Слишком много общего, чтобы быть вместе

Для интенсификации интеграционных процессов в Центральной Азии (ЦА) нет ни экономических, ни политических оснований. Центральноазиатским странам придется ориентироваться не друг на друга, а на влиятельные державы за пределами региона
На протяжении последних лет политическая элита бывших советских среднеазиатских республик регулярно возвращается к обсуждению вопроса о создании регионального союза.
Основным локомотивом в этом вопросе выступает Казахстан. Идея президента РК Нурсултана Назарбаева о создании нового интеграционного союза стран Центральной Азии ставит перед собой такие цели, как формирование устойчивого экономического ядра, ориентированного как на внутрирегиональные проблемы, так и на общемировые экономические интересы; обеспечение роста экономических связей с другими государствами региона; преодоление проблемы "склонности" региона к дефициту торгового баланса из-за невысокой товарной насыщенности Центральной Азии и низкой конкурентоспособности экспортных товаров; решение проблем эффективного развития зон свободной торговли и услуг, единого рынка капиталов и труда; формирование механизма для принятия согласованной политики по бюджетным, ценовым, таможенным и валютным вопросам.
Справедливости ради следует сразу отметить, что все перечисленные цели уже ставились и более или менее успешно достигаются в рамках существующих интеграционных альянсов – ЕврАзЭС, СНГ, ШОС, ЕЭП, ОЭС. Напрашивается вывод о непродуктивном дублировании уже существующих интеграционных структур, продиктованном преимущественно политическими мотивами. Но, может быть, есть какие-то, скажем, экономические основания для новой формы интеграции в регионе? Для ответа на этот вопрос необходим простейший сравнительный анализ состояния экономик предполагаемых участников предлагаемого союза – среднеазиатских государств, бывших советских республик.
Уступок не будет
Начнем с Казахстана. Стратегия рыночных реформ в РК предусматривает формирование социально ориентированной рыночной экономики, основанной на сочетании государственной, кооперативной и частной собственности. Одновременно осуществляется программа освоения инвестиций в базовые отрасли экономики с тем, чтобы в течение 8–10 лет преодолеть однобокость ее развития (сырьевая и добывающая отрасли) и войти в число индустриальных стран с развитой рыночной инфраструктурой и конкурентоспособной экономикой.
Что касается Узбекистана, то там сохранен принцип централизованного планирования, проводилась в жизнь монетаристская ценовая и финансовая политика. Узбекский вариант перехода к рынку основывается на конкретных принципах:
• приоритет экономики над политикой;
• сохранение руководящей роли государства в трансформационный период;
• осуществление социальной политики, направленной на поддержку всей социальной сферы, многодетных семей, пенсионеров, студентов, женщин, образования, науки и здравоохранения;
• исполнение законов, их практическая эффективность для жизнедеятельности общества;
• поэтапная, последовательная реализация программы перехода к рынку.
Концепция экономической реформы в Кыргызстане в основном совпадает с концепциями Казахстана и Узбекистана. Эта горная республика встала на путь экономической реформы, взяв за основу российский вариант, и первоначально казалось, что Киргизия находится впереди своих соседей из Центральной Азии. Была утверждена программа стабилизации экономики, структурных преобразований, предусматривающая приватизацию и разгосударствление, серьезные изменения в аграрном секторе. Рыночный курс был реально поддержан законами и практическими действиями правительства. Приверженность рыночным реформам и первоначальные решительные действия Кыргызстана привлекли внимание международных спонсорских агентств, которые оказывают республике финансовую помощь.
В настоящее время экономика этой страны испытывает определенные трудности, вызванные объективными обстоятельствами:
• распадом горизонтальных экономических связей; углубляющимся спадом производства, обусловленным старением технологий и отсутствием подготовленных рабочих кадров;
• жесткой финансово-кредитной политикой; высокими ставками налогов; низкой платежеспособностью предприятий и организаций;
• сокращением иностранных инвестиций;
• удорожанием кредитных ресурсов вследствие либерализации процентных ставок на кредит коммерческих банков.
Планируя развитие республики в ближайшей перспективе, нельзя забывать, что ее экономика зависит от импорта нефти, газа и электроэнергии: ввоз их, естественно, постоянно будет сказываться на общей экономической ситуации отрицательно.
Кыргызстан – аграрная страна, более 60% населения проживает в сельской местности. Дальнейшая судьба республики всецело зависит от того, насколько эффективной окажется реформа в агропромышленном комплексе, средства для которой отсутствуют.
