он потеряет поддержку США. Карзай должен издать новый указ о полной нетерпимости по отношению к производителям опийного мака во время предстоящего периода роста. Он должен приказать крестьянам вернуться к возделыванию пшеницы и гарантировать сегодняшние высокие закупочные цены на пшеницу. Карзай должен одновременно разрешить более агрессивные действия, обеспеченные защитой по наземному и воздушному уничтожению мака в провинциях Гильменд и Кандагар у тех крестьян, которые не переходят на выращивание законных сельхозкультур.

2. Приказать Пентагону поддержать эту задачу. Расположить войска союзников и афганские войска так, чтобы создать защитное окружение, которое позволят афганским наркополицейским арестовать могущественных наркобаронов. Запустить уничтожение посевов под силовой защитой и поставить цель перед афганцами уничтожить посевы на площади в 50,000 гектар.

3. Увеличить численность сотрудников Управления по борьбе с наркотиками в Кабуле и оказывать помощь генеральному прокурору в судебном преследовании торговцев людьми, наказывать коррумпированных чиновников всех этнических групп, в том числе пуштунов.

4. Быстро разработать проекты развития провинций, которые стали и остаются свободными от опиумного мака. Север должен получить значительное вознаграждение за успехи в борьбе с выращиванием мака. Однако нельзя платить крестьянам за уничтожаемый урожай.

5. Обратиться к союзникам, чтобы они помогли в этих усилиях или отстранились и позволили нам проделать эту работу.

Есть также и другие меры, которые могут нам помочь: вовлекать в борьбу с наркотиками соседей Афганистана, открывать в стране центры по лечению от наркозависимости, остановить текущий в Афганистан поток химических прекурсоров, необходимых для получения героина, и усилить программы по снижению спроса. Но если мы - афганцы и США - выполним хотя бы пять пунктов, перечисленных выше, мы принесем власть закона в беззаконную страну и перережем главный источник финансирования Талибана.

Автор статьи - Томас Швайх, бывший помощник руководителя Бюро по международной борьбе с наркотиками и правоохранительной деятельности Госдепартамента США.

"The New York Times" 27 июля 2008