Новый новый миропорядок
Борьба с терроризмом перестала быть внешнеполитическим приоритетом Запада. Теперь главная цель - обуздать великодержавный национализм и приучить его к демократическим идеалам.

Серьезный спорт, по словам Джорджа Оруэлла, это война без стрельбы. В таком случае, Олимпиада в Пекине была мировой войной, которую, по мнению американцев, выиграли Соединенные Штаты (заняв первое место по количеству медалей), но по мнению всего остального мира - Китай (получив наибольшее количество золотых медалей).

Олимпиада уже давно является ареной мирного состязания между Великими державами, отражающей перемещение богатства и силы нашего мира с Запада на Восток. Далеко от "Птичьего гнезда" [Пекинского национального стадиона - прим. пер.] идет еще более тревожное состязание идей. Терроризм и глобальное потепление уже заявили о себе в нынешнем столетии как о двух экзистенциальных угрозах людям всего мира. Без нигилизма терактов 11 сентября и апокалипсических предупреждений об изменении климата честолюбивые автократии - Китай, Россия и страны Персидского залива - начали бросать вызов не только легитимности, но и желательности демократического либерализма в западном стиле.

В эти же две олимпийские недели Россия вела и выиграла настоящую войну с Грузией, продолжением которой стала вчерашняя угроза запретить силам НАТО доступ в Афганистан через территорию, контролируемую Россией. Инвестиционное управление Абу-Даби, уже спасшее американского банковского гиганта Citi-group, без лишнего шума делает шаги по приобретению ключевого пакета акций корпорации Daimler. А Барак Обама окончательно определился с кандидатом на пост вице-президента: им стал сенатор Джо Байден (Joe Biden ), отличившийся в свое время на внешнеполитической ниве.

Парадокс здесь может заключаться в том, что опыт Байдена в области внешней политики окажется совершено неактуальным. Ведь для того, чтобы иметь дело с новыми автократиями, новому президенту США придется разобраться в политической философии, высмеять которую гораздо труднее, чем глобальный джихад, и которая с гораздо большей долей вероятности может пошатнуть западную модель либеральной демократии, лежащую в основе благосостояния западного мира с 1945 г.

Автократы, а главные среди них - это Ху Цзиньтао и Владимир Путин - процветают, потому что сумели предложить своим гражданам резкий рост личного благосостояния в обмен на политическое подчинение. При этом они ни во что не ставят западные прогнозы о стремлении масс к демократии.

Примерно для двух миллиардов людей последствиями всего этого являются тщательно культивируемый национализм, подобный тому, что мы видим в Пекине, и бремя массивной и коррумпированной бюрократии. Еще более тревожно усиление автократий для правительств западных стран. Оно срывает бесчисленные попытки достижения просвещенного консенсуса, предпринимаемые в ООН и других институтах, по проблемам, единственной надеждой на решение которых является международное сотрудничество. В новостях со всего мира - от Зимбабве до Газы и от Грузии до Дарфура доминируют жертвы.

В январе 1991 г. первый президент Буш, выступая в Овальном кабинете, заявил американцам, что крушение советского коммунизма дает возможность "создать для нас и для будущих поколений новый мировой порядок; мир, в котором поведение стран определяет верховенство закона, а не право джунглей". В следующем году Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama) объявил о конце истории, наступившем с победой демократии и свободных рынков в "холодной войне". Мы так и не воспользовались возможностью, о которой с таким энтузиазмом говорил Буш-старший, а Фукуяма, как оказалось, был совершенно неправ. История вернулась, и как! Началась новая ее глава, в которой западные демократы (в расширенном толковании включающие в себя большую часть Южной Америки и Дальнего Востока) вынуждены вновь отстаивать основополагающие идеи о свободе, представительстве и праве.

Западные потребители слишком хорошо понимают роль характера своих расходов в новом новом миропорядке. Бурный рост спроса на энергоносители привел к росту цен на нефть с 16 долларов за баррель в 2001 г. до 115 долларов сегодня. По прогнозам, предложение останется столь же ограниченным и, как минимум, еще пять лет цены сохранятся на уровне 120-140 долларов за баррель. Это вызовет увеличение суверенных инвестиционных фондов нефтедобывающих стран, главными из которых являются Россия и государства Персидского залива, с 3 триллионов долларов сегодня до 15 триллионов к 2015 г.

Скорее всего, темпы роста в Китае и Индии сохранятся. Инфляция, разгоняемая в большой мере их собственным спросом на продовольствие и энергоносители, замедлит выражаемый двузначными цифрами рост, благодаря которому миллионы людей в каждой из этих стран уже не живут в нищете. Но их ориентированная на экспорт экономика, которая в случае Китая укрепляется за счет контроля над обменными курсами, продолжит трансформировать их общества. Согласно одному из прогнозов, к 2020 г. китайский средний класс вырастет в семь раз, и этой 700-миллионной армии обеспеченных людей понадобятся машины, бензин и стройматериалы.