Наконец, Таджикистан, осуществляя программу перехода к рыночной экономике, пытается найти наиболее оптимальные пути выхода из кризиса. Реализуются, главным образом, меры преодоления монополизма в экономике, для чего создаются совместные (в том числе с иностранными партнерами) предприятия. Взят курс на многоукладность в экономике, разнообразие форм собственности на основе разгосударствления и приватизации.
Нестабильность внутренней политической и экономической обстановки является основным тормозом всей экономической реформы, слабого проникновения капитала и товаропритока извне. Республика существенно отстает от своих центральноазиатских соседей по многим направлениям реформы. Государственный бюджет формируется с большим дефицитом, ценовая политика не скоординирована с покупательной способностью населения и товарностью рынка.
Различие в подходах к реформированию экономики в странах региона дополняется целым рядом дезинтеграционных факторов:
• проблемы приграничных территорий, водных и энергетических ресурсов, положение этнических меньшинств;
• проблемы внутриполитической и социально-экономической стабильности;
• вопросы лидерства в Центральной Азии и взаимоотношений между руководителями государств;
• неопределенность внешнеполитических предпочтений государств региона;
• политические элиты стран региона не готовы к делегированию части суверенитета (и, соответственно, части своих прав и полномочий) в наднациональные структуры (что необходимо согласно классическим интеграционным схемам).
"Рыночное" мышление постсоветских элит отторгает подход, когда допускается необходимость поступиться собственными интересами ради общей цели. Деструктивное влияние подобного мировоззрения на интеграционные процессы очевидно. Конечно, труднодоступность мировых рынков с сохранением и ростом протекционизма ведет к тому, что страны Центральной Азии рано или поздно будут вынуждены расширить внутрирегиональный рынок. Следовательно, теоретически в Центральной Азии можно ожидать роста экономических связей. Однако для развивающихся стран взаимная торговля вследствие ее преимущественно сырьевого характера не может быть замкнута друг на друге. Товарная насыщенность в регионе определяется транспортной доступностью, а последняя – геополитическими факторами, которые должны являться наиболее естественными, стабильными, не зависящими от изменений политической конъюнктуры. Сегодняшняя геополитика региона в значительной степени испытывает на себе воздействие того интереса, который мировые центры силы имеют по отношению к региональному энергоресурсному потенциалу, порождая ежедневно меняющуюся политическую конъюнктуру и, как следствие, конфликтность или, по крайней мере, конфликтогенность.
Идут вместе, бьют порознь
Во всех странах региона до сих пор остаются открытыми вопросы дальнейшего экономического развития. Казахстан унаследовал индустриально-аграрную, Узбекистан и Кыргызстан – аграрно-индустриальную структуру производительных сил, вместе входя в единый союзный комплекс. Но после обретения независимости эта хозяйственно-экономическая взаимосвязь была нарушена, каждая из республик приобрела индивидуальный путь развития. Многие экономические связи в пределах бывшей Российской империи, а затем и Советского Союза, имели совершенно естественный характер. В период распада СССР территориально-производственные комплексы рушились по субъективным политическим причинам и вопреки даже вполне рыночной, экономической логике. Этот путь в основном определялся и продолжает определяться субъективными факторами. Лидеры центральноазиатских государств декларируют свое внимание к установлению стабильных экономических отношений в регионе, но с различной степенью заинтересованности, ставя во главу угла либо возможность занятия лидирующего положения (Казахстан и Узбекистан), либо решения своих проблем в области ресурсов и топливно-энергетического комплекса (Кыргызстан и Таджикистан). Во всех государствах сформировались олигархические и финансово-промышленные группы, преследующие интересы, неадекватные не только межгосударственным, но даже и национальным интересам отдельных государств и способные в силу специфики местных политических систем оказывать существенное воздействие как на политические пристрастия первых лиц, так и на политику государств региона в целом. Теневой характер огромных секторов экономики в каждой из стран региона также зачастую препятствует легальным интеграционным инициативам.
Существенные различия в состоянии экономик, в целях и, соответственно, в подходах к интеграции уже почти автоматически ставят под сомнение ее экономическую эффективность. Отсутствие единства в целях затрудняет возможность формирования консолидированного регионального хозяйственного комплекса с тесными взаимосвязями, с собственным разделением труда, единым рынком и интернационально взаимосвязанным производством.
Ускорение – от центра
Экономический эффект интеграции мог бы возникнуть при условии наличия устойчивой положительной динамики следующих индикаторов в странах (хотя бы в большинстве из них), образующих интеграционное образование:
• внешняя торговля и позиции в мировой торговле;
• инвестиции в основной капитал и прямые иностранные инвестиции;
• диверсификация (доля экспорта сырья в совокупном экспорте);
• инфляция;
• темпы роста ВВП.
