Казалось, повально-глобальная волна демократизации, захлестнувшая "третий мир" в конце 1980-х – начале 1990-х годов, свела до минимума количество однопартийных режимов. Это действительно так. На обширных просторах Африки и в меньшей степени Азии плюралистические выборы и многопартийная система стали, в общем-то, обычным явлением. Но нет правил без исключений. И одним из таких исключений является Республика Ангола.

В свое время, в 1970–1980-е годы, Ангола по справедливости считалась одной из горячих точек на Африканском континенте. После освобождения страны от португальской зависимости (1975 г.) здесь началась настоящая гражданская война, вскоре приведшая к активному внешнему вмешательству. Советский Союз, страны Восточной Европы и Куба оказывали всемерную поддержку утвердившемуся у власти в стране революционно-демократическому Народному движению за освобождение Анголы (МПЛА). Американцы и их партнеры из расистской ЮАР сделали ставку на главную оппозиционную военно-политическую силу – Национальный союз за полное освобождение Анголы (УНИТА). Не остался в стороне от схватки и постмаоистский Китай, поддерживавший связи с Национальным фронтом освобождения Анголы; впрочем, это движение к 80-м годам постепенно сходит с политической арены. Гражданская война в Анголе, участие в которой принимали внешние силы (регулярный кубинский контингент, отряды южноафриканской армии), продолжалась до конца 80-х годов и принесла неисчислимые страдания ангольской нации.

Разумеется, в те годы выборы в "народные органы власти" проводились, но "марксистский" режим, как и в других просоветских государствах Черного континента, не допускал легализации оппозиционных партий. Комплексная перестройка системы международных отношений во второй половине 1980-х годов затронула и юг Африки. В 1988 году Ангола, Куба, ЮАР и США подписали политическое соглашение об урегулировании в Юго-Западной Африке. Это соглашение открыло путь к независимости Намибии, а из Анголы начался вывод кубинских и юаровских вооруженных частей.

Благодаря усилиям международного сообщества в мае 1991 года в Лиссабоне был подписан пакет соглашений о мирном урегулировании ангольского кризиса: на сей раз документ подписали ключевые внутренние игроки – правительство республики и УНИТА. Казалось, долгожданный мир в истерзанной стране был так близок. В 1992 году под международным контролем проводятся всеобщие плюралистические выборы. Наблюдатели ООН признали их итоги, а победу на выборах в парламент одержало левое МПЛА. Но повстанцы из УНИТА по призыву своего лидера Жонаса Савимби обвинили правительство в фальсификации и отказались признать поражение.

С тех пор, вот уже 16 лет Ангола жила, по факту, без многопартийного законодательного органа. 90-е годы принесли ангольской нации новый прилив гражданской войны. Правда, теперь международное сообщество четко определило виновника (УНИТА Савимби). ООН приняла решение о вводе против формации Савимби санкций (запрет на поставку вооружений и покупку алмазов у повстанцев). Соседние страны Южной Африки также оказали содействие властям Анголы. Последовательно в ЮАР, Намибии, Демократической республике Конго были демонтированы военные базы унитовцев. Лишившись внешней поддержки, оказавшись изолированными в собственной стране партизаны сопротивлялись до последнего. Но после гибели их вожака в 2002 году гражданская война в Анголе, по сути, закончилась.

Те силы оппозиции, которые отказались от вооруженной борьбы (обновленческая фракция УНИТА), получили амнистию и политрегистрацию. Но властям, не без помощи мирового сообщества, пришлось потратить немало времени, прежде чем на прошлой неделе состоялись, наконец, законодательные выборы. Как и ожидалось, в новом многопартийном составе парламента большинство сохранится у МПЛА.

Это не удивительно. МПЛА, еще в 90-е годы расставшаяся с марксистской идеологией, быстро трансформировалась в социал-демократическую партию, стала полноправным членом Социнтерна. Партия безраздельно управляет Анголой вот уже более 30 лет и сильно срослась с госаппаратом. На всех уровнях власти принадлежность к МПЛА способствует карьерному росту. Это относится и к вооруженным силам, и к полиции. В партии немало обогатившихся "новых ангольцев", жертвующих в пользу МПЛА круглые суммы. Вообще, по официальным данным, в МПЛА входят около миллиона человек. Так что результат выборов был во многом предрешен.

Нужно, однако, сказать и о том, что в стране сильна историческая память, побуждающая миллионы ангольцев голосовать за Народное движение за освобождение. Ведь МПЛА было в авангарде антиколониальной борьбы, активисты партии, по сути дела, создавали независимое государство, защищали страну от раскола и расистских атак. Есть и другие факторы победы МПЛА. Ангола сегодня имеет самую быстрорастущую экономику в мире. В прошлом году темпы экономического роста составили целых 24%. Да, страна занимает одно из первых мест на планете по уровню коррупции, две трети населения живут в крайней бедности (зарабатывая менее двух долларов в день), уровень безработицы по оценкам международных экспертов составляет 40-60% трудоспособного населения, все еще велика детская смертность. Но правительство все-таки делает свою работу. И вот уже по всей стране строится канализация, создаются новые рыболовные суда для морского флота, ведется планомерная борьба против различных эпидемий и неграмотности. В Анголу все активнее текут иностранные инвестиции. Подобно китайской КПК, ангольская МПЛА выступает локомотивом экономического развития страны, мобилизуя нацию для решения задач, связанных с экономическим подъемом страны.

Конечно, и сейчас Ангола в экономическом плане относится к числу слаборазвитых. Но здесь есть свои богатства – запасы нефти, алмазов, кварца и мрамора. И вот что обидно. Никто так не помогал ангольским патриотам в борьбе с колонизаторами, а затем в защите их суверенитета, как наша страна. Регулярно общаясь с ангольскими студентами, я сделал для себя вывод, что там, в южном полушарии до сих пор помнят о нашей помощи и искренне сожалеют о распаде СССР. Многие нынешние лидеры страны получили образование в Москве и других городах СССР, сохранив добрые чувства к русскому народу. Но сегодня в ангольской экономике мы видим присутствие тех стран (Португалии, Британии, США, и особенно КНР), которые некогда, мягко говоря, вставляли палки в колеса официальной Луанде, а то и просто проводили враждебную ей политику. Уровень же российско-ангольских торговых связей смехотворно низок. А ведь Ангола – по-своему региональная южноафриканская держава, вторая по политическому влиянию после ЮАР страна на юге Черного континента. И в Китае это, кстати, прекрасно, понимают. Может, когда-нибудь поймут и в Москве?

14.09.2008
Руслан Костюк