К этому же году численность среднего класса Индии может превысить 500 миллионов, а все ее взрослые жители имеют право голоса. Успешное сочетание демократии и роста на субконтиненте подтверждало аргумент о том, что рост благосостояния в любой стране мира неминуемо приведет к потребности в демократии. Но сегодня этот аргумент выглядит как никогда слабым.

Объединенные Арабские Эмираты, являющиеся одним из самых ярких примеров нового богатства, инвестируют в диверсификацию на зависть любому капиталисту. Дубай - город всего "самого-самого", его самое высокое здание будет достроено только через год, но уже является самым высоким в мире. Не отстает от него и Абу-Даби, вложивший 200 миллиардов долларов в одни только объекты туристической инфраструктуры и конференц-залы. Вскоре суммарный ВВП стран Персидского залива превысит китайский, а западные транснациональные компании, как и полагается, бьются за долю рынка нового Ближнего Востока. Однако намерения Эмиратов как глобального инвестора остаются непрозрачными, а их склонность к демократии минимальна.

В России же Путин воспользовался продолжающимся уже семь лет притоком нефтедолларов, чтобы выплатить долги зарубежным странам, взятые в советскую эпоху, и создать золотовалютный запас в 480 млрд. долларов. Эти деньги легко позволят профинансировать самый престижный проект новой России - Олимпиаду 2014 г. в Сочи. Но его "управляемая демократия" - лишь пародия на настоящую, а верховенства закона, обещанного им и его преемником, не существует.

Олимпиада обошлась Китаю в 40 млрд., но это менее 1 процента от той суммы, которую Пекин в настоящее время инвестирует в свою инфраструктуру. Олимпийский бюджет выглядит не так внушительно и на фоне почти 500 млрд. долларов, которые Китай вложил в государственные ценные бумаги США. Через 19 лет после событий на площади Тяньаньмэнь многие в Вашингтоне надеялись, что они создают предпосылки к новой демократической волне в Китае, которая сметет все на своем пути. Вместо этого, однопартийное капиталистическое чудо Китая служит опорой их собственной финансовой системы.

Если бы автократы всегда были такими великодушными. Министр иностранных дел Дэвид Милибэнд, только заняв свой пост, немедленно начал убеждать Пекин, а теперь и Москву, увидеть выгоды вступления в западную "систему, основанную на правилах". Ему это не удалось. Одним из первых свидетельств неудачи стал отказ Китая прекратить поддерживать лидеров Судана и Зимбабве аль-Башира и Мугабе. Отказ России уважать международные границы Грузии и следовать букве недавних соглашений о прекращении огня - просто последнее из таких свидетельств.

В каждом случае ответом на мольбы Милибэнда было игнорирование правил - по сути, тех правил, которые воплощены в глобальных институтах под руководством США, созданных в 1940-х гг. - ради узко понимаемых национальных интересов. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров с важностью говорил о "подлинно конкурентной среде для идей" в международных отношениях, но результат тот же самый: паралич в Совете Безопасности ООН, где только за прошедший месяц международные инициативы по Грузии и Зимбабве были сорваны из-за вето России и Китая.

Все большая уверенность автократий не сулит ничего хорошего молодым демократиям, находящимся в их сферах влияния - от Грузии и Украины до Индонезии. То же самое можно сказать о давних мирных инициативах в Кашмире и на Ближнем Востоке или очередном международном кризисе, который потребует консенсусного решения, будь то поддержание мира в Арктике, сохранение нейтрального статуса Австралии и безъядерного статуса космоса.

Но отчаиваться не стоит ни кандидатам в президенты США, ни европейским лидерам. Сочетание либеральной демократии со свободой рынков остается наиболее гуманной, но при этом и самой прочной системой правления, изобретенной человеком. Именно ей обязаны своей силой Китай, Россия и страны Персидского залива, несмотря на то, что их правящим элитам в равной мере присуще фундаментальное отсутствие легитимности, что делает их более уязвимыми, чем может показаться.

Еще не слишком поздно включить новые автократии в системы, основанные на правилах, но эти системы нуждаются в модернизации, которая является делом не только западных правительств.

Китай, Россия и страны Персидского залива обогатились за счет дешевого производства и дорогой нефти. Они осмелели, наблюдая за теми, что представляется им социальной дисфункцией, экономической нестабильностью и внешнеполитическим высокомерием Запада. Существует опасность того, что будет остановлен марш истории в направлении глобальной демократии - а также идеи "мирового сообщества", совместными усилиями борющегося с общими угрозами. Независимо от того, кто победит на президентских выборах в США - Барак Обама или Джон Маккейн - следующее поколение западных лидеров столкнется с новым новым миропорядком.

Редакционная статья,
("The Times", Великобритания)

26 августа 2008