Естественно, что рост по данным показателям возможен в том случае, если в каждой стране, участвующей в региональной интеграции, есть положительная динамика уже на момент образования экономического союза.
Внешняя торговля и позиции в мировой торговле и диверсификация. Страны Центрально-Азиатского региона имеют низкий экспортный потенциал (а именно по состоянию экспорта можно судить о конкурентоспособном потенциале экономической системы страны). Это выражается в высоком уровне доли сырьевой продукции в экспорте, что и обусловило ухудшение торгового сальдо стран региона, несмотря на рост физического объема экспортных поставок (см. график 1). Структура экспорта всех центральноазиатских стран остается преимущественно сырьевой (положительный рост экспорта готовой продукции наблюдается лишь в Казахстане, однако ее доля в общем объеме экспорта мала и не отвечает требованиям мировых стандартов конкурентоспособности).
Следовательно, внешнеторговый потенциал стран Центральной Азии не позволяет существовать региону в автономном режиме, то есть региональный союз нуждается во внешней подпитке, которая сегодня поступает в основном из России. Кроме того, темп роста поставок РФ в страны СНГ стабильно сохраняется на уровне 15% от общего объема экспорта (аналогично по импорту). В Казахстане же экспорт в страны СНГ также держится на уровне 16%, в то время как импорт из стран СНГ – на уровне 45% от общего объема ввезенной в страну продукции (данные Межгосударственного статистического комитета СНГ). Что означает неспособность Казахстана исполнить роль локомотива в предлагаемом союзе, других более реальных претендентов на эту роль сегодня нет. Эти выводы подтверждают бессмысленность нового интеграционного образования с точки зрения торгового союза.
Инвестиции в основной капитал и прямые иностранные инвестиции. По данному показателю наибольшие успехи также наблюдались в Казахстане. Однако следует отметить, что рост инвестиций проходил скачкообразно, разрывы между инвестиционными вливаниями существенны (см. график 2). Это объясняется периодами освоения сырьевых ресурсов (нефть, минеральное сырье), при этом в последние годы инвестиционная активность снижается. Неравномерность инвестиционных всплесков в РК свидетельствует о неустойчивости финансового рынка республики, что подтвердил банковский кризис этого года. За последние годы резко возрос уровень инвестиций в Таджикистане, что обусловлено политической стабильностью в стране (почти половина этих инвестиций российские). Другие страны региона демонстрируют невысокую инвестиционную активность, хотя Узбекистан и планирует в прогнозе на 2009 год серьезный рост инвестиций. Такое состояние инвестиционной активности свидетельствует о низком потенциале экономического роста в странах региона. В то время как в РФ темпы инвестирования отличаются стабильным ростом и даже бумом инвестиционных проектов. Следовательно, ожидать существенного притока инвестиций в страны региона не приходится, как бы они ни объединялись. Во-первых, инвестор вкладывает в рентабельный проект, а не в политический союз, во-вторых, в региональный союз можно осуществлять инвестиции при наличии излишков финансовых ресурсов и решенности собственных проблем (стабилизации финансового рынка).
Инфляция. Как показывает статистика, темп роста инфляции в странах Центрально-Азиатского региона остается стабильно высоким, а в некоторых странах переходит границы допустимых пределов, зашкаливая за 25% (см. график 3). Это является свидетельством низкой эффективности национальных экономических систем и управляемости национальных рынков. Казахстан демонстрирует меньший темп роста инфляции, примерно на том же уровне, что и РФ, это можно объяснить наличием экспортного ресурса топлива и минерального сырья. Но получается, что и по этому показателю Казахстан, пусть и более благополучная страна, не способен помочь соседям по региону справиться с инфляцией со всеми вытекающими последствиями. Возникает риторический вопрос: зачем тратить и без того скудные ресурсы на новый интеграционный союз, если он не способен справиться даже с такой проблемой, как инфляция?
Темпы роста ВВП. По официальным данным темп прироста ВВП почти во всех странах региона сохраняется на уровне 7–8% в год, при этом рост промышленной продукции составляет 3–4% в год (см. график 4). Исключение составляет Узбекистан, опережающий соседей. Но надо учитывать, что рост ВВП должен корректироваться на величину показателя инфляции, при самом приблизительном сопоставлении этих показателей рост ВВП становится сомнительным. Иначе говоря, данный фактор тоже не дает оснований утверждать о наличии экономического потенциала для образования интеграционного союза в ЦА.
Сегодня мировая экономика стремится к глобализации и интернационализации, решая тем самым не только экономические, но и политические, и другие проблемы. Но во всякой интеграции необходима совокупность политического интереса и прямой экономической выгоды для каждой из стран-участниц. С точки зрения экономической эффективности любой новый союз в Центральной Азии – это мертворожденный союз. В современной экономической интеграции основой должно быть решение внутренних экономических проблем, рост конкурентоспособности национальных производителей и как следствие – рост внешнеторговой активности.
Глобализация и законы мирового рынка напрямую противодействуют объединительным тенденциям на постсоветском пространстве и способствуют центростремительным. А коль экономические выгоды от совместных действий во многих случаях становятся все менее очевидны, а тяга к альтернативным мировым центрам экономической силы все более непреодолимой, то можно прийти к выводу, что экономика, к сожалению, отнюдь не является достаточной основой для долгосрочной и надежной интеграции в Центральной Азии.
Незамкнутая система
Не является экономика и основой для сохранения в нынешнем виде многих постсоветских государств. Военный конфликт на Кавказе показал это вполне очевидно, заодно продемонстрировав многим, что система безопасности не только отдельно взятых территорий, но и целых регионов не столь прочна. В связи с произошедшим можно предполагать, что уже в самое ближайшее время СНГ будет переформатирован с учетом новых реалий из политического клуба по обмену мнениями в более жестко структурированную организацию либо уступит свое место ЕврАзЭС – в экономической сфере и ШОС/ОДКБ – в сфере военно-политической и вопросах обеспечения безопасности. Вряд ли в тени уже существующих – при всех их недостатках и болезнях развития – организаций такого масштаба станет востребованной некая новая сугубо региональная структура, потенциал которой видится весьма и весьма сомнительным. При отсутствии достаточных финансовых ресурсов и политической воли у руководства любого из государств региона к созданию собственного необходимого военного потенциала участие в военно-политических договорных отношениях и военно-техническое сотрудничество являются единственно возможными механизмами обеспечения безопасности в военной сфере.
На сегодня ни одна из стран Центральной Азии не обладает потенциалом, превращающим ее в объединяющего соседей партнера или безусловного регионального лидера. Поэтому было бы выгоднее для всех не замыкаться в регионе, а, наоборот, искать выход из экономического цейтнота в союзе с более сильными и конкурентоспособными странами, которые способны стать локомотивом для всего региона – как в экономической, так и политической сфере или в области безопасности.
Такие партнеры у стран региона – и в экономической, и в иных сферах – уже есть в лице России, Китая и стран СНГ, с которыми мы уже в определенной степени интегрированы в форматах ЕврАзЭС, ОДКБ и ШОС.
Союзы и международные организации, действующие в Центральной Азии:
• Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) – международная организация взаимозащиты, основана в 2001 году, члены – КНР, Россия, Казахстан, Таджикистан, Киргизия, Узбекистан; наблюдатели – Индия, Иран, Монголия, Пакистан. Объединяет 60% территории Евразии, около четверти населения мира.
• Единое экономическое пространство (ЕЭП) – интеграционное экономическое объединение России, Белоруссии, Украины и Казахстана, основано в 2003 году. Цель – создание зоны свободной торговли. По ряду вопросов внутри ЕЭП Украина занимает особую позицию.
• Союз независимых государств (СНГ) – объединение большинства бывших советских республик, основан в 1991 году (кроме стран Прибалтики, Украины, Туркменистана (объявил об "ассоциированном" членстве). В августе 2008 года о выходе из объединения объявила Грузия. Монголия является наблюдателем в ряде структур СНГ.
• Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) – экономическая организация, основана в 2001 году. Цель – выработка единой внешнеэкономической политики членов (Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Узбекистан; наблюдатели – Армения, Молдавия, Украина).
• Организация экономического сотрудничества (ОЭС) – региональная экономическая организация, основана в 1985 году. Имеет статус наблюдателя в ООН. Члены – Иран, Пакистан, Турция. В 1990-е к ОЭС присоединились Казахстан, Азербайджан, Афганистан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан.

Графики смотрим здесь -
http://www.expert.ru/printissues/kazakhstan/2008/38/integraciya_v_centralnoy_azii/

Авторы:

Александр Князев, Доктор исторических наук, профессор Киргизско-Российского Славянского университета, действительный член Русского географического общества.
Аза Мигранян, Доктор экономических наук, профессор Киргизско-Российского Славянского университета.

№38 (185)/29 сентября 2008